Ритмико-мелодическая организация дискурса

МИНИСТЕРСТВО ПРОСВЕЩЕНИЯ ПМР
ПРИДНЕСТРОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
ИМ. Т.Г. ШЕВЧЕНКО


Филологический факультет
Кафедра русского языка и межкультурной коммуникации


КВАЛИФИКАЦИОННАЯ РАБОТА


Ритмико-мелодическая организация дискурса 
М. ЗАХАРОВОЙ





студентки 62 группы 
заочного отделения
специальности «Обучение иностранному языку в раннем возрасте» 
Ковалевой Т.

Научный руководитель - к.ф.н. доцент Н.В. Кривошапова 




Тирасполь, 2016


Содержание
ВВЕДЕНИЕ…………………………………………………………………….....3
Глава I. Коммуникативные стратегии и тактики в рамках политического дискурса………………………………………………………7
§1. Особенности масс-медийного политического дискурса……………….7
§2. Мария Захарова – яркий представитель российской политической элиты……………………………………………………………………………23
§3. Алгоритм анализа ритмико-мелодической организации политического дискурса……………………………………………………….31
ВЫВОДЫ………………………………………………………………………..40
Глава II. Ритмико-интонационное своеобразие дискурса М.Захаровой..41
§1. Просодическая организация дискурса …………………………………41
§2. Лексико-семантическая ритмизация дискурса М.Захаровой………..49
§3. Грамматический аспект ритмической организации дискурса М.В. Захаровой………………………………………………………………………..58
ВЫВОДЫ……………………………………………………………….….……73
ЗАКЛЮЧЕНИЕ…………………………………………….…………….…….75СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ………………………..78



     ВВЕДЕНИЕ
     Теоретико-методологической основой данного исследования являются: лингвостилистическая теория, содержащая общую характеристику «живых» процессов, которые наблюдаются в русском литературном языке наших дней, теория речевой коммуникации [28], теория речевой манипуляции С.А. Виноградовой. [6].
     Актуальность проблемы  исследования обусловлена:
     * желанием продолжить изучение функционально-структурных разновидностей современного русского литературного языка;
     * необходимостью дальнейшего изучения особенностей публичного общения в сфере политики;
     * разработкой социальных, психологических и лингвистических характеристик политической коммуникации в их единстве;
     * необходимостью исследования ритмико-мелодической организации политического дискурса;
     • материалом исследования (мы выбрали выступления, комментарии, одиночные высказывания российского дипломата, директора Департамента информации и печати Министерства иностранных дел Российской Федерации (официального представителя Министерства иностранных дел Российской Федерации), кандидата исторических наук, Марии Владимировны Захаровой, отраженные на официальной странице МИДа Российской Федерации и на ее собственной странице в Facebook);
     * недостаточной изученностью проблем интонационной организации современной публичной политической речи, особенно в части использования  компьютерных технологий.
     Объект исследования – публичная политическая речь в её современном состоянии (за последний год) в социолингвистическом, психологическом и собственно лингвистическом аспектах с учётом их влияния на интонационную организацию речи. Особенность исследования данного объекта заключалась в сложной системной организации его внутренней структуры и функций в рамках коммуникативного процесса.
     Предмет нашего исследования - общественно-политические речи М. Захаровой, предполагает последовательное «продвижение» аналитического поиска оратора от наблюдений и оценки понимания слушателями конкретных фактов, прагматически отражающих уровень и направленность их интересов, – к теоретическому познанию поставленной проблемы. При этом эмпирический и теоретический этапы социально-политического анализа рассматриваются в диалектическом единстве как взаимообусловленные формы системной познавательной деятельности исследователя.
