Политический дискурс в сопоставительном аспекте

Министерство образования и науки Российской Федерации

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение

высшего образования

«Уральский государственный педагогический университет»

Институт филологии, культурологии и межкультурной коммуникации

Кафедра риторики и межкультурной коммуникации






Политический дискурс в сопоставительном аспекте

курсовая работа

по дисциплине: Практический курс РКИ

по направлению подготовки

44.03.05 – Педагогическое образование

профиль: Русский язык и Литература




Исполнитель:

Эсенов Аннагелди

Студент: РИА – 1602

_____________________

подпись

Научный руководитель:

Дзюба Елена Вячеславовна

канд. фил. наук, доц.

_____________________

подпись

Руководитель ОПОП

_______________ (подпись/расшифровка)

Дзюба Елена Вячеславовна

канд. фил. наук, доц.



Екатеринбург 2018

Оглавление

Введение
?1
?4


1.1.
Понятие дискурса



1.2.
Политический дискурс
?10
?12

1.3.
Специфика политического дискурса








https://psv4.userapi.com/c834503/u260958323/docs/d14/b0…a3yQZpDmtCcc9nXjDbmoYmr9SWCsFq8cnsOhyXK1KfzqZ5kIQ8	16.05.18, 14R22

Стр. 1 из 17

1.4.
Коммуникативные стратегии и тактики политического дискурса
?16

1.5.
Приемы политического дискурса США
?21


1.6.
Дискурс-анализ
?22




Заключение
?25

?27



Список использованных источников





















Введение

     Политическая деятельность всегда играла особую роль в жизни общества. От определенной политической позиции или ситуации зависит место страны на международной арене, ее взаимоотношения с другими государствами, ее роль в деятельности мирового сообщества. Однако важную роль в определении имиджа страны играет способ ее презентации политическими лидерами данного государства. Посредством выступлений политики имеют возможность обратиться как к международному сообществу, так и к гражданам своей страны.

     Написание речей – весьма сложный процесс, так как в большинстве случаев политики в процессе выступления должны не только проинформировать аудиторию о каком-либо аспекте общественной жизни, но, что важнее, добиться расположения аудитории, убедить слушателей принять ту или иную позицию, а также заручиться поддержкой граждан.

     Анализируя речи политических деятелей, можно выявить стратегии и тактики аргументации, используемые ими с целью убеждения аудитории. Исследования выступлений позволяют, с одной стороны, прогнозировать дальнейшие действия и намерения политика, а с другой – устанавливать наиболее эффективные способы воздействия на слушателей.

     Объектом исследования является речевая коммуникация, в частности тактики и стратегии аргументации и убеждения, используемые в политическом дискурсе.

     Предметом исследования в данной работе является система лингвистических средств, характерная для построения политического текста со значительным аргументативным потенциалом.

     Актуальность работы определяется той ролью, которую играют в современной жизни политика, политические высказывания и политические деятели, постоянно использующие в своих речах стратегии и тактики убеждения, элементы аргументации.

     Материалом для исследования послужили выступления американского сенатора Хиллари Клинтон.

     Цель работы сводится к выявлению конкретных лингвистических средств аргументации, присутствующих в политическом дискурсе. Цель определила следующие задачи исследования:

Уточнение понятия “дискурс” в целом и “политический дискурс” в





https://psv4.userapi.com/c834503/u260958323/docs/d14/b0…a3yQZpDmtCcc9nXjDbmoYmr9SWCsFq8cnsOhyXK1KfzqZ5kIQ8	16.05.18, 14R22

Стр. 2 из 17

частности; выявление основных характерных признаков политического дискурса.
     Изучение сущности понятий “аргументация” и “убеждение”, их особенностей, истории развития, анализ основных стратегий аргументации, существующих на сегодняшний день.

     Исследование лингвистических средств, несущих аргументативный компонент. Выявление конкретных лингвистических средств аргументации и убеждения в политическом дискурсе.

     Теоретическая значимость исследования связана с выделением набора лингвистических средств, специфичных для политического дискурса, содержащих и характеризующихся признаками аргументации. Полученные результаты способствуют пониманию языковых механизмов воздействия политического дискурса на социум, процессов воспроизводства идеологий в конкурирующих дискурсах; дальнейшему исследованию проблемы способов воздействия на аудиторию в политическом дискурсе.

