Выявлению языковых средств эмоционального воздействия в речах американских политиков

Содержание

Введение

Глава 1. Языковое воздействие в политическом дискурсе

1.1Массовая коммуникация

1.2Политический дискурс

1.3Средства коммуникативного воздействия



 











































Введение



Предвыборная речь кандидата является заметным событием предвыборной кампании и активно обсуждается как журналистами, политиками, политическими аналитиками так и обычными гражданами. От определенной политической позиции или ситуации зависит положение страны на международной арене, ее взаимоотношения с другими государствами, роль в деятельности мирового сообщества. 

Политическая деятельность играет особую роль в жизни общества. С помощью  выступлений политики имеют возможность обратиться к гражданам своего государства. Предвыборная агитация - весьма сложный процесс, во время своего выступления политические деятели должны добиться расположения аудитории, убедить слушателей принять ту или иную позицию, а также заручиться поддержкой граждан. 

При анализе речи политических деятелей выявляются языковые манипуляции, используемые ими с целью убеждения аудитории. При исследовании дискурса акцент делается на рассмотрении речевых намерений политика, стратегий и тактик их реализации. Важной чертой речевого поведения политических лидеров является используемые ими коммуникативные стратегии, приемы и тактики, которые способствуют достижению целей и эмоциональному воздействию на слушателей.

Актуальность данной работы связана с повсеместным и ежедневным столкновением с политическим дискурсом в современном мире, вследствие чего он становится самостоятельным смысловым полем. 

Гипотеза исследования – для эмоционального воздействия американские политики в своих речах используют различные средства эмоционального воздействия, которые поддаются типолизации.

Цель работы сводится к  выявлению языковых средств эмоционального воздействия в речах американских политиков. 

Предметом исследования дипломной работы является эмоциональное воздействие речей американских политиков на аудиторию.

Объектом исследования являются речи Дональда Трампа, Барака Обамы и Хилари Клинтон

Для достижения цели ставятся следующие задачи:

1) проанализировать и обобщить лингвистическую литературу, в которой подвергаются анализу языковые средства эмоционального воздействия 

2) проанализировать речи Барака Обамы, Дональда Трампа и Хилари Клинтон на предмет наличия в них языковых средств эмоционального воздействия

3) типологизировать обнаруженные языковые средства эмоционального воздействия

4) сделать вывод о характере использования средств эмоционального воздействия в речах современных американских политиков в статическом и функциональном отношении

Материалом исследования послужили речи Барака Обамы, Хилари Клинтон и Дональда Трампа























Глава 1. Языковое воздействие в политическом дискурсе

Массовая коммуникация



В настоящее время существует множество способов донести информацию до всех слоев населения в любые, даже самые отдаленные, уголки мира за очень короткое время. Этому способствует развитие быстрое развитие технологий. В данной главе рассматривается массовая коммуникация, способы передачи информации и ее влияние на все слои населения.

Массовая коммуникация (англ. mass communication) — процесс производства и воспроизводства массового сознания, средствами массовой коммуникации (СМК) — сначала периодической печатью, радио и телевидением, а затем и другими средствами электронной коммуникации.

Массовая коммуникация - исторически сложившийся и развивающийся во времени технически опосредованный процесс создания, хранения, распределения, распространения, восприятия информации и обмена его между социальным субъектом (коммуникатором) и объектом (коммуникантом).[1]

Средства массовой коммуникации (СМК) — технические средства(печать, радио, кинематограф, телевидение, компьютерные сети), с помощью которых осуществляется распространение информации (знаний, духовных ценностей, моральных и правовых норм и т. п.)на количественно большие рассредоточенные аудитории. [2] 

Прежде всего массовая коммуникация характеризуется:

·   наличием технических средств, обеспечивающих регулярность, и тиражированностью;

·   социальной значимостью информации;

·   массовостью аудитории, которая требует тщательно продуманной ценностной ориентации;

·   многоканальностью и возможностью выбора коммуникативных средств.

