Жанр травелога в прозе в.короленко

     МИНОБРНАУКИ РОССИИ
     Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение
     высшего образования 
     «Астраханский государственный университет»
     (Астраханский государственный университет)
     
     Факультет филологии и журналистики
     
     Кафедра литературы
     
     Нургалиева Диана Басыровна
     
     ЖАНР ТРАВЕЛОГА В ПРОЗЕ В.КОРОЛЕНКО
     Диссертация на соискание академической степени магистра 
     Направление подготовки: 44.04.01 – педагогическое образование
     Направленность (профиль) подготовки: 
     Литературное образование
     
     
     Научный руководитель 
     доктор филолог. наук, профессор-консультант
     Исаев Г.Г.
     
     ____________________________
     
     
     
     
     Астрахань – 2018
Содержание 
ВВЕДЕНИЕ……………………………………………..……………………..…..3
ГЛАВА 1. «БЕЗ ЯЗЫКА». ЖАНРОВЫЕ ОСОБЕННОСТИ ПРОИЗВЕДЕНИЯ»................................................................................................14
     1.1. Элементы травелога в повести «Без языка» ……………………….14
     1.2. Литературное влияние в повести В.Г. Короленко «Без языка»  .....28
ГЛАВА 2. ЭЛЕМЕНТЫ ТРАВЕЛОГА В «СИБИРСКИХ ОЧЕРКАХ» …....34
     2.1. Жанрово-стилистические особенности «Сибирских очерков»…...34
     2.2. Хронотоп дороги в «Сибирских очерках» ….……………………...43
ГЛАВА 3. МОТИВЫ ПУТЕШЕСТВИЙ В «НОВГОРОДСКИХ ЦИКЛАХ» В.Г. КОРОЛЕНКО ……………………………………………………………....49
     3.1. Основные мотивы «Нижегородского цикла»……….……………...49
     3.2. Использование художественных источников в «Новгородских циклах»…………………………………………………………………………..58
ЗАКЛЮЧЕНИЕ…………………………………..………………...…………....66
СПИСОК НАУЧНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ……………………………...…….........72
Приложение 1. Конспект урока по теме: «Повесть «Без языка» Элементы травелога в произведении»…………………………………………………..….80
Приложение 2. Конспект семинарского занятия по теме: «Фольклорные традиции в рассказах В.Г. Короленко»………………………………………...90
     
Введение
     Понятие «травелог» закрепилось в терминологическом поле отечественного литературоведения сравнительно недавно. Утверждение иноязычной номинации обширного корпуса текстов, описывающих реальное или вымышленное перемещение в пространстве, отразило подвижность границ путевой прозы и неоднородность ее состава.
     Место травелога в системе художественной прозы, на первый взгляд, определено давно и достаточно четко. Древнейшие из известных нам текстов литературы Востока и античности используют модель путешествия: это «Странствия Синухета» (между XX в. и XVI в. до н.э.), «Эпос о Гильгамеше» (XXIII-XXI вв. до н.э.), «Рамаяна» (III-II вв. до н.э.), «Одиссея» (прим. VIII в. до н.э.) Гомера, «Энеида» (29-19 гг. до н.э.) Вергилия, «Метаморфозы, или Золотой осел» (II в.) Апулея и др.
     В отечественной литературной традиции описания путешествий, как и вся словесная культура, первоначально были неотделимы от теологических установок. Так, хожение (хождение) как жанр путевой прозы представляло собой описания паломнических путешествий к святым местам: это «Житие и хожение Даниила, игумена Русской земли» (XI в.), «Хожение Антония Новгородского в Царьград» (XII в.). Процесс секуляризации русской литературы наложил отпечаток и на жанровую форму хожения: «Хожение за три моря» Афанасия Никитина значительно шире рамок религиозного паломничества, и не только на уровне географическом. 
     В середине столетия травелог перестает быть фактом только документальной литературы и вновь становится базой для конструирования текста как эстетического феномена. Возникновение собственно литературных путешествий связано с оформлением вымысла как самодовлеющей эстетической категории травелога. В конце XIX – начале XX века травелог вновь заявляет о себе как об универсальной структуре для трансляции смысла любого рода. 