     Практическая ценность заключается в том, что материалы и результаты исследования могут быть полезными при разработке теоретических курсов по социолингвистике, для факультетов иностранных языков, журналистики в университетах. Они могут найти применение на широком междисциплинарном уровне: в социологии, этносоциологии, этноконфликтологии, этнопсихологии.

     Структура работы включает введение, три главы, заключение и список использованных источников.

1?.1. Понятие дискурса

     Понятие «дискурс» существует относительно недолго, однако оно многозначно и многопланово. Само понятие «дискурс» пришло к нам вместе
с понятием «дискурс-анализ», когда внимание исследователя стало переключаться с текста на «затекст». Наиважнейшим становится контекстное поле, в частности социальный контекст, а затем и знаковый контекст. В результате понадобилось включить в анализ текстов такие категории, как жанр, нарратив, сценарий (литературоведческая парадигма), фрейм, миф (эпистемическая парадигма), аудитория, роль, статус (социологическая парадигма), интерпретация (герменевтическая парадигма). Как мы видим, дискурс-анализ игнорирует не только границы каждого конкретного текста, но и дисциплинарные разграничения, приобретая статус междисциплинарного исследовательского направления [Цит. по: Савич 2003: 45].

     Дискурс – это слово, которое пришло к нам в середине прошлого века из французского языка, да так и осталось в этою.м звучании с той только разницей, что для исследователей, работающих в рамках социальных наук, это – ?дискурс, а для лингвистов это – дис?курс. Характерно, что два варианта произношения связаны с двумя вариантами содержания термина. Двузначность понятия «дискурс» заключается в том, что под ним понимается и деятельность и ее результат [Там же: 54]. Дискурс – это целенаправленное социальное действие и речь, погруженная в жизнь. Дискурс трактуется исследователями также как сложное единство языковой практики и экстралингвистических факторов [Там же].

     Для сохранения цельности дискурс-исследований ключевым (интегративно значимым) является обощающее понятие код, вбирающее в себя как вербальные, так и невербальные «знаки» [Цит по: Ухванова 1993: 175].

     По мнению Ухвановой-Шмыговой И.Ф., если дискурс является процессом, а не результатом, то его изучение возможно только на материале современных текстов. Так дискурс-анализ становится методикой,





https://psv4.userapi.com/c834503/u260958323/docs/d14/b0…a3yQZpDmtCcc9nXjDbmoYmr9SWCsFq8cnsOhyXK1KfzqZ5kIQ8	16.05.18, 14R22

Стр. 3 из 17

работающей с ограниченным числом текстов, и определяется как анализ исключительно устной речи в процессе ее звучания [Там же: 183].
     Если же дискурс является продуктом речевой деятельности, тогда под дискурс-анализом понимается анализ любых сообщений/текстов, независимо от времени их порождения. Здесь уже в фокусе внимания и сам текст, и те условия его функционирования, которые получили свое отражение в тексте. Текст рассматривается как определенный комплекс, построенный на основе взаимодействия целого ряда кодов (вербальных и невербальных) [Там же].

     И там, и тут текст – это событие. Но если в одном случае текст – это событие взаимодействия реальных людей, то в другом – взаимодействия текста и читающего/смотрящего/слушающего [Цит по: Шейгал 2000: 23].

     Сегодня дискурс-анализом занимаются не только социологи и лингвисты. Работы дискурс-исследователей схожи с деятельноятью специалистов по рекламе и связям с общественностью, имиджмейкеров [Там же].

     Дискурс – это любой текст (устный и письменный, современный и исторический, реальный и искусственно сконструированный) во всей его полноте и многозначности, полифоничности и полифункциональности, с учетом реального и потенциального, реального и «достраиваемого», конструируемого. Его план содержания, кроме непосредственно коммуницируемого, включает в себя целый комплекс знаний о мире, социуме, коммуникантах, коммуниктивных кодах и их взаимодействии [Цит по:

Тодоров 1983: 261].