     Основная цель настоящего исследования заключалась в поиске и анализе ритмико-мелодической организации политического дискурса М.Захаровой в трех аспектах: фонографическом, лексико-семантическом и грамматическом. При этом предполагалось решение следующих конкретных задач:
     * определение актуальных направлений развития современной публичной политической речи, её места среди функциональных разновидностей русского языка;
     * разработка понятия «ритмико-мелодическая организация дискурса» как категории, характеризующей интенсивность и размах коммуникативных процессов в современном обществе, а также технологий исследования опыта применения этого понятия к анализу конкретных коммуникативных ситуаций;
     * эмпирическое выявление психологических особенностей социально-политического общения, раскрытие роли личности публичного оратора, в нашем случае Марии Захаровой,  в названной сфере коммуникации;
     * решение некоторых теоретических проблем изучения речевой интонации (семиотический подход к изучению сущности интонации, ее знаковой природы  и функций). 
     Материалом исследования послужили публичные выступления представителя МИД РФ М.В.Захаровой за 2015-начало 2016 года, отраженные в письменном виде на страницах соцсетей. Объём материала – 270 единиц для анализа. 
     При этом применялись следующие методы исследования: описательно-аналитический метод с его основными компонентами - наблюдением, обобщением, интерпретацией и типологизацией; метод количественного подсчета; лингвистический эксперимент; системный, компонентный, синтагматический и контекстуальный анализы.
     Научная новизна состоит в том, что впервые тексты русской публичной политической речи подвергались комплексному социолингвистическому, психологическому и собственно лингвистическому (фонетическому) анализам с применением оригинальных компьютерных текстов. При этом научная новизна характеризуется следующими положениями:
     * показано, что элементы коммуникативно-прагматического поля вступают как в отношения, свойственные элементам семантического поля (синонимии, антонимии, конверсии), так и не свойственные им (способ общения, тип языка, вид речи и др.);
     * разработана система для обозначения коммуникативных ситуаций, пригодная для исследования публичной политической речи и других функциональных разновидностей русского литературного языка;
     * впервые применен фоносемантический анализ для изучения текстов в области публичной политической речи.
     Теоретическая значимость работы определяется тем, что она представляет собой комплексное многоаспектное исследование публичной политической коммуникации как динамичного информационно- познавательного процесса в условиях меняющегося мира на рубеже XX - XXI веков.
     Практическое значение работы заключается в возможности использования полученных автором данных в университетских курсах по риторике, по культуре русской речи», в методике преподавания русского языка отечественным и зарубежным студентам, в курсах по социолингвистике, психолингвистике, а также в политологии, социологии, теории коммуникации.
     Структура работы. Квалификационная работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованных источников и приложений.
     Во введении излагается история вопроса, дается обзор литературы по данной теме, формулируются цели и задачи работы, характеризуется материал исследования, обосновываются новизна, актуальность работы, ее теоретическая и практическая значимость.
     Первая глава посвящена общетеоретическим вопросам. В ней уточняются фундаментальные понятия: ритмика, мелодика, политический дискурс, масс-медийный дискурс, дается обзорная характеристика способов общения с аудиторией представителей МИДа России, предлагается алгоритм анализа ритмико-мелодической организации дискурса.
     Во второй главе представлена попытка изучения политического дискурса в фонографическом, лексико-семантическом и грамматическом аспектах (по концепции С.А. Виноградовой). В главе представлен анализ отобранного языкового материала с точки зрения его ритмико-мелодической организации и выполняемых им функций. Основное внимание уделено элементам, создающим ритмичность дискурса М.Захаровой, не только в с фонетической стороны, но и с синтаксической.
     В заключении содержатся основные выводы по теме работы.
     Список использованных источников включает 46 наименований, в том числе, научно-методическую литературу и лексикографические источники.


     Глава I.Коммуникативные стратегии и тактики в рамках политического дискурса
     §1. Особенности масс-медийного политического дискурса
     
     Понятие «дискурс» существует относительно недолго, оно пришло к нам в середине прошлого века из французского языка, да так и осталось в этом звучании с той только разницей, что для исследователей, работающих в рамках социальных наук, это ‘дискурс, а для лингвистов это — дис‘курс. 
