Практика Европейского суда по правам человека по статье

Глава 3. Практика Европейского суда по правам человека по статье 2

* Роль ЕКПЧ в защите прав и свобод человека (значение ст.2 и когда начала применяться)
* Перечислить обязательства государства (позитивные, негативные, процессуальные)
* Исключения к статье 2  (смертная казнь и тд)
* Основная причина подачи жалоб - случаи смерти по вине сотрудников правоохранительных органов и вооруженных сил
Дополнительно:
* Практика достижения дружественного урегулирования по жалобам на нарушение ст.2
* Право на жизнь не равно право на смерть в контексте ст.2
ПРИМЕРЫ


1. Значение Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод 
     Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция), являющаяся главным документом Совета Европы, представляет собои? уникальный международный договор, который устанавливает неотъемлемые права и свободы для каждого и обязывает государства гарантировать эти права каждому человеку, который находится под их юрисдикцией. Основное отличие Конвенции от иных международных договоров в области прав человека – существование реально действующего механизма защиты декларируемых прав в виде Европейского суда по правам человека. 
     Особенность данного механизма заключается прежде всего в том, что страны, ратифицировавшие Конвенцию, подчиняются даже тем решениям Европейского суда, с которыми они не согласны. Как подчеркивает юрисконсульт Европейского суда М. Де Сальвиа, в системе европейского права Конвенция выполняет роль общей институциональной нормы и создает объективные обязательства, находящиеся под коллективной защитой. 
     В рамках Конвенции физическому лицу был впервые предоставлен статус субъекта международного права, поскольку у граждан появилось право напрямую обращаться в Европейский суд по правам человека. Согласно ст. 34 Конвенции «Суд может принимать жалобы от любого физического лица, любой неправительственной организации или любой группы частных лиц, которые утверждают, что явились жертвами нарушения одной из Высоких Договаривающихся Сторон их прав, признанных в настоящей Конвенции или в Протоколах к ней».
     Наряду с этим, наиболее важной и основополагающей чертой Конвенции, по мнению М.Л. Энтина, российского дипломата, эксперта международного права, стал механизм контроля, созданный в целях ее толкования и применения.
     Благодаря применению прецедентов удаётся постоянно сохранять актуальность и жизнеспособность норм Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод и протоколов к ней. Суд неоднократно указывал на это обстоятельство. В частности, в деле Кавальеро1 Суд отметил: «Не нужно терять из поля зрения особенности этой конвенции тот факт, что она является живым инструментом, который необходимо читать в свете понятий, которые существуют в данный момент в демократических государствах».
       Следует отметить, что несмотря на значительное число рассмотренных Судом дел, не следует думать, что возможности толкования Конвенции исчерпаны. Как показывает практика, в том числе по статье 2, многие положения Конвенции еще требуют детального рассмотрения.
     Первоочередное право, гарантируемое Конвенцией в статье 2, - право  на жизнь. Доказательством того, что данное право носит фундаментальный характер, является невозможность отступления государствами от ее положений даже в условиях войны или чрезвычайного положения2. Наряду со статьей 3, запрещающей пытки, статья 2 «гарантирует одну из основных ценностей демократических обществ, создавших Совет Европы»3.
     Тем не менее, в статье 2 отмечается, что право на жизнь не может иметь абсолютный характер, поскольку на практике существует вероятность наличия таких ситуаций, при которых лишение жизни становится неизбежным. Именно поэтому обстоятельства, при которых лишение жизни может быть оправдано должны толковаться ограничительно4. 
     В п.2 ст.2 Конвенции была сделана попытка перечислить такие ситуации. Кроме того, в п.1 ст.2 допущено существование смертной казни, однако при условии соблюдения процессуальных и материальных требований. К тому же, Протокол 6 к Конвенции, принятый в 1983 году, запрещает смертную казнь в мирное время, а Протокол 13, принятый в 2002 году, запрещает смертную казнь при каких бы то ни было условиях, даже во время войны.
     Несмотря на всю значимость права, гарантированного статьей 2, практика Суда по данной статье началась только в 1995 году, после принятия решения по так называемому Гибралтарскому делу. В последующем, в связи с военным переворотом, произошедшим в Турции в 1980 году и положением, установившемся после него в юго-восточных районах страны, нарушение права на жизнь стало рассматриваться Судом все чаще. На сегодняшний день сформировалась обширная практика по статье 2 Конвенции, что говорит о действительной необходимости людей в защите своего права на жизнь. 
     