     Соответсвенно, дискурс-анализ – это комплексный анализ всех видов содержания и реконструкции всех видов заложенных в него контекстов. Дискурс – это текст, «открываемый» субъектами в процессе коммуникации. Открытие происходит как для говорящего/пишущего, так и для слушающего/ читающего, либо переводчика, интерпретатора. Текст неизбежно вбирает в себя массу значений или всевозможных аспектов, видов, типов содержания.

В нем – и значения, которые вкладывают субъекты коммуникации, и значения, которые рождаются от совмещения коммуникативного и ситуативного планов рождения и восприятия речи. Это также и значения, рождающиеся от характеристик речи и поведения, а также от разнообразного опыта коммуникантов: интеллектуального, национально-культурного, исторического, языкового, речевого, социального, эстетического и т.д. [32, с. 10].

     Синтез и владение этим огромным множеством оттенков содержания являет собой то, что называют дискурс-компетенцией коммуниканта. Наличие дискурс-компетенции позволяет быть коммуникативно грамотным и значит предвидеть последствия функционирования текстов в социуме, а также учесть их влияние как на судьбы общества, так и свою собственную судьбу [Цит по: Пыжова 2001: 87].

     Дискурс – это (так же как и текст) деятельность, феномен и функция одновременно. Но в дискурсе деятельность сужена до ее социально-ориентированных речевых проявлений. В свою очередь, при рассмотрении дискурса в качестве феномена, связанного с деятельностью, акцент делается на то, что это феномен социально-ориентированной речевой деятельности, «прочитанный» лишь с этих позиций. Наконец, дискурс если и рассматривается с позиций его функциональной нагрузки, то лишь в функции социальной ориентации и организации [Цит по: Павлова 2005: 32].

     Шейгал Е.И. рассматривает дискурс как целостное речевое действие с семиологических позиций, тем самым совершается системное описание функционирующего языка, языка в действии. Она приходит к выводу, что адресант использует комбинации элементарных речевоздействующих сил при доминировании одной из них в составе обощенной коммуникативной силы





https://psv4.userapi.com/c834503/u260958323/docs/d14/b0…a3yQZpDmtCcc9nXjDbmoYmr9SWCsFq8cnsOhyXK1KfzqZ5kIQ8	16.05.18, 14R22

Стр. 4 из 17

дискурса. В то же время, интерпретируя языковые знаки коммуникативного уровня в определенном тексте (предикативные единицы, предложения, последовательности предложений и т. д.) как единицы речевой деятельности (речевые акты, речевые шаги, речевые ходы и т. д.), автор утверждает, что необходимо расматривать их функциональные свойства как аспекты функционирования данных знаков в их традиционном понимании: семантическом, сигматическом, синтаксическом (лексико-синтаксическом) и прагматическом [Цит по: Шейгал 2000: 48].

     Центральной интегративной единицей речевой деятельности, находящей отражение в своем информационном следе – устном/письменном тексте, является дискурс. Коммуникативно-функциональное описание предполагает рассмотрение взаимодействия синтаксических, семантических

и прагмалингвистических особенностей текста и его компонентов в ракурсе деятельностного подхода к языку.

     Согласно Шейгал Е.И., дискурс характеризуется такими коммуникативно-функциональными параметрами, как:

     1) предельность и одновременно отсутствие строгих структурных ограничений. Дискурс может включать в себя любое количество и перечень единиц речевой деятельности: от последовательности двух и более речевых актов до множества речевых событий;

     2) системность, заключающаяся в соблюдении закономерностей продуцирования любого дискурса и его составляющих регулярными способами речевой деятельности (сигматическими, семантическими, прагматическими, синтаксическими);

     3) функциональная завершенность и коммуникативная определенность конкретного дискурса, Этот параметр собственно деятельностный (функциональный) и служит, как следует из коммуникативно-

функционального подхода к исследованию, основным смыслоразличительным в реальной коммуникации и выделительной в научно-исследовательской практике критерием перехода единиц речевой деятельности в конкретный дискурс языковой личности [Там же: 87].

