Советско-германский пакт о ненападении и его оценка

     Введение
     Одним из важных событий в истории ХХ в. стала Вторая мировая война. Она является наиболее болезненной для историков и общественности нескольких государств. Прежде всего это Россия, Германия, Великобритания, Франция. Руководители этих стран принимали политические решения общемирового значения в конце 1930-х – начале 1940-х годов.
     Результаты Второй мировой войны задали направление для развития общества в дальнейшем. Именно поэтому изучение предпосылок, истории и последствий этой войны привлекают большое внимание и вызывают дискуссии в научном сообществе. Одним из наиболее интересующих вопросов являются советско-германские отношения накануне и в начальный период Второй мировой войны.
     23 августа 1939 года был подписан договор о ненападении между Германией и Советским Союзом. После этого отношения между странами складывались на основе взаимного нейтралитета и укрепления присутствия в своих сферах влияния, определенных секретным протоколом пакта Молотова-Риббентропа. Однако объяснить процесс советско-германского сближения и его причины невозможно только политическими или дипломатическими факторами.
     Советско-германские отношения строились с учетом развития экономических связей. Данный фактор имел огромное значение для сближения двух стран. Сталинская модель индустриализации предусматривала совершение рывка в развитии промышленности страны, создание за короткий срок мощного и современного производственного потенциала, которое возможно было осуществить только путем наращивания импорта оборудования и технологий. В силу разных обстоятельств одним из ключевых экономических партнеров в решении этих задач могла стать Германия. С другой стороны, анализ экономического развития Германии в 1930-х годах показывает, что она зависела от притока сырья и продовольствия, большую часть которых можно было импортировать только из СССР.
     Советско-германское экономическое сотрудничество в 1939-1941 годах, которое началось с подписания широкомасштабных торговых и кредитных соглашений, реализации крупных инвестиционных проектов, исчислялось сотнями миллионов германских марок. В конечном счете рост советско-германской торговли не предотвратил войны Германия вторглась в СССР в июне 1941 года, когда взаимные поставки достигли рекордных объемов Подобное развитие событий не может не вызывать вопросов.
     Актуальность исследования советско-германских отношений объясняется многочисленными попытками пересмотреть историю Второй мировой войны и роль Советского Союза в ее начале В литературе можно встретить утверждения, согласно которым военные кампании Гитлера обеспечивались за счет экспорта из СССР, что СССР обеспечивал ресурсами реализацию плана «Барбаросса», в то время как сам за это ничего не получал, что главной целью экономической политики Сталина по отношению к Германии было экономическое «умиротворение» Гитлера. Результаты советско-германской торговли в 1939-1941 годах для СССР характеризуются как прямой экономический ущерб, ослабивший страну накануне войны. Эти и многие другие трактовки нередко носят политизированный характер и создают искаженное представление о причинах германской агрессии и виновниках развязывания войны. Критика подобных тезисов представляется чрезвычайно важной с точки зрения гражданского и патриотического воспитания молодежи.
     Накануне войны советско-германские отношения, как отдельная проблема, были выдвинуты относительно недавно. Советская историография в силу идеологической направленности изучения событий, связанных с началом Второй мировой войны, не выделяла советско-германские связи в самостоятельную проблему и потому не могла дать им всестороннюю объективную оценку Тем не менее, сам факт торгово-экономического сотрудничества СССР и Германии не скрывался и в ряде работ получил определенное освещение.
     Сотрудничество двух стран рассматривается, главным образом, на протяжении периода с 1938года – до середины 1941 года. Однако рассмотрение трансформации советско-германских отношений, проходившей в эти годы под влиянием существенных изменений в экономике СССР и Германии и международной ситуации 1939 г, делает необходимым хотя бы в общих чертах изучить основные тенденции развития торговых и кредитных отношений Москвы и Берлина.
     Целью исследования является изучение содержания, развития и результатов советско-германских отношений накануне Второй мировой войны и в ее начальный период.