     Характерно, что два варианта произношения связаны с двумя вари- антами содержания термина. Двузначность понятия «дискурс» заключается в том, что под ним понимается и деятельность, и ее результат. Дискурс — это целенаправленное социальное действие и речь, погруженная в жизнь. Дискурс трактуется исследователями также как сложное единство языковой практики и экстралингвистических факторов. 
     Термин «дискурс» в настоящее время часто используется в научной и публицистической литературе, причем данное слово употребляется в самых различных, порой взаимоисключающих значениях. Одной из причин такого неупорядоченного употребления термина, как считают лингвисты, является многозначность этого слова в различных языках, что позволило с равным успехом применять его для описания явлений различных уровней реальности. 
     В лингвистической традиции понятие «дискурс» имеет свою историю. До середины 60-х годов XX столетия под дискурсом понимали: 
     а) рассуждение, доклад, связный монолог на определённую (научную) тему; б) разговор, диалог. 
     В основном значении лингвисты выделяют две формы дискурса: 
     а) дискурс как системно-организованная форма речевого поведения, имеющая интерактивную основу, коммуникативный обмен, например, диалог, обмен репликами, вопрос - ответ, упрёк - оправдание; 
     б) дискурс как связное речевое произведение, например, рассказ, рассуждение. 
     Для нашей работы представляется более актуальным определение, предлагаемое Е.С. Кубряковой: 
     «Дискурс – это такая форма использования языка в реальном времени, которая отражает определенный тип социальной активности человека, создается в целях конструирования особого мира (или – его образа) с помощью его детального языкового описания и является в целом частью процесса коммуникации между людьми, характеризуемого, как и каждый акт коммуникации, участниками коммуникации, условиями ее осуществления и, конечно же, ее целями» [20, с.525]. 
     Рассмотрим подробнее один из «типов социальной активности человека», а именно: политической активности, т.е политический дискурс. 
     Сегодня, когда границы отдельных наук расширяются, изучением политического дискурса занимаются политологи, психологи, философы, социологи, экономисты, специалисты по теории коммуникации, лингвисты. 
     Политический дискурс является выражением всего комплекса взаимоотношений между человеком и обществом, это явление направлено на формирование у реципиентов некоторого фрагмента мировосприятия или картины мира. «Используя политический дискурс в качестве пробного камня, можно понять, как в разных языковых коллективах моделируются культурные ценности, как пропагандируется социальный порядок, какие элементы языковой картины мира остаются за пределами сознательных речевых стратегий говорящих, как формируется концептуальная картина мира, присущая каждому языковому коллективу» [40, с. 26]. Общественное предназначение политического дискурса, по мнению исследователей, состоит в том, чтобы внушить адресатам – гражданам сообщества – необходимость «политически правильных» действий и/или оценок. 
     Политический дискурс является оценочным, так как данные тексты предназначены для публичного выступления и призваны воздействовать на чувства и эмоции слушателей. 
     Дадим определение категории оценочности. «Оценка – это языковая категория, выражающая отношение говорящего к объекту действительности в зависимости от того, насколько удовлетворены его потребности, желания, интересы или цели. То есть, познавая мир и взаимосвязь реального мира в практической деятельности, человек не просто отражает явления действительности и их признаки и качества, но одновременно отражает свое отношение к реальной действительности, причем отношение человека к предметам, явлениям обусловлено конкретным историческим состоянием практики» [41, с. 86]. 
     Согласно Е.И. Шейгал, природа оценочного знака предполагает наличие трех типов отношений: внутреннего – выражающего символ ценности («хорошо» - «нормально» - «плохо»); внешнего – парадигматического языкового, предполагающего выбор из множества знаков при минимальных различиях (одобрять, любить, нравиться и др.); внешнего – синтагматического речевого, где знак сополагается со своим окружением для выражения эмоционального напряжения говорящего и силы его коммуникативных намерений («хорошо» - «славно» - «замечательно» / «плохо» – «скверно»). Автор выделяет такие типы оценки, как: 
     - когнитивная (результат умственного акта, позиция в ментальном поле); 
     - коммуникативная (характер речевого акта - похвала, одобрение, порицание и т.п.); 
     - эмотивная (динамика эмоций — удовольствие, радость, восторг и т.д.) 