     Дискурс может рассматриваться как коммуникативная ситуация, включающая сознание коммуникантов и текст, создающийся в процессе общения. В дискурсе находят отражение фрагменты действительности – внешняя по отношению к дискурсу ситуация, являющаяся содержательным предметом, темой общения, и коммуникативная среда или ситуация, составляющая предметное окружение коммуникантов во времени и пространстве в процессе языкового взаимодействия, Данное определение дискурса не противоречит пониманию его как центральной интегративной единицы межличностного общения. Оно дополняет такое определение субстанциональным компонентом, указывая на природу участвующих в межличностном общении субъектов окружающего мира [Цит по: Бреус

1998:53].

     Речедеятельностное пространство дискурса многомерно. Разносторонняя разработка понятийного аппарата семиотики применительно к лингвистике позволяет распространить, с учетом особенностей речевой деятельности, основные характеристики описания языкового знака на его функционирование в условиях реальной коммуникации. К таким характеристикам языкового знака относятся прежде всего аспекты описания отношений, в которые он вступает с объектами речевой/неречевой действительности: сигматический, семантический, прагматический, синтаксический. Аспекты языкового знака могут рассматриваться в коммуникаимвно-функциональном плане как координаты речепроизводства (коммуникативного развертывания) дискурса [Цит по: Вдовина 2009: 18].

Коммуникативно-функциональное пространство дискурса интегрирует





https://psv4.userapi.com/c834503/u260958323/docs/d14/b0…a3yQZpDmtCcc9nXjDbmoYmr9SWCsFq8cnsOhyXK1KfzqZ5kIQ8	16.05.18, 14R22

Стр. 5 из 17

речевоздействующие силы четырех вышеназванных координат и описывает совокупное речевое воздействие на адресата, планируемое автором дискурса.
     Применительно к дискурсу конкретной языковой личности реализованные речевые действия в этих измерениях принимают характер использованного потенциала данных координат в виде применяемого адресантом соответствующего арсенала сигматических, семантических, прагматических и синтактических способов речевой деятельности [Там же: 54].

     Речедеятельностное пространство конкретного дискурса языковой личности рассматривается как соответственно развернутая по данным координатам интеграция элементарных речевоздействующих сил: аргументирующей (семантика), мотивирующей (сигматика), прагматической (прагматика) и аккумулирующей (синтактика).

     Вектором аргументирующей силы является тот объект или явление, на семантическое описание которого ориентирован дискурс. Семантическая информация регулируется критерием истинности/ложности смыслов. Такая информация может не быть общей для адресанта и адресата. Вектором мотивирующей силы является тот перечень объектов и явлений, которые тесно связаны с личностью адресата и создаю фонд общих знаний коммуникантов. Сигматическая информация предназначается для сигнализации адресантов адресату о наличии у них такого фонда общих мнений и регулируется критерием искренности/неискренности [Цит по Бархударов 2008: 34]

     Признание того, что дискурс – это текст, реализуемый в субъектной ситуации общения, ведет за собой понимание того, что в содержании дискурса, как бы на равных, выступают два плана - предметно-тематический

и субъектно-тематический. Иначе говоря, мы пишем/говорим о чем-то, а значит о себе; в своем дискурсе мы постоянно конструируем не только мир, но и себя, и делаем это постоянно, каждый раз как бы заново, под-тверждая либо отрицая коммуницируемое ранее. Но мир реальности неоднозначен, впрочем, как и мир знаков, ибо оба они постоянно меняются. И это не удивительно: в основе развития каждой - дихотомические структуры. И если мир реальности предстает перед нами в столкновении субъект-предметных (наше общение с миром) и субъект-субъектных взаимоотношений (наше общение друг с другом), то мир знаковой реальности - в столкновении знаков (кодов), которые их (эти взаимоотношения) репрезентируют, а это, соответственно, языковые и речевые формы репрезентации [Цит по: Купачек

2003: 86].




1.2. Политический дискурс

     В потенциальном измерении дискурс представляет собой семиотическое пространство, включающее вербальные и невербальные знаки, ориентированные на обслуживание данной коммуникативной сферы, а также тезаурус прецедентных высказываний и текстов. В потенциальное измерение дискурса включаются также представления о типичных моделях речевого поведения и набор речевых действий и жанров, специфических для данного типа коммуникации.

