Понятие государственного суверенитета

     Содержание:
     
     Введение	3
     Глава 1. Понятие государственного суверенитета	4
     Глава 2. Конституционные основы суверенитета Российской Федерации	10
     Глава 3. Концепция суверенной демократии	19
     Заключение	26
     Список использованных источников	28
     
     
     
Введение
     
     Актуальность темы. Интерес к одному из важнейших понятий теории права и государства - понятию суверенитета - не ослабевает как со стороны теории, так и со стороны практики. Достаточно вспомнить известный «парад суверенитетов» республик Российской Федерации, основной причиной которого явилось непонимание существа этого понятия и особенностей его трактовки по отношению к многонациональному федеративному государству. Постоянно выходят публикации различных авторов, с разных позиций трактующие это понятие.
     Значение государственного суверенитета в наши дни возросло и потому, что стало общепризнанным: его основой является прежде всего условие - суверенно в полной мере только то государство, власть которого распространяется на всю его территорию, которое пользуется доверием населения и органы которого именно населением наделены соответствующими полномочиями. Последнее имеет особое значение, поскольку доверие населения возможно только при условии, что органы государства обеспечивают равные права всем, независимо от их национальной принадлежности.
     Цель работы – изучить понятие и конституционные основы суверенитета Российской Федерации.
     Для достижения указанной цели были поставлены следующие задачи:
     1. Определить понятие государственного суверенитета.
     2. Изучить конституционные основы суверенитета Российской Федерации.
     3. Проанализировать концепцию суверенной демократии.
     
Глава 1. Понятие государственного суверенитета
     
     В конституциях большинства государств, в том числе и принятых в последние десятилетия, признание государства суверенным обосновывается именно тем, что носителем суверенитета является народ, который создает  органы государственной власти и наделяет их полномочиями.
     В юридической и политологической литературе государственный суверенитет трактуется как - верховенство государственной власти на своей территории и ее независимость в международной сфере1.
     Верховенство государственной власти внутри страны означает:
     - распространение ее властной силы на всех граждан и организации, обязательность решений органов государственной власти для других субъектов правоотношений;
     - общеобязательными правилами поведения признаются только те, которые установлены государством, они обеспечиваются системой юридических гарантий;
     - возможность применения мер государственного принуждения в случае совершения противоправных деяний.
     Самостоятельность и независимость государственной власти выражается в ее исключительном праве свободно решать свои задачи и выполнять свои функции в рамках права2.
     Мотивы провозглашения суверенитета в разных странах могут быть различными. Обычно они бывают обусловлены геополитическим положением стран и их историческим развитием. Какими бы ни были мотивы провозглашения суверенитета и в какой бы форме оно ни происходило, это всегда имеет политическую составляющую. Поэтому отношение к понятию суверенитета также носит политический характер как со стороны тех, кто освещает положение государства в обществе (а это политики, государственные деятели, журналисты и юристы-конституционалисты), так и со стороны самого государства. 
     Именно поэтому попытки ограничить или игнорировать его политическое и правовое значение довольно частое явление. Дело дошло до того, что политические деятели некоторых стран просто не упоминают о праве государства на суверенитет, а отдельные юристы-международники и юристы-конституционалисты, в том числе и российские, даже объявили государственный суверенитет теоретической абстракцией.
     Между тем, практика международных отношений свидетельствует о том, что государственный суверенитет далеко не абстракция. Суверенитет можно, причем условно, считать абстракцией только тогда, когда он не обеспечен таким легитимным и общепризнанным источником власти, каким является народ. Как исключение из общего правила те государства, у которых во время Второй мировой войны территория была временно оккупирована войсками фашистской армии можно было объективно считать суверенными. Прежде всего, основанием для признания их суверенитета международным сообществом антифашистского блока  являлось то, что их законная власть поддерживалась народом, потерявшим в данный момент возможность выразить свое отношение к такого рода власти3.
     В наше время, когда права человека  в той или иной мере реальны (хотя не всегда в полной мере осуществляются) и признаны, суверенитет государства основывается на том, что источником государственной власти признается и в действительности является народ, который определяет и формирует основные направления ее деятельности.
     Надо учитывать, что стремление не только продемонстрировать, но и реально обеспечить народу возможность оказывать решающее воздействие на государственные органы, которое определяет политику государства, является все более очевидным в значительном большинстве демократических стран. В результате, как представляется, теряются основания для противопоставления суверенитета государственного, суверенитету народа.