2. Обязательства государств по статье 2
     Статья 2 Конвенции предусматривает право каждого человека на жизнь и в связи с этим возлагает на государства-участники определенные обязательства:
     • Позитивное - обязанность государства охранять жизнь человека в равной степени как от объективной опасности природного характера, так и от покушении? со стороны иных частных лиц или групп 
     • Негативное - обязанность государства воздерживаться от незаконного лишения жизнь, кроме как согласно пункту 2 статьи 2 
     • Процессуальное - обязанность государства обеспечивать «эффективное официальное расследования» в случае смерти человека. 
     
2.1  Позитивные обязательства государств-участников Конвенции
Позитивное обязательство означает, что государство должно предпринимать надлежащие меры для защиты права человека на жизнь в пределах своей юрисдикции. С точки зрения данных обязательств государство должно не только иметь законодательство, которое в наиболее полной мере обеспечивает соблюдение конвенционных прав и свобод, но и применять все необходимые меры для того, чтобы оно реально действовало, а не оставалось на бумаге. Иными словами, права должны быть обеспечены не только de jure, но и de facto. Одним из первых решений ЕСПЧ, в котором была отражена эта позиция, является дело «Airey v. Ireland»5.
Пункт 1 статьи 2 ясно говорит, что «право каждого человека на жизнь охраняется законом». Следовательно, не подлежит сомнению, что обязанностью законодателя является принятие соответствующих законов, но Европейский Суд распространил позитивные обязательства государства также на деятельность исполнительной власти, прежде всего – правоохранительных органов. В решении по делу LCB v. UK6 указано в общей форме, что «пункт 1 статьи 2 налагает на государство обязанность не только воздерживаться от умышленного и незаконного лишения жизни, но также принимать соответствующие меры для охраны жизни лиц, находящихся под юрисдикцией этого государства»7. Тем самым утверждается, что государство обязано: 
* устанавливать такие нормы уголовного права, которые будут достаточно эффективным образом противодействовать преступлениям против жизни; 
* создавать действующие должным образом право- охранительные органы, способные предотвращать нарушение таких норм, преследовать и наказывать лиц, совершивших преступление; 
* осуществлять профилактическую оперативную деятельность для охраны лиц, жизни которых угрожает опасность в результате преступных деи?ствий или намерении? других лиц8. 
     Следовательно, в актах национального законодательства требуется закрепление норм, направленных на защиту человека от нарушения его прав.
     В Российской Федерации соответствующие нормы закреплены прежде всего в Конституции. Согласно ст. 17, в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с самой Конституцией.
     Кроме того, в соответствии с данным актом, права и свободы человека признаются высшей ценностью, а их защита является обязанностью государства9.
     Что касается права на жизнь, то оно закреплено в Конституции РФ в статье 20: «Каждый имеет право на жизнь. Смертная казнь впредь до ее отмены может устанавливаться федеральным законом в качестве исключительной меры наказания за особо тяжкие преступления против жизни при предоставлении обвиняемому права на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей».
     Как уже было сказано, для того, чтобы права человека защищались на деле, необходимо наличие эффективной системы правоохранительных и судебных органов. Национальное законодательство также должно предусматривать основания и порядок правомерного использования силы, которое допустимо в соответствии с частью 2 статьи 2 Конвенции, включая критерии? «абсолютной необходимости»: деи?ствия, в результате которых может наступить смерть, будут правомерными только, если преследуют одну из целей, перечисленных в части 2 статьи 2, а также в данных обстоятельствах абсолютно необходимы. Следовательно, оценка любой ситуации лишения жизни должна производиться на основании ответа на вопрос, было ли возможно применение таких средств, которые позволили бы избежать смерти человека. Обращается внимание на то, что, хотя Конвенция во многих других предписаниях ссылается на «необходимость» как на предпосылку, обосновывающую вмешательство в права и свободы человека, только в пункте 2 статьи 2 этой предпосылке придан квалифицирующий характер, ибо эта «необходимость» должна быть вместе с тем «абсолютной». Это означает, что применительно к праву на жизнь «следует провести более строгую и тщательную, чем обычно, проверку того, является ли деи?ствие государства «необходимым в демократическом обществе»... В частности, применение силы должно быть строго соразмерно достижению целей, изложенных в пункте 2 (а), (b) и (c) статьи 2»10. Таким образом, Суд должен всегда подвергать случаи лишения жизни «самому тщательному изучению» (most careful scrutiny), что позволяет требовать от государства представления особо убедительных доказательств, что применение средств менее жестокого характера не позволило бы разрешить возникшую ситуацию. Более того, вывод о том, было ли возможно применение иных средств, делается по отношению не только к конкретному деи?ствию государственного должностного лица, но и с учетом всех обстоятельств дела. Как указано в решении по делу Макканн и другие против Соединенного Королевства (п. 150), необходимо принять во внимание «не только деи?ствия представителей государства, которые реально применяют силу, влекущую за собои? лишение жизни, но также и все сопутствующие обстоятельства, включая такие вопросы, как планирование возможных деи?ствий и контроль за ними». Это существенно повышает требования, предъявляемые к государству, в особенности к ситуациям, при которых лишение жизни происходит в ходе заранее подготовленных полицейских или военных деи?ствий. Ведь оценивается не только вопрос, имел ли действительно данный полицейский или солдат иной выход, кроме применения оружия со смертельным исходом, но также существовала ли возможность такого перепланирования всей операции, чтобы необходимость применения оружия была сведена к минимуму. Опираясь на такую аргументацию, Суд констатировал нарушение права на жизнь в этом деле, ибо, признавая, что агенты специальных служб имели обоснованный повод для немедленного применения оружия, было решено (хотя большинством всего в 1 голос), что задержание террористов могло быть произведено ранее, при менее драматических обстоятельствах и что, следовательно, при планировании операции была нарушена статья 2 Конвенции. 
     
