Сопоставительный анализ концепта «счастье», в английском и русском языках

Введение

	На протяжении многих столетий проблема взаимоотношения языка народа и его национального сознания привлекала высшие умы человечества. Новый этап развития науки выделил особый аспект взаимосвязи языка и мышления человека и окружающей его действительности, был сделан акцент на «человеческом факторе». Ученые XX – XXI вв. отмечали, что язык – это особая система, которую необходимо изучать в тесной связи с человеком. В связи с этим ознаменовался общий методологический принцип исследования: был выделен принцип антропоцентризма, нашедший своей отражение в различных сферах науки.

	В настоящее время проблемам культуры и языка, мышления и языка рассматриваются в пределах таких направлений современной лингвистики, как лингвокультурология, когнитивная лингвистика и психолингвистика. Когнитивная лингвистика изучает множество таких многоаспектных терминов, как языковая личность, концепт, языковая картина мира. В связи с этим ученые выделяют два вида влияния человека на язык: первичная антропологизация, когда свойства языка оказываются под влиянием  мышления, и вторичная антропологизация, согласно которой влияние на язык осуществляется различными картинами мира (религиозной, мифологической, научной, художественной и т.д.). 

	Увеличение интереса к проблеме, развитие этнолингвистических наблюдений и исследований повлияло на вывод о том, что влияние человека на язык несет вторичный характер, основное воздействие оказывает весь этнос, национальное сознание и национальная картина мира.

	Основанием для образования национальной картины мира являются наиболее важные понятия для конкретного этноса. Сначала они проходят путь осмысления, затем входят в мысли народа и реализуются в концепте, становясь частью концептосферы. Завершающей стадией развития является получение данными понятиями собственного языкового выражения. Наиболее значимые моменты, закрепляясь в языке, воплощаются в языковой картине мира. 

	В связи с тем, что в постижении мира человеком большую роль играет не только язык, но и множество других факторов, картина мира подразделяется на языковую и концептуальную, в основе которой лежат концепты, отражающие наиболее важные понятия для всего народа. Их определение и описание представляют один из способов понимания менталитета нации.

	Особое внимание уделяется концептам, общим для большинства народов. Они носят универсальный характер и способствуют взаимопониманию между представителями разных культур. Одним из  основных и универсальных концептов является «счастье». 

	Языковое выражение данного концепта основано на сложном пути отражения в сознании человека объективных свойств счастья. Концепт «счастье» - это одним из наиболее важных элементов картины мира, отражаемой в языке. Объяснение данного понятия связано с процессом осознания конкретных реалий и отношений, что выражается в этимологии многих лексем.

	Данная работа посвящена сопоставительному исследования концепта «счастье» в русской и английской лингвокультурах и его реализации в языках. Выявляется смысловое наполнение данного термина и рассматриваются различные подходы к его исследованию. 

	Актуальность исследования темы определяется следующими положениями: 1) лингвокультурология как наука о взаимосвязи языка и культуры, занимающаяся изучением концепта, на данный момент находится на стадии расцвета, что объясняется рядом причин. Во-первых, глобализация мировых проблем делает необходимым учет универсальных и специфических характеристик поведения и принципов общения представителей различных народов в разрешении насущных проблем. Возникает потребность готовности к ситуациям, в которых возможно возникновение межкультурного непонимание. Во-вторых, тенденция развития гуманитарных наук, необходимость освоения лингвистами результатов, добытых представителями смежных отраслей знания (психология, социология, культурология и т.д.). Языкознание накопило необходимое количество фактов, требующих рассмотрения с точки зрения лингвофилософского аспекта, что подразумевает потребность говорить о языке как о духе народа и определить ключевые моменты в соотношении сознания, общения, поведения и языка. В-третьих, понимание языка как средства осмысления коллективного опыта, мудрости и истории народа, закрепленного во всем богатстве значений слов, фразеологических единиц, идиоматических выражений, формулах этикета и т.д.; 2) в настоящее время лингвокультурное моделирование языка, одно из наиболее стремительно развивающихся направлений лингвистики, в которой множество понятий остаются неоднозначными. 