Основное условие, по которому определяется массовая коммуникация - специфика аудитории и коммуникатора. 

Массовая коммуникация является своего рода регулятором динамических процессов социальной психики, массовых настроений, канала циркуляции информации. Именно поэтому органы массовой коммуникации являются мощным средством воздействия и на личность, и на социальную группу. 

В социализации подрастающих поколений особую роль играют компьютерные сети. Работа с компьютером приводит к расширению контактов, возможностей обмена социокультурными ценностями, порождению и реализации новых форм символического опыта, развитию процессов воображения, изучению иностранных языков и прочие положительные моменты. Однако она может привести к "синдрому зависимости" от компьютерной сети, способствуя сужению интересов, уходу от реальности, поглощенности компьютерными играми, социальной изоляции, ослаблению эмоциональных реакций и другим негативным эффектам.[12]

Уникальные свойства коммуникационного процесса в СМК:

 -  диахронность – сохранение сообщения во времени;

 -  диатопность – преодоление информационными сообщениями пространства;

 - мультиплицирование –  многократное повторение сообщения с относительно неизменным содержанием;

 - симультанность – одновременное предоставление сообщения большой аудитории;

 - репликация – регуляция воздействие массовой коммуникации.

Основоположником исследования массовой коммуникации принято считать немецкого социолога М. Вебера. В 1910 г. он методологически обосновал необходимость изучения прессы в социологическом аспекте, показав ориентацию периодической печати на различные социальные структуры и ее влияние на формирование человека как члена социума. Он же выявил социальные требования, предъявляемые к журналисту, обосновал метод анализа прессы.

Наибольшее значение в изучении массовой коммуникации сыграла работа У. Липпмана «Общественное мнение», опубликованная в 1922 г. Согласно Липпману, мышление человека сводится к реакциям в ответ на внешние стимулы. Сумма таких реакций, полученных из опыта предшествующей деятельности, формирует определенные стереотипы - иллюзорные конструкторы в сознании человека, заменяющие реальность.

Мышление людей основывается на сложенных стереотипах, поскольку отсутствует возможность самостоятельно исследовать и оценивать те или иные факты. Для формирования и закрепления стереотипов в сознании людей достаточно поверхностных оценок различных явлений или событий. Большая часть стереотипов в современном мире создана благодаря СМК, которые формируют «псевдоокружающую среду». Исходя из этого факта, исследуя комплексные процессы создания стереотипов, есть возможность изучить феномен массовой коммуникации.

Изучение массовой коммуникации проводилось в трех аспектах - теоретическом, прагматическом и эксперементально-прикладном.

Известные теории построены главным образом на функциональном подходе к пониманию сущности массовой коммуникации, различие заключается в обосновании доминирующей функции и последствий ее актуализации. Несмотря на множество интерпретаций массовой коммуникации, эти теории можно объединить в три группы в соответствии с основными функциями: 1) функция политического контроля, 2) функция опосредованного духовного контроля, 3) культурологическая функция. 

Идеи Лазарсфельда способствовали развитию позитивистского подхода к исследованию массовой коммуникации. Согласно данному подходу, СМИ осуществляют передачу информации аудитории с помощью «установления повестки дня». Для этого СМИ искусственно «раздувают» какую-либо проблему, посвящают ей все свое время, возвышают ее над другими событиями, конструируя особую реальность. 

Мак-Квейл, специалист в области массовой коммуникации, предлагает ряд конструктивных предложений для теоретических исследований:

-поиск сближения социального и индивидуального использования коммуникации;

- создание концепции соотнесенности информации и культуры в плане их объективных возможностей и условий функционирования;

- более тщательный анализ отношений в процессе коммуникации с тем, чтобы сбалансировать практикуемую передачу информации и реальные запросы общества.

В 1948 г. Г. Лассуэллом было выделено три основные функции массовой коммуникации: обозрение окружающего мира, т.е. информационную функцию; корреляция с социальными структурами общества -воздействие на общество и его познание через обратную связь; передача культурного наследия - функцию преемственности культур.