     Вполне естественно, что предметом острой политической и постоянной идеологической борьбы, является вопрос о значении суверенитета. В этой борьбе участвуют специалисты в области международного и конституционного права многих стран и политики. Ведь для признания правомерности действий стран, претендующих на ведущее место в руководстве однополярным миром, который они стремятся создать и в котором, как они надеются, смогут не учитывать интересы других стран и проживающих в них народов - признание суверенитета государства является серьезным препятствием 4.
     Дело не только в том, что по общему правилу компетенция наднациональных органов определяется только государствами, создавшими тот или иной наднациональный орган или вошедшими в него.  Но и в том, что решение о создании наднационального органа или о вхождении в него принимается суверенным государством, которое предопределяет возможность передачи наднациональному органу части компетенции своих органов государственной власти и управления. Это относится и к ООН: действие ее Устава, а следовательно, и компетенция органов ООН являются обязательными практически только для членов этой международной организации. Для государств, не являющихся членами ООН, Устав практически также обязателен, но только в силу того, что его нормы являются общепризнанными.
     Как известно, сохранение и расширение прав человека действительно необходимы, но призыв к защите прав человека активно использовался и теперь используется идеологами западного образа жизни и организации общества для политического и экономического давления на другие страны.
     Обычно возможность и даже необходимость защиты общих интересов всего человечества обосновываются объективно существующим и все углубляющимся процессом глобализации. Нередко считается, что глобализация неминуемо должна привести к утрате государствами своего суверенитета5.
     В связи со сказанным необходимо обратиться к анализу и рассмотрению последствий такого явления, как глобализация общественной жизни во всем мире, и прежде всего в международных отношениях и мировой экономике, а также в развитии науки и техники. Вследствие этих и связанных с ними процессов, с одной стороны, происходит универсализация общественной жизни и усиление взаимозависимости государств и народов, а с другой - усиление борьбы некоторых государств и господствующих в них экономических образований за часто далеко не добровольное использование материального благосостояния иных достижений других государств и народов.
     Последующие посягательства на суверенные права государства трансформировались в утверждение, что все они обязаны не только сами придерживаться общепризнанных принципов и норм международного права, но и заботиться о каком-то «общемировом идеале» или «общем благе». За это «общее благо» практически прежде всего выдавались экономические интересы западного мира, а их признание было направлено на обоснование права США и их союзников вмешиваться в политику других стран с тем, чтобы иметь право требовать от всех государств таких изменений их внутренней и внешней политики, которые полностью соответствовали бы политическим образцам и тем самым интересам западного мира. Представляемое таким образом «общее благо» тем самым лишало суверенные государства возможности проводить независимую внутреннюю и внешнюю политику.
     В настоящее время часто этим «общим благом» считается право стран - потребителей энергоресурсов распоряжаться источниками энергоносителей, находящимися в других странах. Проблема этого «общего блага человечества» стала предметом даже не столько экономического спора, сколько политического. Государства - держателей энергоресурсов пытаются обвинить чуть ли не в пренебрежении интересами всего человечества. Причем проблемы «общего блага» человечества решаются инициаторами исходя из их политических и экономических интересов при одновременном, подчас очевидном, пренебрежении интересами других государств6.
     Теория так называемого «общего блага» часто бывает очевидно направлена на защиту экономических, военных и идеологических интересов (чаще всего в их совокупности) таких держав, как Соединенные Штаты Америки, а также зависящих от них и поддерживающих их государств, на создание международно-правовой практики, дозволяющей предъявлять государствам требования, не соответствующие их законным интересам, основанным на их суверенитете. Вместе с тем сами государства, призывающие страны отказаться от суверенитета, своей обязанностью обеспечение общих интересов человечества часто не считают и подчас проводят откровенно эгоистическую политику, наносящую ощутимый вред человечеству. Наглядный пример такой политики - многолетний отказ США реализовывать нормы Киотского протокола к Рамочной конвенции об изменении климата.
     В обоснование права вмешательства одних стран в дела других нередко используется происходящий процесс глобализации. Действительно, этот процесс представляет собой явление объективное, обусловленное развитием человечества и направленное ему во благо. Но глобализация не может и не должна использоваться во вред.
     Все сказанное выше свидетельствует о том, что понятие суверенитета сохраняет свое значение и является весомой правовой гарантией существования суверенных государств, основанных на признании права человека на свободное развитие. Суверенитет является фактором обеспечения независимости государства и права его народа самостоятельно определять свою внутреннюю и внешнюю политику.
     Любая попытка ограничения суверенитета государства и тем самым полномочий его конституционных органов неизбежно ведет к нарушению международного правопорядка и ограничению прав человека и гражданина, определенных принципами и нормами международного права и соответствующим им национальным конституционным законодательством.
     Результатом и логичным развитием отрицания суверенитета государства и предложений, направленных на ограничение его суверенитета, как показывает международная практика, является основание для индульгенции агрессоров, которые пытаются представить себя защитниками общих интересов всего населения земного шара.
