Французское прижизненное издание «стихотворений в прозе» и

Московский Государственный Университет имени М. В. Ломоносова



Бурмистрова Юлия Дмитриевна

Направление: творческое наследие И.С. Тургенева



Французское прижизненное издание «стихотворений в прозе» и. С. Тургенева: организация цикла









2018
     В декабре 1882 года в журнале «Вестник Европы» под редакцией М. М. Стасюлевича были опубликованы 50 миниатюр И. С. Тургенева под заглавием «Стихотворения в прозе». Эти тексты – разнородные по жанровому, стилистическому и тематическому принципам – навсегда вошли в историю литературы как последний диалог писателя со своими читателями. 
     Тургенев долго колебался относительно необходимости публикации миниатюр. М. М. Стасюлевич вспоминает, как писатель говорил о них: «…между этими фрагментами есть такие, которые никогда или очень долго ещё не должны увидать света: они слишком личного и интимного характера» [Тургенев, 1983: II, 413]. Похожие сомнения автор высказывал и в письмах к своим близким друзьям. Так, в письме к П. А. Анненкову от 4 (16) сентября 1882 года Тургенев среди прочего пишет: «…а) следует ли их (“Стихотворения в прозе” – прим. Ю. Б.) вообще печатать? b) следует ли выставить моё имя? c) если печатать, то какое выкинуть?» [Тургенев, 1968: XIII, 28]. Или позднее в письме к М. М. Стасюлевичу от 5 (17) ноября 1882 года: «…большая часть этих “Стихотворений в прозе” – характера автобиографического, то есть неудобного к публикации» [Тургенев, 1968: XIII, 95]. Более того, в письме к А. В. Топорову от 5 (17) ноября 1882 года Тургенев выражает неуверенность и в том, что сама публика оценит его цикл: «Очень уж эти “Стихотворения” не подходят к тому, что она (публика – прим. Ю. Б.) привыкла читать» [Тургенев, 1968: XIII, 95]. Тем не менее, «Сенилии» все-таки были напечатаны. 
     Примечательно, что в декабре того же 1882 года во Франции в журнале «Revue politique et litt?raire» вышло французское прижизненное издание «Стихотворений». Во французский цикл вошло только 30 миниатюр, которые были напечатаны в двух выпусках, по 15 миниатюр в каждом, от 16 и 22 декабря 1882 года, соответственно. К сожалению, до сих пор это издание практически не привлекалось к анализу специалистами в качестве текста, представляющего интерес для понимания особенностей циклообразования тургеневских «Стихотворений в прозе».
     В своих письмах писатель не раз упоминал, что перевод, впрочем, как и идея публикации на французском, принадлежат Полине Виардо. Так, в письме к Л. Пичу от 13 (25) декабря 1882 года Тургенев сообщал, что перевод был выполнен с «помощью госпожи Виардо» [Тургенев, 1968: XIII, 129]. А в письме к английскому приятелю В. Рольстону от 16 (28) декабря 1882 года: «Перевод их («Стихотворений в прозе» – прим. Ю. Б.) на французский язык, сделанный мадам Виардо, был напечатан согласно её желанию, не моему» [Тургенев, 1968: XIII, 133]. Кроме того, в дневнике Тургенева имеется запись от 5 (17) декабря 1882 года о печати первых 15 «стихотворений» на французском языке в переводе, сделанном «с помощью Полины» [Тургенев, 1982: X, 466]. При этом, однако, не вызывает сомнений, что писатель принимал самое непосредственное участие в публикации французского издания. В частности, это подтверждается корректурными правками на полях наборной рукописи, хранящейся в Национальной библиотеке в Париже и исследованной позднее А. Мазоном. Более того, редактор французского издания Юджинг Юнг в сноске к первой публикации миниатюр пишет: «Ces petits morceaux ont ?t? ?crits en russe. M. Tourgu?nef a bien voulu les traduire ? l’intention de nos lecteurs» (Эти небольшие отрывки были написаны на русском языке. Господин Тургенев любезно согласился их перевести для наших читателей. – перевод Ю. Б.) [Tourgeunef: 775]. 