В I960 г. К. Райт выявил еще одну функцию массовой коммуникации — развлекательную. В начале 1980-x гг. специалист по массовой коммуникации Амстердамского университета Мак-Квейл назвал еще одну функцию массовой коммуникации — мобилизующую, имея в виду специфические задачи, которые выполняет массовая коммуникация во время различных кампаний, чаще — политических, реже — религиозных.

В современном обществе выделяют следующие функции:

Познавательная 

Интегрирующая 

Связывающая 

Формирование ожиданий

Социализующая

Гармонизация мировоззрения

Выражение альтернатив

Информационная коммуникация осуществляется кем-то и для кого-то, или чего-то. Все, что происходит в рамках информационной коммуникации, связано с достижением некоторых целей индивидами или социальными группами. Последовательность этапов взаимодействия представляется в виде следующих друг за другом фаз, в основе каждой из которых заложено состояние информации и характер реализации отношений.

Первая фаза, на которой происходит контакт с базовым фактом, появляющимся в процессе человеческой деятельности - необходимое условие для начала информационной коммуникации. Вторая фаза (производящая)- производитель информации придает сведениям определенную знаковую форму, тем самым, создавая сообщение. В этой же фазе происходят все процедуры, которые связанны с упорядочением информации и формированием массивов информации. Третья фаза (передача) - передача информации при помощи технических средств. Четвертая фаза (потребление) является весьма сложным процессом и характеризуется активным включением психологических механизмов. Изменения в системе установок и ценностных ориентаций начинаются на фазе потебления. Пятая фаза (постфаза), на которой воздействие информации на сознание аудитории может происходить как однократно, так и обладать временной протяженностью без осознания данного процесса.

Следует отметить, что включение манипулирующих механизмов приходится на фазы передачи и потребления. Накопление непроизвольно усвоенной информации, способной влиять на сознание, происходит лишь на постфазе.

Рассматривая градацию, предложенную А. Моулз, можно выделить понятие «эстетическая информация», которая не подчиняется общим законам логики. Семантическая информация настраивает людей действовать в соответствии со своими убеждениями и интересами, побуждает человека к определенным действиям. Она обращена к логике и здравому смыслу человека. Эстетическая информация же, исходящая от средств массовой информации, не столько отражает реальное положение вещей, сколько вызывает у аудитории определенные душевные состояния, реакции и эмоции.[14]

Информация, переданная подобным образом, становится более устойчивой для широкой аудитории. Объектами эстетической информации становятся именно те ценности людей, на которых базируются их убеждения. Эстетическая информация как бы соединяет выработанный коллективный опыт и эмоциональный настрой аудитории, и это способно направить массы в нужном направлении. Необходимо, чтобы эстетическая информация при этом была созвучна эмоционально-психологическим переживаниям рецепиента.

Массовую коммуникацию стоит рассматривать в качестве социального явления, главной задачей которого является воздействие на аудиторию через смысловую и оценочную информацию, которая передается по каналам СМК, но также и механизм актуализации информации при помощи различных коммуникативных средств. Существуют общие условия необходимые для функционирования средств массовой коммуникации.[15] К ним можно отнести условия:

а) Необходимое условие для работы средств массовой коммуникации, без которого существование СМК теряет смысл, является аудитория. Под аудиторией понимается совокупность индивидов, характеризующаяся неоднородностью, анонимностью, рассредоточенностью. Аудитория - это индивиды, включенные в сеть реальных общественных отношений и связей. Благодаря СМК аудитория поддерживает отношения внутри своей социальной группы и в более широкой социальной среде.

б) Социальная значимость передаваемой информации оказывает большое влияние на массовую аудиторию в самых разнообразных формах. " Надо отметить, что теперь средства массовой информации сами способны формировать и культивировать социальные запросы аудитории".[16] Вместе с социальной актуальностью большое значение имеет оценочная информация. Вольно или невольно получатель информации ожидает оценочную информацию, благодаря которой формируется оценочное мнение.