     Вместе с тем очевидно положительное воздействие на развитие человечества как международных, так и принятых в некоторых государствах норм, утверждающих права и свободы человека. Процесс глобализации способствовал их инициированию и развитию.
     
Глава 2. Конституционные основы суверенитета Российской Федерации
     
     Согласно ч. 1 ст. 3 Конституции РФ7 носителем и единственным источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ.
     Исходя из анализа статей Конституции Российской Федерации, можно сделать вывод, что в ней термин «народ» употребляется в двух основных значениях:
     - единый субъект народовластия и правотворчества;
     - совокупность людей, обладающих равными правами с другими народами (преамбула и часть 3 статьи 5), определенной территорией и расположенными на ней природными ресурсами (статья 9) и общим языком (статья 68).
     Первое понимание нашло свое отражение в конституционной юстиции, в частности в позиции Конституционного Суда Российской Федерации, отраженного в Постановлении от 7 июня 2000 г. № 10-П: «...необходимо учитывать правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации, касающиеся суверенитета Российской Федерации, носителем которого является многонациональный российский народ в целом»8. Аналогичная позиция закреплена в Определении от 27 июня 2000 г. № 92-О, а именно: «Конституция Российской Федерации не допускает какого-либо иного носителя суверенитета и источника власти, помимо многонационального народа России, и, следовательно, не предполагает какого-либо иного государственного суверенитета, помимо суверенитета Российской Федерации. Суверенитет Российской Федерации в силу Конституции Российской Федерации исключает существование двух уровней суверенных властей, находящихся в единой системе государственной власти, которые обладали бы верховенством и независимостью, т.е. не допускает суверенитета ни республик, ни иных субъектов Российской Федерации»9.
     Двойственность понимания народа порождает и некоторые правовые коллизии: если первое понимание основано на факторе политической правоспособности, то второе - на политической дееспособности. Понимание народа как единого субъекта народовластия предполагает признание за всеми гражданами политической правоспособности. Не все граждане обладают политической дееспособностью10. Объединяющим оба подхода фактором является их признание признака гражданства как определяющего. По этому поводу О.Е. Кутафин отмечал, что с юридической точки зрения слово «народ» отождествляется с понятием «граждане» и определяется как принадлежность данной, ассоциированной в рамках единого государства совокупности людей к соответствующему государству11.
     Наиболее полно верховенство власти народа находит свое воплощение при реализации учредительной власти: когда как результат реализации интегрированной воли народа учреждается государство, а вместе с ней и государственная власть. Народ учреждает власть в трех формах - государственная, общественная власть и местное самоуправление. Государственную власть осуществляют либо народ непосредственно (референдум или выборы в государственные органы), либо органы государства.
     Суверенитет народа раскрывается через формируемую народом, ему подчиненную и от него зависимую государственную власть. В этом контексте имеющиеся многочисленные попытки идентификации народного и государственного суверенитета выглядят не совсем убедительно. Общественную власть реализует гражданское общество в лице объединения и группы граждан. Власть местного самоуправления осуществляется на территории муниципальных образований либо населением, либо сформированными им органами местного самоуправления.
     В правовой системе верховенство власти народа находит свое отображение в установлении более жестких ограничений на изменение или дополнение нормативных актов, принятых в ходе народного волеизъявления (референдумов, плебисцитов).
     С характеристикой полноты созвучна неограниченность власти народа, предполагающая недопустимость ограничения решения интегрированной народной волей определенных вопросов общественной жизни. Неотчуждаемость власти народа показывает, что народ никому не передает свою суверенную политическую волю по управлению общественными и государственными делами, а осуществляет их сам в различных политических, организационных и правовых формах. Специфической формой закрепления неотчуждаемости народной власти является «право народной законодательной инициативы», известное лишь нескольким странам12.