	Степень разработанности темы. В настоящее время изучению концепта уделяется особое внимание со стороны некоторых гуманитарных дисциплин: когнитивной лингвистики, психологии, культурологии, социологии, этнографии и т.д. Однако, несмотря на множество работ на данную тему в области, к изучению сущности концептов подходят с разных сторон, что обуславливает отсутствие единого мнения среди ученых о смысловом наполнении данного термина и необходимость проведения дальнейших исследований. 

	Целью данной работы является провести сопоставительный анализ концепта «счастье», в английском и русском языках. Необходимо выявить какое значение вкладывают в концепт «счастье» представители двух лингвокультур и как они воспринимают его.

	Для достижения поставленной цели в работе решаются следующие задачи:

	проанализировать подходы к изучению языковой картины мира;

	рассмотреть понятие языкового сознания и его роль в формировании языковой картины мира человека;

	определить понятия концептосфера и концепт, рассмотреть способы его описания;

	провести анализ лексических единиц, паремий, литературных произведений Русской и Английской литературы конца XIX – начала XX вв., как форм выражения данного концепта. 

	Объектом исследования является концепт «счастье» в языковом сознании представителей русской и английской лингвокультур. 

	Предметом исследования являются лексические языковые средства вербализации концепта. 

	Теоретической и методологической основой данной работы являются труды и высказывания отечественных и зарубежных лингвистов в сфере когнитивногой лингвистики, лингвокультурологии, психолингвистики и межкультурной коммуникации. Основными послужили идеи, развиваемые как отечественными лингвистами Б.А. Серебренниковым, С.Г. Воркачевым, В.А. Масловой, Г.В. Колшанским, А.Н. Леонтьевым, И.А. Стерниным, А.А. Залевской и др., так и зарубежными А. Вежбицкой, М. Хайдеггера и другими.

	Материалом для исследования послужили тексты художественных произведений русской и английской Классической литературы.

	Методы исследования определены поставленными задачами. Для исследования концепта «счастье» используется метод семантического анализа лексических средств языка, анализ паремий и произведений русской литературы.

	Теоретическая значимость представленной работы заключается в дальнейшем развитии лингвокультурологии и когнитивной лингвистики в области концептов, а также сопоставительном исследовании русской и английской языковых картин мира.

	Практическая значимость данной работы заключается в том, что теоретические и практические материалы, полученные в процессе исследования могут быть в дальнейшем использованы лингвистами и студентами лингвистических вузов для получения знаний в области лингвокультурологии и когнитивной лингвистики, написания пособий, а на практических занятиях. 

	Структура работы. Поставленные цели и задачи исследования определили структуру работы. Дипломная работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы и источников.

	В первой главе рассматривается теоретическая сторона исследования понятия концепт, средства его выражения в языке; дается описание языкового сознания, изучаются понятия языковой картины мира, концепта и концептосферы, им дается определение и выявляется их взаимосвязь.

Во второй главе дипломной работы, на основе материала первой главы, анализируются лексические средства языка, способствующие вербализации концепта «счастье».



Глава I. Гипотеза лингвистической относительности Сепира-Уорфа



Проблемой взаимосвязи языка и мышления занимаются многие науки такие, как философия, психология, антропология и лингвистика. Основной гипотезой, рассматривающей данный вопрос является гипотеза лингвистической относительности Сепира-Уорфа. В основе данной гипотезы лежит предположение о том, что с Данная гипотеза называется Теория лингвистической относительности Сепира-Уорфа».

Выделяются два варианта:

Строгая версия (язык определяет мышление, и, в связи с этим, лингвистические категории ограничивают и определяют когнитивные категории)

Мягкая версия (мышление наряду с лингвистическими категориями определяет влияние традиций и некоторые виды неязыкового поведения).

Данное название теории считается, по сути, ошибочным, так как Эдвард Сепир и Бенджамин Уорф не были соавторами и не заявляли о своих идеях как о научных гипотезах. Оба варианта появились совершенно недавно и считаются нововведением: Э. Сепир и Б. Уорф никогда не разделяли данную теорию специально, и в их трудах можно найти мягкое и строгое описания [Брутян 1968].