в) Наличие технических средств, обеспечивающих регулярность и тиражированность массовой коммуникации. Аудитория имеет возможность заполнить окружающий мир информацией, которую предоставляют СМК, и в этом, прежде всего заслуга технических возможностей средств массовой коммуникации.

Телевидение является самым популярным источником получения информации аудиторией. Именно телевидение признанно основным инструментом политического влияния на широкую публику благодаря своим техническим качествам.

Эстетика телевидения руководствуется двумя принципами: мозаичностью и резонансом. "Человек может контролировать, "фильтровать" сообщения, которые он получает по одному каналу, например, через слово и через зрительные образы. Когда эти каналы соединяются, эффективность внедрения в сознание резко возрастает – «фильтры» рвутся. Текст, читаемый диктором, воспринимается как очевидная истина, если дается на фоне видеоряда – образов, снятых "на месте событий". Критическое осмысление резко затрудняется, даже если видеоряд не имеет никакой связи с текстом".[17]

Телевидение развивает манипулятивный потенциал за счет искусного размытия различий между фикцией и реальностью. Поэтому информация, переданная по телевизору, оказывается убедительнее для публики, чем аргументы теоретического или идеологического свойства.

Искажение информации - одно из самых часто встречающихся приемов манипуляции в СМИ. В то время как Е. Доценко исследует подтасовку  фактов и смещение по семантическому полю понятия, С. Кара-Мурза выделяет: фабрикацию фактов, манипулятивную семантику (изменение смысла слов и понятий), упрощение, стереотипизацию. Искаженная информация используется вместе с соответствующим способом подачи: утверждение, повторение, дробление, срочность, сенсационность отсутствие альтернативных источников информации (или отсутствие у них альтернативной информации).

Уже давно ученые сформулировали такое правило: «Сообщение всегда должно иметь уровень понятности, соответствующий коэффициенту интеллектуальности примерно на десять пунктов ниже среднего коэффициента того социального слоя, на который рассчитано сообщение»[18]. Под ним лежит психологическое оправдание, согласно которому человек подсознательно тяготеет к примитивным объяснениям.

Негативным последствием искажения информации является формирование у аудитории потребности в немедленном удовлетворении собственных желаний и потребностей, а также ослабление навыков чтения и снижение творческого потенциала.

Широкое воздействие массовой коммуникации отрицательно влияет на качество межличностного общения. Мультфильмы с быстрой сменой визуальных и звуковых стимулов привлекают внимание детей и способны существенно уменьшить межличностные контакты. Герои теле- и видеофильмов некоторым людям в какой – то мере заменяют семью. Погружение в «дневные сны» телефильмов позволяет скрыться от проблем и трудностей реальной жизни, что усугубляет социальную дезадаптацию, усиливает одиночество.[19]

Насилие и агрессия в средствах массовой информации встречается довольно часто. Просмотр агрессивных фильмов, как правило, вызывает агрессивное поведение. Влияние насилия в СМИ на агрессивность людей опосредуется множеством промежуточных переменных. К ним относятся: особенности отдельно взятого индивида (пол, возраст, отношение к агрессии); степень социальной и познавательной зрелости телезрителя; контекст, в котором предстает акт насилия (манера подачи, жанр передачи); особенности внешней среды (возможности социального контроля, семейные отношения).

Необходимо отметить, что массовая коммуникация оказывает не только негативное влияние на сознание отдельно взятого индивида либо на широкую аудиторию. Массовая коммуникация противодействует этническим и половым стереотипам. К позитивным результатам можно отнести повышение осведомленности, любознательности, улучшение речевых навыков. Массовая коммуникация способствует возрастанию великодушия, кооперации, дружелюбия, сдержанности, строгому соблюдению социальных норм, а также уменьшению тревоги и страхов. После просмотра гуманистически ориентированных фильмов у детей улучшаются навыки общения со сверстниками, взаимопонимание с ними, активизируется стремление помогать другим людям.