     Го?с?у?д?а?р?с?т?в?е?н?н?ы?й с?у?в?е?р?е?н?и?т?е?т - н?е?о?т?ъ?е?м?л?е?м?о?е?, и?м?м?а?н?е?н?т?н?о?е с?в?о?й?с?т?в?о г?о?с?у?д?а?р?с?т?в?а?, о?т?л?и?ч?а?ю?щ?е?е е?г?о о?т и?н?ы?х п?у?б?л?и?ч?н?о?-п?р?а?в?о?в?ы?х и?н?с?т?и?т?у?т?о?в?, «в с?и?л?у к?о?т?о?р?о?г?о г?о?с?у?д?а?р?с?т?в?о о?б?л?а?д?а?е?т в?с?е?м?и п?р?а?в?а?м?и?, н?е?о?б?х?о?д?и?м?ы?м?и д?л?я о?с?у?щ?е?с?т?в?л?е?н?и?я е?г?о ф?у?н?к?ц?и?й (в?н?е?ш?н?и?х и в?н?у?т?р?е?н?н?и?х?), а т?а?к?ж?е н?е?з?а?в?и?с?и?м?о?с?т?ь?ю о?т д?р?у?г?и?х г?о?с?у?д?а?р?с?т?в и в?е?р?х?о?в?е?н?с?т?в?о?м н?а с?в?о?е?й т?е?р?р?и?т?о?р?и?и?»13. Г?о?с?у?д?а?р?с?т?в?е?н?н?ы?й с?у?в?е?р?е?н?и?т?е?т в?ы?с?т?у?п?а?е?т и?н?с?т?и?т?у?ц?и?о?н?а?л?ь?н?ы?м п?р?и?з?н?а?к?о?м г?о?с?у?д?а?р?с?т?в?а?, я?в?л?я?е?т?с?я о?б?я?з?а?т?е?л?ь?н?ы?м у?с?л?о?в?и?е?м м?е?ж?д?у?н?а?р?о?д?н?о?й п?р?а?в?о?с?у?б?ъ?е?к?т?н?о?с?т?и п?о?с?л?е?д?н?е?г?о?14. С?у?в?е?р?е?н?и?т?е?т г?о?с?у?д?а?р?с?т?в?а з?а?к?р?е?п?л?е?н в с?т?. 4 К?о?н?с?т?и?т?у?ц?и?и Р?о?с?с?и?й?с?к?о?й Ф?е?д?е?р?а?ц?и?и в к?а?ч?е?с?т?в?е о?д?н?о?й и?з о?с?н?о?в к?о?н?с?т?и?т?у?ц?и?о?н?н?о?г?о с?т?р?о?я в с?ф?е?р?е о?р?г?а?н?и?з?а?ц?и?и и д?е?я?т?е?л?ь?н?о?с?т?и г?о?с?у?д?а?р?с?т?в?е?н?н?о?й в?л?а?с?т?и?.
     Г?о?с?у?д?а?р?с?т?в?о к?а?к н?о?с?и?т?е?л?ь г?о?с?у?д?а?р?с?т?в?е?н?н?о?г?о с?у?в?е?р?е?н?и?т?е?т?а о?т?в?е?ч?а?е?т т?р?е?м х?а?р?а?к?т?е?р?и?с?т?и?к?а?м?, п?р?и?с?у?щ?и?м с?у?в?е?р?е?н?у?:
     1. Г?о?с?у?д?а?р?с?т?в?о с?п?о?с?о?б?н?о и п?р?а?в?о?м?о?ч?н?о с?о?з?д?а?т?ь с?а?м?о?д?о?с?т?а?т?о?ч?н?у?ю с?и?с?т?е?м?у у?п?р?а?в?л?е?н?и?я?, н?е т?р?е?б?у?ю?щ?у?ю в?м?е?ш?а?т?е?л?ь?с?т?в?а и?з?в?н?е?. С?у?в?е?р?е?н?и?т?е?т г?о?с?у?д?а?р?с?т?в?а п?р?е?д?п?о?л?а?г?а?е?т в?е?р?х?о?в?е?н?с?т?в?о?, н?е?з?а?в?и?с?и?м?о?с?т?ь г?о?с?у?д?а?р?с?т?в?е?н?н?о?й в?л?а?с?т?и в?н?у?т?р?и т?е?р?р?и?т?о?р?и?и с?о?о?т?в?е?т?с?т?в?у?ю?щ?е?г?о г?о?с?у?д?а?р?с?т?в?а и н?е?п?о?д?ч?и?н?е?н?н?о?с?т?ь п?о о?т?н?о?ш?е?н?и?ю к д?р?у?г?и?м г?о?с?у?д?а?р?с?т?в?а?м?.
     2. Г?о?с?у?д?а?р?с?т?в?о о?п?р?е?д?е?л?я?е?т с?в?о?й п?р?а?в?о?в?о?й с?т?а?т?у?с и п?р?а?в?о?в?о?й с?т?а?т?у?с г?о?с?у?д?а?р?с?т?в?е?н?н?о?г?о а?п?п?а?р?а?т?а п?о?с?р?е?д?с?т?в?о?м п?р?и?н?я?т?и?я н?о?р?м?а?т?и?в?н?о?-п?р?а?в?о?в?ы?х а?к?т?о?в?, а т?а?к?ж?е з?а?к?л?ю?ч?е?н?и?я м?е?ж?д?у?н?а?р?о?д?н?ы?х д?о?г?о?в?о?р?о?в?.
