Советско-Германские Отношения (с июня 1939 г

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования
«РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАРОДНОГО ХОЗЯЙСТВА И ГОСУДАРСТВЕННОЙ СЛУЖБЫ
при ПРЕЗИДЕНТЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ»
Институт бизнеса и делового администрирования



Направление: 41.03.05 Международные отношения
Профиль: Международные отношения: политика, экономика, бизнес
Кафедра мировой экономики и  международных отношений


КУРСОВАЯ РАБОТА
на тему:
«Советско-Германские Отношения (с июня 1939 г. по июнь 1941 г.)»


									Автор работы:
									Студент 2 курса	
									очной формы обучения
									ФИО
									подпись______________
									
     Руководитель работы:
     Степень, звание
     ФИО
     оценка
     _____________________
     «__»___________2017 г.
	

Москва, 2017 год 
Содержание
Введение………………………………………………………………………
3
Глава 1…………………………………………………………………….......
6
           1.1 Начало становления связей между Германией и СССР (январь 1939 – 10 мая 1939 г.)………………………………………..…...

6
           1.2 Подготовка пакта о ненападении между Германией и СССР (11 мая - 20 августа 1939 г.)………………………………………...

10
           1.3 Рождение пакта Гитлера-Сталина (21 - 23 августа 1939 г.)...
19
Глава 2…..……………………………………………………………………
23
           2.1 Осложнение германо-советских дипломатических отношений (сентябрь 1939 г. - 22 июня 1941 г.)………….………………

23
Заключение…..……………………………………………………………....
30
Библиографический список………...……………………………………...
33

 











Введение
     Тема Второй мировой войны и по сегодняшний день является темой дня множества статей. Этому не приходится удивляться. Главной причиной этого является то, что в советской истории в данное время не исследовались все тонкости политического кризиса до войны, не полно изучались взаимоотношения СССР с Германией того времени. Главное явление 1939 года - пакт, который заключили обе страны 23 августа. Он назывался «Жизненной необходимостью» для СССР, давая стране отдых, которому давалась вполне правомерная оценка. О приложенных к пакту секретных дополнительных протоколах не упоминалось. На следующий день, была произнесена речь Сталиным И.В., в которой указывалось, что пакт - это мирный договор, и он, бесспорно, уменьшит напряжение между странами.
     Первый месяц 1939 года (1 января - 31 января) характеризовался увеличением торговых связей между Германией и Россией на основе экономического соглашения 1938 года. Дипломатические переговоры в том периоде основывались только на экономическом взаимодействии. Политические вопросы руководством СССР отметались. Ведущая роль в установлении отношений лежала однозначно на Германии. Советский Союз очень долго не совершал реальных действий, его внешнеполитический курс оставался тем же, не прекращались обоюдные обвинения в прессе.
     Тем не менее, советское правительство акцентировало своё внимание на «сватовство» Германии. Отсюда началось изменение отношений и переход на другую ступень развития - политические переговоры. Данный этап начался с февраля и продлился до 10 мая. Данные перемены случились из-за изменения внешнеполитической обстановки в мире. Захват Польши и Чехословакии фашистскими войсками убедила сделать советское правительство выводы. Так как Англия и Франция не предпринимала никаких действий к захватчику, правительство СССР задумались над «запасным вариантом» на всякий случай, если вариант становления общей безопасности в мире не приведет к успеху. 