 























1.2 Политический дискурс

Понятий политического дискурса в современной лингвистике существует огромное множество. Однако определение А. Н. Баранова и Е. Г. Казакевич принято считать классическим. Согласно их рассуждениям политический дискурс — это «совокупность всех речевых актов, используемых в политических дискуссиях, а также правил публичной политики, освещенных традицией и проверенных опытом…» [Баранов, Казакевич Е. Г., 1991: 6].

Небольшое количество исследователей представляют политический дискурс в виде «слоеного пирога», в котором существуют психологический, социальный, игровой слои. «Как и в функционировании языка, огромную значимость в процессе „съедения пирога“ политического дискурса приобретают ролевые характеристики участников, их включенность в тот или иной сюжет политической истории. Сюжетно-ролевой слой одинаково важен для всех периодов развития нашего общества» [Баранов, Казакевич 1992: 39].

В коммуникативной лингвистике понятие «дискурс» является одним из главных понятий. Термин допускает как различные варианты произношения (с ударением на первом или втором слоге), так и большое количество научных интерпретаций. При обобщении всех понятий можно выявить что под дискурсом понимают совокупность письменных и устных текстов, которые производят люди в разнообразных ежедневных практиках — организационной деятельности, политике, рекламе, области социального взаимодействия, экономике, СМИ. Необходимо отметить тот факт, что содержание термина «дискурс» до настоящего времени является предметом острых дискуссий. Согласно Е. С. Кубряковой, создание этого термина «было связано с необходимой потребностью в создании такого концепта, который соединил бы существующие в неясном и смутном виде представления в единый гештальт и помог бы отразить в едином образе порождаемую в особых условиях речь, связанную с самими коммуникативными условиями этого порождения. [Кубрякова, 2004: 524].

Т.А. ван Дейк определяет дискурс как коммуникативное событие, которое немыслимо без участников общения, что предполагает их взаимодействие в социальных ситуациях. То есть в дискурсе язык задействован не только в актуальном употреблении, но и в переносном значении, т.е. ментальные процессы, задействованные при коммуникации. Ученый полагает, что дискурс не ограничивается сферой устной речи, а распространяется и на письменную речь. Классическим стало определение понятия «дискурс», предложенное Т.А. ван Дейком: «Дискурс, в широком смысле слова, является сложным единством языковой формы, значения и действия, которое могло бы быть наилучшим образом охарактеризовано с помощью понятия коммуникативного события или коммуникативного акта» [Дейк, 2000: 121].

Политическому дискурсу ван Дейк дает следующее определение: «Политический дискурс - это класс жанров, ограниченный социальной сферой, а именно политикой. Политический дискурс — это дискурс политиков» [Дейк, 2000: 122].

Ученый ограничил политический дискурс профессиональными рамками, деятельностью политиков и отмеил, что политический дискурс является формой институционального дискурса. Отсюда следует вывод, что дискурсами политиков считаются только те дискурсы, которые производятся в  институциональной окружающей обстановке, например заседание правительства, сессия парламента, съезд политических партий. А высказывание должно быть произнесено говорящим в его профессиональной роли политика и в институциональной окружающей обстановке. Из этого можно сделать вывод, что дискурс является политическим, когда он сопровождает политический акт в политической обстановке [Дейк, 2000: 122].

Такой же точки зрения придерживаются А. Н. Баранов и Е. Г. Казакевич.

Согласно их концепции политический дискурс можно выразить через «совокупность всех речевых актов, используемых в политических дискуссиях, а также правил публичной политики, освещенных традицией и проверенных опытом» [Баранов, Казакевич, 1991: 91].

Также политический дискурс можно трактовать как институциональное общение, которое обладает собственным профессиональным подъязыком (лексикой и фразеологией). С учетом значимости ситуативно-культурного контекста политический дискурс представляет собой феномен, суть которого может быть выражена формулой «дискурс = подъязык + текст + контекст» [Шейгал, 1998: 22].