     Для достижения цели дипломной работы определены следующие задачи:
1. проанализировать ход советско-германских переговоров и процесс разработки экономических и дипломатических соглашений;
2. исследовать советско-германские торгово-хозяйственные соглашения 1939-1941 годов;
3. определить основные цели СССР и Германии в развитии двусторонних торговых отношений;
4. изучить процесс реализации договоренностей между СССР и Германией;
5. дать характеристику внешней и внутренней политике СССР накануне войны;
6. охарактеризовать результаты советско-германских отношений к началу Великой Отечественной войны.
     Объектом исследования являются советско-германские дипломатические и экономические отношения в 1939-1941 годах.
     Предмет исследования составляют основные тенденции, формы и особенности экономических, дипломатических и торговых связей между СССР и Германией в 1939-1941 годах.
     Методологическую базу диссертации составляет комплексное использование принципов и методов исследования, обобщенных и систематизированных отечественной исторической наукой, таких как объективность, историзм, всесторонность, системность, единство исторического, логического и диалектического методов.
     Соблюдение принципа объективности обусловило отказ от ранее утвердившихся стереотипов и идеологических установок в исторической науке, а также потребовало привлечения широкого круга источников Принцип историзма помогает в установлении хронологических рамок и причинно-следственных связей. В данной работе мы стремились исследовать проблему в контексте конкретно-исторической ситуации, выявляя характерные черты и закономерности развития советско-германских отношений, исследовать не только ключевые процессы и тенденции, но и их детали, что соответствует конкретно-историческому принципу Принцип всесторонности позволил выявить факторы, оказывавшие воздействие на динамику и структуру отношений между СССР и Германией в 1938-1941 годах, рассмотреть экономическую составляющую во взаимосвязи с политическими и дипломатическими компонентами советско-германских отношений. При помощи системного метода исторического исследования советско-германские отношения изучались как комплексное явление, включающее в себя переговорный процесс, торговлю, транзит и валютно-кредитные операции.
     Требования диалектической логики предполагают исследование вопроса в развитии и взаимодействии с другими процессами и явлениями, поэтому мы стремились показать историю взаимоотношений между СССР и Германией как сложный, многомерный и динамичный процесс.
     В работе использовались как общенаучные (анализ и синтез, классификация, восхождение от абстрактного к конкретному и другое), так и специальные исторические методы Сравнительный (компаративный) метод помог выявить изменения в советско-германских отношениях на протяжении исследуемого периода. Метод периодизации позволил выделить отдельные периоды в советско-германских переговорах в 1939-1941 годах. Применение проблемно-хронологического метода, методов ретроспективного, экономического и политического анализа и описания обуславливают углубление исторического исследования, позволяет достичь поставленных в диссертации задач и сформулировать итоговые выводы.
     Данная работа представляет собой попытку комплексного изучения советско-германских экономических отношений накануне и в начальный период Второй мировой войны. Использование широкого круга исторических источников позволило расширить представления о советско-германских отношениях накануне и в начальный период Второй мировой войны, проанализировать недостаточно изученные аспекты торговых и валютно-кредитных отношений СССР и Германии, что и предопределило научную новизну диссертационного исследования
     Интерес к советско-германским отношениям и в настоящее время не ослабевает, более того приобретает новую политическую окраску: уже не сами документы, а история их интерпретации становится объектом изучения и споров. В настоящее время можно говорить о достаточно четко определяемых «национальных историографических традициях» изучения советско-германских отношений 1939–1941 годов. Это понятие возникло в рамках германской и британской исторической науки, и в последние годы достаточно последовательно используется в отечественной историографии.


Глава I Советско-германский пакт о ненападении и его оценка
     I.1 Содержание пакта
     23 августа 1939 года в Москву прибыл Риббентроп. После шести лет проповедуемой вражды к Гитлеру и нацизму такой поворот событий в глазах многих был подобен землетрясению. Возникшее замешательство отразилось и на самой церемонии приема в Москве Риббентропа. Советский оркестр спешно разучил нацистский гимн, была развешена нацистская свастика. Этот гимн был сыгран в аэропорту, где приземлился Риббентроп.