     Дальнейшее сближение СССР и Германии произошло из-за увольнения Литвинова, который агитировал за создание такой системы безопасности. Подобным образом советское руководство показало готовность сотрудничества с Германией. Отличительным моментом в дипломатических связях данного времени - это разведка по дипломатическим каналам через третьих лиц. 
     Время с 11 мая по 20 августа было явной подготовкой к разработке соглашения, когда обе страны были готовы точно указать и определить свои установленные отношения. Теперь и Советский Союз был в этом заинтересован. Для этого периода очевидно общение на высшем уровне: Риббентроп - Молотов, Сталин - Гитлер. Появилась фраза «политическая база», которая означала конкретные политические требования. Советское руководство старалось разделить экономическую связь от политической, в отличие от Гитлера, который хотел сотрудничать на широкой основе. И выносимые из-за этого предложения о сотрудничестве, взаимное невмешательство во внутренние дела, отказ от политики, идущей вразрез с жизненными интересами страны. Советское руководство в этом периоде еще рассчитывало на удачные переговоры с западными странами, поэтому спешило объединиться обязательствами озвученными Германией. Многократно Германия предлагала приложить к соглашению приложения секретного протокола, но советская стороны отказывалась.
     Вместе с тем, середина августа стала переломным моментом в развитии отношений обоих стран. Затяжка в переговорах с западными странами заставила советское правительство еще более серьезно обдумать возможность заключения соглашения с фашисткой Германией. Неожиданно события стали разворачиваться с необычной быстротой: произошел обмен пожеланиями, наметились конкретные мероприятия по развитию отношений, советская сторона предполагала уже возможность заключения секретного приложения. До сих пор историками ведется поиск причин, повлиявших настоль неожиданный поворот событий. Как одну из главных указывают попытки о создании системы коллективной безопасности. 21-23 августа пакт о ненападении между Советским Союзом и Германией был подписан.
     28 сентября 1939 года    был подписано соглашение о дружбе и границе между странами, это было следующим шагом в отношениях. Из-за военных действий с германской стороны, руководство СССР само решило урегулировать территориальный вопрос, используя в названии слова о дружбе и соседстве.
  	Последний период в развитии дипломатических отношений 1939-1941 гг. знаменуется охлаждением и ухудшением, которые начались поздней осенью 1939 года. Получив нейтралитет СССР и захватив новые территории, Германия не хотела поддерживать обязательства и договоренности. Например, подписание Берлинского пакта несмотря на соглашение о ненападении. Вскоре Германия не захотела вовсе поддерживать сотрудничество с Советским Союзом, разрабатывая операцию "Барбаросса", им необходимо было лишь создавать видимость дружелюбных отношений. Руководство СССР продолжало исполнять необходимые обязательства, возлагая веру на поддержание подписанных пактов и соблюдение Германией обязательств.
  	В данной работе будут рассмотрены основные периоды 1939 года по 1941 годы, развитие отношений между СССР и Германией в этот промежуток времени.
   