     На самое близкое участие Тургенева в переводе этих «стихотворений» указывает и особый авторский стиль перевода. Как правило, писатель использовал прием калькирования, практически дословно переводя русский текст с последующей стилистической правкой, выполненной носителем языка. Например, именно о таком ходе работы говорит Луи Виардо в предисловии к французскому изданию повестей Гоголя: «Mais il me reste ? expliquer comment, sans savoir un mot de russe, je publie la traduction d’un livre russe. Fait ? Saint-P?tersbourg, ce travail m’appartient moins qu’? des amis qui ont bien voulu me dicter en francais le texte original. Je n’ai rien fair de plus que des retouches sur les mots et les phrases; et si le style est ? moi en partie, c’est a eux seuls qu’est le sens. (Но мне остаётся объяснить, как так вышло, что, не зная ни слова по-русски, я публикую перевод русской книги. Сделанная в Петербурге, эта работа потребовала не более чем помощи моих друзей, которые с удовольствием диктовали мне оригинальный текст на французском. Мне же оставалось только внести небольшие правки в слова и фразы; и если стиль перевода частично принадлежит мне, то смысл – полностью их заслуга. – перевод Ю. Б.) [Gogol: 5-6]. 
     Тургенев был уверен, что каким бы искусным переводчик не был, некоторые языковые нюансы способен почувствовать только носитель языка, а потому любой переводимый текст перед печатью необходимо предоставлять на суд человеку, для которого язык (на который осуществляется перевод) был бы родным. Сравнительный анализ русского и французского циклов явственно демонстрирует подобный подход к переводу «Сенилий». Например, миниатюра «Разговор» открывается следующей фразой: 
     Вершины Альп… Целая цепь крутых уступов… Самая сердцевина гор. 
     Le sommet des Alpes…, toute une cha?ne de pics abrupts…, c'est le centre, le c?ur m?me de montagnes. 
     Или другой пример из «стихотворения» «Лазурное царство»: 
     И та, которую каждый из нас любил, — она была тут... невидимо и близко; 
     Et celle que chacun de nous aimait, elle ?tait l?, invisible et pr?sente… 
     Как видно, французский перевод является практически дословным. Таким образом был выполнен и первый перевод Тургенева – повестей Гоголя, и последующие – «Мцыри» Лермонтова, «Повести Белкина» Пушкина и т.д.
     Фактически русский и французский тексты совпадают, встречаются лишь единичные разночтения. Например, в миниатюре «Милостыня»: 
     Этот прохожий отвернулся с суровым видом и не дал ничего; 
     Le passant se d?tourna d’un air d?daigneux» (Прохожий отвернулся с презрительным видом. – перевод Ю.Б.). 
     Приведенный пример указывает на смысловую разницу, которая, вероятно, была обусловлена ориентацией Тургенева на иную, французскую, аудиторию, а, следовательно, и на иную поведенческую культуру. Другой пример расхождений в русском и французском текстах из миниатюры «Стой!», возможно, может быть продиктован теми же обстоятельствами:
     Стой! И дай мне быть участником твоего бессмертия, урони в душу мою отблеск твоей вечности!;
      Arr?te, et laisse-moi participer a ton immortalit?; laisse tomber en mon ?me un reflet de ton ?ternelle beaut?! (Стой! И позволь мне принять участие в твоем бессмертии; урони в душу мою отблеск твоей вечной красоты – перевод Ю. Б.). 
     В «стихотворении» «Воробей», на наш взгляд, такие изменения носят иной характер и обусловлены стилистическими различиями двух языков, так как французский, как правило, подразумевает большую точность в выражениях: 
     Он ринулся спасать, он заслонил собою свое детище... но все его маленькое тело трепетало от ужаса, голосок одичал и охрип, он замирал, он жертвовал собою!;
     Il s’?tait pr?cipit? pour sauver son enfant, il voulait lui servir de rempart. Mais tout son petit corps fr?missait de terreur, son cri ?tait rauque et sauvage; il se mourait, il sacrifiait sa vie (Он ринулся спасать своего детеныша, он хотел быть для него защитой. Но все его маленькое тело дрожало от ужаса, его голос одичал и охрип; он замирал, он жертвовал своей жизнью – перевод Ю. Б.). 