     Исследователи также выделяют рациональную и эмоциональную оценку. Первая основывается на логических оценочных суждениях о внеязыковых денотатах и их признаках и, как правило, выражается эксплицитно. Вторая (эмоциональная оценка) – чисто коннотативная, наслаивается на основное предметно-логическое значение и выражается имплицитно. 
     Существуют различные средства реализации категории оценочности в политическом дискурсе, а именно: метафора (экспрессивная, спортивная, театральная и др.), метафорические фразеологизмы, эмфатическое ударение и интонация, специальные суффиксы, частицы, междометия и т.п. 
     Политический дискурс реализуется, в первую очередь, в текстах СМИ как в посредниках между индивидуально-коллективным субъектом речи (автором) и массовым читателем; эти тексты-посредники отражают самые актуальные, сложные, спорные общественно-политические вопросы. Язык «качественной» прессы — один из наиболее ярких показателей состояния общества и государства. Особенностью СМИ является дистантное взаимодействие с массовым читателем. Коммуникация в СМИ, с одной стороны, обусловлена социокультурной ситуацией, а с другой - способна на нее воздействовать. 
     Язык - мощное орудие воздействия на участников коммуникации. Языковые ресурсы позволяют не просто описать определенную ситуацию, но и передать необходимое говорящему видение мира, управлять его восприятием ситуации и навязывать ее положительную или отрицательную оценку. 
     Волюнтативная функция языка может быть реализована по-разному, однако речевое воздействие зачастую оказывается наиболее эффективным, т.к. оно обладает большим количеством способов влияния на слушающих. Согласно И.Р. Степкину, «речевое воздействие и связанный с ним круг проблем привлекает интерес таких наук и междисциплинарных направлений как психология, лингвистика, психолингвистика, социолингвистика, философия, логика, риторика, когнитология, теория речевого воздействия, теория аргументации, прагматика, теория коммуникации и др.». [35, с. 3] .
     Такое внимание объясняется тем, что любое речевое воздействие является одновременно и актом общения, и средством достижения внеречевой задачи, т. е. охватывает широкий спектр человеческих отношений. Способность убеждать подразумевает «владение приемами речевого воздействия, которые включают навыки построения речевых стратегий, способность к аргументированию, а также умение применять соответствующие языковые средства» [15, с. 3]. 
     В большинстве случаев речевое воздействие рассматривается как речевое общение, взятое в аспекте его целенаправленности. По мнению И.А. Стернина, предметом теории речевого воздействия является эффективность общения, т. е. в центре внимания данной научной дисциплины находится выбор наиболее адекватного способа вербального воздействия на адресата в определенной коммуникативной ситуации. [36].
     В большинстве работ, посвященных теории коммуникации, понятия речевой и коммуникативной стратегии не разграничиваются и употребляются в качестве синонимов. Мы полагаем, однако, что это не совсем верно, исходя их того, что понятие коммуникации является очень широким и охватывает различные аспекты речевого общения. Именно поэтому коммуникативная стратегия предполагает подключение помимо речевых средств также средств паралингвистического воздействия на аудиторию. При вербальном воздействии используются собственно языковые средства. Однако, принципиального различия между содержанием терминов «коммуникативная стратегия» и «речевая стратегия» мы не усматриваем, и с учетом того, что в цитируемых нами работах используются оба термина, мы будем считать их в контексте данной статьи синонимами. 