1.1 Начало становления связей между Германией и СССР
(январь 1939 – 10 мая 1939 г.)
     Немецкая экономика проживала тяжелые времена, во время правления Гитлера и это давало возможность взаимовыгодной торговли с СССР. А Советский Союз, находившийся в изоляции, пытался увеличить свою военную мощь. Без привлечения других стран этого достичь не получилось, особенно сильно были заинтересованы в немецких технологиях. А быстро развивающемуся военному производству Германии как раз было необходимо сырье, которое было у СССР. Восстановление экономических взаимоотношений между странами, давали возможность смягчения жесткого курса противостояния.
     10 января 1939 года Мерекалов обратился к руководителю отдела экономической политики МИД Эмилю Вилю с просьбой принять его, чтобы передать заявление своего правительства и относительно предложения Германии о кредитах. Незадолго до этого руководству СССР было доложено о сговоре Германии и Польши против Советского Союза. Советское руководство стремилось помешать этому. Ответственность за проведение переговоров с СССР с Германской стороны была возложена на Э.Виля. Докладные записки Виля, при всей субъективности изложения, самым решающим образом способствовали повороту в германо-советских отношениях.
     Однако опасения руководства СССР вызывали планы Германии относительно государства Закарпатской Украины. Его Гитлер хотел превратить в плацдарм против Советской Украины. 
     В общении с Мерекаловым, Гитлер пытался показать, что у него нет никаких намерений относительно Украины, чтобы получить доверие русских.
     В то же время Риббентроп получил разрешение Гитлера начать новые, решающие переговоры [1]. Военно-промышленный сектор во главе с Герингом твердил: без советского сырья -  дальнейшие увеличение производства вооружений невозможно и, соответственно, о конфронтации с западными державами вообще нечего и думать.
     Советское правительство после переговоров сделало вывод, что Гитлер не имеет видов на Украину и не настроен на разрушение связи с СССР, а совсем иначе, хочет настроиться на улучшение отношений, на что доброжелательно отреагировала пресса. Гитлер решил двигаться на восток, выполнение плана похода на восток пока отодвинул на второй план. Для осуществления такой идеи Германии было необходимо сырье, которое было у Советского Союза [2]. Но более тесное экономическое сотрудничество между странами могло стать первым шагом для улучшения внешнеполитического развития в Восточной Европе. 
     Министра иностранных дел Риббентропа ввергли в шок сообщения западной прессы об отъезде немецкой торговой делегации в Москву, Шнурре, у которого должна была состояться встреча с Микояном, вернулся в Берлин. Руководство СССР отрицательно отреагировала на действия правительства Германии.
     В начале февраля 1939 года возмущенное правительство размышляют о разрыве германо-советских отношений, Эмиль Виль снова проявил инициативу, попытался как-то извинить ненадлежащие действия немецкого руководства и не допустить прекращения сотрудничества СССР и Германии. 
     10 февраля состоялся диалог Шуленбурга и Микояна, который ни к чему не привел. 
     В феврале - марте 1939 года правительство СССР перестало чувствовать угрозу со стороны Германии. Но дипломатические попытки вновь начать экономические переговоры, ни к чему не привели. 
     23 марта состоялись экономические переговоры между представителями СССР и Англии [3]. У Гитлера снова появилась проблема британской блокады Германии.
      В начале апреля в министерстве внутренних дел Германии, основным вопросом для обсуждения был вопрос о вероятности сближения с Россией. Риббентроп дал указание невольному агенту советской разведки Петеру Клейсту «улучшить личные отношения с сотрудниками советского посольства». По этому указанию Клейст провел первый зондаж у советника полпредства Георгия Астахова. Необходимых результатов достигнуто не было. Руководство СССР надеялось на создание коллективной системы безопасности.
     С начала апреля 1939 года после захвата Албании Италией Москва начала новую компанию за создание «прочной системы коллективной безопасности против фашисткой агрессии» и восстановление идеи о коллективном фронте обороны. На стороне западных держав выступили также США, направив 14 апреля Гитлеру и Муссолини послание президента Рузвельта.
     Первым действием, который показал снова внимание к системе всеобщей безопасности, явилось восстановление французского предложения, 15 апреля - первая английская нота. В ней, с указанием на обязательство поддержать страны, независимость которых может быть под угрозой, высказанное Сталиным на XVIII съезде партии, содержался обращение объединиться с англо-французским заявлением о гарантиях.