Дискурсом называют текст в его становлении перед мысленным взором интерпретатора. Дискурс состоит из предложений или их фрагментов, а содержание дискурса часто, хотя и не всегда, концентрируется вокруг некоторого «опорного» концепта, называемого «топиком дискурса», или «дискурсным топиком».

Логическое содержание отдельных предложений – компонентов дискурса – называется пропозициями; эти пропозиции связаны между собой логическими отношениями (конъюнкции, дизъюнкции, «если – то» и т.п.). Понимая дискурс, интерпретатор компонует элементарные пропозиции в общее значение, помещая новую информацию, содержащуюся в очередном интерпретируемом предложении, в рамки уже полученной промежуточной, или предварительной интерпретации.

В результате устраняется  референтная неоднозначность, определяется коммуникативная цель каждого предложения и шаг за шагом выясняется драматургия всего дискурса.

По ходу такой интерпретации воссоздается мысленный мир, в котором, по презумпции интерпретатора, автор конструировал дискурс и в котором описываются реальное и желаемое (пусть и не всегда достижимое), нереальное и т.п. положение дел. В этом мире мы находим характеристики действующих лиц, объектов, времени, обстоятельств событий (в частности, поступков действующих лиц) и т.п. Этот мысленный мир включает также домысливаемые интерпретатором (с его неповторимым жизненным опытом) детали и оценки.

Этим-то обстоятельством и пользуется автор дискурса, навязывая свое мнение адресату. Ведь пытаясь понять дискурс, интерпретатор хотя бы на миг переселяется в чужой мысленный мир. Опытный автор, особенно политик, предваряет такое речевое внушение подготовительной обработкой чужого сознания, с тем чтобы новое отношение к предмету гармонизировало с устоявшимися представлениями – осознанными или неосознанными. Расплывчатая семантика языка способствует гибкому внедрению в чужое сознание: новый взгляд модифицируется (это своеобразная мимикрия) под влиянием системы устоявшихся мнений интерпретатора, а заодно и меняет эту систему, ср. [Badaloni 1984, с.18].

Политический дискурс входит в группу дискурсов, для которых регулятивная функция является ведущей. Исходя из целевой направленности, основной функцией политического дискурса можно считать его использование в качестве инструмента политической власти (борьба за власть, овладение властью, ее сохранение, осуществление, стабилизация или перераспределение). Однако, по мнению Е. И. Шейгал, данная функция настолько же глобальна, насколько коммуникативная функция всеохватывающая по отношению к языку. В связи с этим, автор предлагает дифференцировать функции языка политики в качестве аспектных проявлений его инструментальной функции [Шейгал, 2004: 326].

Говоря о специфике политического дискурса, следует отметить, что политический дискурс относится к институциональному виду общения. Под институциональным дискурсом понимается дискурс, осуществляемый в общественных институтах, общение в которых является составной частью их организации. К числу институциональных характеристик политического дискурса относятся его функции. К основным функциям политического дискурса Р. Водак относит: 

1) персуазивную (убеждение); 

2) информативную; 

3) аргументативную; 

4) персуазивно-функциональную (создание убедительной картины лучшего устройства мира); 

5) делимитативную (отличие от иного); 

6) групповыделительную (содержательное и языковое обеспечение идентичности) [Водак, 1997: 139]

Наиболее значимым проявлением инструментальной функции языка политики является побуждение к действию. Стимулирование совершения действий может осуществляться в форме прямого обращения — в жанрах лозунгов, призывов и прокламаций, а также в законодательных актах. Помимо этого стимулировать к действию можно путем создания соответствующего эмоционального настроя (надежды, страха, гордости за страну, уверенности, чувства единения, враждебности, ненависти).

Стимулировать ответные действия могут речевые акты, являющиеся заместителями действий: угроза, обещание, обвинение. Важной особенностью политического дискурса является то, что политики часто пытаются завуалировать свои цели, используя номинализацию, эллипсис, метафоризацию, особую интонацию и другие приемы воздействия на сознание электората и оппонентов.