     Применительно к семиотическому пространству политического дискурса можно говорить о неоднородности задействованных в нем «языков»: помимо вербальных знаков и паралингвистики, существенное значение имеет политическая символика и эмблематика, семиотика зданий или, шире, семиотика пространства (знаковое использование пространства).





https://psv4.userapi.com/c834503/u260958323/docs/d14/b0…a3yQZpDmtCcc9nXjDbmoYmr9SWCsFq8cnsOhyXK1KfzqZ5kIQ8	16.05.18, 14R22

Стр. 6 из 17

В политическом дискурсе знаковый статус приобретает сама фигура политика и определенные поведенческие моменты (знаковые действия) [Цит по: Кунцевич 2005: 12].

     Политический дискурс по существу является выражением всего комплекса взаимоотношений между человеком и обществом, и, таким образом, это явление по сути своей функционально направлено на формирование у реципиентов некоторого фрагмента мировосприятия или картины мира. Используя политический дискурс в качестве пробного камня, можно понять, как в разных языковых коллективах моделируются культурные ценности, как пропагандируется социальный порядок, какие элементы языковой картины мира остаются за пределами сознательных речевых стратегий говорящих, как формируется концептуальная картина мира, присущая каждому языковому коллективу [Там же].

     В политическом тексте содержится как экстралингвистическая информация (картина мира), так и знаковая информация (картина мира, представленная через знак, номинацию) [Там же: 19].

     Политичекий дискурс обладает не только смыслом (соотнесен с реальностью), но и сущностной «привязкой» (соотнесен субъектно с определенной группой или группами людей). Различные субъекты общения по-разному отражаются в дискурсе: коммуникативные формы порождают свое содержание [Там же].

     Анализ сущностной информации политического дискурса есть анализ коммуникативно-номинативный: кто общается и как общается. Политический дискурс представлен в лицах. Лицо сливается с текстом, но одновременно само является текстом. Это «наслоение» или смешение содержаний порождает новое содержание. В итоге автор приходит к тому, что один и тот же текст, произносимый разными лицами, «распадается» на разные тексты: они иначе декодируются аудиторией, иначе структурируются, классифицируются, ранжируются. Они дают иную картину социального взаимодействия [Цит по: Лотман 1996: 125].

     По мнению И.Ф. Ухвановой-Шмыговой, смысло-сущностные исследования политического дискурса могут дать значимый материал как о современной дискурсии в целом, так и о политическом дискурсе в частности. Необходимо выявить те признаки, которые характерны для политической дискурсии на данном этапе развития социума, а также определить исторические и национально-специфические черты политической дискурсии, преемственность/непреемственность тех или иных стилей, типов, форм общения, композиционных решений [Цит по: Ухонова 1993: 132].

     В академическом и эпистемологическом контекстах анализ политического дискурса (политический дискурс-анализ ) не является "строго оформленной" дисциплиной и скорее функционирует как междисциплинарное методологическое направление, интегрирующее теории и практики анализа политических текстов (дискурсная прагматика, когнитивный дискурс-анализ, конверсационный анализ, критический дискурс-анализ и т.д.).


1.3. Специфика политического дискурса

     Само определение такого термина как политический дискурс предполагает некоторую ориентацию в тех подходах, которые сложились в современной лингвистике. Классическим можно считать определение А.Н. Баранова и Е.Г. Казакевич, которые считают, что политический дискурс – это "совокупность всех речевых актов, используемых в политических дискуссиях, а также правил публичной политики, освещенных традицией и проверенных опытом..." [Цит по: Казакевич 1993: 6].






https://psv4.userapi.com/c834503/u260958323/docs/d14/b0…a3yQZpDmtCcc9nXjDbmoYmr9SWCsFq8cnsOhyXK1KfzqZ5kIQ8	16.05.18, 14R22

Стр. 7 из 17

     Исследователи описывают политический дискурс с помощью метафоры слоеного пирога, в котором существуют психологический, социальный, игровой слои. "Как и в функционировании языка, огромную значимость в процессе "съедения пирога" политического дискурса приобретают ролевые характеристики участников, их включенность в тот или иной сюжет политической истории. Сюжетно-ролевой слой одинаково важен для всех периодов развития нашего общества" [Там же: 178].