     К невербальным средствам воздействия, относятся, например жесты, мимика, поведение коммуникантов в процессе общения, определенную роль играют даже внешность говорящего, дистанция между собеседниками и пр. Использование средств паралингвистического воздействия можно часто наблюдать во время выступлений политических деятелей. Ярким примером может послужить одно из выступлений отечественного политического деятеля В.В. Жириновского, в котором речь идет о шахматных фигурах: 
     По мнению О.С. Иссерс, «стратегия речевого поведения охватывает всю сферу построения процесса коммуникации, когда ставится целью достижение определенных долговременных результатов. В самом общем смысле речевая стратегия включает в себя планирование процесса речевой коммуникации в зависимости от конкретных условий общения и личностей коммуникантов, а также реализацию этого плана». Таким образом, речевую стратегию можно представить в виде «комплекса речевых действий, направленных на достижения коммуникативной цели» [9, с. 54]. 
     Именно такая трактовка речевой стратегии представляется нам наиболее правильной. Для достижения конкретной коммуникативной цели говорящему необходимо заранее наметить основные моменты, опорные пункты будущей беседы. В некоторых случаях (зависящих непосредственно от поставленной целевой установки) решающим может оказаться не только продумывание основных вариантов развития разговора, но и конкретных коммуникативных ходов. В данном случае можно говорить о выборе одной или нескольких коммуникативных стратегий. Коммуникативная стратегия распадается на отдельные речевые тактики и коммуникативные ходы. Под речевой тактикой принято понимать одно или несколько действий, направленных на реализацию коммуникативной стратегии. 
     Классификацию коммуникативных стратегий приводит О.С. Иссерс. К основным стратегиям автор относит те, которые непосредственно связаны с воздействием на адресата, его модель мира, систему ценностей, поведение; это могут быть стратегии информирования, дискредитации, подчинения и т.д. Вспомогательные же стратегии, согласно взгляду О.С. Иссерс, способствуют эффективной организации диалогового взаимодействия и могут быть подразделены на прагматические (построение имиджа, формирование эмоционального настроя), диалоговые (контроль над темой, контроль над инициативой) и риторические (привлечение внимания, драматизация). [9]/
     К.Е. Калинин в своей работе выделяет следующие коммуникативные стратегии, а также тактики, приемы и средства, используемые для их реализации: 
* Стратегия презентации: тактика обещания, пример личного опыта, индукция позитивного эмоционального состояния. 
* Стратегия призыва: ссылки, аллюзии, уверенная презентация, искренность оратора. 
* Стратегия самопрезентации: критика, дискредитация оппонентов, аллюзии, закрепление позитивного образа, использование ключевых фраз, параллелизм, рамочная конструкция, эмоциональный призыв. 
* Стратегия дискредитации оппонента: тактика логической аргументации, демонстрация, подбор информации и ее интерпретация в необходимом свете, призыв, создание негативного образа, постулирование авторитетного мнения. 
     При этом К.Е. Калинин рассматривает данные стратегии в качестве разновидностей стратегии убеждения, так как, во-первых, их фундаментальная цель состояла в регулировании физической и интеллектуальной деятельности адресата и, во-вторых, во всех случаях имело место выступление оратора перед лицом аудитории [12, с. 171]. 
     Однако мы придерживаемся несколько иной точки зрения. Мы полагаем, что вышеперечисленные способы достижения единой коммуникативной цели - убеждения являются не разными стратегиями, а скорее вариантами стратегии убеждения, т. е. тактиками, используемыми в рамках данной стратегии. 
     Существует определенная зависимость между ситуацией общения и выбором речевого поведения, формированием основополагающих стратегий и тактик. Поскольку достижение в ходе профессиональной коммуникации некоего практического результата (например, подписание договора, реализация проекта, принятие совместного решения), предполагает элемент убеждения кого-либо - будь это деловой партнер или массовая аудитория - имеет смысл сосредоточить внимание на коммуникативных стратегиях убеждения. В рамках исследований последних десятилетий предлагается подробное и системное описание всей коммуникативной ситуации, что позволяет вполне достоверно установить причины успеха или неудачи. Кроме того, системный подход способен помочь оратору максимально тщательно продумать стратегию своего будущего выступления для того, чтобы свести к минимуму либо вовсе избежать неудачи во время публичного выступления. Неоспоримой является универсальность и повсеместность использования коммуникативных стратегий в целом, и коммуникативной стратегии убеждения, в частности. При этом необходимо также отметить, что в различных видах дискурса наполнение понятия «коммуникативная стратегия» будет варьироваться в зависимости от коммуникативных ситуаций, являющихся наиболее частотными для определённого вида дискурса. Именно в этом находит свое отражение, по нашему мнению, специфика реализации коммуникативных стратегий. 