Уже сама речь, по словам Э. Косериу [Coseriu 1987: 24], «политически нагруженна», поскольку является знаком солидарности с другими членами общества, употребляющими тот же язык. Иногда даже говорят, что язык – как посредующее звено между мыслью и действием – всегда был «важнейшим фактором для установления политического подавления, экономической и социальной дискриминации» [L. Miles 1995: IX]. Политический язык [1] отличается от обычного тем, что в нем:

– «политическая лексика» терминологична, а обычные, не чисто «политические» языковые знаки употребляются не всегда так же, как в обычном языке;

– специфичная структура дискурса – результат иногда очень своеобразных речевых приемов,

– специфична и реализация дискурса – звуковое или письменное его оформление. [2].

Политический дискурс может рассматриваться как минимум с трех точек зрения:

– чисто филологической – как любой другой текст; однако, «боковым зрением» исследователь смотрит на фон – политические и идеологические концепции, господствующие в мире интерпретатора,

– социопсихолингвистической – при измерении эффективности для достижении скрытых или явных, – но несомненно политических – целей говорящего,

– индивидуально-герменевтической – при выявлении личностных смыслов автора и/или интерпретатора дискурса в определенных обстоятельствах.

Из этого следует, что исследование политического дискурса лежит на пересечении разных дисциплин и связано с анализом формы, задач и содержания дискурса, употребляемого в определенных («политических») ситуациях, ср. [Bell 1995: 46].

Общественное предназначение политического дискурса состоит в том, чтобы внушить адресатам – гражданам сообщества – необходимость «политически правильных» действий и/или оценок. Иначе говоря, цель политического дискурса – не описать (то есть, не референция), а убедить, пробудив в адресате намерения, дать почву для убеждения и побудить к действию [Bayley 1985: 104]. Поэтому эффективность политического дискурса можно определить относительно этой цели.

Речь политика (за некоторыми исключениями) оперирует символами [Rathmayr 1995: 211], а ее успех предопределяется тем, насколько эти символы созвучны массовому сознанию: политик должен уметь затронуть нужную струну в этом сознании; высказывания политика должны укладываться во «вселенную» мнений и оценок (то есть, во все множество внутренних миров) его адресатов, «потребителей» политического дискурса. [Шейгал, 2004: 328].

Далеко не всегда такое внушение выглядит как аргументация: пытаясь привлечь слушателей на свою сторону, не всегда прибегают к логически связным аргументам. Иногда достаточно просто дать понять, что позиция, в пользу которой выступает пропонент, лежит в интересах адресата.

Защищая эти интересы, можно еще воздействовать на эмоции, играть на чувстве долга, на других моральных установках. (Впрочем, все это может так и не найти отзыва в душе недостаточно подготовленного интерпретатора.) Еще более хитрый ход – когда, выдвигая доводы в присутствии кого-либо, вовсе не рассчитывают прямолинейно воздействовать на чье-либо сознание, а просто размышляют вслух при свидетелях; или, скажем, выдвигая доводы в пользу того или иного положения, пытаются – от противного – убедить в том, что совершенно противоположно тезису, и т.п.

Любой дискурс, не только политический, по своему характеру направленный на внушение, учитывает систему взглядов потенциального интерпретатора с целью модифицировать намерения, мнения и мотивировку действий аудитории. Как в свое время отмечал А.Шопенгауэр, искусство убеждения состоит в умелом использовании едва заметно соприкасающихся понятий человека. Именно благодаря этому и совершаются неожиданные переходы от одних убеждений к другим, иногда вопреки ожиданиям самого говорящего [Schopenhauer 1819/73, с. 58].

Политический дискурс нацелен на уничтожение «боевой мощи» противника – вооружения (то есть мнений и аргументов) и личного состава (дискредитация личности оппонента).