     После короткой церемонии Риббентропа увезли в Кремль, где начались переговоры. Советско-германский пакт был подписан в два часа ночи. Со стороны Советского союза договор был подписан Молотовым, в связи с чем получил неофициальное название пакт Молотова-Риббентропа. Внеочередную сессию Верховного Совета СССР созвали в конце августа, где Молотов сделал доклад о неожиданном для всех договоре.
     Для Гитлера данный договор  являлся тактическим шагом для решения ближайшей задачи в планах завоевания мирового господства — порабощения Польши. После выполнения этой задачи Германия уже не нуждалась в срочном союзе с СССР. С точки зрения стратегических целей Советский Союз продолжал оставаться противником фашистской Германии, что не скрывалось Гитлером в кругу своих сподвижников.
     В отличие от Гитлера, для Сталина имел как ближайшие, тактические цели, так и перспективные, стратегические. Ближайшие заключались в том, чтобы в условиях неизбежной войны Германии против Польши обеспечить СССР безопасность. Все это должно было сделаться за счет ограничения продвижения немецких войск на восток и отказа Германии от использования прибалтийских государств против Советского Союза. По договору германские войска в ходе их продвижения по польской территории на восток не должны были переступать линию рек Нарев, Висла, Сан.
     Сталин также учитывал и то, что в условиях начавшийся войны СССР мог по договоренности с Германией решить свои территориальные проблемы. Для Советского Союза было важно возвратить Западную Украину, Западную Белоруссию и Бессарабию, которые были насильственным путем отторгнуты у Советской республики после первой мировой войны. Однако к этому времени в специальном секретном дополнительном протоколе к договору о ненападении говорилось о разграничении «сфер влияния» Германии и СССР в Восточной и Юго-Восточной Европе. Именно в нем определялась линия наибольшего продвижения германских войск на восток по территории Польши — не далее рек Нарев, Висла, Сан. Остальная же часть Польши, а также Финляндия, Эстония, Латвия и Бессарабия признавались «сферой влияния» СССР. Северная граница Литвы разделяла «сферы влияния» двух договаривающихся государств.
     Правительство СССР и Правительство Германии, руководствуясь желанием укрепления дела мира между СССР и Германией и исходя из основных положений договора о нейтралитете, заключенного между СССР и Германией, пришли к следующему соглашению:
     Статья I
     Обе Договаривающиеся Стороны обязуются воздерживаться от всякого насилия, от всякого агрессивного действия и всякого нападения в отношении друг друга, как отдельно, так и совместно с другими державами.
     Статья II
     В случае, если одна из Договаривающихся Сторон окажется объектом военных действий со стороны третьей державы, другая Договаривающаяся Сторона не будет поддерживать ни в какой форме эту державу.
     Статья III
     Правительства обеих Договаривающихся Сторон останутся в будущем в контакте друг с другом для консультации, чтобы информировать друг друга о вопросах, затрагивающих их общие интересы.
     
     
     Статья IV
     Ни одна из Договаривающихся Сторон не будет участвовать в какой-нибудь группировке держав, которая прямо или косвенно направлена против другой стороны.
     Статья V
     В случае возникновения споров или конфликтов между Договаривающимися Сторонами по вопросам того или иного рода, обе стороны будут разрешать эти споры и конфликты исключительно мирным путем в порядке дружеского обмена мнениями или в нужных случаях путем создания комиссий по урегулированию конфликта.
     Статья VI
     Настоящий договор заключается сроком на десять лет с тем, что, поскольку одна из Договаривающихся Сторон не денонсирует его за год до истечения срока, срок действия договора будет считаться автоматически продленным на следующие пять лет.
     Статья VII
     Настоящий договор подлежит ратификации в возможно короткий срок. Обмен ратификационными грамотами должен произойти в Берлине. Договор вступает в силу немедленно после его подписания.