     Яркий пример языковых различий в русском и французском циклах встречается и в миниатюре «Насекомое», где для выполнения адекватного перевода невозможно ни прибегнуть к определённым переводческим трансформациям:
     Странное это насекомое беспрестанно поворачивало голову вниз, вверх, вправо, влево, передвигало лапки... потом вдруг срывалось со стены, с треском летало по комнате – и опять садилось, опять жутко и противно шевелилось, не трогаясь с места;
     Cet ?trange insect tournait incessamment la t?te, en haut, en bas, de tous c?t?s; puis tout ? coup s’arrachait du mur, voletait ?? et l? avec le m?me bruit de cr?celle, revenait au mur et recommen?ait ses hideux petits mouvements de t?te. (Это странное насекомое беспрестанно вращало головой вверх, вниз и по сторонам; потом вдруг срывалось со стены, с тем же треском кружило по комнате, возвращалось на стену и вновь принималось совершать жуткие и жалкие движения головой – перевод Ю. Б.).
     Вероятно, при переводе текстов Тургенев и сталкивался с т.н. проблемой «метаперевода», о которой, в частности, писал советский и французский филолог Э. Эткинд. Под «метапереводом» учёный понимает тексты, которые «sont des traductions sans en ?tre v?ritablement», т.е. не являются доподлинно переводными. Так, в миниатюре «Разговор» уничижительное наименование людей «козявки», используемое Юнгфрау и Финстерааргорн, во французском издании было переведено как «ces sortes de vilains insectes» (эти разновидности гадких, противных насекомых – перевод Ю. Б.). 
     Также у ряда миниатюр присутствует подзаголовок «Сон», который был вычеркнут в русском издании согласно рекомендации П. В. Анненкова [Тургенев 1982: XX, 455]. Дается и объяснение некоторых русских реалий – «щи» и «извозчик» — соответственно, в миниатюрах «Щи» и «Маша». Несколько изменены заголовки миниатюр: «Два голубя» вместо «Голуби» в русском издании; «Морское путешествие» во французском вместо «Морское плавание». Вероятно, все эти незначительные расхождения обусловлены тем, что Тургенев не успел внести правки, возникающие по ходу корректуры русских текстов, во французское издание.
     Таким образом, вышеобозначенные разночтения вызваны языковыми или культурными особенностями предполагаемого читателя. В ряде случаев изменения обусловлены только речевыми и стилистическими требованиями французского языка (как видно из примера с миниатюрой «Воробей»), в других же такие дополнения носят адаптивный характер, приспосабливая русские тексты к французской аудитории (как, например, в случае с переключением регистра «суровый/презрительный» в «стихотворении» «Милостыня»). Тем не менее детальный анализ циклов, проведенный в ходе нашего исследования, доказывает, что подобные различия не видоизменяют исходную идею миниатюр, а лишь уточняют ее. Таким образом, можно с уверенностью утверждать, что французское издание, в первую очередь, является переводом русского (а не самостоятельным произведением), адаптированным под иностранного (французского) читателя. 
     В целом, во французском издании были напечатаны следующие миниатюры (даны в порядке их расположения): «Разговор», «Деревня», «Посещение», «Маша», «Старуха. Сон», «Восточная легенда», «Природа. Сон», «Морское путешествие», «Конец света», «Пир у Верховного существа», «Сфинкс», «Воробей», «Нифмы», «Лазурное царство», «Щи» (с примечанием тут же – «Суп из капусты»), «Милостыня», «Как хороши, как свежи были розы…», «Два четверостишья», «Нищий», «Стой!», «Что я буду думать?», «Два голубя», «Два брата», «Эгоист», «Мы еще повоюем!», «Повесить его!», «Два богача», «Насекомое», «Собака» и «Враг и друг». 