     
     
2.2  Негативное обязательство государств-участников Конвенции
Основное содержание статьи 2 Конвенции составляет запрещение лишения кого бы то ни было жизни государством. При этом следует подчеркнуть, что речь идет не только о лишении жизни в результате исполнения приговора о смертной казни, но и, прежде всего, о лишении жизни в результате фактического применения «силы» лицами, действующими от имени государства. Исторический опыт был в этом отношении очень печальным, и именно поэтому было признано необходимым исключение целенаправленного лишения жизни в результате деи?ствий публичных органов принуждения. 
I. Общее правило
В соответствии со статьей 2 государству запрещается лишать человека жизни, если это не оправдано каким-либо исключением, предусмотренным в самой статье. Такой запрет распространяется на использование силы, в результате которой происходит как намеренное, так и ненамеренное лишение жизни,11 и применяется в случае, когда лишение жизни происходит по вине полиции12, военнослужащих13 и других должностных лиц государства14. Данное обязательство не предполагает непосредственной ответственности государства за лишение жизни, произошедшее по вине отдельных физических лиц; в таких случаях обязательство государства ограничено обеспечением защиты, что указано в самом первом предложении статьи 2 Конвенции. В соответствии со статьей 2, государство несет ответственность не только за действия тех своих представителей, которые совершили убийство человека, но также за действия лиц, отвечающих за операцию, которая может угрожать жизни людей и которая должным образом не спланирована властями с тем, чтобы «свести к минимуму (насколько возможно) применение силы, влекущей лишение жизни»15.
Применение физической силы со стороны представителя государства, не повлекшее смерти, практически всегда рассматриваться в рамках статьи 3, тогда как статья 2 в данном случае может применяться только «в исключительных обстоятельствах»16. В качестве примера можно привести дело Makaratzis v. Greece17, в котором содержалось указание на наличие «исключительных обстоятельств», что послужило основанием рассмотрения дела в рамках именно статьи 2. Заявитель по данному делу получил серьезные ранения в результате обстрела полицейскими его машины. Несмотря на отсутствие намерения убить заявителя, имело место применение силы с возможным смертельным исходом, и «тот факт, что заявитель остался жив, является случайностью»18; он «стал жертвой таких действий полицейских, которые, в силу своего характера, поставили под угрозу его жизнь»19.
В соответствии со статьей 2 государство также несет ответственность за депортацию и экстрадицию лица в другое государство в случае, когда существует серьезное опасение того, что вследствие этого жизнь лица будет находится в опасности. При этом такая опасность может исходить как от должностных лиц государства, так и от отдельных физических лиц20. 
Для того, чтобы государство несло ответственность за лишение жизни в соответствии со статьей 2, в первую очередь необходимо, чтобы существовала абсолютная уверенность в том, что убийство было совершено представителем государства. Поэтому на обвинителе лежит бремя доказывания, что именно деи?ствия представителей государства стали причиной смерти человека. Зачастую представить такое доказательство бывает очень сложно. Вследствие этого заявителям была облегчена задача: если человек умирает, находясь под арестом или под исключительным контролем государственных органов, то бремя доказывания переходит к государству, которое должно представить «достаточное и убедительное объяснение»21. При этом Суд считает, что обязанность по доказыванию не выполнена в случае, когда здоровый человек, помещенный под стражу, умирает, согласно заявлению государства, например, от сердечного приступа22. Такое же мнение Суд выразил в отношении дела, в котором задержанное лицо погибло в результате взрыва, а власти не смогли объяснить, по какой причине жертва вообще находилась в месте, где ее жизни угрожала опасность23.