Над идеей лингвистической относительности (или лингвистического релятивизма) работали ученые XIX в. Так, например, В. фон Гумбольдт отмечал, что язык является воплощением духа нации. Начало ХХ в. обусловлено появлением работ американской школы антропологии, во главе которой находились Франц Боас и Эдвард Сепир, которые приближались к данной идее, но именно Э. Сепир чаще оспаривал лингвистическую относительность. Бенджами Ли Уорф был студентом Э. Сепира и поддерживал данную теорию. Большинство его работ было посвящено влиянию лингвистического детерминизма на человеческое познание и  поведение, а также результатам данного влияния. Термин «гипотеза Сепира-Уорфа» был введен другим студентом Э. Сепира Гарри Хойджером [Брутян 1968].

Строгая версия лингвистической релятивистской теории была разработана в начале 1920-х немецким лингвистом Лео Вайсгербером. Психолог Рождер Браун и Эрик Ленненберг, работавшие над исследованием зависимости цветового восприятия от классификации цветов в родном языке, изменили принцип лингвистического релятивизма Уорфа [Брутян 1968].

Некоторые эффекты лингвистической относительности действовали в нескольких семантических областях, несмотря на то, что были слабыми [Бородай 2013]. В настоящее время лингвисты сдержанно относятся к теории лингвистической относительности: бесспорно влияние языка на некоторые типы когнитивных процессов, но иные процессы сами являются субъектами по отношению к универсальным факторам. Целью исследований становится обнаружение хода влияния и определение степени влияния.

Взаимосвязь языка и мышления всегда интересов ученых различных дисциплин таких, как философия, психология, антропология, а также положила начало создания искусственных языков