     Таким образом, генезис травелога подтверждает востребованность жанра на разных этапах развития литературы и словесности в целом: оставаясь удобной формой непосредственной фиксации впечатлений, путевая проза становилась универсальной матрицей постижения «иного», создания и закрепления «образа другого» на разных уровнях художественного обобщения вне зависимости от задач автора, а следовательно, и его нарративной стратегии (Алексеев 1980: 56).
     Жанровое, тематическое и стилистическое своеобразие травелогов как художественно-документальных текстов, именуемых иначе литературой путешествий, путевой литературой, путевыми очерками, путевыми поэмами, неоднократно становилось предметом исследований, в результате которых создана определенная создана определенная теоретическая база. 
     В западной мысли бум исследования травелогов приходится на 1990-е годы, сопрягаясь с гендерными исследованиями, а также с колониальными и постколониальными штудиями, в рамках которых была проведена блестящая аналитика образа европейского путешественника, было собрано и систематизировано большое количество травелогов, начиная со Средневековья до Нового времени. Среди большой массы исследований можно отметить работы Р. МакДугалла, С. Кларка, Дж. Дункана, Дж.  Робертсона, Б. Блэкстоуна, К. Лоуренс, С. Миллс и др.
     В России жанр травелога также становится все более привлекательным объектом исследования. Такой интерес объясняется не только тем, что путешествие является одним из ярких атрибутов современной культуры, но и модной темой культурологии и антропологии. Ученые, как правило, подвергают анализу цели путешествия, исторический и культурный контекст, дискурс травелога, сюжеты и мотивы путевых записок. При этом особое внимание уделяется традиционно изучению специфики «литературных травелогов». Среди большого количества работ можно выделить диссертационные работы О.И. Ивановой, В.А. Шачковой, А.Е.  Козлова, Е.Г. Милюгиной. Данные научные работы посвящены вопросу изучения литературных путешествий, в качестве предмета исследования представлена эволюция жанровой формы и стиля, специфика жанра путевых записок в русской литературе определенного периода (в частности, 18 - 19 век).
     Генезис, поэтика и теоретические аспекты жанра травелога изучаются в трудах В.А. Михайлова, В.М. Гуминского, В.А. Шачковой, М.Г.Шадриной, Н.М. Масловой, А.А. Майга и др.
     В своей диссертации «Эволюция жанра путешествия в произведениях русских писателей XVIII-XIX вв.» В.А. Михайлов дает определение жанра путешествий: «Путешествие – жанр художественной литературы, в основе которого лежит описание реального или мнимого перемещения в достоверном или вымышленном пространстве путешествующего героя, очевидца, описывающего малоизвестные или неизвестные отечественные, иностранные реалии и явления, собственные мысли, чувства и впечатления, возникшие в процессе путешествия, а также повествование о событиях, происходивших в момент путешествия» (Михайлов 1999: 32). В данном случае автор относит жанр путешествия к художественной литературы.
     В свою очередь Н.М. Маслова рассматривает жанр путешествия только как жанр публицистики. В своей работе «Путевой очерк: проблемы жанра» она строго делит путешествия на «реальные» и «фантастические», анализируя при этом только «реальные» и относя их к публицистике в узком смысле (Маслова 1980: 23).
     В.М. Гуминский в энциклопедическом словаре «Путешествие» дает определение путешествия, как литературного жанра и выделяет среди жанрообразующих аспектов формы и содержания путешествий «сложное взаимодействие документальных, художественных и фольклорных форм, объединенных образом путешествующего героя. Кроме того, автор отмечает характерную ориентированность повествования на отношение к родине, являющейся своеобразным центром произведения (Гуминский 1987: 314-315).
     В докторской диссертации «Эволюция языка «путешествий» М.Г.  Шадрина классифицирует путешествия на: литературу паломническую, религиозные путешествия, научные путешествия, и литературные путешествия. Для нас наиболее важен термин «литературные путешествия», который употребляется применительно к произведениям путевой прозы, которые отражают особенности творческого мировосприятия героя-повествователя и обладают яркими чертами беллетристского стиля (Шадрина 2003: 71-72).
     В работе А.А. Майга «Литературный травелог: специфика жанра» анализируется особенность изучения травелога, как современного литературного жанра. Кроме того, опираясь на работы Марко Поло «Книга о разнообразии мира», очерки Ибна Батута, заметки купцов, автор раскрывает краткую историю жанра травелога. Особое внимание А. Майга уделяет изучению связи травелога и романа, травелога и истории (Майга 2014: 254).