Понятие "дискурс" одно из ключевых в коммуникативной лингвистике

и современных социальных науках. Термин допускает не только варианты произношения (с ударением на первом или втором слоге), но и множество научных интерпретаций. В целом, под дискурсом понимают совокупность письменных и устных текстов, которые производят люди в разнообразных ежедневных практиках – организационной деятельности, политике, рекламе, области социального взаимодействия, экономике, СМИ. Неоспоримым фактом является то, что содержание термина "дискурс" до настоящего времени остается предметом острых дискуссий. По мнению Е.С. Кубряковой, создание этого термина "было связано с необходимой потребностью в создании такого концепта, который соединил бы существующие в неясном и смутном виде представления в единый гештальт и помог бы отразить в едином образе порождаемую в особых условиях речь, связанную с самими коммуникативными условиями этого порождения [Цит по: Кубрякова

2004:524].

     С точки зрения Т.А. ван Дейка, дискурс представляет собой коммуникативное событие, которое не мыслимо без участников общения, что предполагает их взаимодействие в социальных ситуациях. В дискурсе задействован не только язык в его актуальном употреблении, но и те ментальные процессы, которые имеют место при коммуникации. Ученый считает, что дискурс не ограничивается сферой устной речи. Понятие дискурса распространяется и на письменную речь. Классической стала дефиниция понятия "дискурс", предложенная Т.А. ван Дейком: "Дискурс, в широком смысле слова, является сложным единством языковой формы, значения и действия, которое могло бы быть наилучшим образом охарактеризовано с помощью понятия коммуникативного события или коммуникативного акта" [Цит по: Дейк 2000:121].

     Что касается понятия "политический дискурс", ван Дейк дает ему следующее определение: "Политический дискурс-это класс жанров, ограниченный социальной сферой, а именно политикой. Политический дискурс – это дискурс политиков" [Там же :122].

     Ограничивая политический дискурс профессиональными рамками, деятельностью политиков, ученый отмечает, что политический дискурс является формой институционального дискурса. Таким образом, дискурсами политиков считаются те дискурсы, которые производятся в такой институциональной окружающей обстановке, как заседание правительства, сессия парламента, съезд политических партий. А высказывание должно быть произнесено говорящим в его профессиональной роли политика и в институциональной окружающей обстановке. Следовательно, дискурс является политическим, когда он сопровождает политический акт в политической обстановке [Там же].

Подобной же точки зрения придерживаются А.Н.  Баранов и Е.Г.

Казакевич.

     По их концепции политический дискурс образует "совокупность всех речевых актов, используемых в политических дискуссиях, а также правил публичной политики, освещенных традицией и проверенных опытом" [Цит




https://psv4.userapi.com/c834503/u260958323/docs/d14/b0…a3yQZpDmtCcc9nXjDbmoYmr9SWCsFq8cnsOhyXK1KfzqZ5kIQ8	16.05.18, 14R22

Стр. 8 из 17

по: Баранов 1991: 91].

     Политический дискурс также трактуется как институциональное общение, которое, в отличие от личностно-ориентированного, использует определенную систему профессионально-ориентированных знаков, то есть обладает собственным подъязыком (лексикой и фразеологией). С учетом значимости ситуативно-культурного контекста политический дискурс представляет собой феномен, суть которого может быть выражена формулой "дискурс = подъязык + текст + контекст" [Цит по: Шейгал 1998:22].

     Политический дискурс, наряду с религиозным и рекламным, входит в группу дискурсов, для которых ведущей функцией является регулятивная. Исходя из целевой направленности, основной функцией политического дискурса можно считать его использование в качестве инструмента политической власти (борьба за власть, овладение властью, ее сохранение, осуществление, стабилизация или перераспределение). Однако, по мнению Е.И. Шейгал, данная функция настолько же глобальна, насколько коммуникативная функция всеохватывающая по отношению к языку. В связи

с этим, автор предлагает дифференцировать функции языка политики в качестве аспектных проявлений его инструментальной функции [Цит по:

Шейгал, 2004: 326].