     3. Г?о?с?у?д?а?р?с?т?в?о п?р?и?з?в?а?н?о о?б?е?с?п?е?ч?и?т?ь п?р?а?в?о?п?о?р?я?д?о?к?. П?р?а?в?о?п?о?р?я?д?о?к в?о?з?н?и?к?а?е?т в р?е?з?у?л?ь?т?а?т?е ф?а?к?т?и?ч?е?с?к?о?й р?е?а?л?и?з?а?ц?и?и п?р?а?в?о?в?ы?х н?о?р?м?, п?р?е?т?в?о?р?е?н?и?я и?х в ж?и?з?н?ь?, я?в?л?я?е?т?с?я и?т?о?г?о?м п?р?а?в?о?в?о?г?о р?е?г?у?л?и?р?о?в?а?н?и?я?. П?р?а?в?о?п?о?р?я?д?о?к о?б?е?с?п?е?ч?и?в?а?е?т?с?я г?о?с?у?д?а?р?с?т?в?о?м?. О?с?у?щ?е?с?т?в?л?я?я п?о?л?н?ы?й с?у?в?е?р?е?н?и?т?е?т в п?р?е?д?е?л?а?х с?в?о?е?й т?е?р?р?и?т?о?р?и?и?, г?о?с?у?д?а?р?с?т?в?о у?с?т?а?н?а?в?л?и?в?а?е?т п?р?а?в?о?п?о?р?я?д?о?к?, к?о?т?о?р?о?м?у п?о?д?ч?и?н?е?н?ы в?с?е н?а?х?о?д?я?щ?и?е?с?я т?а?м ф?и?з?и?ч?е?с?к?и?е и ю?р?и?д?и?ч?е?с?к?и?е л?и?ц?а?15.
     К?о?н?с?т?и?т?у?ц?и?о?н?н?ы?й С?у?д Р?о?с?с?и?й?с?к?о?й Ф?е?д?е?р?а?ц?и?и в П?о?с?т?а?н?о?в?л?е?н?и?и о?т 21 д?е?к?а?б?р?я 2005 г?. № 13-П п?р?и?х?о?д?и?т к в?ы?в?о?д?у?, ч?т?о к?о?н?с?т?и?т?у?ц?и?о?н?н?о?-п?р?а?в?о?в?о?й с?т?а?т?у?с Р?о?с?с?и?й?с?к?о?й Ф?е?д?е?р?а?ц?и?и з?а?к?р?е?п?л?е?н в т?а?к?и?х п?о?л?о?ж?е?н?и?я?х д?е?й?с?т?в?у?ю?щ?е?й К?о?н?с?т?и?т?у?ц?и?и?, к?а?к «д?е?м?о?к?р?а?т?и?ч?е?с?к?о?е ф?е?д?е?р?а?т?и?в?н?о?е п?р?а?в?о?в?о?е г?о?с?у?д?а?р?с?т?в?о (с?т?. 1, ч?. 1); н?о?с?и?т?е?л?е?м с?у?в?е?р?е?н?и?т?е?т?а и е?д?и?н?с?т?в?е?н?н?ы?м и?с?т?о?ч?н?и?к?о?м в?л?а?с?т?и в Р?о?с?с?и?й?с?к?о?й Ф?е?д?е?р?а?ц?и?и я?в?л?я?е?т?с?я е?е м?н?о?г?о?н?а?ц?и?о?н?а?л?ь?н?ы?й н?а?р?о?д?, к?о?т?о?р?ы?й о?с?у?щ?е?с?т?в?л?я?е?т с?в?о?ю в?л?а?с?т?ь н?е?п?о?с?р?е?д?с?т?в?е?н?н?о?, а т?а?к?ж?е ч?е?р?е?з о?р?г?а?н?ы г?о?с?у?д?а?р?с?т?в?е?н?н?о?й в?л?а?с?т?и и о?р?г?а?н?ы м?е?с?т?н?о?г?о с?а?м?о?у?п?р?а?в?л?е?н?и?я?; в?ы?с?ш?и?м н?е?п?о?с?р?е?д?с?т?в?е?н?н?ы?м в?ы?р?а?ж?е?н?и?е?м в?л?а?с?т?и н?а?р?о?д?а я?в?л?я?ю?т?с?я р?е?ф?е?р?е?н?д?у?м и с?в?о?б?о?д?н?ы?е в?ы?б?о?р?ы (с?т?. 3, ч?. 1, 2 и 3); с?у?в?е?р?е?н?и?т?е?т Р?о?с?с?и?й?с?к?о?й Ф?е?д?е?р?а?ц?и?и р?а?с?п?р?о?с?т?р?а?н?я?е?т?с?я н?а в?с?ю е?е т?е?р?р?и?т?о?р?и?ю (с?т?. 4, ч?. 1); К?о?н?с?т?и?т?у?ц?и?я Р?о?с?с?и?й?с?к?о?й Ф?е?д?е?р?а?ц?и?и и ф?е?д?е?р?а?л?ь?н?ы?е з?а?к?о?н?ы и?м?е?ю?т в?е?р?х?о?в?е?н?с?т?в?о н?а в?с?е?й т?е?р?р?и?т?о?р?и?и Р?о?с?с?и?й?с?к?о?й Ф?е?д?е?р?а?ц?и?и?, п?р?и э?т?о?м К?о?н?с?т?и?т?у?ц?и?я Р?о?с?с?и?й?с?к?о?й Ф?е?д?е?р?а?ц?и?и и?м?е?е?т в?ы?с?ш?у?ю ю?р?и?д?и?ч?е?с?к?у?ю с?и?л?у и п?р?я?м?о?е д?е?й?с?т?в?и?е (с?т?. 4, ч?. 2; с?т?. 15, ч?. 1); ф?е?д?е?р?а?т?и?в?н?о?е у?с?т?р?о?й?с?т?в?о Р?о?с?с?и?й?с?к?о?й Ф?е?д?е?р?а?ц?и?и о?с?н?о?в?а?н?о н?а е?е г?о?с?у?д?а?р?с?т?в?е?н?н?о?й ц?е?л?о?с?т?н?о?с?т?и?, е?д?и?н?с?т?в?е с?и?с?т?е?м?ы г?о?с?у?д?а?р?с?т?в?е?н?н?о?й в?л?а?с?т?и?, р?а?з?г?р?а?н?и?ч?е?н?и?и п?р?е?д?м?е?т?о?в в?е?д?е?н?и?я и п?о?л?н?о?м?о?ч?и?й м?е?ж?д?у о?р?г?а?н?а?м?и г?о?с?у?д?а?р?с?т?в?е?н?н?о?й в?л?а?с?т?и Р?о?с?с?и?й?с?к?о?й Ф?е?д?е?р?а?ц?и?и и о?р?г?а?н?а?м?и г?о?с?у?д?а?р?с?т?в?е?н?н?о?й в?л?а?с?т?и с?у?б?ъе?к?т?о?в Р?о?с?с?и?йс?кой Федерации (ст. 5, ч. 3)»16.