     17 апреля Литвинов вручил послу Сидсу советское контрпредложение касательно заключения пакта между Англией, Францией и СССР. В нем указывалось о создании соглашения о взаимной военной поддержке трех великих держав сроком на 5-10 лет. Такой довод заставил западные державы задуматься.
     В России по наблюдениям западных наблюдателей складывался жесткий командно-административный режим. Внезапность решений советского руководства во внешней политике и внутри страны отталкивала прогрессивные страны Запада от сотрудничества. Главной задачей Литвинова в общении с западными странами было вырабатывание системы коллективной безопасности. Но из-за фашизма политика мирного уживания с капиталистическими странами осуществлялась нелегко. Курс Мюнхена "выживание за счёт другого" все более проглядывались во внешней политике большинства государств.
     Руководство Германии, переживая о сплочении трех стран СССР, Англии и Франции решает пойти на первый дипломатический контакт, избрав предлогом торговую политику СССР. Советское руководство подавало прошение о сохранении в силе существующих соглашений, и оно было удовлетворено. Но после подписания указания к плану «Вайс» поступления снова прервались. Гитлер не хотел отдавать Советскому Союзу изделия, которые нужны были для личного использования в военной промышленности. Было ясно, что Германия имеет значительные политические разногласия с Советским Союзом, но хотела бы улучшать экономические взаимоотношения.
     Ко всему прочему, Мерекалов доставил в Москву данные о плане "Вайс". Из этого следовало, что близилась дата столкновения Германии и Польши, и СССР требовалось вынести решение.
     Как обозначил Шнурре, после общения с Астаховым 15 мая 1939 года, СССР выражала подозрительность и сомнения. Астахов указывал на  «четко выраженное ощущение угрозы со стороны Германии», но все же подчеркнул, что «нет никаких внешнеполитических противоречий между Германией и Советским Союзом», что вполне возможно изменение отношений между СССР и Германией.
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     1.2 Подготовка пакта о ненападении между Германией и СССР
     (11 мая - 20 августа 1939 г.)
     С начала лета 1939 года между Советским Союзом и Германией начал оживать диалог. Главным поводом для этого стали, по мнению ученых, бесплодные трехнедельные переговоры с Англией и Францией.   По данным разведывательных служб, что по плану Гитлера война должна пройти в 3 ступени. После завоевания Польши, Германия пойдет на запад, а далее ключевое столкновение с СССР. Возможно, руководство СССР уже сделало вывод на счет германских планов: на начальном этапе Германия заинтересована в общении с советским правительством в военном планировании при захвате других стран.
     В это тяжелое время переориентировки внешней политики германский посол 17 мая передал руководству СССР о приёме в более короткий срок.
     Во-первых, тенденция к «политической базе» обозначала важную советскую необходимость в основательных связях. В сложившейся ситуации советское руководство не желало впредь терпеть причуды немецкой зигзагообразной политики, с наглым отношением к себе и с шутками в прессе других стран.
     Было необходимо решить очень серьезный вопрос об обмене товарами и технологиями, в которых СССР теперь очень нуждался для улучшения и развития своей военной промышленности. Во-вторых, за стремлением к «политической базе» могла стоять цель сохранения диалога, в какой-то мере поддерживать выравнивание отношений и, как следствие, предотвратить новые внезапные потрясения. В то время Риббентроп еще не считал, что необходимо добиваться расположения советского руководства, так как прибывшие из-за границы данные виделись ему благополучными. 
     Гитлер после отчета Шуленбурга опасался, что из Москвы придёт отказ. Об изменении его отношений с СССР, демонстрирует его выступление 23 мая на собрании в рейхсканцелярии, где он преднамеренно исключил Россию из перечня своих врагов. 24 мая Чемберлен подтвердил, что по главным пунктам с СССР заключено соглашение и Гитлер перестал сомневаться, и принял решение предпринять еще один шаг к сближению. В тот же день Вайцзеккер получил распоряжение выяснить через посольство в Москве, когда полпред Мерекалов вернется в Берлин. Идея распоряжения была понятна: в Берлине на высоком уровне решили сделать еще одну попытку помешать диалогу трех держав через быстрое сближение с Советским Союзом. Шуленбург, однако, умышленно не хотел ускорять германо-советский диалог, считая, что стремительность могла нанести вред формированию дипломатических связей.