     Таким образом, все стихотворения, напечатанные в русском издании, встречаются и во французском (т.е. Тургенев публикует уже напечатанное в «Вестнике Европы»), кроме ряда миниатюр, о которых речь пойдёт дальше. К сожалению, нам неизвестна переписка Тургенева с редактором «Revue», где публиковались французские миниатюры, а потому сказать точно, почему то или иное «стихотворение» было включено или, наоборот, исключено из французского издания, не представляется возможным. Тем не менее некоторые тенденции исключения миниатюр можно обозначить. По нашему мнению, они были связаны с определенными опасениями в восприятии их французским читателем, которые существовали у Тургенева. К тому же французский цикл имеет свою драматургию.
     Так, в издании, опубликованном во Франции, отсутствуют миниатюры с религиозно-философскими мотивами – «Христос», «Монах», «Молитва», частично к этой группе можно отнести и миниатюру «Соперник» и «Русский язык». О восприятии «стихотворения» «Русский язык» как молитвы пишет, в частности, К. Д. Бальмонт в своей статье «Русский язык (Воля как основа творчества): «…припомним благоговейную молитву, которую перед смертью, на чужбине, истосковавшись в безлюбье, написал Тургенев…» [Бальмонт]. Такое исключение может быть продиктовано сложившимися различиями в культуре: так, духовно-религиозный дискурс был органичен для русской литературы, сохранявшей и в XIX веке память о ближневосточной традиции слова. Для менталитета русского человека, даже в ситуации душевных заблуждений, характерна религиозность, что подчеркивается во многих исследованиях последних лет. Эти идеи формируют представление о России как о последнем оплоте христианской веры в мире и, соответственно, об особой христианской миссии, возложенной на Россию. Об этом, например, много высказывался Ф. И. Тютчев в своих публицистических работах, таких как «Россия и Германия» (1844), «Россия и Запад» (1848-1849), «Папство и Римский вопрос» (1849-1850) и другие. В рамки нашего исследования не входит изучение сложного вопроса об отношении Тургенева к вопросам веры или неверия – темы поистине всеохватной. Но, думается, что миниатюры с явной религиозно-философской составляющей были исключены им из французского текста в немалой степени по причине их неорганичности для художественного дискурса, привычного французскому читателю.
     Не вошли в издание и «стихотворения», размышляющие о некоторых национальных проблемах, с которыми столкнулась Россия во второй половине XIX века. Условно эти миниатюры можно разделить на несколько групп. Первая группа включает «стихотворения», где Тургенев говорит о пороках современного русского общества, где произошла ужаснейшая подмена понятий: искренности на притворство, доброты на жестокость, правды на ложь – «Услышишь суд глупца…», «Довольный человек», «Житейское правило», «Дурак», и особенно «Черепа». Все миниатюры в данном ряде говорят о лицемерии, развязности и пошлости. Примечательно и то, что практически все тексты, которые условно можно выделить в данную группу, расположены рядом в русском издании цикла, как бы укрупняя первоначальный замысел автора. Можно сказать, что все вышеназванные пороки вполне характерны и для «европейского» общества. Однако, думается, включение этих миниатюр поставило бы автора в затруднительное положение. Едва ли писатель считал возможным говорить о подобных вещах с иноязычной аудиторией, так или иначе «поучать» ее. Более того, позволим себе предположить, что для достижения дидактических целей, которые преследовал Тургенев при публикации данных миниатюр в русском издании, переводные тексты стоило существенно переработать, ориентировав их на богатую традицию подобного дискурса, существующую во французской культуре. 
     Здесь же можно выделить и вторую группу миниатюр, раскрывающую особенности социального и нравственного служения обществу – «Чернорабочий и Белоручка», «Порог» и «Корреспондент». Схожие мысли автор высказывал и в предыдущих своих работах. Так, основная идея миниатюры «Чернорабочий и Белоручка» во многом созвучна сценам хождения в народ, изображенным в романе «Новь». Такие тексты перекликаются и с темой народничества – сугубо русским явлением, которое крайне интересовало Тургенева в последние годы жизни. К тому же, в этих злободневных социальных «стихотворениях» затрагиваются и вопросы духовно-религиозные, столь остро стоящие в России во второй половине XIX века. 