Теория лингвистической относительности возникла в 30-е годы ХХ века в русле этнолингвистики в США благодаря исследованиям американских ученых Эдварда Сепира и Бенджамина Ли Уорфа. В литературе данная теория известна под названием «гипотезы Сепира-Уорфа», в англоязычных публикациях можно встретить другое её обозначение – «уорфианская гипотеза» [9]. Это связано с тем, что в своих трудах Э. Сепир не использует данную формулировку, а авторство приписывается Б. Уорфу на основе высказанных им предположений и теоретических выкладок. Тем не менее, Уорф пришел к выводам под влиянием работ своего учителя Э. Сепира, который среди прочих занимался проблемами взаимодействия языка и мышления и таким образом сыграл определенную роль в возникновении гипотезы. Название «теория лингвистической относительности» позволяет высказать предположение, что оно создано по аналогии с теорией относительности Эйнштейна, которая была разработана за пару десятилетий до гипотезы. Б. Уорф не обладал профессиональной лингвистической подготовкой. Окончив Массачусетский технологический институт в 1918 г., он в течение 22 лет работал инженером по технике пожарной безопасности в одной из американских страховых компаний. С 1926 г. он начал интересоваться культурой и наследием ацтеков и майя, впоследствии у него возник интерес и к другим индейским языкам (в частности, он изучал язык хопи). В 1931 году Б. Уорф прослушал курс по языкознанию в Йельском университете у профессора антропологии Э. Сепира, а позднее сам прочитал несколько лекций в этом же университете. За период с 1925 г. по 1941 г. им опубликованы несколько статей, относящихся к письменности и археологии ацтеков, майя, мексиканских индейских племен и переизданных позднее в сборниках. Б. Уорф планировал написать обобщающую работу, но так и не успел этого сделать. Уже после его смерти были опубликованы три сборника: в 1950 г. «Четыре статьи по металингвистике», в 1952 г. «Собрание работ по металингвистике» и в 1956 году вышел полный сборник трудов под названием «Язык, мышление и действительность» (Language, Thought and Reality). В 1954 г. под редакцией Г. Хойера были опубликованы материалы конференции, посвященной ГСУ. Несмотря на разногласия в оценке работ Б. Уорфа, ученые пришли к единому мнению о необходимости продолжить изучение его идей применительно к конкретному материалу [4]. 2. Важный этап в исследовании языка и его роли в систематизации культурного опыта был связан с работами Э. Сепира, поэтому в качестве эпиграфа к своей основной статье Б. Уорф избрал цитату Э. Сепира, которая помогает раскрыть и понять концепцию Б. Уорфа. Э. Сепир пишет: «Люди живут не только в объективном мире вещей, не только в мире общественной деятельности, как это обычно полагают; они в значительной мере находятся под влиянием того конкретного языка, который является средством общения для данного общества. ... Мы видим, слышим и воспринимаем так или иначе те или другие явления, главным образом, благодаря тому, что языковые нормы нашего общества предполагают данную форму выражения» [4]. Далее в той же статье Э. Сепир уточняет свою мысль, подчеркивая, что язык помогает воспринимать окружающую действительность и является системой символов, которая имеет отношение к опыту и определяет его для нас. Со своей стороны, Б. Уорф развивает и обобщает мысли Э. Сепира, придавая им характер мировоззрения. По его мнению, язык по-разному рисует картину мира его носителям, что язык является инструментом для организации опыта, который определяет мировоззрение человека, а также обусловливает нормы мышления и поведения. Более того, он утверждает, что логика зависит от структурных особенностей языков [4]. А. Результаты анализа индейских языков привлекли внимание Б. Уорфа к общей теории языка. Впоследствии именно понимание значимости языка для социализации человека помогло ему сделать выводы о решающей роли языка в процессе формирования индивидуального видения окружающего мира, понимания явлений реальности. Согласно Б. Уорфу, грамматические и семантические категории языка выступают в роли средств выражения мыслей человека, наряду с этим они участвуют в формировании идей и управлении мыслительной деятельностью. Изучение расхождений между европейскими и индейскими языками и сделанные выводы дали ему основания объединить их в группу «языков среднеевропейского стандарта» (Standard Average European) [2]. Б. Теоретические положения и выводы, сформулированные Б. Уорфом, привлекли внимание лингвистов, психологов, философов, антропологов, что обусловило проведение ряда экспериментов с целью подтвердить или опровергнуть гипотезу. В частности, во второй половине ХХ в. активно предпринимались попытки подтвердить гипотезу на материале названий цветов и оттенков в разных языках мира. Здесь можно вспомнить ставшую уже классической работу Б. Берлина и П. Кея «Базовыецветообозначения» (Basic Color Terms, 1969), в которой ученые выделили 11 базовых цветов и разработали иерархию системы цветообозначений в языках мира [5]. Американский исследователь Р. Маклори также проводил эмпирическую проверку гипотезы лингвистической относительности в конце 1980-х годов и разработал теорию «позиционирования» (vantage theory). К научным работам, подтверждающим ГСУ, можно отнести эксперимент А. Блума в 1981 г. с участием людей, говорящих на китайском и английском языках. На основании полученных результатов он определил, что структура языка играет важную роль в когнитивных процессах, потому что китайский и английский языки отличаются в передаче гипотетического смысла [5]. Именно работа А. Блума дала новый толчок исследованиям в данной области. Другое свидетельство подтверждения дает исследование А. Ниекава-Ховард, которая сравнивала пару языков английский – японский и пришла к выводу, что восприятие происходящих событий, свойственное носителям японского языка, определено структура японской грамматики определяет [5]. В. Следует назвать и работы, экспериментально опровергавшие гипотезу. К ним можно отнести эксперименты, проводимые Т. Ау и Л. Лиу, которые повторяли эксперимент А. Блума на паре языков китайский – английский и опровергли полученные им результаты. Исследование Й. Такано также не подтверждает положительные результаты, полученные А. Блумом, в итоге им были высказаны предположения, что помимо прочих факторов различия полученных результатов объясняются ошибками в методологии и критериях проведения экспериментов [5]. Впоследствии стало очевидным, что гипотеза неприменима к области восприятия цветов, потому что восприятие цветов обусловлено индивидуальными физиологическими особенностями человека и строением зрительной системы. Это подтвердили эксперименты, поставленные Э. Рош, сравнивавшей два языка, заметно отличающихся по количеству названий основных цветов: английский, имеющий множество слов для разных цветов, и язык дани, где присутствуют только два названия цветов. В результате выяснилось, что носители языка дани