     По случаю подписания Пакта о Ненападении между Германией и Союзом Советских Социалистических Республик нижеподписавшиеся представители обеих Сторон обсудили в строго конфиденциальных беседах вопрос о разграничении их сфер влияния в Восточной Европе. Эти беседы привели к соглашению в следующем:
     В случае территориальных и политических преобразований в областях, принадлежащих прибалтийским государствам (Финляндии, Эстонии, Латвии, Литве), северная граница Литвы будет являться чертой, разделяющей сферы влияния Германии и СССР. В этой связи заинтересованность Литвы в районе Вильно признана обеими Сторонами.
1. В случае территориальных и политических преобразований в областях, принадлежащих Польскому государству, сферы влияния Германии и СССР будут разграничены приблизительно по линии рек Нарев, Висла и Сан.
2. Вопрос о том, желательно ли в интересах обеих Сторон сохранение независимости Польского государства, и о границах такого государства будет окончательно решен лишь ходом будущих политических событий.
3. В любом случае оба Правительства разрешат этот вопрос путем дружеского согласия.
4. Касательно Юго-Восточной Европы Советская сторона указала на свою заинтересованность в Бессарабии. Германская сторона ясно заявила о полной политической незаинтересованности в этих территориях.
5. Данный протокол рассматривается обеими Сторонами как строго секретный.
     По мнению одних, этот документ способствовал началу Второй мировой войны, по мнению других – позволил отсрочить ее начало. Этот пакт определил судьбу латышей, эстонцев, литовцев, а также западных украинцев, белорусов и молдаван: в результате пакта эти народы, многие из которых впервые в своей истории объединились в составе одного государства, почти полностью влились в Советский Союз. Несмотря на коррективы, внесенные в судьбы этих народов развалом СССР в 1991 году, пакт Молотова-Риббентропа до сих пор определяет многие геополитические реальности в современной Европе.
     Договор был ратифицирован Верховным Советом СССР через неделю после его подписания, причем от депутатов скрыли наличие "секретного дополнительного протокола", который так никогда и не был ратифицирован. А уже на другой день после ратификации договора, 1 сентября 1939 года, Германия напала на Польшу.
     В полном соответствии с секретным протоколом, чей оригинал был найден в архивах Политбюро ЦК КПСС только в середине 1990-х годов, германские войска в 1939 году не заходили в населенные преимущественно белорусами и украинцами восточные регионы Польши, а также на территорию Латвии, Литвы и Эстонии. На все эти территории впоследствии вошли советские войска. 17 сентября 1939 года советские войска вошли на территорию восточных регионов Польши. В 1939-1940 годах, опираясь на левые политические силы в этих странах, сталинское руководство установило контроль над Латвией, Литвой и Эстонией, а в результате военного конфликта с Финляндией, тоже отнесенной секретным протоколом к сфере интересов СССР, отторгло от этой страны часть Карелии и прилегающие к Ленинграду территории.
     Премьер-министр Великобритании Уинстон Чечиль писал: тот факт, что такое соглашение между Берлином и Москвой оказалось возможным, означал провал английской и французской дипломатии. Им не удалось ни направить нацистскую агрессию против Советского Союза, ни сделать СССР своим союзником до начала Второй мировой войны. Нельзя также однозначно назвать Советский Союз выигравшим от пакта, хотя страна получила дополнительные два года мирного времени и значительные дополнительные территории у своих западных границ.
     В результате пакта Германия в 1939-1944 годах избежала войны на два фронта, последовательно разгромив Польшу, Францию и малые страны Европы и получив для нападения на СССР в 1941 году армию, имевшую два года боевого опыта. Таким образом, главной выигравшей от пакта стороной, по мнению многих историков, можно считать нацистскую Германию.
     Начатый новый этап в отношениях между СССР и Германией договором о ненападении от 23 августа 1939 года, Гитлер однажды назвал «браком по расчету».[2]. Он точно знал, что отношения между Германией и СССР строились не на общности интересов двух стран и не на взаимных политических симпатиях их лидеров, что каждая из сторон преследовала собственные цели, рассчитывала использовать достигнутые договоренности в своих интересах, не в последнюю очередь против партнера.