     Государственный суверенитет является свойством не отдельных органов, входящих в аппарат государственного управления, а особым свойством государственного целого.
     Национальный суверенитет охватывает совокупность суверенных прав нации (народности), совокупность которых обеспечивает возможность самоопределения и дальнейшего существования данной этнической группы. Национальный суверенитет традиционно определяют как «полновластие нации, ее политическая свобода, обладание реальной возможностью целиком, полностью распоряжаться своей судьбой, в первую очередь способностью политически самоопределиться, включая отделение и образование самостоятельного государства»17. Объектами суверенных прав нации являются определенные сферы его осуществления - сферы политической, экономической и культурной жизни нации. Именно в них реализуется национальный суверенитет18.
     Как конституционно-правовой принцип национальный суверенитет «выражается в праве этнических, территориальных, гражданских, религиозных и языковых общностей (народов, наций) на самоопределение в различных этнокультурных и политических формах, реализующемся на основе норм конституционного и международного права, для обеспечения свободного развития народов (наций), защиты прав и свобод лиц, относящихся к соответствующей общности»19.
     Если рассматривать соотношение народного и государственного суверенитета в контексте этих элементов, то можно провести четкую грань между рассматриваемыми понятиями. В частности, субъектом и носителем народного суверенитета может служить только народ. Субъектом же государственного суверенитета выступает государство.
     К объекту народного суверенитета относится формирование высших органов управления (например, выборы президента и членов законодательного органа). Статья 32 Конституции Российской Федерации определяет, что «граждане Российской Федерации имеют право участвовать в управлении делами государства как непосредственно, так и через своих руководителей. Граждане Российской Федерации имеют право избирать и быть избранными в органы государственной власти и органы местного самоуправления, а также участвовать в референдуме. Граждане Российской Федерации имеют равноправный доступ к государственной службе. Граждане Российской Федерации имеют право участвовать в отправлении правосудия». Суверенитет народа проявляется не только в деятельности государственной власти и ее органов, но и в разнообразных формах общественной самодеятельности, т.е. деятельности многообразных общественных организаций, трудовых коллективов и др., в функционировании институтов непосредственной, прямой демократии (выборы, референдумы и др.) и т.д.