различают цветовые категории не хуже носителей английского языка [5]. Дж. Люси изучал вопрос влияния грамматических категорий на мышление и обозначил критерии проведения эксперимента по проблеме [5]. Американский лингвист, основоположник генеративной грамматики Н. Хомский разработал теорию универсальной грамматики, где изложил достаточно веские аргументы, опровергающие положения гипотезы. Н. Хомский выдвинул идею о врождённости языковых способностей. По его мнению, грамматика универсальна и заложена природой, что в своейоснове все языки едины, а все существующие различия поверхностны, что врожденные способности человека позволяют ему овладевать любым языком [1]. Его последователь С. Пинкер также посвятил свои исследования опровержению положений гипотезы [9]. Г. Можно утверждать, что Б. Уорф стал родоначальником изучения метафорических значений в современной лингвистике. Приведенный им пример стал классическим: empty gasoline drums (пустые цистерны, предназначенные для бензина). Во время своей деятельности в должности инженера по технике безопасности в страховой компании Уорф заметил, что люди недооценивают пожарную опасность пустых цистерн, полагая, что в них могут содержаться легко воспламеняемые остатки бензина. Он предположил, что существует лингвистическая причина подобного поведения. Английское слово empty (пустой) предполагает его понимание, как «отсутствие содержимого в емкости», а следовательно и отсутствие опасности, а с учетом еще и переносного значения слова: «ничего не значащий, не имеющий последствий», то ситуация с пустыми цистернами концептуализируется в сознании носителей языка как безопасная [2]. Исследования Э. Сепира, Б. Уорфа отмечены в числе работ, которые подтолкнули Дж. Лакоффа и М. Джонсона к выводам, что язык отражает концептуальную систему его носителей, а языковые метафоры помогают структурировать обыденное восприятие и мышление [5]. Уорфианские традиции оказали влияние и на ряд работ по прагматике языка. Прежде всего, это работы М. Сильверстейна, изучавшего способность носителей языка к восприятию и осознанию используемых ими грамматических категорий. Сильверстейн предложил называть данную область исследований «метапрагматикой» [2]. В 1960 году Дж. Фишман, проделав огромную работу, опубликовал классификацию основных направлений изучения ГСУ, где распределил различные подходы к рассмотрению гипотезы по мере сложности [5]. Д. Некоторые из вышеуказанных исследований доказывают, насколько тесно переплетаются язык и культура. Благодаря им существенно продвинулось изучение проблемы когнитивных затруднений при обработке информации на иностранном языке. Гипотеза способствовала исследованиям в области языка и поведения человека, изучению феномена двуязычия и выявлению различий в мышлении двуязычных индивидов. Ученые Й. Такано и А. Нода продемонстрировали существование «эффекта иностранного языка», когда двуязычные индивиды могут испытывать затруднения в нелингвистических задачах на размышление, что объясняется временным снижением мыслительных способностей людей, если они владеют иностранным языком хуже, чем своим родным [2]. Среди немногочисленных отечественных ученых XX века, исследовавших данную область, следует отметить вклад В.А. Звегинцева, который предложил подробный анализ основных положений ГСУ, указав на ряд существенных недочетов и неверных ее толкований. В последнее время среди российских ученых наблюдается интерес к исследованию проблем когнитивной лингвистики, в частности, в области пространственного восприятия и концептуализации. В 2006 г. была опубликована работа Б.М. Величковского «Когнитивная наука: Основы психологии познания» [6]. Среди современных зарубежных ученых следует упомянуть С. Левинсона и его исследовательскую группу, которые непосредственно занимаются вопросами лингвистической относительности, в частности, концептуализацией пространства [5]. По мере накопления эмпирического материала исследователи стали выделять сильную и слабую стороны теории: в основе «сильной версии» отражено положение о том, что различия в языке определяют различия в мышлении; слабая сторона предполагает, что присутствует связь между различиями мыслительных процессов людей и языком, носителями которого они являются, но они не обязательно им обусловлены [5]. Е. Преобладание в западной науке принципа антропоцентризма с конца XX в. обусловило новое прочтение и толкование ГСУ. Сторонники направления политической корректности оказывают влияние на языковой код современного английского языка, требуя убрать те языковые единицы, которые задевают чувства и оскорбляют достоинство индивидуума, и найти для них соответствующие гендерно-нейтральные единицы или положительные эвфемизмы, чтобы путем воздействия на мышление людей через язык исключить дискриминацию по расовой, половой принадлежности, возрасту, состоянию здоровья, социальному статусу и т. п. [10]. Представители феминистского движения приводят ГСУ в качестве научного обоснования языковых реформ, направленных на изменение отношения к женщинам в обществе. Э. Эндрюс в своей статье на тему культурной чуткости и политической корректности утверждает, что использование культурно обусловленного и гендерно- нейтрального языка основано на том, что «язык отражает процесс мышления и даже может управлять мышлением», то есть на «сильной версии» ГСУ [8]. Изменения происходят на разных уровнях современного английского языка. Американские лингвисты пытаются объяснить природы подобных замен в языке, однако на данный момент не существует прочных доказательств того, что языковые изменения влияют на мышление [3]. Любопытно отметить, что некоторые ученые, тщательно следящие за строгими правилами антиплагиата, забывают указать основоположников теории лингвистическойотносительности, понятиями которой они оперируют. В 2012 году произошел скандал, связанный с публикацией статьи израильского лингвиста Г. Дойчера в «New York Times» на предмет того, что язык определяет восприятие мира. После этого в редакцию пришло письмо от американского психолога Л. Бородицки из Стэнфорда, где она обвинила Г. Дойчера в заимствованиях из ее работ без указания ссылок. Помимо прочего, при решении этого спора редактор газеты справедливо указал авторам на то, что они использовали примеры из выполненных другими учеными исследований связи языка и мышления без упоминания их имен [1]. На самом деле, этот случай еще и демонстрирует интерес современного научного сообщества к исследованиям взаимодействия мышления и языка. Из личных наблюдений при общении с носителями американского варианта современного английского языка, хочется отметить, что некоторые представители, среди которых были преподаватели американских вузов, с уверенностью говорят о том, что «язык конструирует нашу реальность», но с именами Э. Сепира или Б. Уорфа они не знакомы, и о теории лингвистической относительности не слышали. Тем не менее, интересно отметить сам факт существования подобного мнения. 