Несмотря на то, что некоторые дела не представляется возможным рассматривать в рамках нарушения основополагающего обязательства государства воздерживаться от лишения кого бы то ни было жизни, статья 2 зачастую считается нарушенной по другой причине, а именно по причине невыполнения государством процессуального обязательства осуществлять надлежащее расследование убийства. Статья 2 также считается нарушенной, когда смерть человека произошла в результате операции, например операции против террористов, которая не была должным образом спланирована и проведена властями с тем, чтобы минимизировать риск лишения жизни невиновных случайных свидетелей24.

a) Исчезновение людей

Нарушение негативного обязательства государства по статье 2 Конвенции может также иметь место в случае исчезновения человека. Для признания такого нарушения необходимо два условия: 
* установление вне всякого сомнения, что лицо было взято государством под арест;
* наличие достаточных доказательств, «основанных на конкретных элементах и позволяющих вне сомнений прийти к выводу»25, что человек мертв.
Когда соблюдаются оба этих требования, бремя доказывания переходит к государству, которое должно объяснить смерть человека, находящегося на его попечении26.
Нарушение негативного обязательства государства по статье 2 было признано в ряде дел, касающихся исчезновения людей в Турции. В деле Timurtas v. Turkey27, Суд установил, что сын заявителя был арестован жандармами и помещен в определенное место заключения. Существовали доказательства в письменной форме, а также показания двух заключенных, которые видели сына заявителя в месте заключения спустя месяц после его ареста, однако в течение последующих шести лет его больше никто не видел. Посчитав, что в данном деле имеется достаточно конкретных косвенных доказательств смерти и принимая во внимание отсутствие объяснения по поводу судьбы сына заявителя со стороны государства, Суд признал нарушение статьи 2.
В некоторых делах против России Суд также склонялся к признанию смерти. В деле Baysayeva v. Russia28 Суд установил, что муж заявительницы был арестован военнослужащими вместе с другими лицами в ходе операции по обеспечению безопасности. Данная операция проводилась в селе, где проживали заявительница и ее муж, и с тех пор о последнем не было никакой информации в течение 6 лет. Государство-ответчик отрицало тот факт, что муж заявительницы был задержан государственными должностными лицами и ссылалось на то, что у него отсутствовал какой-либо протокол задержания данного лица. Суд согласился с утверждением заявительницы о том, что, учитывая имеющийся на тот момент конфликт в Чеченской Республике, в случае, если человек был арестован неустановленным военнослужащим без последующего официального объяснения задержания, такой арест мог быть рассмотрен как угрожающий жизни. Принимая во внимание данные обстоятельства, а также то, что власти не предприняли необходимых шагов для возбуждения и расследования дела, Суд постановил, что возможно презюмировать смерть мужа заявительницы. В деле Turluyeva v. Russia, Суд пошел дальше, презюмируя смерть в угрожающей жизни ситуации, в которой лицо отсутствовало три года и 9 месяцев. Суд отметил, что в контексте исчезновения людей на Северном Кавказе, существовало «достаточно данных для предположения о том, что жертвы исчезновений обычно не жили слишком долго после похищений»29.