     В различных видах дискурса средства реализации коммуникативной стратегии убеждения варьируются в зависимости от степени «формализованности» того или иного вида дискурса. Например, в медицинском или юридическом (за исключением выступлений адвокатов) видах дискурса, в отличие от политического, практически отсутствует ораторский компонент. Более того, умение красиво построить свою речь в политических выступлениях зачастую выдвигается на первый план и является решающим. Особенно ярко коммуникативная стратегия убеждения, на наш взгляд, проявляется в политическом дискурсе, т.к. именно в нем «сочетаются не только лингвистические характеристики речи и многие психологические особенности говорящего, но и элементы воздействия текста на (массового) реципиента» [29, с. 18]. 
     Политический дискурс представляет собой особый вид дискурса, который реализуется в сфере внутриполитической и внешнеполитической деятельности, обладает высокой коммуникативной направленностью и особой ориентацией на речевое воздействие. Лексико-синтаксическая и фонетическая специфика политического дискурса определяется высокой степенью воздейственности, с одной стороны, и максимальной приближенностью к норме литературного языка, с другой.
     Политический дискурс является объектом исследования многих научных дисциплин. Данному виду дискурса посвящены работы таких ученых как Н.Д. Арутюнова, Е.И. Шейгал, Ю.С. Степанов, Т.М. Грушевская, О.Л. Михалев и др. В данной статье мы не ставили себе целью провести доскональный анализ политического дискурса, однако нам представляется важным выделить его основные черты. 
     Политический дискурс отражает борьбу за власть. Это определяет особенности коммуникативных действий, основой которых является стремление воздействовать на адресата. Политический дискурс имеет письменную и устную разновидности. Последний, в свою очередь может быть подразделен на жанры или виды. Примечательно, что при рассмотрении устных выступлений анализа письменного текста произнесенной речи бывает недостаточно для понимания причин, вызвавших известный коммуникативный эффект. 
     Это связано с тем, что письменный текст отражает лишь содержательную сторону выступления, в то время, как эффект убеждения производится благодаря действию формальных средств. Поэтому для оценки речи политика требуется максимально полно представить, во-первых, его контекст, а, во-вторых, его аудиовизуальные характеристики, что предполагает привлечение как широкого фактического материала, описывающего событийный контекст устного сообщения, так и его аудио- и видеозаписей, способствующих воссозданию впечатления его первоначальных адресатов. [12, с. 173]. 
     В своей работе К.Е. Калинин обращает особое внимание на то, что «выступления политических деятелей зачастую рассчитаны на достижение целей в краткосрочной перспективе: голосование за делаемое политиком предложение, поддержка его кандидатуры на выборах и прочее» [12]. Именно поэтому особую роль в выступлении на публике играет повышенная эмоциональность и выразительность речи оратора. 
     Специфика коммуникативной эффективности устного политического дискурса реализуется посредством комплексного использования лексико-стилистических (метафоры, аллюзии, цитирование, терминология, ирония, повторы, параллелизм, инверсии и другие) и интонационных средств воздействия (высокая частотность прагматических и логических пауз, чередование быстрого и медленного темпа, употребление высоких нисходящих терминальных тонов, изменение громкости, особенности тембра речи). 
     Рассматривать любую коммуникативную стратегию следует сугубо индивидуально, в виду того, что комбинация таких определяющих факторов, как интенции оратора, внешний и внутренний контекст ситуации и характеристика адресата в каждом случае совершенно уникальна. Кроме того, эффективные стратегии, как правило, гибки, то есть допускают возможность оперативной корректировки говорящим в зависимости от изменения условий ситуации, либо получения от адресата сигналов о необходимости такой корректировки. Соответственно, методика оценки стратегии на предмет ее эффективности включает подробный анализ всех составляющих данного конкретного речевого акта. 