     Говоря о жанре травелога, то необходимо отметить, что В. Г.  Короленко обращался к нему практически во все периоды своей творческой жизни. Путешествие как литературный жанр привлек внимание В. Г. Короленко тем, что его структура помогает познать и раскрыть национальное своеобразие разных стран в условиях XIX – XX вв., дает возможность полнее выразить себя, точнее определить свое местопребывание в эпохе, свое представление о духовном мире современника. Свои травелоги автор последовательно посвящал своим собственным путешествиям, превратив некоторые произведения в так называемый «цикл». Это травелоги «Без языка», «Сибирские очерки» и «Новгородские циклы». В этих трех книгах, по нашему мнению, наиболее ярко воплощается своеобразие жанра травелога. Хотя, именно травелоги В.Г.  Короленко не были еще предметом самостоятельного исследования. Этот раздел творчества В.Г. Короленко относится к числу малоизученных, что и обуславливает актуальность темы исследования.
     Рассматривая научную литературу, посвященную изучению путевых очерков В.Г. Короленко, приходим к выводу, что усилия исследователей были сосредоточены на определении некоторых вопросов поэтики, места Короленко в историко-литературном процессе (Г. Бялый, В. Кулешов, Е.  Балабанович. А. Волков, А. Дерман), краеведческого анализа нижегородского периода его деятельности (А.Н. Фортунатов), отдельных аспектов мастерства Короленко как писателя (И. Баранов, Р. Белоус, В.  Ермушкин, Г. Исупова, А. Труханенко и др.), но не как литератора-журналиста, работавшего в жанре, пищу которому давали непосредственные наблюдения, собственные впечатления от путешествий.
     Значимыми для темы исследования являются работы: диссертация и статьи А.Е. Козлова и Л.Н. Набилкиной. В статье А.Е. Козлова «От Подполиповки до Америки: два предела действительности в прозе Ф.М.  Решетникова и В.Г. Короленко» изучаются семантические пределы сюжета путешествия. Ряд статей Л.Н. Набилкиной посвящен жанру травелога как особой формы путевых очерков с характерным героем-рассказчиком. 
     В статье В.Н. Крылова «Американская тема в художественном и публицистическом творчестве В.Г. Короленко» анализируются различные художественные и документально-публицистические произведения В.Г.  Короленко, объединенные американской темой. В работе делается вывод о том, что для В.Г. Короленко впечатления о поездке на выставку в Чикаго в 1893 г. стали основой для последующего творчества (Крылов 2015: 274).
     Актуальность. Тема научного исследования, несомненно, актуальна. Во-первых, потому что дает возможность тщательного изучения свода произведений Короленко, выделенных по жанровому признаку. Во-вторых, при такой постановке вопроса оказывается возможным выяснить ряд положений, касающихся свойств и даже самой природы очерка как литературного феномена с его специфическими чертами. В-третьих, сосредоточившись на однородных в жанровом и содержательном плане произведениях, можно более отчетливо поставить и глубоко исследовать недостаточно изученные вопросы мастерства Короленко-очеркиста.
     Предметом настоящего исследования является совокупность воззрений В. Г. Короленко, отраженных в его путевой прозе, а также художественное своеобразие его травелогов. В качестве ключевых тем, в частности, выделены: авторская философия путешествия, роль символа и мифа в травелогах писателя, а также проявление и функции приема цветописи как одной из характерных особенностей авторского стиля.
     Объектом исследования выступает жанровая форма травелога как средство отражения художественного мира В. Г. Короленко.
     Материалом исследования являются травелоги В. Г. Короленко «Без языка», «Сибирские очерки» и «Новгородские циклы».
     Целью исследования является комплексное изучение жанра путевой прозы в творчестве В. Г. Короленко.
     Цель исследования предполагает решение следующих задач:
     1.? определить систему характерных жанровых признаков травелога как формы литературы путешествий;
     2.? обозначить место путевой прозы в литературном наследии В.Г.  Короленко и общей традиции литературы путешествий в XIX веке;
     3.? выявить жанровые особенности травелога и роль мифологических аллюзий в повести «Без языка» В. Г. Короленко;
     4.? выявить элементы травелога в «Сибирских очерках» В.Г. Короленко;
     5.? выявить мотив путешествия в «новгородских циклах» В.Г.  Короленко.