II. Исключения, предусмотренные в статье 2

a) Смертная казнь
Несмотря на то, что статья 2 содержит формулировку о невозможности лишения человека жизни «иначе как по приговору суда, вынесенному после признания лица виновным в совершении преступления, за которое предусмотрено такое наказание», право на жизнь не является абсолютным. В связи с этим статья 2 толкуется Судом в связке с Протоколами № 6 и № 13 к Конвенции. Протокол № 6 предусматривает отмену смертной казни, однако государства, ратифицировавшие его, сохраняют право применять смертную казнь за деяния, совершенные во время войны или неизбежной угрозы войны. Протокол № 13 в свою очередь полностью отменяет смертную казнь и не допускает ее применение ни при каких обстоятельствах. Тем не менее, статья 2 остается главенствующей нормой для тех государств-участников Конвенции, которые не ратифицировали эти Протоколы.
В деле Soering v. UK30, Суд высказал мнение о том, что существует возможность «отменить исключение, содержащееся в п. 1 статьи 2», поскольку на практике государства-участники Конвенции «почти повсеместно отказались от применения смертной казни» 31. Однако, учитывая то, что Протокол № 6, принятый в 1983 г., выразил намерения государств-участников «использовать обычный метод дополнения Конвенции новым обязательством и сделать это посредством факультативного правового акта, позволяющего каждому государству самому выбрать момент для принятия на себя такого обязательства», Суд счел, что исключение по статье 2 отменено не будет. В дальнейшем данный вопрос был снова рассмотрен в деле Ocalan v. Turkey32, в котором Суд отметил, что с момента вынесение постановления по делу Soering v. UK, «правовое положение в области смертной казни подверглось значительным изменениям». На момент вынесения решения по делу Ocalan v. Turkey «все государства-участники Конвенции подписали Протокол № 6, который был ратифицирован в сорока одном государстве-участнике Конвенции, то есть везде за исключением Турции, Армении и России»33. Стоит отметить, что данная тенденция также отразилась в политике Совета Европы, в соответствии с которой было введено требование о том, что «новые члены Совета Европы берут на себя обязательство по отмене смертной казни в качестве условия их принятия в эту организацию». «В результате этих достижений территории государств-членов Совета Европы стали территорией, свободной от смертной казни»34. Вследствие этого, можно сказать, что «смертная казнь в мирное время стала рассматриваться как неприемлемая форма наказания, которая больше не является допустимой по статье 2 Конвенции»35.
Не говоря уже о смертной казни, которая для большинства государств на данный момент сама по себе является нарушением статьи 2, государство-участник Конвенции может нарушить данную статью, если положения его внутреннего законодательства, регулирующие применение смертной казни, ей не соответствуют. Основываясь на формулировке статьи, смертная казнь допускается только «по приговору суда, вынесенному после признания лица виновным в совершении преступления, за которое предусмотрено такое наказание». Получается, что по форме статья 2 разрешает смертную казнь за любое преступление. Однако должен соблюдаться принцип пропорциональности таким образом, чтобы данный вид наказания применялся исключительно в отношении «наиболее тяжких преступлений»36. Вероятно, что в статье 2 Конвенции слово «преступление» имеет автономное значение. Наказание в виде смертной казни должно быть вынесено, в соответствии со статьей 6 Конвенции, исключительно «независимым и беспристрастным судом». Помимо этого было установлено, что статья 2 считается нарушенной в случае несоблюдения «строгих стандартов справедливости при уголовном судопроизводстве как в суде первой инстанции, так и в апелляционных судах»37.
Нарушением статьи 2 будет также являться депортация или экстрадиция лица в случае, если имеются существенные основания полагать, что: 
* существует реальный риск того, что данное лицо будет подвергнуто смертной казни;
* положения статьи 2, регулирующие применение смертной казни, не будут соблюдаться38. 