     В связи с этим необходимо подчеркнуть, что универсальных коммуникативных стратегий в чистом виде не существует. Планирование речи каждый раз осуществляется в уникальных условиях, любой элемент которых может оказать решающее влияние на конечный результат. Таким образом, для осуществления своих намерений говорящий должен иметь представление о ситуации общения, адресате и хотя бы в минимальной степени прогнозировать свое поведения в предполагаемой ситуации. Это подводит нас к мысли о том, что планирование речевого поведения (то есть выбор речевой стратегии и тактики) невозможно без того, что адресат учитывает (чаще интуитивно), соответствуют ли условия коммуникации успешному осуществлению задуманного речевого действия. 
     В России политический дискурс стал объектом пристального внимания лингвистов в последние двадцать лет, за которые возникло целое направление в языкознании — политическая лингвистика. Данное направление современной отечественной филологии является одним из наиболее активно развивающихся. Это объясняется интенсивным развитием политических технологий, возрастающей ролью средств массовой информации, все большей театрализацией политической деятельности, а также все возрастающим интересом общества к использованию языка в сфере политической коммуникации. 
     Истоки современной политической лингвистики можно обнаружить в античной риторике: проблемами политического красноречия активно занимались уже в Древней Греции и Риме, однако эта традиция оказалась прерванной на много столетий, когда на смену античным демократиям пришли феодальные монархии. Изучение политической коммуникации вновь оказалось социально востребованным, прежде всего, в демократичном обществе, а поэтому соответствующие исследования появились лишь вместе с развитием демократии в Западной Европе и Северной Америке. 
     Изучение политического языка было инициировано, по крайней мере, тремя факторами: 
     во-первых, внутренними потребностями лингвистической теории, которая в разные периоды истории лингвистики обращалась к реальным сферам функционирования языковой системы;
     во-вторых, чисто политологическими потребностями в изучении политического мышления, его связями с политическим поведением, а также в разработке методов анализа политических текстов и текстов средств массовой информации для мониторинга различных тенденций в сфере общественного сознания; и, наконец, социальным заказом — мало результативными попытками мыслящей части общества освободить политическую коммуникацию от манипуляций бесчестных политиков. 
     Современный человек живет в условиях постоянного влияния и давления. Большинству людей хорошо знакомо ощущение того, что ими помыкают, манипулируют, навязывают против их воли определенное поведение или убеждения. Манипуляция может осуществляться в рамках межличностной, групповой и массовой коммуникации. Особую важность в последние годы приобрела манипуляция массовым сознанием и массовым поведением. Субъектом или инструментом такой манипуляции чаще всего выступают СМИ. 
     До недавнего времени в отечественных исследованиях, посвященных деятельности СМИ, выражение «манипулирование общественным сознанием» применялось исключительно по отношению к странам Запада и США. Сегодня, пожалуй, ни для кого, ни секрет, что функции СМИ и механизмы воздействия на массовую аудиторию примерно одни те же в любом обществе. СМИ стали главным инструментом для распространения сообщений, воздействующих на общественное сознание. Современный человек не может уклониться от воздействия СМИ. Влияние СМИ растет в связи с их активным участием в жизни общества. Широкая палитра мнений в обществе, характеризующих СМИ с разных позиций, подтверждает актуальность обращения к исследованию устных источников, а именно, к выступлениям политических лидеров на встречах с избирателями и во время прямых телевизионных пресс-конференций. 
     Речь политика — весьма сложный процесс, так как в большинстве случаев политики в процессе выступления должны не только проинформировать аудиторию о каком-либо аспекте общественной жизни, но, что важнее, добиться расположения аудитории, убедить слушателей принять ту или иную позицию, а также заручиться поддержкой граждан. Главная идея данной статьи заключается в том, чтобы рассмотреть манипуляцию сквозь призму языка. 