     Были напечатаны только в русском издании миниатюры, посвященные конкретным событиям и людям, которые были близки либо исключительно самому писателю, либо известны только русскому читателю – «Памяти Ю. В. Вревской», «Последнее свидание», «Н. Н.». Так, «стихотворение» «Последнее свидание» считается поэтическим изображением встречи двух приятелей после долгого и вынужденного расставания – Тургенева и Некрасова – на смертном одре последнего. Эта миниатюра была с восторгом встречена в России, но оказалась бы непонятой (именно из-за отсутствия фоновых знаний о роли двух литературных гигантов) у европейского читателя. Тоже можно сказать и о миниатюре «Н. Н.», которая, вероятно, была адресована кому-то из русских друзей писателя. 
     Последние невключенные во французское издание тексты можно условно объединить на основе их особой лирической проникновенности: здесь автор делится глубоко личными переживаниями и мыслями, часто окрашенными в пессимистические тона – это миниатюры «Роза», «Necessitas, Vis, Libertas (Барельеф)», «Старик», «Камень», «Завтра! Завтра!». На наш взгляд, такие «стихотворения» особенно созвучны первоначальному названию цикла – «Posthuma». Действительно, они во многом передают именно «посмертные», «старческие» мысли Тургенева, его сожаления об упущенных возможностях. Например, в миниатюре «Завтра! Завтра!» эта откровенность особенно яркая и живая: 
     Как пуст, и вял, и ничтожен почти всякий прожитой день! Как мало следов оставляет он за собою! Как бессмысленно глупо пробежали эти часы за часами! И между тем человеку хочется существовать; он дорожит жизнью, он надеется на нее, на себя, на будущее… 
     Видимо, они были исключены из французского издания как сугубо личные, а также в виду их очевидной соотнесенности с философским построениями европейских мыслителей (в частности, А. Шопенгауэра), что могло быть расценено европейскими читателями в качестве прямого их иллюстрирования, чего Тургенев, очевидно, не желал. 
     Примечательно, что в русском и французском изданиях «Стихотворений в прозе» разнится не только состав, но и организация миниатюр внутри циклического единства. Как отмечает редактор «Вестника Европы» М. М. Стасюлевич во вступительной статье к «Сенилиям», в русском издании миниатюры напечатаны в хронологической последовательности с указанием даты написания «стихотворения». Во французском варианте, очевидно, другой принцип организации цикла, так как только 3 миниатюры имеют датировку («Собака», «Деревня» и «Маша»). При этом дата этих текстов не влияет на их расположение в цикле. Например, миниатюра «Собака», которая в русском издании занимает 4 место и датируется февралем 1878 года, во французском следует за «стихотворением» «Насекомое» от мая 1878 и расположена в конце цикла. 
     Очевидно, что для Тургенева, который чутко улавливал различия национальной рецепции, подготовка издания именно для французского, иными словами европейского (так как переводы на все остальные европейские языки обычно осуществлялись с французского в виду небольшого количества специалистов со знанием русского языка), читателя была важной задачей. М. П. Алексеев – крупный исследователь жизни и творчества Тургенева, а также главный редактор последнего ПССиП – в своей статье «Тургенев – пропагандист русской литературы на Западе» справедливо говорит о писателе как о большом знатоке типа западноевропейского сознания, что, в свою очередь, приводило к тщательному подходу к переводу русских произведений на европейские языки, или даже «сознательному отступлению от текстов русских оригиналов» [Алексеев: 271]. Так, широко известно новое окончание повести «Первая любовь», подготовленное Тургеневым специально для французского читателя. Или многочисленные правки и комментарии писателя к французским переводам романа «Дым» и повести «Вешние воды». 