Таким образом, язык является основным средством общения и передачи культурного наследия. Понимание того, каким образом усваивается язык, важно как по практическим, так и методологическим соображениям. Знание о взаимосвязи культуры и языка, а также о влиянии языка на концептуализацию «картины мира» его носителей становится необходимым условием успешной межкультурной коммуникации. В данной статье рассмотрено лишь небольшое количество проведенных исследований на базе теории лингвистической относительности. С учетом новой волны интереса исследователей к вопросам взаимосвязи языка и мышления, можно утверждать, что данная область по-прежнему остается актуальной для лингвистики. Следовательно, ГСУ будет получать новые подтверждения или опровержения уже с использованием современных методов исследований и подходов, и, вероятно, благодаря одному из них ГСУ может утратить слово «гипотеза» из названия. Неоспоримым остается факт влияния ГСУ на развитие лингвистики и ее важное место в истории развития языкознания.


Выводы




Глава II. Концепт как основная единица отражения национального языкового сознания

Подходы к изучению языковой картины мира

Все естественные языки образуют в сознании человека определенный набор представлений об окружающем мире, который может совпадать или отличаться с видением мира у носителей другого языка, представителей другой культуры. Язык раскрывает менталитет, традиции обычаи, ценности, знания, мировидение и мироощущение народа. Это одно из наиболее сложных общественных явлений. Язык – это система знаков, являющаяся как средством общения, так и способом образования мыслей, средством координации, переработки, хранения и передачи информации. Под языком мы понимаем как естественный язык, так и любой другой (искусственный, графических, звуковых и т.д. символов, заключающих в себе информацию).