     Методология диссертационного исследования определяется сравнительно-историческим, типологическим, культурно-историческим и биографическим подходами. 
     Теоретико-методологической основой диссертации являются работы отечественных и зарубежных исследователей по теории и истории литературы (М.М. Бахтин, Ю.М. Лотман, В.Е. Хализев, Н.Л Лейдерман, Н.  Пьеге-Гро, И.В. Гюббенет и др.,).
     Научная новизна исследования заключается в уяснении специфики жанра травелога и его художественного своеобразия. В работе определяется место путевой прозы в творческой биографии В.Г. Короленко.
     Практическая значимость диссертации определяется возможностью использования результатов исследования в курсах лекций и семинаров по истории русской литературы XIX века, при чтении спецкурсов и проведении практических занятий, написании исследовательских работ по проблемам путевой прозы и творчеству В.Г. Короленко.
     На защиту выносятся следующие положения:
     1.? В современном литературоведении правомерно утверждение термина травелог для обозначения разновидности жанра путешествия, обладающего следующими характерными особенностями: ретроспективность и фрагментарность повествования, динамизм, жанровая многосоставность, принцип жанровой свободы, определяющая роль героя-повествователя, субъективность авторского подхода и откровенный вымысел как неотъемлемая часть специфики текста путешествия, присутствие документальных элементов, наряду с художественным вымыслом, маршрут и хронотоп как основа сюжета, высокая доля рефлексии повествователя над увиденным, включение в жанровый синтез других форм, таких как автобиография, дневник, письмо, эссе, элементы путеводителя и др.
     2.? Путевые очерки В.Г. Короленко – совершенно особая страница как в истории русской литературы, так и русской культуры в целом. В русской литературе путевой очерк имеет давнюю традицию. Его границы в рамках какого-либо определённого литературного направления зыбки. Это как бы сквозной жанр, проходящий через всю историю литературы. Вместе с тем каждая эпоха накладывала на него свой отпечаток, подчиняла его своим задачам. « В своих «хождениях в народ», в пристальном изучении его жизни и в создании на этой основе своих путевых очерков Короленко опирался прежде всего на опыт и наследие писателей 60-х –70-х годов XIX в. Наиболее характерными особенностями путевого очерка 60-х годов были проблемность, пафос исследования, активная авторская позиция, выдвижение на первый план коллективного героя, синтез образа и публицистики, жанровый синкретизм. В 70-е годы под пером В.Г. Короленко и других автором очерк приобретает характер глубокого философско-социологического исследования судеб русской деревни, её настоящего, прошлого и будущего, воспринятых в свете основных вопросов общечеловеческой нравственности и критического обсуждения итогов социальной истории человечества в широком смысле слова» (Бакиров 1976: 52). Следует обратить внимание на индивидуальное разнообразие очерков В.Г. Короленко. Это разнообразие наблюдается во всём, начиная с объёма. Некоторые из них кратки, что обусловлено кратковременностью самих путешествий, лежащих в их основе, и по характеру своему близки к рассказу. Путевые очерки Короленко могут быть и довольно объёмными и представлять собой циклы, разбитые на отдельные главы, каждая из которых имеет своё название в зависимости от маршрута путешествия («В пустынных местах», «В голодный год», «У казаков»).
     3.? Повесть В.Г. Короленко «Без языка» удовлетворяя параметрам травелога обладает диффузной структурой. С одной стороны, это художественный текст со специфической формой времени и пространства. С другой стороны, текст отражает авторский жизненный опыт освоения реальных ландшафтов. Этот жизненный опыт «доверен» действующим лицам, чей горизонт сознания не соотносим с возможностями авторского мышления. Повесть «Без языка» отражает социальные процессы конца века: сюжетообразующими здесь становятся впечатления В.Г. Короленко от его американской поездки. Эсхатологический фон, созданный в произведении посредством устойчивых символов, объясняется наличием фильтрующей мембраны – Ветхого завета, читая который главный герой обращается к воображаемому миру. Открытие Америки, которое происходит в развязке повести, подразумевает неизбежный отказ от полученного ранее знания и обретение нового тождества. «Чтобы стать гражданином Америки, войти в ряды космополитов, герой не только отказывается от своего лозинского прошлого; он должен закрыть Библию и обратиться к постижению нового мира. Растворение в цивилизации и отказ от традиции – именно этот предел путешествия маркирует повесть В.Г. Короленко «Без языка». Таким образом, кажется правомерным утверждать, что Лозищи и Америка представляют два предела социальной, литературной и рефлексивной действительности, а произведение, не будучи травелогом в строгом смысле этого слова, обозначают лиминальный опыт освоения внешнего мира» (Лыткина 2011: 110-112).