     Теперь опасения в своевременности разговора овладели Гитлера. И, заметив это, Риббентроп начал искать опоры у союзников. Они также считали замысел навязчивого сближения неблагоприятным. 
     Но уже 27 мая свежие данные о развитии англо-франко-русского диалога вынудили поменять мнение. Советник Гитлера начал стремится получить согласие Италии на прямое посредничество в Москве в интересах Германии. В несогласии Японии он был уверен.
     Руководство СССР на идею Германии о взаимодействии отвечало хладнокровно. В общении Вайцзеккер заручился словом Астахова доложить во всех деталях об этом разговоре руководству. К обсуждению данного вопроса присоединился имперский министр иностранных дел, который доложил Гитлеру: установление нормальных отношений возможно при существовании взаимного интереса.
     31 мая в столице СССР Молотов сказал свою первую речь, ожидаемую во всех странах [4]. Он показал перемены в международной ситуации после принятия Мюнхенского соглашения.
     Молотов ознакомил с данными о положении англо-франко–советских переговоров. Грядущего вердикта требовал вопрос о гарантиях третьих государств.
     2 июня была проведена встреча Хильгера с Микояном. В этот день руководство СССР после детальных совещаний и в качестве решения на предложение западных государств от 27 мая предъявило подготовленный проект соглашения. Но открытым оставался вопрос о прибалтийских странах. Для его разрешения Англия отправляет в Москву юного служащего Форинофиса Уильяма Стренга. Его власть была также ограничена, как и умение поддерживать диалог, что очень усилило советскую недоверчивость.
     Исследование идеи о возрождении экономических переговоров поставило руководство СССР перед сложными вопросами. С одной стороны, возможность использования выгодных кредитов, и необходимость в технологии для создания и развития оборонной промышленности, а с другой Советское руководство не желало бы снабжать возможного врага необходимым в военной промышленности сырьем.
     Но и Германия также не была заинтересована снабжать СССР военными материалами, станками и другими предметами, которые необходимы для становления производства по выпуску оружия.
     Но всё же, заинтересованная группа в Берлине нуждалась в подписании торгового договора.
     17 июня состоялась встреча Шуленбурга с Астаховым [5]. Шуленбург сообщил, что Германия согласна работать с СССР в рамках допустимого, и указал, что «лично он приветствует требования Наркома «политической базы», но что Советскому Союзу необходимо отступить от принципов недоверия и информировать о своих требованиях. 
     28 июня 1939 года состоялась вторая встреча Шуленбурга с Молотовым. Чтобы показать, как поменялось отношение Германии к СССР, Шуленбург представил соглашение о ненападении с Эстонией и Литвой. Тем самым он показал, что подписание данных соглашений считается поступком вполне приятным для СССР.
     Ю. Шнурре считал, что первопричина осторожности советского руководства была в неготовности одновременно происходящих переговоров с Англией и Францией, а также проводить диалог с немецкой стороной.
     Немецкая сторона решила воспользоваться поддержкой союзников. Общение с Народным комиссариатом иностранных дел в Москве установил служащий из Италии. 7 июля 1939 года посольство Германии в Москве приняло распоряжение высказать предложение по экономическому вопросу [6]. Правительство Германии было готово выдать кредит СССР в размере 200 млн. рейхсмарок для выполнения в Германии советских заказов. 
     Далее диалог между странами очень медленно, но начал развиваться. 10 июля 1939 года Хильгер доложил о решении Германии Микояну. 16 июля 1939 г. В свою очередь Микоян сообщил Хильгеру о том, что кое-какие моменты нуждались в дополнительном объяснении, и что он указал заместителю руководителя советского торгового представительства в Берлине Бабарину решить данные вопросы.
     В это время в Германии диалог с Советским Союзом категоричнее всего желал отдел экономической политики. Здесь для Шуленбурга были даны новые указания, с которыми тот должен был обратиться к Сталину.
     Следующим шагом к сближению была личная встреча у фюрера поверенного в делах СССР. По приглашению статс-секретаря Астахов в этом году впервые поехал в Мюнхен на фестиваль германского искусства. Гитлер использовал этот повод, чтобы представителя Сталина в Германии лично поприветствовать с особым вниманием, принимая к сведению ухудшающуюся с каждым днем международную обстановку. Именно в таких условиях руководство СССР решилось пойти навстречу многократным предложениям Германии. И 21 июля были восстановлены экономических переговоров. Руководство СССР решило явно разделить политические переговоры (в Москве) от экономических (в Берлине) и не позволить, чтобы экономические диалоги были приняты как политические переговоры и способ влияния на западные страны. 