Комплекс представлений о мире называется картиной мира. В последнее время данный термин часто употребляется в разных гуманитарных текстах. Это полный образ мира, создаваемый в сознании человека в процессе познавательной деятельности. По словам В. А. Масловой, картина мира – это результат переработки информации о среде и человеке» [Маслова 2001, с. 64].

На данный момент ученые разнятся в точном определении данного термина. Все картины мира отличаются друг от друга, т.к. они отражают специфическое видение мира определенного человека. 

Выделяются два вида картин мира:

целостная (мифологическая, религиозная, философская);

локальная (отражает отдельный фрагмент мира).

Она воплощает некий образ мира, который никогда не будет его зеркальным отражением [Серебренников 1988, с. 60]. Она лишь отображает восприятие и представления человеком действительности. 

Большую роль на образование картины мира в сознании индивида играет его личный опыт, знания, воспитание, традиции и обычаи общества, окружающего его, и другие социальные факторы. Природный мир, наша окружающая действительность, оказывает не меньшее влияние. Вышеперечисленные факторы проходя через язык, преобразуют систему образов в систему значений в сознании. Человек передает полученные знания с помощью слов. Совокупность знаний, заключенных в языке, представляют языковую картину мира (ЯКМ). 

Между картиной мира и языковой картины мира существуют различия. Согласно исследованиям Б. А. Серебренникова,  « картина мира – это исходный глобальный образ мира, лежащий в основе мировидения человека, репрезентирующий сущностный свойства мира в понимании носителей и являющийся результатом всей активной деятельности человека [Серебренников 1988, с . 21]. Языковая картина мира представляет модель мира, формируемую языком и существующая в языке. По словам Г. В. Колшанского, язык образует свой понятийный мир, связующий человека и окружающую его действительность. «Человек может ориентироваться только на мир, данный ему в промежуточном языковом сознании и являющийся его духовной собственностью благодаря родному языку» [Колшанский 1975, с. 169].

Чтобы определить понятие «языковая картина мира», необходимо рассмотреть его различные трактовки в трудах лингвистов. 

Согласно исследованиям М. Хайдеггера, слово «картина» соотносится в сознании человека с отражением чего-либо. Картина мира в нашем понимании предстает не как картина, на которой изображен мир, а как мир, осознанный как картина. М. Хайдеггер отмечает сложную связь между «картиной мира как отражением реального мира и языковой картиной мира как фиксацией этого отражения» [Хайдеггер 1983, с. 348].

Понятие языковой картины мира восходит с одной стороны к работам Вильгельма фон Гумбольдта и неогумбольдтианцев (Л. Вайсгербер и др.) о внутренней форме языка, а с другой – к идеям американской этнолингвистики, в частности, так называемой гипотезе лингвистической относительности Сепира–Уорфа. Одним из основоположников учения о языковой картине мира считается также немецкий ученый И. Гердер. 

В. Фон Гумбольдт был одним из первых ученых, заметивших тот факт, что национальная составляющая выступает связующим звеном между языком и мышлением. По его словам, различные языки предстают органами своеобразного мышления и восприятия народа.  Язык – это некий мир между действительностью и мышлением, заключающий в себе мировоззрение народа. Он отмечал, что представления об одном предмете различаются в сознании разных людей. «Прокладывая себе путь через уста во внешний мир», данный образ может объективироваться.  

По мнению В. фон Гумбольдта, именно язык влияет на образование системы понятий и ценности людей. Это общие функции всех языков. Различия языков обнаруживаются в особенности духовного облика носителей языков, обладающих определенным национальным характерам и сознанием, в способе выражения своих чувств и мыслей.

Э. Сепир и Б. Уорф пытались разделить картину мира и языковую картину мира. Они выдвинули гипотезу о том, что люди воспринимают мир через призму родного языка. Языки, по их мнению, отличаются друг от друга «языковыми картинами мира». Согласно исследованиям данных ученых, люди – носители разных языков обладают разными типами мышления, и это, в первую очередь, обусловлено языком [Сепир 1993, с.139]. 