Одним из средств уничтожения противника в политическом дебате является высмеивание противника. Смех вообще, по мнению многих теоретиков (напр., А. Бергсона), проявляет неосознанное желание унизить противника, а тем самым откорректировать его поведение. Такая направленность осознанно эксплуатировалась в политических дебатах еще со времен Римской империи. Об этом свидетельствуют обличительные речи Цицерона, в которых высмеиваются даже интимные характеристики противника, вообще говоря, не имеющие прямого отношения к политике. По [Corbeill 1996: 4], оратор «входит в сговор» со слушателем, стремясь исключить из игры своего политического оппонента как не заслуживающего никакого положительного внимания. Много поучительных примеров такого способа уничтожить противника находим мы у В.И. Ленина.

Поскольку высмеивание находится на грани этически допустимого, можно предположить, что в наибольшей степени оскорбительный юмор воспринимается обществом как уместный только в самый критический период; а в «нормальные» периоды такой жанр вряд ли допустим.

В более же мягкой форме исключают противника из игры, когда говорят не о личности, а об ошибочных взглядах, «антинаучных» или несостоятельных. [Bruchis 1988: 309]).

Отстранив таким образом оппонента от равноправного участия в обсуждении вопросов, оратор остается один на один со слушателем; при определенных режимах свободный обмен мнениями не предполагается, и политический дискурс не нацелен на диалог, см. [Morawski 1988: 11].







1.3 Средства коммуникативного воздействия

Функция воздействия является основной функцией любого политического выступления. Политическое выступление направлено на оказание эмоционального воздействия, на формирование определенного отношения к тем или иным ситуациям. Воздействие носит многоплановый характер и может быть рациональным и эмоциональным. Наиболее эффективным считается воздействие, сочетающее в себе элементы рационального и эмоционального. Однако большую значимость для массовой аудитории приобретает эмоциональное выступление, способное увлечь слушателей, поднять их боевой дух, вызвать любую сильную эмоцию.

Коммуникативное воздействие – это психологическое воздействие одного субъекта коммуникативного процесса на другого субъекта или субъектов с целью изменения поведения в нужную сторону.

Выражение эмоций в языке связано с эмотивностью и экспрессивностью. Эмотивность понимается как часть высказывания, соответствующая самовыражению говорящего и отражающая его впечатления, чувства, оценки. Экспрессивность заключается в усилении впечатляющей силы высказывания в соответствии с планируемым целенаправленным воздействием на адресата [1, с. 65].

Политическая речь, как любой текст, состоит из элементарных тематических единиц - диктем. К функциям диктемы относятся номинация, предикация, тематизация и стилизация [2, с. 123]. В лингвистическом аспекте успех воздействия ораторской речи определяется ее стилистической характеристикой, складывающейся из стилистического аспекта составляющих речь диктем. 

Эмотивность и экспрессивность политических выступлений проявляются на лексическом уровне. Политика, как одна из наиболее важных сфер человеческой деятельности, характеризуется наличием специального словаря. Словарный состав политических выступлений можно условно разделить на две группы. Первую группу составляет собственно политическая лексика. Ко второй группе относится общеупотребительная лексика.

Политическая лексика служит основанием для выделения языка политики. В структуре политического языка можно выделить политические термины, идеологемы, социологемы и ярлыки. Данные единицы политического языка образуют, прежде всего, социостилевую рубрику информации, отражающую функциональный стиль текста. Кроме того, передавая разного рода реалии, данная группа лексики создает фактуальную информацию специального типа. В пределах предложения или диктемы политическая лексика способна формировать эмотивную и импрессивную рубрики информации и являться одним из аспектов эмоционального воздействия.

В политической коммуникации важнейшую роль играет оценочность. Как правило, политические выступления направлены не на передачу фактов, сведений, некой информации, а на передачу оценки. Ярко выраженная негативная оценочность присутствует в семантической структуре «ярлыков», занимающих промежуточное положение между собственно политической лексикой и лексикой общеупотребительной. «Ярлык» выделяет типичные качества лидеров ведущих партий и закрепляет их за политиками. Слова-ярлыки служат цели дискредитации политического противника, умаления его значимости и заслуг.

Обилие и разнообразие в употреблении слов-ярлыков чаще наблюдаются в случаях политического накала, обострения политических пробле.......................