     4.? Изображение хронотопа Сибири как инициального пространства нашло свое отражение в творчестве В.Г. Короленко. По жанру, проблематике и средствам выражения «Сибирские очерки» вполне соответствуют сложившемуся к тому времени типу путевого очерка – травелога. Это подтверждается близостью «Сибирских очерков» к путевым очеркам современных Короленко писателей разного масштаба (Д.Н. Мамина-Сибиряка, С.Я. Елпатьевского, А.П.  Чехова). В очерках бегло, но достаточно ярко говорится о главных приметах сибирской жизни конца прошлого века. Даже в описаниях природы В.Г. Короленко не чужды черты «поэтики гиблого места» –  специфической особенности сибирского пейзажа в восприятии русских писателей. Путевые «Сибирские очерки», написанные непосредственно во время путешествия, представляют собой беглые и яркие зарисовки. Они пронизаны местными реалиями (река Учур, слободка Чалган, Тобольск, Томск, Ленские горы и др.). При постижении Сибири в мировосприятии В.Г. Короленко постепенно формируется образ безграничных неосвоенных земель в противоположность всероссийской «тесноте» и «скученности». Образ кочевника-бродяги тесно связан с мотивом дороги, сюжетом путешествия, так как это герой открытого пространства. Попытка героями найти дорогу в бездорожье – это, по сути, поиски «правильной веры», где человек выступает в своем земном выражении отношений с Богом. Характер и облик героев В.Г. Короленко предопределен характером пейзажа, с которым тесно слито существование человека. В системе характеристических свойств героя очень многообразны функции цвета, так как он может иметь маскирующие и демаскирующие функции, передавать богатейший спектр эмоций, обнаруживать тяготение героя к тем или иным цветовым предпочтениям. Цвет у Короленко все время существует на грани перехода в свет. Образ «света» всегда неразрывен с образом «тьмы», и эти полярные символы изначально задают исходную шкалу ценностей как для мифологического, архаического сознания, так и для религиозно-философской мысли.
     5.? Творчество Короленко-очеркиста в нижегородский период его жизни на сегодняшний день является малоизученным. В нижегородский период жизни Короленко, занявший одиннадцать лет (1885-1896 годы), в его творческом наследии представлены обе разновидности путевого очерка: очерк как таковой и очерковые циклы. Последних три: «В пустынных местах», «Павловские очерки», «В голодный год». Вскоре после приезда в Нижний Новгород он часто пускается в путешествия по губернии, предпочитая пешие походы. Результатами этих походов стали своеобразные путевые дневники, а из дорожных записей вырастали целые очерковые циклы («В пустынных местах», «Павловские очерки», «В голодный год»). В них отчетливо дает себя знать документальная основа. В одних – («В голодный год») – преобладает публицистическое или исследовательское начало, «прямое отражение» действительности, пользуясь выражением самого писателя. В других – реальная, фактическая основа выступает в более преображённом художественном виде. В некоторых очерках обобщены наблюдения не одного, а нескольких путешествий в одну и ту же местность (очерки «В пустынных местах», «Наши на Дунае»). Единый в основном для всех очерков реалистический художественный метод проявляется в разных очерках и даже в рамках одного произведения по-разному, предстаёт разными гранями, раскрывается в разных возможностях и соотношениях с другими методами – от «высокого» натурализма до романтической символики и аллегории. В его очерках всегда – узнаваемость мест и четкое изображение движения путешествующего героя.
     Апробация работы. Результаты диссертационного исследования были апробированы в научных докладах и статьях. По теме диссертации опубликовано две работы. Основные теоретические положения и выводы диссертационного исследования были представлены на ежегодных конференциях Астраханского государственного университета: статья «Проблема автора в повести В.Г. Короленко «Без языка» в Всероссийской научной конференции «Автор в структуре художественного произведения» 2017 г., «Фольклорные традиции в рассказах В.Г. Короленко» в Международной научной конференции «Интертекстуальность художественного дискурса» 2018 г.