     Гитлер хотел полностью овладеть инициативу что касается СССР. Фюрер вверил министру иностранных дел полностью направить действия на сближение с руководством Советского Союза.
     26 июля 1939 года состоялась встреча Шнурре с Астаховым и Бабариным в Берлине[7]. В диалоге Шнурре четко спрашивал о восстановлении или освежении советско-германского политического соглашения. Астахов очень удивлялся масштабному характеру немецкого предложения, он не доверял ни произнесенному мнению, ни германскому дипломату. По итогам этой решающей встречи он отправил письмо Потемкину, где он указал, что Шнурре любыми способами хочет добиться от СССР решения на обмен мнениями касаемо будущего сближения и указывал при этом "на Риббентропа как зачинщика такой интерпретации вопроса, которую как будто поддерживает и Гитлер".
     Руководству Германии не нравилась такая нечеткость исхода встречи. Увеличивая пункты территориальных идей, Германия хотела побудить руководство Советского Союза к заключению договора и возместить его нейтралитет в вопросе Польши.
     Позиция посла в Москве предстала главной в интересах Гитлера. Если Шуленбург хотел пробуждения с СССР былых добрых взаимоотношений, то фюрер, используя договор с СССР, желал купить дозволение Сталина на захват Польши Германией.
     Посол начал усиленно задерживать ускоренный темп, заданный Германией и яснее показывать недоверие правительства СССР, желая направить диалог на более медленный, но безопасный путь.
     1 августа руководство Англии заявило о создании британской военной миссии [8]. По мнению Риббентропа необходимо было максимально ускориться. 2 августа Ю. Шнурре проинформировал Ф. Шуленбурга, что необходимо решить вопрос с Россией в политическом аспекте чрезвычайно срочно.
     Из-за этого министр распорядился назначить встречу 2 августа 1939 г. на Вильгельмштрассе с поверенным в делах Советского Союза. Следуя к месту встречи, Астахов явно сделать вывод о появлении в Берлине и его окрестностях всевозможных частей, не входящий в состав местного гарнизона. До нападения Германии на Польшу оставалось совсем недолго.
     На встрече Риббентроп абсолютно явно высказал идеи, озвученные Шнурре, и показал "германское желание" в кардинальном изменении отношений. Он выделил, что это возможно при двух условиях: взаимное невмешательство во внутренние дела друг друга, и отклонение от политики, идущей наперекор с германскими интересами. Затем Риббенторп сказал, что в зоне Балтийского моря имеется место для обоих и что интересы СССР и Германии не обязательно могут пересечься.
     Руководство Германии показало возможность диалога с СССР о судьбе Польши [9]. Риббентроп сделал предложение Советскому Союзу, в качестве возмещения за его нейтралитет в этом вопросе, решить три главные для него в это время проблемы. Первая - проблема германской кампании в Польше, которая из-за советско-польского пакта о ненападении могла привести к столкновению Германии с СССР, вторая - проблема Прибалтики, которая в  тот момент находилась на первом плане советских интересов безопасности. При согласии СССР на диалог на данной основе Риббентроп уверял соблюсти строгую тайну.
     3 августа состоялась встреча Шнурре с Астаховым, для конкретизации некоторых моментов. В разговоре он предложил включить в соглашение «дополнительный секретный протокол», к запланированному экономическому договору момент о «политических намерениях».
     Риббентроп и Гитлер снова начали колебаться и сомневаться из-за отсутствия нужной реакции со стороны Советского Союза. Вновь они уповали на Шуленбурга и его достигнутое доверие у руководства СССР.
     4 августа 1939 Шуленберг доложил в Берлин свой прогноз: Советский Союз «преисполнен решимости договориться с Англией и Францией» [10]. 
     Из-за "косвенной агрессии" диалог между Англией, Францией и СССР замедлился.
     4 августа состоялась встреча руководства СССР с германским послом. Посол следовал главным пунктам, полученной от Шуленбурга инструкции: заявление о Прибалтике, к польскому вопросу и о готовности Германии положить конец японской агрессии против СССР. 
     Молотов подчеркнул, что не Германия, а Советский союз всегда выступал за заключение выгодного экономического соглашения. Что явно говорило о стремлении руководства СССР выйти из изоляции и на последующих международных формулах иметь шанс защищать свои интересы.