     Государственный суверенитет производен от народного суверенитета: «В основе суверенитета государства находится власть народа. Государственный суверенитет есть форма проявления народного суверенитета; он ограничен (обусловлен) последним... Поскольку народным суверенитетом обладает весь многонациональный народ России, то и государственный суверенитет как форма суверенитета народного проектируется на Российскую Федерацию в целом. Уровень осуществления государственного суверенитета совпадает с уровнем осуществления суверенитета народа»20. Производность государственного суверенитета от народного суверенитета обусловливает:
     территориальное совпадение распространения народного и государственного суверенитета;
     - ограниченный в сравнении с народным суверенитетом характер государственного суверенитета.
     Ограниченный в сравнении с народным суверенитетом характер государственного суверенитета отражен в Определении Конституционного Суда Российской Федерации от 11 марта 2005 г. № 148-О. Он пришел к выводу, что не во всех случаях федеральный законодатель вправе изменять действующее право, «поскольку оно является выражением воли народа-суверена, которая сама является источником полномочий парламента, главы государства»21.
     Ряд правоведов обосновывали ограниченность государственного суверенитета в демократиях действием нормативных норм, восходящих к воле народа (посредством деятельности представительного законодательного органа). Государственная власть действует в строго очерченных правом рамках, устанавливаемых в ходе реализации народного суверенитета22.
     Народный и государственный суверенитет «настолько взаимосвязаны, что невозможна полная реализация народом суверенитета без наличия государства (еще Гегель писал о том, что народы, не образовавшие государства, не принадлежат истории), и наоборот, процветание развитого демократического государства, не признающего так или иначе суверенитета своего народа. Сегодня государственный и народный суверенитеты нераздельно сосуществуют в государственной и общественной жизни»23.
     Обусловленность государственного суверенитета народным предполагает различие в их содержании. Суверенитет народа проявляется не только в деятельности государственной власти и ее органов, но и в разнообразных формах общественной самодеятельности, т.е. деятельности многообразных общественных организаций, трудовых коллективов и др., в функционировании институтов непосредственной, прямой демократии (выборы, референдумы и др.) и т.д., а государственный суверенитет по содержанию намного уже народного суверенитета и охватывает вопросы, связанные с формированием и функционированием лишь государственной власти.
     Данная трактовка соотношения народного и государственного суверенитета не отрицает принцип единства народного и государственного суверенитета, доминирующего в современной конституционно-правовой доктрине. Следует пересмотреть распространенный тезис об источнике этого единства. Традиционно принцип единства государственной власти принимается как основа единства народного, национального и государственного суверенитетов24. Феномен народного суверенитета лежит за рамками функционирования государственной власти, носит «первородный» характер. «Реализацией» государственного суверенитета занимается правительство (как система государственных органов), тогда как народный суверенитет неотчуждаем, его источником всегда является народ. Четкое разграничение в данном вопросе существенно для соблюдения конституционализма.
     Соотношение национального суверенитета с народным и государственным суверенитетом позволяет выявить отсутствие у первого атрибутов, присущих суверенитету как правовому институту. Во-первых, нация не обладает свойствами, присущими суверену, - она не в состоянии обеспечить полное самоуправление, не правомочна самостоятельно определить собственный правовой статус, не является субъектом, призванным обеспечить публичный порядок. Национальный суверенитет не отвечает таким критериям суверенитета, как неограниченность и абсолютность. Презумпция неисчерпаемости суверенных прав характеризует содержание суверенитета как политико-правового феномена. Распространение презумпции неисчерпаемости суверенных прав на национальный суверенитет означает признание государственного права на самоопределение за всеми нациями, народностями и этническими группами, что противоречит как основам конституционного строя, так и международно-правовым принципам.
     
Глава 3. Концепция суверенной демократии
     
     Впервые в России понятие суверенной демократии ввел в широкий оборот в 2005-2006 годах заместитель руководителя Администрации президента Российской Федерации В.Ю. Сурков. Ранее данный термин был использован гоминьдановским правительством Тайваня для характеристики существующей на острове политической системы. В том случае под суверенной демократией понимались суверенитет и независимость Тайваня от китайского правительства, а также демократический характер устройства политической власти на острове.
     Под суверенной демократией В.Ю.Сурков подразумевал образ политической жизни общества, при котором власти, их органы и действия выбираются, формируются и направляются исключительно российской нацией во всем ее многообразии и целостности ради достижения материального благосостояния, свободы и справедливости всеми гражданами, социальными группами и народами, ее образующими25.