b) Другие исключения, предусмотренные в части 2 статьи 2 

В статье 2 Конвенции указаны 3 обстоятельства (помимо применения смертной казни), при которых оправдывается лишение человека жизни по вине государства. К ним относятся такие ситуации, когда причиной смерти стало применение силы, являющееся абсолютно необходимым: 
* осуществление самозащиты или защиты любого другого лица от противоправного насилия;
* осуществление законного ареста или предотвращение побега лица, задержанного на законных основаниях; 
* подавление бунта или мятежа. 

Данный список является исчерпывающим. 






2.3  Процедурные обязательства государств-участников Конвенции

Важной обязанностью, возложенной на государство в соответствии со статьей 2, является обязанность проводить «эффективное официальное расследование»39 в случае смерти человека, независимо от того, виновны ли в этом представители государства40, частные лица41 или виновные неизвестны42. Помимо насильственной смерти данное обязательство распространяется в отношении всех случаев смерти, за исключением тех, которые произошли по естественным причинам43. 
Главной целью расследования является «обеспечить эффективное применение национального права, защищающего права на жизнь», а также гарантировать ответственность виновных лиц44. Обязательство также заключается в том, что государственные власти должны начать расследование, как только им стало известно о ситуации, которая требует их вмешательства. Конкретная форма проводимого расследования может разниться в зависимости от обстоятельств дела и национальной практики, однако она в любом случае должна соответствовать критерию эффективности45.
В практике Европейского Суда были сформулированы следующие требования, предъявляемые к «эффективному официальному расследованию»:
 
1. оно должно проводиться независимыми лицами, не имеющими никаких связей с теми, кто мог быть замешан в этом деле; 
2. оно должно проводиться таким образом, чтобы была создана реальная возможность выяснения всех необходимых фактов; 
3. оно должно быть начато своевременно, то есть как можно быстрее;
4. оно должно находиться под соответствующим общественным контролем;