     Говоря о специфике политического дискурса, следует отметить, что политический дискурс относится к институциональному виду общения. Под институциональным дискурсом понимается дискурс, осуществляемый в общественных институтах, общение в которых является составной частью их организации. К числу институциональных характеристик политического дискурса относятся его функции. К основным функциям политического дискурса Р.Водак относит: 1) персуазивную (убеждение); 2) информативную;

3) аргументативную; 4) персуазивно-функциональную (создание убедительной картины лучшего устройства мира); 5) делимитативную (отличие от иного); 6) групповыделительную (содержательное и языковое обеспечение идентичности) [Цит по: Водак 1997: 139].

     Наиболее значимым проявлением инструментальной функции языка политики является мобилизация к действию. Стимулирование совершения действий может осуществляться в форме прямого обращения – в жанрах лозунгов, призывов и прокламаций, а также в законодательных актах. Помимо этого стимулировать к действию можно путем создания соответствующего эмоционального настроя (надежды, страха, гордости за страну, уверенности, чувства единения, враждебности, ненависти).

     Стимулировать ответные действия могут речевые акты, являющиеся заместителями действий: угроза, обещание, обвинение. Важной особенностью политического дискурса является то, что политики часто пытаются завуалировать свои цели, используя номинализацию, эллипсис, метафоризацию, особую интонацию и другие приемы воздействия на сознание электората и оппонентов.

     Речь политика (за некоторыми исключениями) оперирует символами, а её успех предопределяется тем, насколько эти символы созвучны массовому сознанию: политик должен уметь затронуть нужную струну в этом сознании; высказывания политика должны укладываться во "вселенную" мнений и оценок (то есть, во всё множество внутренних миров) его адресатов, "потребителей" политического дискурса [Цит по: Шейгал 2004:328].

     Резюмируя все выше сказанное, можно сделать вывод о том, что в политическом дискурсе наглядно актуализируется и отражается общественное сознание, т.е. политический дискурс является непосредственно





https://psv4.userapi.com/c834503/u260958323/docs/d14/b0…a3yQZpDmtCcc9nXjDbmoYmr9SWCsFq8cnsOhyXK1KfzqZ5kIQ8	16.05.18, 14R22

Стр. 9 из 17

связанным с ценностными ориентациями в обществе.



1.4. Коммуникативные стратегии и тактики политического

дискурса

     Борьба за власть определяет особенности коммуникативных действий, основой которых является стремление воздействовать на интеллектуальную, волевую и эмоциональную сферы адресата.

     В политической коммуникации активно используется воздействующая функция языка, которая реализуется через применение речевых стратегий. Актуальность термина "стратегия" в лингвистике сопровождается отсутствием общепринятой интерпретации. Анализ работ, посвященных исследованию речевого воздействия, показывает, что однотипные речевые феномены манипулятивной природы одни ученые обозначают как стратегии / тактики, другие – как приемы.

     Речевую стратегию определяют как совокупность речевых действий, позволяющих говорящему соотнести свою коммуникативную цель с конкретным языковым выражением. Под речевой тактикой следует считать одно или несколько действий, направленных на актуализацию стратегии [Цит по: Савич 2003: 121].

Одна	из	классификаций	речевых	стратегий	предлагается	Е.Р.

Левенковой: информационная, интерпретационно-ориентационная, агональная, интеграционная, побудительная. Убеждающий потенциал информационной стратегии реализуется в тактиках утверждения и изложения информации. Интеграционная стратегия представлена тактиками сплочения, инспиратива и фатики, эффективность которых определяется апелляцией к идеалам, ценностям и чувствам адресата. Прямое воплощение регулятивной функции в политической коммуникации осуществляют тактики призыва и прескрипции. Тактиками, способствующими реализации вербальной агрессии, являются: дистанцирование, обвинение, критика и угроза. Интерпретационно-ориентационная стратегия реализуется в тактиках идентификации и комментирования, а также проективной, дидактической и стратагемной тактиках.






























https://psv4.userapi.com/c834503/u260958323/docs/d14/b0…a3yQZpDmtCcc9nXjDbmoYmr9SWCsFq8cnsOhyXK1KfzqZ5kIQ8	16.05.18, 14R22

Стр. 10 из 17






















     Рис. 1. Классификация стратегий и тактик американского политического дискурса [Левенкова 2011:264].