     Структура работы. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы, включающий в себя   наименования.
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     Глава 1. «БЕЗ ЯЗЫКА». ЖАНРОВЫЕ ОСОБЕННОСТИ ПРОИЗВЕДЕНИЯ
     
     1.1. Элементы травелога в повести «Без языка»
     
     На рубеже XIX - XX веков процесс расширения пространственных рамок охватил литературу. Для писателя главным становится желание увидеть всё воочию, почувствовать жизнь, почерпнуть достоверные, непосредственные знания. В этом контексте нужно рассматривать и поездку В. Г. Короленко в Америку.
        Специфика изображения США в русской очерковой литературе последней трети XIX в. кроется в ее разнообразии как в жанровом, так и в тематическом плане. Причиной такого внимания к Америке становится неуклонное возрастающий в русской культуре XIX столетия интерес к Штатам. Этому росту способствовало множество факторов: развитие средств связи, непосредственное присутствие за океаном накануне нового столетия корреспондентов русских газет, крупнейшие события, среди которых – Чикагская всемирная выставка 1893 г. Именно в это время США посетили известные русские писатели, музыканты, ученые, общественные деятели (В.Г. Короленко, Г. А. Мачтет, П. И. Чайковский, Д. И. Менделеев, В.В. Верещагин, С. М. Степняк-Кравчинский и др.), оставившие дневниковые записи, путевые записки, очерки.
         Трудовая эмиграция из России открыла новую страницу в русско-американском культурном диалоге, что также нашло отражение на страницах русских журналов и газет. 
     К середине XIX в. уже сложился миф об этой стране. Америка воспринималась как земля обетованная или – в других вариантах – как инопространство благодаря географической удаленности и трудности достижения берегов США. Превалировало представление о свободе, «вольном воздухе» и изобилии в «чудной стране» (Арустамова 2010: 113). 
     В травелогах последней трети XIX – начала XX в. находят также свое дальнейшее развитие тенденции, заявившие о себе в путевой «американской» литературе предшествующих десятилетий: разрушение сложившегося идеального образа этой страны, его демифологизация. Разрыв между реальным американским образом жизни, американским характером и представлениями русских о них становится предметом осмысливания авторов.    Соотношение «своего» и «чужого» находит иное проявление на уровне контактов носителей разных культур (Набилкина 2013: 125). Весь ряд различий национального русского и американского образов мира выявляется в процессе адаптации к иной культуре. Эффект «обманутого ожидания» русских переселенцев и самих путешественников становится предметом рефлексии авторского сознания.  
       В 1893 г. журнал «Русская мысль» командировал В.Г. Короленко в качестве корреспондента на всемирную выставку в Чикаго. Путешествие через Европу в Америку непосредственно отразилось в одном из самых известных его художественных произведений – повести «Без языка».
     К этому моменту жанр травелога в России достиг своего расцвета, о чем свидетельствовало многообразие произведений подобного рода. Под травелогом в современном литературоведении принято понимать не только документальный рассказ о поездке, экспедиции, исследовании, но «повествование, подкрепленное историческими свидетельствами (зарисовками, картами), не чуждое сопоставительного анализа (что было на территории в прошлом, что теперь) и рефлексии пишущего (ожидания и увиденная реальность). Помимо физического перемещения тела в пространстве, этот жанр предполагает и духовное путешествие, в финале которого происходит если не взросление, то, как минимум умудренность (и повествователя, и читателя)» (Маслова 1980, 37-38).
     К XIX веку были определены основные и второстепенные признаки жанра. Обязательным элементом травелога является фигура повествователя-путешественника. «Травелог – это я-повествование, который предполагает обязательное наличие рассказчика-путешественника. Возможные типы рассказчика многообразны: от автобиографического я - писателя до вымышленного повествователя – но именно он представляет единственный фокус изображения, единственную точку зрения на описываемое. В травелоге мир описывается нарратором, раскрывает его характер и мировосприятие» (Козлов 2013: 97-98). 