     Как докладу Шуленбурга, точка зрения Молотова хотя и показала «большую готовность к улучшению германо–советских отношений, однако в ней проступало и «старое недоверие к Германии».
     Торгово–кредитное соглашение было принято утром 20 августа. 
     Предпринимать новые политические соглашения Сталин пока не решался. Вечером 10 августа в Берлине на встрече со Шнуре Астахов от имени своего руководства отказался от предложения Германии о дополнительном секретном протоколе или же о политической преамбуле к запланированному экономическому соглашению. 12 августа Астахов прочел письмо Молотова, где руководство СССР соглашалось на предварительные переговоры в Москве.
     В тоже время, когда проводились военные переговоры в Кремле с английскими дипломатами, в Лондоне начался диалог с Германией, что показало «английскую двойную игру». СССР и не догадывалось, что причиной медленных переговоров с Англией являлась  организация «второго Мюнхена » для Польши.
     12 августа Германия были извещена о возможности советским правительством принять их предложение о «поэтапном обсуждении экономических и других вопросов» [11].
     14 августа Шуленбург получил директиву из Берлина, и передал ее Молотову, где были указаны главные цели взаимодействия Германии и Советского Союза, а также правительство Германии доложило о готовности посетить Москву, чтобы лично высказать И.В. Сталину идеи Гитлера. Молотов предложил предварительную подготовку, и хотел знать в какой мере правдивы, данные о готовности немцев на Японию, в плане улучшения Русско–Японских отношений, а также предложить СССР заключить пакт о ненападении и дать взаимные обязательства насчет Прибалтийских государств.
     Диалог между Англией и Москвой замер. Предводитель советской делегации маршал Ворошилов акцентировал внимание вопросу о проходе советских войск через территорию Польши и Румынии для встречи с противником. Главным в диалоге было то, что руководство СССР кардинально поменяло позицию, впервые раскрыв свои пожелания. Они были четкие, конкретные и выражали следующее: - пакт о ненападении с Германией, - взаимные гарантии нейтралитета Прибалтийских государств, - отказ Германии от разжигания японской агрессии и вместо этого оказание влияния на Японию с целью прекращения ею пограничной войны, - заключение договора по экономическим вопросам на широкой основе.
     В своей инструкции от 16 августа Риббентроп был солидарен с пунктами Советского руководства и заверял, что «выдвинутые господином Молотовым пункты совпадают с желаниями Германии».
     Он объявил, что может дать следующие обещания:
  - Германия готова заключить не подлежащий расторжению пакт о ненападении на 25 лет; 
  - готова дать совместные гарантии Прибалтийским государствам;
  - она готова повлиять на улучшение и укрепление советско-японских отношений.
     В ответ Молотов, возложил ответственность за плохое состояние отношений между странами на Германию. 
     Далее указывался принцип мирного сосуществования и утверждение, что для создания новых, улучшенных политических отношений уже сейчас возможны глобальные практические шаги в этом направлении: первым шагом могло стать заключение торгово-кредитного договора, а вторым шагом через некоторое время могло быть заключение пакта о ненападении с одновременным приятием специального протокола. Это было первое с советской стороны упоминание о специальном протоколе. 
     Проект соглашения Германии о ненападении Молотов расценил как «ни в коем случае не исчерпывающий» [12]. Руководство СССР изъявило желание, чтобы за образец было принято одно из соглашений, подписанное руководством с Прибалтийскими странами. Решающая роль в создании секретного приложения протокола была возложена на Германию. 
     Придя к Молотову в следующий раз 19 августа, Шуленбург сначала попросил извинения за настойчивость, с которой он просил встречи. Он сказал, что существует опасность конфликта между Германией и Польшей. Германская сторона объясняла этот пришедший менее чем в течение часа поворот в позиции Молотова внезапным вмешательством Сталина. До этого времени Сталин медлил давать указание о подписании уже парафированного торгово-кредитного соглашения, то есть сделать первый шаг на пути дальнейшего германо-советского сближения. «Он использовал торгово-кредитное соглашение в качестве тормоза, выжидая, не сможет ли он еще заключить соглашение с англичанами и французами. 19 августа последовал отказ поляков. В ночь с 19-го на 20-е он дал указание подписывать».
     Надежда на сдерживание японской агрессии стояла в центре советского проекта пакта о ненападение. Он состоял из пяти статей и постскриптума, в котором упоминался «особый протокол».
     