   Предложив советскому правительству заключить договор о ненападении, разграничить сферы интересов в Восточной Европе и подписав с ним соглашение о торговле и кредите, нацистские лидеры рассчитывали не допустить участия СССР в европейском конфликте на стороне Англии и Франции и тем самым избежать войны на два фронта[3]. Договорные поставки из СССР должны были, по расчетам Берлина, покрыть часть потребностей рейха в сырье и продовольствии и смягчить для него негативные последствия экономической блокады, которую, как ожидалось, с началом войны организуют западные державы[4].
   В Берлине надеялись, что уже сам по себе факт германо- советского сближения приведет в дальнейшем к осложнению его отношений с Англией и Францией, а это, в свою очередь, исключит возможность каких бы то ни было неожиданных поворотов в советской внешней политике в момент, когда Германия будет связана войной на западе. Именно поэтому нацистские лидеры, начиная с 3 сентября 1939 г., то есть с момента объявления Англией и Францией войны Германии, начали настойчиво предлагать правительству СССР оккупировать сферу советских интересов на территории Польши[5], выказывали свою заинтересованность в его акциях в отношении прибалтийских государств[6], а впоследствии не скрывали своего удовлетворения по поводу советско-финляндской войны[7] и всячески подталкивали Кремль к действиям, способным спровоцировать англо-советский конфликт.
   В Берлине надеялись, что даже если отношения СССР с западными державами не перерастут в военную конфронтацию, нейтралитет Советского Союза, в конечном счете, все равно обернется для него внешнеполитической изоляцией, и это не только обеспечит Германии надежный тыл на время войны на западе, но и позволит в дальнейшем легко достичь тех целей, которые она ставила перед собой на Востоке Европы.
   Если нацистское руководство рассчитывало использовать германо-советские договоренности в интересах войны против западных держав, а, в конечном счете, и для развязывания войны против самого СССР, то советское правительство, подписывая с Германией договор о ненападении, стремилось укрепить безопасность своей страны. 
   Говоря о задачах, которые пытался решить Советский Союз, встав на путь урегулирования отношений с Германией, нельзя не упомянуть о широко распространенной концепции, согласно которой Сталин, заключая с Германией договор о ненападении, стремился якобы спровоцировать новую мировую войну и с ее помощью вызвать революционный взрыв в капиталистических странах. Цель развязать мировую войну советское правительство ставить перед собой не могло по одной только причине: оно было глубоко убеждено — и об этом свидетельствует доклад Сталина на XVIII съезде ВКП(б) 10 марта 1939 года, — что «новая империалистическая война» давно идет, проявляясь в актах агрессии и территориальных захватах Японии, Италии и Германии. Втягивая в свою орбиту все новые страны и сотни миллионов людей, эта война, по мнению советского руководства, сама неуклонно перерастала во «всеобщую, мировую»[14], так что ее не нужно было ни провоцировать, ни подталкивать.
   Нельзя признать убедительными и утверждения, что германо-советский договор дал «зеленый свет» нападению Германии на Польшу. Напомним: окончательное решение о войне против Польши было принято Гитлером в феврале и оформлено соответствующей директивой в начале апреля 1939 г.[15], то есть еще тогда, когда о германо-советском сближении не было и речи. Ни в тот момент, ни впоследствии поход против Польши, как свидетельствуют документы, Гитлер не ставил в зависимость от достижения договоренностей с СССР.