Исследования Э. Сепира, основанные на данных некоторых индейских языков, направлены на изучение зависимости культуры народа от языка, раскрывая тот факт, что отношение человека к миру полностью зависит от языковых форм. Доказательством этому, по мнению Э. Сепира, служит множество фактов, подтверждающих, что язык прямо связан с историческим опытом народа [Сепир 1993, с. 143]. 

Идеи Э. Сепира нашли отражение в работе ученого Б. Уорфа. Согласно его исследованиям, восприятие мира человеком происходит в соответствии с языковыми обычаями. По мнению ученого, «языки различаются не только тем, как они строят предложения, но и тем, как они делят окружающий мир на элементы, которые являются материалом для построения предложений» [Уорф 1960, с. 192]. 

Б. Уорф создает принцип лингвистической относительности, в соответствии с которым, «существующие в сознании человека системы понятий, а, следовательно, и существенные особенности его мышления определяются тем конкретным языком, носителем которого этот человек является» [1]. Ученый отмечает, что «сходные физические явления позволяют создать сходную картину вселенной только при сходстве или, по крайней мере, при соотносительности языковых систем» [Уорф, 1960 с. 175]. Следовательно, знания о картине мира образуются в соответствии с языковой картиной мира. 

Л. Вайсгербер, последователь идей В. фон Гумбольдта, оказал большое влияние на развитие понятия ЯКМ. Ученый ввел данный термин и дал следующие характеристики: 

	это система всевозможных содержаний: духовных, определяющих своеобразие культуры и менталитета данной языковой общности, и языковых, обусловливающих существование и функционирование самого языка;

	 это следствие исторического развития этноса и языка, с другой стороны, является причиной своеобразного пути их дальнейшего развития;

	как единый «живой организм» четко структурирована и в языковом выражении является многоуровневой. Она обусловливает суммарное коммуникативное поведение, понимание внешнего мира природы и внутреннего мира человека и языковую систему;

	изменчива во времени и, как любой «живой организм», подвержена развитию, то есть в вертикальном (диахроническом) смысле она в каждый последующий этап развития отчасти нетождественна сама себе;

	создает однородность языковой сущности, способствуя закреплению языкового, а значит и культурного ее своеобразия в видении мира и его обозначения средствами языка;

	существует в однородном своеобразном самосознании языковой общности и передается последующим поколениям через особое мировоззрение, правила поведения, образ жизни, запечатленные средствами языка;

	картина мира какого–либо языка и есть та преобразующая сила языка, которая формирует представление об окружающем мире через язык как «промежуточный мир» у носителей этого языка;

	ЯКМ конкретной языковой общности и есть ее общекультурное достояние [2].

	Анализ вышеперечисленных характеристик Л. Вайсгербера дает нам понять, что мировосприятие индивида образуется с помощью мышления, при этом средства родного языка играют большую роль в постижении окружающей действительности. 

	В современной лингвистике ЯКМ присваиваются такие свойства, как донаучность, наивность, т.к. языковая картина мира предшествует научной и дополняет объективные знания о действительности, поскольку именно она закрепляет в языке общечеловеческий и национальный опыт [Маслова 2001, с. 65]. 

	Ю. Д. Апресян был первым, кто охарактеризовал ЯКМ как «наивную». По его словам, она дополняет объективно существующие знания о реальности, при этом часто искажая их. В связи с тем, что познание мира человеком не может проходить без ошибок, его концептуальная картина мира непрерывно меняется, а языковая картина мира на протяжение долгого времени сохраняет следы этих ошибок [Апресян 1995].

	По словам В. А. Масловой, языковая картина мира – это тщательно структурированная и многоплановая организация, культурное достояние всей нации. Именно языковая картина мира раскрывает поведение человека в процессе коммуникации и его понимание мира. 

	Словарь методических терминов определяет языковую картину мира как «совокупность знаний об окружающем человека мире, запечатле.......................