     Следует отметить, что стратегии в избирательном дискурсе определяются целями и, как правило, политик желает:

     - побудить адресата проголосовать на выборах за определенного кандидата, партию, блок, движение и т.п.;

- завоевать авторитет или укрепить свой имидж, "понравиться народу";

     - убедить адресата согласиться с говорящим, его мнением, принять его точку зрения (о том, что правительство работает плохо, или что реформы идут успешно и т.д.);

     - создать определенный эмоциональный настрой, вызвать определенное эмоциональное состояние адресата [Цит по: Паршина 2010:12].

     О.Н. Паршина, исследуя политический дискурс выделяет достаточно длинный ряд коммуникативных стратегий: самопрезентации, дискредитации, нападения, самозащиты, формирования эмоционального настроя адресата, информационно-интерпретационная, аргументативная, агитационная, манипулятивная стратегии. На основе анализа речевого поведения политика исследователь выделяет тактики, которые реализуют стратегию самопрезентации в политическом дискурсе, и группирует их следующим образом в зависимости от частотности употребления:

1) тактики, употребляемые всеми политиками:

     - тактика отождествления с кем-либо или чем-либо, т.е. демонстрация принадлежности к определенной социальной, статусной или политической группе;

     - тактика солидаризации с адресатом, т.е. создание впечатления общности взглядов, интересов, устремлений, ощущения "психологического созвучия" говорящего и аудитории;

- тактика создания "своего круга";

- тактика дистанцирования, т.е. акцентирование своей непричастности

к кому-либо или чему-либо;

2) тактики, употребляемые рядом политиков:





https://psv4.userapi.com/c834503/u260958323/docs/d14/b0…a3yQZpDmtCcc9nXjDbmoYmr9SWCsFq8cnsOhyXK1KfzqZ5kIQ8	16.05.18, 14R22

Стр. 11 из 17

- тактика нейтрализации негативного представления о себе;

- тактика гипертрофирования "я"-темы;

- тактика акцентирования положительной информации;

3) тактики, употребляемые лишь отдельными политиками: - тактика эпатирования; - тактика насмешки и другие [Там же 2004: 45].

     В работе Е.И. Шейгал сделан вывод о том, что основным критерием выделения политического дискурса из ряда институциональных служит тематический определитель цели "борьба за власть", которая разыгрывается как состязание, как большие национальные игры, для которых важны зрелищность, определенные имиджи, формы проявления речевой агрессии и т.д. Борьба за власть как цель политики определяет содержание политической коммуникации, которое можно свести к трем основным составляющим: формулировка и разъяснение политической позиции поиск и сплочение сторонников (интеграция), борьба с противником (агоналъность). Отсюда следует, что основным организующим принципом семиотического пространства политического дискурса, его семиотической моделью является базовая семиотическая триада "интеграция – ориентация – агоналъность".

     Соответственно, в семиотическом пространстве политического дискурса автор разграничивает три типа знаков: знаки ориентации, интеграции и атональности. Эта функциональная триада проецируется на базовую семиотическую оппозицию политического дискурса "свои – чужие": ориентация (определение где свои и где чужие), интеграция – сплочение "своих", атональность – борьба против "чужих" и за "своих" [Цит по: Шейгал 1998: 12].

     Проблема отношения речи и власти исследуется также А.К. Михальской, которая отмечает: "Если для политиков предшествующих эпох необходимо было в первую очередь владение искусством публичного выступления, то для современного политического лидера этого недостаточно. Требуется также, а возможно, и в первую очередь мастерство публичного диалога [Цит по: Михальская 1996: 139].

     Она предлагает соотнести операции общения с двумя главными стратегиями, которые образуют противоположные полюсы общения: стратегия близости характеризует тенденцию к сближению, стратегия индивидуальности – тенденцию к отстранению. К этим стратегиям может примыкать дополнительная стратегия – отказа от выбора, когда человек предоставляет собеседнику самому определять, как сложатся дальнейшие отношения в речевой ситуации. Таким образом, автор выделяет стратегию "отстранения", "близости" и стратегию "предоставь выбор" [Там же: 98].

     В отличие от других исследова.......................