Во первых, лицо, ответственное за осуществление расследования, должно быть «независимым и беспристрастным практически и юридически»46. В случае, если смерть произошла по вине государственных должностных лиц, «речь идет в первую очередь о доверии общества к исключительному праву государства прибегать к силе»47. 
Во вторых, расследование должно быть достаточным в том смысле, что оно должно определять следующие факты: 
* причину и обстоятельства смерти;
* было ли оправдано применение силы в соответствии со статьей 2;
* установление ответственных лиц и пределы наказания48.
В деле Hugh Jordan v. UK Суд дал следующие объяснения по поводу данного элемента обязательства49: «Данное обязательство не предполагает наличие результата, главным фактором являются те действия, которые были предприняты, чтобы этот результат был достигнут. Органы власти должны осуществлять необходимые шаги для того, чтобы обеспечить доказательственную базу в отношении случившегося, включая, среди прочего, свидетельские показания, данные судебно-медицинской экспертизы и, в случае необходимости, аутопсию. Наличие какого-либо недостающего элемента расследования, отсутствие которого может служить препятствием для установления причины смерти или лица, виновного в ней, может являться основанием нарушения данного обязательства». 
В общем и целом, «выводы следствия должны быть основаны на полном, объективном и беспристрастном анализе всех имевших место событий и фактов и должны применять принцип «только абсолютно необходимый» в соответствии со статьей 2 Конвенции50.
Вопрос о достаточности расследования был рассмотрен в деле Ramsahai v. Netherlands. В этом деле предполагаемый вор был застрелен насмерть полицейским после того, как вытащил пистолет, оказывая сопротивление. Проводя расследование, прокурор решил не преследовать полицейского за убийство, обосновывая это тем, что тот действовал в целях самообороны. Суд постановил, что расследование не было достаточным по причине нехватки некоторых элементов расследования: отсутствовало проведение нескольких судебно-медицинских экспертиз, а также не была проведена реконструкция инцидента.
В третьих, начало расследования должно быть осуществлено безотлагательно и «расторопно»51. Незамедлительные действия властей необходимы для того, чтобы «гарантировать общественное доверие по поводу соблюдения ими верховенства закона и предотвращения появления любого сговора или терпимости в отношении незаконных действий»52.
В четвертых, необходимо наличие «достаточного элемента общественного контроля над расследованием или его результатами, который обеспечивал бы ответственность на практике, так же как и в теории и, опять таки, способствовал поддержанию общественного доверия»53. И хотя уровень общественного контроля может разниться в зависимости от обстоятельств, во всех делах «ближайший родственник жертвы должен быть информирован о ходе расследования в той степени, в которой это необходимо для охраны его законных интересов». 
В некоторых случаях данное обязательство может предполагаться, даже если лицо, на которое совершалось покушение, в конечном итоге осталось живо, или же если лицо пропало, и его судьба неизвестна54. Таким образом, при необходимости могут применяться как материальные, так и процессуальные обязательства по осуществлению мер для защиты жизни человека, даже если он в конечном итоге остался жив. Например, необходимость выполнения такого материального обязательства была указана в деле LCB v. UK, в котором было выражено мнение Суда о том, что государство должно предпринимать все те действия, которые от него разумно могут ожидаться для того, чтобы защитить жизнь человека, находящуюся под угрозой. Необходимость выполнения процессуального обязательства по проведению расследования была указана в деле Yasa v. Turkey55, в котором заявитель выжил после нападения неизвестного вооруженного преступника.