   Заявления о том, что германо-советский договор спровоцировал нападение Гитлера на Польшу, не выдерживает критики и с военной точки зрения. Подготовка любой войны требует времени, поскольку необходимо разработать планы операций, сосредоточить войска, развернуть их в боевые порядки, провести мобилизационные мероприятия и так далее. Невозможно представить, что за несколько дней, прошедших с момента подписания соглашения с Москвой, и даже за месяц — начиная с конца июля 1939 года, с того момента, когда стали обозначаться некоторые сдвиги на германо-советских переговорах,— нацистское руководство смогло провести весь комплекс мероприятий по подготовке к войне. Вся эта работа была проделана значительно раньше. К 23 августа 1939 года германские вооруженные силы фактически уже завершили боевое развертывание для нападения на Польшу в соответствии с оперативным планом, утвержденным еще 15 июня 1939 г.[18]
   Правительство СССР пошло на заключение с Германией договора о ненападении и на подписание с нею секретного дополнительного протокола о разграничении сфер интересов в Восточной Европе после того, как стало ясно, что германо-польская война неизбежна. Было ясно и то, что Польша не сможет противостоять Германии и что западные державы, скорее всего, уклонятся от выполнения союзнических обязательств по отношению к ней[21]. В результате германо-польской войны и планировавшегося Гитлером одновременно с этим решения «проблемы Прибалтики»[22] (о чем было известно советскому руководству[23]) возникала опасность выхода вермахта к государственной границе СССР в непосредственной близости от Ленинграда, Минска и Киева. Угроза фашистской агрессии была вполне реальной, и требовалось принимать самые решительные меры для ее предотвращения.
   Соглашение, подписанное 23 августа 1939 г. в Москве, давало Советскому Союзу определенные гарантии безопасности. Германия обязалась воздерживаться в отношении СССР «от всякого насилия, от всякого агрессивного действия и всякого нападения, как отдельно, так и совместно с другими державами», а также консультироваться с ним при решении вопросов, которые могли затронуть его интересы[25]. Они соглашались не распространять свою военно-политическую активность на польские территории восточнее линии рек Писса — Нарев — Висла — Сан и на прибалтийские государства севернее литовско-латвийской границы, т.е. на районы вдоль западных рубежей Советского Союза, являвшиеся зоной его безопасности[26].
   Ни договор о ненападении, ни прилагавшийся к нему секретный дополнительный протокол не содержали статей о военном сотрудничестве двух стран и не налагали на них обязательств по ведению боевых совместных действий против третьих стран либо по оказанию помощи друг другу в случае участия одной из договаривающихся сторон в военном конфликте[27].
   Не содержали подписанные документы и положений, которые обязывали бы стороны осуществлять военные акции в отношении государств и территорий, входивших в сферы их интересов, производить их оккупацию и «территориально- политическое переустройство». В секретном дополнительном протоколе предусматривалась лишь возможность таких действий, причем только для Германии и только применительно к сфере ее интересов. Под «случаями» «территориально-политического переустройства», о которых говорилось в протоколе, понималось «исправление» Германией по завершении ею войны против Польши германо-польской и германо-литовской границ и включение ряда территорий, принадлежавших Польше и Литве, в состав рейха. Оккупация Советским Союзом сферы своих интересов и ее «территориально-политическое переустройство» советско-германскими договоренностями не предусматривались[28]. Не случайно два года спустя в ноте советскому правительству от 22 июня 1941 г. германское министерство иностранных дел заявило, что военное продвижение СССР на территории, являвшиеся сферой его интересов, и их последующее включение в состав советского государства представляли собой «прямое нарушение московских соглашений»[29].
   Договоренности, достигнутые СССР и Германией, не превращали их в союзников, ни формально, ни «фактически», как бы это ни пытались доказать[30]. Не представляли они собой и «сговора диктаторов» о «разделе Восточной Европы». Подписывая секретный дополнительный протокол, советское правительство ставило цель не ликвидировать и аннексировать ряд восточноевропейских государств, а установить предел распространению германской экспансии на восток. Германия лишалась также возможности в случае победы над Польшей единолично решать вопрос о дальнейшей судьбе и границах польского государства, брала на себя обязательство признать суверенитет Литвы над Вильнюсской областью, аннексированной в 1920 г. поляками. Введение частей Красной Армии в восточные районы Польши 17 сентября 1939 г. и в прибалтийские страны летом 1940 г. было произведено советским правительством не в порядке реализации советско- германских договоренностей, а в целях предотвращения военной оккупации либо политического подчинения этих территорий и государств, подготавливавшихся гитлеровской Германией в нарушение действовавших договоренностей. Эти действия были призваны укрепить безопасность Советского Союза и имели антигерманскую направленность.