     Сюжетообразующим элементом в повести «Без языка» являются впечатления Короленко от его американской поездки. Носителями же «иного», нарративного сознания в тексте становятся выходцы из Волынской губернии, жители местечка Хлебно. Герои Короленко живут ни мужиками, ни крестьянами; очевидно, что это уже не вьючный скот, а носители определенного, хоть и укоренного в народных представлениях сознания. С первых страниц произведения Короленко показывает действие мировых и языковых процессов, которые меняют привычные координаты героев и определяют направление их дальнейшего пути. Получение письма от Матвея Лозинского-Оглобли (изменившегося до Losinsky-Oglobla, некорректного в фонетическом смысле) становится сюжетообразующим событием. Уже здесь показана определяющая их путешествие сила. «– Да, где же тебе, Матвей, – говорили приятели, – в такую даль забираться? Ты глуп, а Иван слаб. Да вас там в Америке гуси затопчут. – Будет, что Бог даст» (Короленко, 1984: 13). 
      Вторым обязательным элементом травелога становятся пространственно-временные рамки сюжета, которые заданы реальностью как начало и конец путешествия. Тем более заметной становится прерывистость, неоднородность повествования, когда одни хронотопы обладают значительно большей важностью, чем другие. Значимость различных отрезков путешествия в травелоге определяется авторским замыслом и важностью их для раскрытия образа путешественника, мира и их взаимоотношения.
     Пространственно-временные рамки сюжета повести «Без языка» В.Г. Короленко определены, в соответствие с жанром травелога, маршрутом как «заранее намеченным и установленным путем следования» (Шачкова 2008: 280). Перед читателем развернуто описание путешествия героев в Америку.
     Экспансивное движение русского путешественника на Запад останавливается перед просторами Атлантики. За морем лежит абсолютный Запад. Согласно схеме европейского романа, это точка абсолютного зла: абсолютной эксплуатации и абсолютного «отчуждения» человека. Согласно древним географическим представлениям, это место обитания «другого», предельно непохожих существ – антиподов, людей с песьими головами. «Другой» в древнем сознании всегда оказывается «чужим»: за морем – вход в царство Кощея Бессмертного, чахнущего над златом. Срабатывают религиозно-фольклорные основы географического мифа: водная преграда всегда отделяет от мира смерти, мира зла» (Пономарев 2012: 23).  Согласно терминологии С.Н. Травникова, Англия/Америка – «легендарное пространство». Оно «/…/ всегда отделено от реального или значительным расстоянием, или временем, или трудностью и опасностью пути. Легендарное пространство может быть топографически привязано к местности, но оно будет обязательно находиться за краем реального пространства» (Травников 1987: 83-84).
     Путь в Америку лежит через океан. Когда и сам В.Г. Короленко, и герой повести, оказываются на корабле в океане, то они испытывают возвышенное чувство, в то же время сопряжённое со страхом: «И всё-таки – 8 суток в океане! На всём протяжении огромного пути (3200 миль) – ни одного острова… От берегов Ирландии до Америки – ни клочка земли, и далёкий парус на горизонте или полоска дыма над океаном – составляют целое событие. Восемь дней – только колеблющаяся зыбь и небо… Какое-нибудь столкновение среди ночной темноты, или в бурю – лопнула цепь, сломалась машина, взорвало котёл, пьяный пассажир не затушил перед сном папиросу… И никто, быть может, не узнает во всём божием мире – где именно и что именно случилось с несколькими сотнями людей, вступивших на борт кюнардовского парохода в Англии, но не высадившихся в своё время в Америке… И невольно кажется, что смерть страшнее на этом грандиозном просторе. Описание редкой гибели корабля среди океана покрывает для нас тысячи мелких и крупных речных крушений, совершающихся чуть ли не ежедневно. Теперь штиль не останавливает уже моряка над неподвижною и мёртвою гладью, а буря не гонит его на неведомые скалы, – и однако человек инстинктивно боится океана» (Короленко 1984: 68–69). Не столь осмыслено, как автор в очерке, это состояние испытывает и Матвей Лозинский: «Вода около корабля светилась, в воде тихо ходили бледные огни, вспыхивая, угасая, выплывая на поверхность, уходя опять в таинственную и страшную глубь… И казалось Матвею, что всё это живое: и ход корабля, и жалобный гул, и грохот волны, и движение океана, и