2.4  Обязательство государств-участников Конвенции осуществлять превентивные меры 
В деле LCB v. UK Суд установил, что позитивное обязательство государства предпринимать надлежащие действия для защиты жизни человека также может потребовать от него осуществления превентивных мер. Заявительница болела лейкемией и утверждала, что ее болезнь появилась в результате воздействия радиации на ее отца, который служил в вооруженных силах в регионе, где в то время проводились ядерные испытания. Она настаивала на том, что власти должны были предупредить ее родителей о возможности негативных последствий воздействия радиации на отца, что позволило бы поставить диагноз ее болезни на ранних стадиях . Суд отметил, что его роль заключается в том, чтобы проверить, предприняло ли государство все шаги, чтобы предотвратить угрозу жизни заявительницы, нежели, просто признать ответственность государства. Суд высказался, что нет сведений о том, какому индивидуальному воздействию подвергся ее отец, поэтому невозможно определить, получил ли он опасную дозу радиации. В любом случае Суд не установил, что была причинно-следственная связь между воздействием радиации на отца и лейкемией, от которой страдал его ребенок. Соответственно, государство не было обязано предпринимать определенные действия в пользу заявительницы.
Таким образом, Суд указал, что превентивные меры должны быть предприняты государством в случае наличия обстоятельств, угрожающих жизни человека.
В деле Oneryildiz v. Turkey56 Суд указал, что «данное обязательство должно толковаться как применяющееся в контексте любой деятельности, публичной или частной, в которой на кону стоит право на жизнь, и a fortiori57 в случае промышленной деятельности, которая опасна  по своему характеру, как, например, функционирование мест сбора мусора». В данном деле на хозяйственной свалке произошёл взрыв метана. «Вследствие оползня, вызванного возросшим давлением, мусор извергся из горы отходов и поглотил десяток жилых домов, в том числе дом заявителя».  В результате несчастного случая погибло 39 человек, в том числе 9 близких родственников заявителя. Несмотря на заключение эксперта, в соответствии с которым существовали «эксплуатационные риски», государственные власти позволили свалке функционировать в нарушение норм законодательства о здравоохранении и окружающей среде. Они также не препятствовали близкому к ней расположению жилых помещений. Ко всему прочему, они не предприняли достаточные меры для информирования жителей о возможных рисках58. Суд постановил, что власти знали или должны были знать, что существовал реальный риск для жизни людей, проживающих возле свалки. В результате, было нарушено обязательство по статье 2 Конвенции осуществлять необходимые превентивные меры для защиты жизни людей.
Нарушение обязательства по осуществлению превентивных мер было рассмотрено еще в одном контексте в деле Nencheva and Others v. Bulgaria59, в котором в приюте для детей с тяжелыми психическими расстройствами в течение зимы умерло 15 детей и подростков. «Дети заявителей содержались в крайне неудовлетворительных условиях: они в недостаточном количестве получали питание, лекарства, одежду и постельные принадлежности и проживали в помещениях, которые плохо отапливались зимой. Такие условия неизбежно создавали угрозу для уязвимых детей, имеющих заболевания, требующие специального и интенсивного ухода». В связи с этим возник вопрос о том, что жизнь лиц, находящихся под опекой государства, была в опасности. На национальных властях лежала соответствующая обязанность принять надлежащие превентивные меры для  защиты жизни детей. Однако, многочисленные данные материалов дела свидетельствуют о том, что «власти не приняли оперативных, практических и достаточных мер для предотвращения гибели, несмотря на наличие точных сведении? о реальной и непосредственной угрозе жизни заинтересованных лиц». В своем постановлении Суд прямо указал, что за недостатки системы отвечали власти, которые не реагировали на жалобы управляющего детского приюта, и присудил двум заявителям 10 000 евро в качестве компенсации морального вреда. 
Суд признал два ограничения по обязательству, касающегося превентивных мер по статье 2. Во-первых, с точки зрения «ситуационных выборов, которые должны быть сделаны в понятиях приоритета и ресурсов», данное обязательство «должно толковаться таким образом, чтобы не возложить нереальное или несоразмерное бремя на органы власти»60. Во-вторых, власти должны уважать судебные процедуры и другие гарантии прав человека, предусмотренные, в частности, в статьях 5 и 8 Конвенции. В деле Osman v. the United Kingdom школьный учитель установил близкие отношения с учеником школы. В последствии, по прошествии ряда инцидентов, школьный учитель застрелил школьника и убил его отца. Жалоба заявителя о невыполнении обязательства государства по защите, основанного на статье 2, была отклонена. Несмотря на то, что полиция была уведомлена о высказываниях школьного учителя, касающихся намерения совершить убийство, Суд постановил, что нельзя с уверенностью сказать, что власти знали или должны былы знать о том, что существовала реальная угроза жизни членов семьи Османа. Кроме того, не было никаких критериев, которые «при разумной оценке позволили бы предвидеть в соответствующее время с какой-либо степенью вероятности, что школьный учитель осуществит вооруженное нападение на семью Османа»61. Полиция «не может критиковаться за преувеличение принципа презумпции невиновности или неиспользование полномочий по заключению под стражу, обыску или конфискации, принимая во внимание разумное мнение полиции о том, что в ее распоряжении в соответствующее время отсутствовали необходимые основания для подозрения, которое бы оправдывали использование таких полномочий, или уверенность в том, что какие-либо действия на самом деле привели бы к конкретным результатам»62.
Суд не дал ответа по поводу высказывания заявителя о том, что полиция должна была осуществлят.......................