     Однако несмотря на тургеневскую ориентацию на европейского читателя, оба текста – как русский, так и французский – создавались с единой идеей, которую писатель пытался воплотить при помощи особой циклической организации. О значении циклизации в творчестве Тургенева убедительно пишут современные исследователи, отмечая, что все этапы творческого пути писателя были отмечены интересом к циклообразованию. Действительно, автор «Сенилий» неоднократно обращался к циклу как жанрообразующему принципу и в лирике (цикл «Вариации», «Деревня»), и в прозе («Записки охотника»). Кроме того, общая тенденция писателя к генерализации повествования, а также к «романтизации» жанров, характерная для целой эпохи, позволяет исследователям выделять и т.н. «неавторские» циклы в творчестве Тургенева – лирический «премухинский» цикл, цикл драматургических произведений, цикл любовно-философских повестей 1850-ых годов, более поздний цикл «таинственных повестей» и даже единый романный цикл, или полуцикл. Закономерно также и то, что первые тургеневские стихотворные опыты были объединены в тетрадь под заглавием «Молитвенник» – еще не полноценный опыт, а лишь предпосылка к последующей преобладающей роли циклизации в творчестве писателя. А потому неудивительно, что финальный аккорд своего творчества Тургенев решил воплотить именно при помощи циклической организации текстов, которая позволила создать объемную картину художественной философии писателя. 





Список используемой литературы:
1. Аверинцев С. С. Риторика и истоки европейской литературной традиции. – М.: Языки русской культуры, 1996. – С. 13-75.
2. Алексеев М. П. Тургенев – пропагандист русской литературы на Западе / Алексеев М. П. Русская литература и ее мировое значение. – Л.: Наука, 1989. – С. 268-304.
3. Бальмонт К. Д. Русский язык (Воля как основа творчества) [Электронный ресурс]/ Режим доступа: http://dugward.ru/library/balmont/balmont_russkiy_yazyk.html (Дата посещения: 14.02.2018).
4. Беляева И. А. Система жанров в творчестве И. С. Тургенева. – М.: МГПУ, 2005. – 250 с.
5. Лебедева Н. М. Русский национальный характер // Трибуна русской мысли. – 2002. – №1. – С. 103-115.
6. Литературное наследство. Т. 97: Федор Иванович Тютчев: В 2-х кн. / Вступ. В.В. Кожинова, подг. текста К.В. Пигарева, комм. Л.Р. Ланского. – М.: ИМЛИ РАН, 1988–1989. – Кн. 1. – С. 183–225.
7. Мостовская Н. Н. И. С. Тургенев и Н. А. Некрасов: Проблема творческих взаимотношений: автореф. дис. … док. филол. наук: 10.01.01 / Н. Н. Мостовская. – Спб.: Институт русской литературы (Пушкинский дом) РАН, 1998. – 50 с.
8. Сабирова Л. А. Своеобразие проявления русской ментальности в конкретно-историческом контексте общественного развития: автореф. дис. … канд. филос. наук. / Л. А. Сабирова. – Саранск: Удмурдский государственный университет, 2014. – 27 с. 
9. Трофимов В. К. Истоки и сущность русского национального менталитета (социально-философский аспект): автореф. дис…. док. филос. наук.  / В. К. Трофимов. – Екатеринбург: Уральский государственный университет, 2001. – 43 с. 
10. Тургенев И. C. в воспоминаниях современников: В 2 т. / Под ред. С. М. Петрова, В. Г. Фридлянда. – М.: Художественная литература, 1983. – Т. 2. – 557 с.
11. Тургенев И. С. Полн. собр. соч. и писем: В 30 т. / АН СССР, ИРЛИ (Пушкинский Дом); [редкол.: М. П. Алексеев (гл. ред.) и др.]. – М.: Наука, 1982. – Т. 10. – 607 с.
12. Тургенев И. С. Полн.  собр. соч. и писем: В 28 т. Письма: В 13 т. / Издательство Академии Наук СССР [редкол.: М. П. Алексеев (гл. ред.) и др.]. – М.: Наука, 1968. – Т.13. – 350 с.
13. Etkind E. G. Probl?mes de m?tatraduction [Электронный ресурс] / Режим доступа: https://www.persee.fr/doc/russe_1161-0557_2000_num_18_1_2076. (Дата посещения: 15.05.2018).
14. Nouvelles Choisies de Nicolas Gogol (traduites du russe par Louis Viardot). – Paris: Libraire de I. Hachette et Co, Rue Pierre-Sarrazin, 1853. – No. 14. – 190 p.
15. Tourguenef I. S. Petits poems en prose / Revue politique et litteraire de la France et de l’etranger. Revue bleue. – Paris, 1882. – Vol. 30. – PP. 769-816.
       

     
.......................