     Считается, что суверенная демократия - это не какая-то особая форма демократии, это - обычная демократия, существующая в суверенном государстве. Понимание суверенной демократии проистекает из теории народного суверенитета французского просветителя Ж.-Ж.Руссо, который отождествлял суверенитет с народной волей26. Исходя из этого, ученый утверждал, что народный суверенитет един и неделим, поскольку волю нельзя передать в виду ее неотчуждаемости27.
     В этой связи механизм суверенной демократии должен быть правовым, и прежде всего конституционно-правовым. Именно поэтому суверенная демократия является и конституционной идеей, и политико-правовой концепцией. Правовое содержание концепции суверенной демократии, как и любого учения, направленного на поиск и обоснование направлений дальнейшего развития России, является весьма обширным и может быть выражено в виде следующих принципов.
     1. Верховенство Конституции.
     Верховенство Конституции является необходимым условием легитимности действий, направленных на развитие общества и государства. Конституция, воздействуя на наиболее важные, значимые общественные отношения, формирует правовую основу государственности. Сама структура этого основополагающего акта свидетельствует о его правовом многообразии, о широте охвата различных по своему содержанию сфер общественного, государственного бытия. Соответствие Конституции политико-правовых концепций, положений текущего законодательства, реальных политических действий позволяет говорить об их конституционности. Из верховенства Конституции исходит и концепция суверенной демократии. Естественно, что необходимость обеспечения устойчивости конституционных норм, особый порядок внесения поправок в Конституцию и ее пересмотра вызывают вопросы, связанные с ее возможностью служить политико-правовым основанием для развития и реализации идей суверенной демократии. Особые свойства конституционных норм, определяющих наиболее фундаментальные категории, как «суверенитет» и «демократия», характеризующие наше общество и государство, позволяют говорить о наличии определенного смыслового и регулятивного потенциала Конституции РФ28. Суверенная демократия использует этот потенциал по четырем направлениям: 1) соединение категорий «суверенитет» и «демократия» в едином понятии, являющемся основополагающим для соответствующей политико-правовой концепции; 2) наполнение сферы взаимодействия этих категорий новым экономическим, политическим, социальным, идеологическим содержанием и определение конституционных приоритетов; 3) формирование принципов реализации идей суверенной демократии на основе конституционных норм, охватывающих основы конституционного строя, конституционные права и свободы человека и гражданина, федеративное устройство России, систему органов государственной власти и органов местного самоуправления; 4) определение основных направлений развития конституционной идеи суверенной демократии в текущем законодательстве29.
     2. Обеспечение единства законодательной системы.
     Этот правовой принцип прямо связан с обеспечением единства правового пространства и в конечном счете суверенитета российского народа и государства. В последние годы в Российской Федерации происходит стремительное и масштабное развитие законодательства, направленное на реализацию принципов правового государства и осуществление коренных преобразований в различных сферах общественной жизни. Повышение роли закона сделало его главным регулятором общественных отношений, а законодательство в точном смысле этого слова - основой всей правовой системы государства. Однако это только конституционно закрепленная модель, которая требует своего практического осуществления и зачастую его не находит.
     Необходимость достижения политической и экономической стабильности общества, укрепления единого правового пространства в Российской Федерации в рамках существующей конституционной модели федеративного устройства и местного самоуправления, к сожалению, чаще лишь декларируется. Вместе с тем единство законодательной системы и действительный приоритет федеральных законов над законами субъектов Федерации является необходимой правовой предпосылкой для воплощения в жизнь концепции суверенной демократии, и достижение такого единства рассматривается в качестве одной из целей установления этого политико-правового режима.
     3. Неукоснительное исполнение законов.
     Восприятие обществом идей суверенной демократии прямо зависит и от восприятия правовых норм, на которых эти идеи основываются. В широком смысле проблема добровольности и неукоснительности соблюдения законов - это проблема правосознания. Именно в правосознании выражается отношение членов общества к содержанию права, необходимости исполнения предписания правовых норм, применению права и перспективам его развития. Формирование концепции суверенной демократии охватывает еще и процесс становления и развития определенной правовой идеологии как наиболее высокого уровня отношения к праву, базирующемуся не только на эмпирических восприятиях, но и на научных представлениях об этом социальном феномене. Социальная ценность исполнения законов под угрозой наказания невелика, хотя такая угроза нередко достигает своей цели. Для реализации идей суверенной демократии особую значимость имеет осознание необходимости и общественной ценности законодательных установлений, на таком осознании и базируется добровольность, неукоснительность исполнения законов. Взаимосвязь этого принципа с принципом развития начал справедливости в нормативных правовых актах является очевидной, а развитие демократических начал законотворчества - неотъемлемой предпосылкой их практического действия.
     4. Справедливость законов.
     Идея справедливости является одной из основополагающих.......................