   Советско-германский договор о ненападении представлял собой наиболее значительный дипломатический и политический акт завершающей фазы предвоенного кризиса, вызванного неуклонно обострявшимися противоречиями между Германией, Италией и Японией, с одной стороны, Англией, Францией, США и их союзниками — с другой. Договор являлся плодом этого кризиса, а отнюдь не его причиной, и был заключен в условиях, когда предотвратить военный конфликт в Европе, по мнению Москвы, представлялось уже невозможным. Этот договор позволял СССР сохранить нейтралитет. По своему содержанию он «не расходился с нормами международного права и договорной практикой государств, принятыми для подобного рода урегулирований»[31]. Противоречил он лишь интересам тех сил Запада, которые рассчитывали спровоцировать германо-советский конфликт и добиться развития германской экспансии в восточном направлении.
   Не представляли собой ничего экстраординарного, с точки зрения политической практики и политической морали своего времени, и секретные советско-германские договоренности по территориальным вопросам. В кризисной обстановке правительство СССР прибегло к одному из общепринятых в практике международных отношений средств реализации государственных интересов, и осуждать его за это по меньшей мере абсурдно. Еще более нелепым выглядит обвинение советского руководства в связи с подписанием секретного дополнительного протокола с Германией в отходе от «ленинских принципов советской внешней политики»[32]. Такое обвинение еще могло бы иметь смысл, если бы другие международные игроки тоже придерживались «ленинских принципов» (кто бы только объяснил, что это такое!), но, как известно, они действовали так, как считали нужным и как требовала обстановка. Заметим, что в отличие от «перестроечного» Съезда народных депутатов СССР британский парламент почему-то до сих пор не додумался принять решение, осуждающее политику своего правительства в предвоенные годы, и квалифицировать как отход от «демократических принципов британской внешней политики» англо-итальянское соглашение 1935 года о разграничении сфер интересов в Африке[33], участие британского правительства в подготовке и заключении Мюнхенского соглашения 1938 года об отторжении от Чехословакии Судетской области[34], англо-японское соглашение от 24 июля 1939 года о разграничении сфер интересов в Китае[35], предложения по территориальным вопросам и о разделе сфер влияния Германии и Англии в мировом масштабе, которые делались Лондоном немцам на секретных переговорах летом 1939 года[36] и даже в условиях, когда уже шла война[37]. Ради обеспечения собственной безопасности западные державы были готовы пожертвовать (и жертвовали) агрессорам, если считали это политически целесообразным, третьи страны, да и сами не останавливались перед прямым нарушением их суверенитета[38]. СССР же в условиях, когда пламя войны грозило охватить всю Европу, когда откровенно и цинично перекраивались границы европейских государств, попытался не допустить включения в орбиту агрессивной политики Германии ряда сопредельных с ним государств и территорий. 
   Многие пытаются доказать, что Сталин не верил в то, что Гитлер нарушит двусторонние договоренности и нападет на Советский Союз, и поэтому должным образом не готовил Красную Армию к войне. Об этом, в частности, во всеуслышание заявил с трибуны XX съезда КПСС в 1956 г. Н.С. Хрущев[40].
   Уже летом 1940 года, после капитуляции Франции, Кремлю было ясно, что война у порога. С конца июня в Москву стали поступать сведения о переброске частей вермахта из Западной Европы к советской границе и о военных приготовлениях Германии на Балтике. В октябре в Москву пришло первое сообщение о разработке германского генштабом планов войны против СССР. 29 декабря 1940 года, т.е. уже на одиннадцатый день после подписания Гитлером директивы № 21 (план «Барбаросса»), о ней стало известно в Москве (полным ее текстом советское правительство, однако, не располагало). И по мере того как приближался день германского нападения на СССР, поток тревожной информации становился все шире[41]. Да и военно-политические акции Берлина (заключение им Тройственного пакта с Италией и Японией, активный нажим на граничившие с СССР страны Восточной Европы с целью добиться их присоединения к этому пакту, посылка подразделений вермахта в Румынию и Финляндию и т.д.) ясно свидетельствовали о том, что военная угроза со стороны Германии неуклонно нарастает.