     Под языковым манипулированием понимается вид языкового воздействия, используемого для скрытого внедрения в психику адресата целей, желаний, намерений, отношений или установок, не совпадающих с теми, которые имеются у адресата в данный момент [37]. 
     Иными словами, когда скрытые возможности языка используются выступающим для того, чтобы навязать слушающему определенное представление о действительности, сформировать нужное отношение к ней, вызвать необходимую адресанту эмоциональную реакцию, мы говорим о языковом манипулировании
     В данном случае адресант активен, а адресат пассивен: ему предлагается уже готовый и словесно оформленный продукт размышления, а самон при этом никаких самостоятельных умственных усилий не прилагает.
     Взгляд ученых на манипуляцию изменяется в зависимости от того, какой речевой материал лежит в основе их исследования. 
     Например, Р.М.Блакар в своей статье с говорящим названием «Язык как инструмент социальной власти» замечает, что каждый языковой элемент является очень сложным и чувствительным инструментом, на котором играет тот, кто пользуется языком. Выбор слов и выражений является необычайно важным инструментом власти для структурирования той «действительности», о которой идет речь» [3].Можно говорить о том, что всякое использование языка предполагает воздействующий эффект [9].
     Механизм реализации манипуляций осуществляется порой посредством понятий стратегии и тактики. В современной лингвистической науке понятия стратегии и тактики применяются достаточно широко и активно в связи с речедеятельностным аспектом.
     Анализируя речи политических деятелей, можно выявить стратегии и тактики аргументации, используемые ими с целью убеждения аудитории. Исследования выступлений позволяют, с одной стороны, прогнозировать дальнейшие действия и намерения политика, а с другой — установить наиболее эффективные способы воздействия на слушателей.
     Сегодня в практике выступлений политических лидеров на встречах с избирателями или во время прямых пресс-конференций в СМИ широко используются методы подсознательного манипулирования. Отношение аудитории к тем или иным выступлениям формируется с помощью стандартизованных упрощенных представлений, которые внедряются в поток «организованных» новостей, автоматически вызывая в массовом сознании либо отрицательную, либо положительную реакциюна конкретное событие.
     Языковое манипулирование осуществляется посредством комплексного использования лексико-стилистических средств, таких, какметафоры, аллюзии, цитирование, ирония, повторы, параллелизм, инверсия и др.
     Для примера можно привести высказывание, целью которого является создать отрицательный образ, воздействовать на сознание слушателей путем «навешивания ярлыков».
     «Решение заменить выборы назначением сохранило политическую жизнь главным «динозаврам» в национальных республиках, да и прочих регионах».
     «Динозаврами» автор называет политиков, которые долгое время занимаются свои посты. Путем концентрированного применения внелитературной (просторечной, жаргонной) лексики и лексики литературной с отрицательно-оценочными коннотациями снижается образ оппонента, политического противника.
     «Мы вернули США и их союзнику плюху, которую они отвесили нам,
признав независимость Косово. И получили возможность держать военные базы в новых республиках». [8].
     Употребление слов разговорного стиля (плюха, отвесили) придает высказыванию ироничный характер.
     Следующий пример демонстрирует то, как путем использования иронии выступающий высмеивает деятельность депутатов, которые просто закрывают глаза на проблему.
     «Да-да, беспокоить депутатов такими вещами, как детское материнство, подростковая преступность — это вопиющая неполиткорректность! Чего доброго, давление поднимется... уж лучше про КВН!» [8].
     Как верно отмечает О.С. Иссерс, «основная проблематика лингвистического анализа речевого воздействия связана с изучением стратегий говорящего и всех находящихся в его распоряжении языковых ресурсов, которые определяют достижение им коммуникативной цели» [9, с. 23]. 
     По мнению О.С. Иссерс, «стратегия речевого поведения охватывает всю сферу построения процесса коммуникации, когда ставится целью достижение определенных долговременных результатов. В самом общем смысле речевая стратегия включает в себя планирование процесса речевой коммуникации в зависимости от конк.......................