таинственное молчание неба. Он глядел в глубину, и ему казалось, что на него тоже кто-то глядит оттуда. Кто-то неизвестный, кто-то удивлённый, кто-то испуганный и недовольный… От века веков море идёт своим ходом, от века встают и падают волны, от века поёт море свою собственную песню, непонятную человеческому уху, и от века в глубине идёт своя собственная жизнь, которой мы не знаем. И вот, теперь в эту вековечную гармонию, в это живое движение вмешался дерзкий и правильный ход корабля… И песня моря дрогнула и изменилась, и волны разрезаны и сбиты, и кто-то в глубине со страхом прислушивается к этому ходу непонятного чудовища из другого, непонятного мира. Конечно, Лозинский не мог бы рассказать всё это такими словами, но он чувствовал испуг перед тайной морской глубины. И казалось Лозинскому, что вот он смотрит со страхом сверху, а на него с таким же ужасом кто-то смотрит снизу. Смотрит и сердится, и посылает своих посланцев с огнями, которые выплывают наверх и ходят взад и вперёд, и узнают что-то, и о чём-то тихо советуются друг с другом, и всё-таки печально уходят в безвестную пучину, ничего не понимая… А корабль все бежит неудержимым бегом к своей собственной цели» (Короленко 1984: 65–66). Герою повести, простому крестьянину, под впечатлением от океана, приходят в голову «такие мысли, которые никогда не заходили в голову ни в Лозищах, когда он шёл за сохой, ни на ярмарке в местечке, ни даже в церкви» (Короленко 1984: 61–62). Используя приём временной проспекции, В.Г. Короленко замечает: «А впрочем, он говорил после и сам, что никогда не забудет моря. “Человек много думает на море разного, – сказал он мне, – разное думает о себе и о боге, о земле и о небе… Разное думается человеку на океане – о жизни, мой господин, и о смерти…” И по глазам его было видно, что какой-то огонёк хочет выбиться на поверхность из безвестной глубины этой простой и тёмной души… Значит, что-то всё-таки осталось в этой душе от моря» (Короленко 1984: 66).
     Так как обязательным элементом травелога является путешествие, то в повествовании предполагается наличие границ. Пространство неоднородно и представлено в виде оппозиций. Они получают различное выражение: противопоставление путешественника и мира, контраст между родным и чужестранным, внутренним и внешним (Эткинд 2001: 286).
      В повести В.Г. Короленко «Без языка» хронотоп Нью-Йорка построен на противопоставлении американского города родным героям повести Лозищам. В первую очередь Матвея, Дыму и Анну поражают размеры всего увиденного вокруг: огромная фигура женщины (статуя Свободы), огромный мост, исполинские дома, огромные пароходы. Всё это вызывает у Матвея Лозинского ощущение ужаса.  В первых картинах Америки, увиденных глазами крестьянина Матвея Лозинского, преобладает ощущение страха: «Матвей посмотрел вперёд. А там, возвышаясь над самыми высокими мачтами самых больших кораблей, стояла огромная фигура женщины, с поднятой рукой. В руке у неё был факел, который она протягивала навстречу тем, кто подходит по заливу из Европы к великой американской земле. Пароход шёл тихо, среди других пароходов, сновавших, точно водяные жуки, по заливу. Солнце село, а город всё выплывал и выплывал навстречу, дома вырастали, огоньки зажигались рядами и в беспорядке дрожали в воде, двигались и перекрещивались внизу, и стояли высоко в небе. Небо темнело, но на нём ясно ещё рисовалась высоко в воздухе тонкая сетка огромного, невиданного моста. Исполинские дома в шесть и семь этажей ютились внизу, под мостом, по берегу; фабричные трубы не могли достать до моста своим дымом. Он повис над водой, с берега на берег, и огромные пароходы пробегали под ним, как ничтожные лодочки, потому что это самый большой мост во всём божьем свете… Это было направо, а налево уже совсем близко высилась фигура женщины, – и во лбу её, ещё споря с последними лучами угасавшей в небе зари, загоралась золотая диадема, и венок огоньков светился в высоко поднятой руке…
     А сердце Лозинского трепетало и сжималось от ужаса. Только теперь он понял, что такое эта Америка, на берегу которой он думал встретить Лозинскую. Он ждал, что она будет сидеть тут где-то со своим узелком. «Боже мой, боже мой, – думал Матвей. – Да здесь человек, как иголка в траве, или капля воды, упавшая в море…» Пароход шёл уже часа два в виду земли, в виду построек и пристаней, а город всё .......................