   Советское правительство внимательно следило за действиями Германии и предпринимало ответные шаги. Слета 1940 года оно активизировало работу по переводу экономики страны на военные рельсы, по разработке новых образцов военной техники и налаживанию их серийного выпуска, приняло серьезные административные меры, призванные мобилизовать ресурсы страны на военные нужды. Перед лицом нарастания военной опасности было укреплено руководство Народного комиссариата обороны СССР и Генерального штаба РККА[42], которые, в свою очередь, занялись доработкой и уточнением планов прикрытия государственной границы, мобилизационных и оперативных планов на случай войны с Германией[43]. Была увеличена численность вооруженных сил, начато формирование новых частей и соединений, ускорена организационная и структурная перестройка Красной Армии[44]. К маю 1941 г. в составе РККА вместо прежних 120 было уже 300 дивизий, из которых почти 100 являлись танковыми и моторизованными.
   В то же время в Кремле ясно понимали, что к войне с Германией СССР пока что не готов. Строительство оборонительных рубежей на новой западной границе еще не было завершено. Перевооружение Красной Армии, формирование крупных механизированных соединений, отвечавших новейшим требованиям ведения боевых действий, только начиналось. Опыт советско-финляндской  войны и боевых действий вермахта в Европе указывали на необходимость пересмотра тактических установок Красной Армии. 
   Несмотря на крайнее напряжение сил и попытки ускорить процесс реорганизации и перевооружения Красной Армии, большинство из вышеназванных вопросов к 22 июня 1941 г. решить не удалось. Как бы ни хотелось советскому руководству быстро реформировать и перевооружить армию, экономические возможности страны были далеко не беспредельными. 
   
   Конфиденциальный протокол
     Правительство СССР не будет создавать никаких препятствий на пути имперских граждан и других лиц германского происхождения, проживающих на территориях, находящихся в сфере его интересов, если они пожелают переселиться в Германию или на территории, находящиеся в германской сфере интересов. Оно согласно с тем, что подобные перемещения будут производиться уполномоченными Правительства империи в сотрудничестве с компетентными местными властями и что права собственности эмигрантов будут защищены.
     Аналогичные обязательства принимаются Правительством Германии в отношении лиц украинского и белорусского происхождения, проживающих на территориях, находящихся под его юрисдикцией.
     Москва, 28 сентября 1939 года.
Секретный дополнительный протокол
     Нижеподписавшиеся полномочные представители заявляют о соглашении Правительства Германии и Правительства СССР в следующем:
     Секретный дополнительный протокол, подписанный 23 августа 1939 года, должен быть исправлен в пункте I, отражая тот факт, что территория Литовского государства отошла в сферу интересов СССР, в то время когда, с другой стороны, Люблинское воеводство и часть Варшавского воеводства отошли в сферу интересов Германии (см. карту, приложенную к договору о дружбе и границе, подписанному сегодня). Как только Правительство СССР примет специальные меры на литовской территории для защиты своих интересов, настоящая германо-литовская граница, с целью установления естественного и простого пограничного описания, должна быть исправлена таким образом, чтобы литовская территория, расположенная к юго-западу от линии, обозначенной на приложенной карте, отошла к Германии.
     Далее заявляется, что ныне действующее экономическое соглашение между Германией и Литвой не будет затронуто указанными выше мероприятиями Советского Союза.
     Москва, 28 сентября 1939 года.
Заявление Советского и Германского правительств от 28 сентября 1939 года
     После того, как Германское правительство и Правительство СССР подписанным сегодня договором окончательно урегулировали вопросы, возникшие в результате распада Польского государства, и тем самым создали прочный фундамент для длительного мира в Восточной Европе, они в обоюдном согласии выражают мнение, что ликвидация настоящей войны между Германией, с одной стороны, И Англией и Францией, с другой сторо.......................