     
     
     
     
     
1.3 Рождение пакта Гитлера-Сталина (21 - 23 августа 1939 г.)
     Телеграмма, которую Гитлер направил Сталину в воскресенье 20 августа 1939 г., явилась результатом поспешных поисков последних шансов изоляция Польши. Путь письма сопровождался рядом сдерживающих моментов, в которых проглядывалось сознательное стремление задерживать это послание. Бергоф телеграмма покинула в 16 часов 35 минут, из Берлина ушла в 18 часов 45 минут. В Москву предупреждение о посылке телеграммы поступило в 20 часов 50 минут - в момент, когда германскому послу уже не удалось добиться приема на следующее утро в Наркомате иностранных дел. Судя по всему, Наркомдел решил помедлить с ответом на полученную утром 21 августа из германского посольства просьбу о безотлагательном приеме посла для передачи послания рейхсканцлера и лишь после полудня назначил время запрашиваемой аудиенции на 15 часов, к этому времени военные переговоры, начавшиеся в 11.00, продолжались уже несколько часов. Ко времени приема германского посла Советское руководство вознамеривалось получить четкий ответ относительно успеха или неуспеха возобновленных военных переговоров.
     В это же самое утро 21 августа Советское правительство выразило по адресу представителей Англии и Франции своеобразное предостережение: «Правда» и «Известия» опубликовали сообщение ТАСС о заключении торгово-кредитного соглашения. Москва также указала своим западным партнерам на перспективы дальнейшего советско-германского сотрудничества.
     Несмотря на предостережение, переговоры возобновились в мало изменившихся условиях. Накануне, 20 августа, провалилась еще одна попытка Франции склонить Варшаву к признанию права СССР на проход советских войск через территорию Польши.
     Шуленбург был принят Молотовым. Сославшись на «исключительную важность и крайнюю неотложность» дела, посол передал народному комиссару телеграмму Гитлера. Телеграмма содержала обращение: «Господину И.В. Сталину, Москва».
     В 16 часов Ворошилов в качестве ответа на заявление двух западных военных миссий зачитал заявление советской стороны, в котором были перечислены критические вопросы переговоров и выражено сомнение в серьезности стремления Франции и Англии к сотрудничеству.
     В то время как Ворошилов зачитывал советское заявление, Сталин формулировал ответ на телеграмму Гитлера. В своем послании он ограничился краткими сообщениями, из которых было видно, что он осознал обусловленность в повороте курса Гитлера, одновременно он подчеркнул и свой взгляд на характер сближения. Свой ответ он закончил выражением согласия советского правительства на приезд в Москву Риббентропа 23 августа.
     21 августа Гитлер обсудил с Риббентропом дальнейшие действия [12]. Основными пунктами совместного обсуждения были с одной стороны, пакт о ненападении как таковой, а с другой - подписание протокола. Выработка линии поведения в рамках соображений относительно дополнительного протокола позволила уточнить германское обещание «между Балтийским и Черным морями любой вопрос будет решаться в согласии».
     Предпринятое в этот вечер разграничение сфер интересов предусматривало, что Германия должна заявить о политической незаинтересованности в значительной части областей Восточной Европы и согласиться с переходом в сферу интересов СССР территорий, которых Российская империя лишилась в результате первой мировой войны.
     В своем желании получить согласие Сталина и подвести дело к принятию соглашения, Гитлер сделал еще один важный шаг в конкретизации выдвинутых предложений, наделив Риббентропа полномочиями предоставить всю Юго-Восточную Европу, а именно: при необходимости вплоть до Константинополя и Проливов.
     Вторым решением, которое было принято в ходе разговора, можно считать придание дополнительному протоколу секретного характера. Секретный дополнительный протокол исходил от германской стороны.
     На первую встречу, Риббентроп явился в сопровождении посла и переводчика. В Кремле их ожидали Сталин и Молотов. Риббентроп, начав диалог, долго говорил о «желании Германии… наставить германо-советские отношения на новую основу…»[14].
     Он обратил внимание на заинтересованность Германии в нормализации отношений с СССР на максимально длительное время.
     Сталин говорил кратко и немногословно, в разговоре также показал стремление добиться взаимопонимания с Германией. Таким образом, Риббентроп очень скоро перешел к обсуждению пакта и секретного протокола. Главный вопрос, который больше всего затрагивал советскую сторону, были цели Германии относительно Польши. Риббентроп многократно уверял Сталина в желании Германии решить мирным путем конфликт с Польшей. На случай возникновения германо-польского конфликта, которого при сложившимся положении нельзя было исключать, была согласована демаркационная линия. Теперь территории, за проход через которые с целью обеспечения безопасности, боролась советская делегация на переговорах с западными миссиями, были гарантированы Советскому Союзу без особых усилий.
     В отношении пакта совместная итоговая редакция текста не представляла проблем, так как Гитлер в основн.......................