Политико-правовые учения в России в конце xix- первой половине xx вв

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РФ

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение

высшего профессионального образования

«Дагестанский государственный университет»



 



КАФЕДРА ИСТОРИИ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА ________________________________________________________________



Специальность «Юриспруденция»





Джалилов Марат Джалилович





политико-Правовые 

учения в России 

в  конце XIX-  первой половине  XX  вв.



Дипломная работа

















Научный руководитель:

к.ю.н. доцент Исаев Ш.М.











Махачкала - 2017







Содержание 



Введение……………………………………………………………………..3





Глава 1. Историко-правовые особенности развития политико-правовых учений в России  в  конце XIX-  первой половине  XX  вв…………….................................................11



1.1.Политические и правовые учения в России в конце  XIX века…..….…11

1.2.Развитие политко-правовых учений.  Либерализм………..…….……23



Глава 2. Политико-правовые учения во второй половине  XX  века ………………………………………………………45



2.1.Политико-правовая идеология «русского социализма» ………………..45

2.2. Политико-правовые учения  первой половине  XX в……………………48

2.3. Политико-правовая идеология большевизма……………... ……………54





Заключение……………………………………………………..….……… 70



Библиография………………………………………………...……………73

















Введение.

Актуальность темы исследования. Политическая жизнь последних лет ХХI напоминают события столетней давности, когда практически все страны Европы, в том числе и Российская империя резко активизировали свою политику и именно тогда произошли политические события изменивший политическую карту мира практически на 80 лет. Революции в  Российской империи и в некоторых странах Западной Европы, война на востоке страны и предшествовавшие ей несколько длительных войн на Кавказе, в Крыму и на Балканах все это явилось результатом социально-экономических и политических причин, на основе которых были разработаны учения и доктрины, ставшие руководством к действию. Безусловно, они кардинально отличались, но каждый из идеологов находил единомышленников, те в свою очередь люмпенов определялась цель, ставились задачи, и пошло поехало. 

Политико-правовая мысль второй половины XIX столетия и весь XX век прошли в России под знаком радикально-революционных идеологий. Связано это с тем, что радикализм как явление общественной жизни рождается в острые, переломные моменты истории, когда общество в силу ряда обстоятельств готово к принятию крайних идей, неадекватно реагирует на собственное состояние, испытывает громадный социальный дискомфорт и осознает необходимость перемен.

Развитие радикально-революционных настроений происходит, как правило, в периоды социально-политических кризисов, когда обнаруживается, что государственная власть не способна эффективно управлять обществом, в том числе с помощью правовых механизмов, опираясь на нравственный авторитет государства и духовно-нравственные ценности народной жизни.

Для подобных периодов характерен кризис господствующей государственно-правовой идеологии, опирающейся на определенные политико-правовые учения.

Именно такие ситуации общенационального кризиса, требующие неотложного решения задач социально-экономической и государственно-политической модернизации страны, складывались в России в 50–60-е и 80-е годы XIX века, а также в канун первой русской революции 1905–1907 гг.

На этом идеологическом фоне и в условиях нарастающего кризиса российской государственности и происходило укрепление радикально-революционного идейно-политического течения русской политико-правовой мысли.

Степень изученности темы  исследования. Правовая политика государства невозможна без теоретико-методологических исследований их места и роли в механизме формирования и осуществления публичной власти. Для того чтобы понять, в каком направлении должно развиваться российское законодательство, регулирующее деятельность политических партий, нужно четко представлять правовую природу, признаки данного института, его цели, задачи, функции.

Знакомство с зарубежными авторами и изучение трудов прогрессивных мыслителей способствовало появлению первых исследований в России, посвященных проблемам разделения властей, парламентаризму еще в XVIII-XIX вв. Так, уже в работах С.Е. Десницкого, М.М. Сперанского, Н.С. Мордвинова, С.А. Куницына, декабристов П.И. Пестеля, Н.М. Муравьева, Н.И. Тургенева, М.П. Бестужева-Рюмина и других признается теория ограничения власти монарха органом народного представительства, который хотя имеет отличия в разных концепциях по форме, но, по сути, является выборным учреждением, наделенным законодательными полномочиями. В середине XIX века в идеях славянофилов высказываются противоположные критические взгляды на парламентаризм, который сложился в Англии, США и других странах. Недостатками данной формы правления они считали чрезмерную власть политических партий, устанавливающих буквально тираническую власть над народом, некомпетентность избранных депутатов парламента, механическое принятие решений по важнейшим вопросам жизни.

В России идеи перехода к парламентской форме правления, режиму конституционализма появились на рубеже XIX-XX вв. и разрабатывались в рамках либеральной теоретической модели переустройства общества. Либерально настроенные ученые считали идеалом общественно - политического устройства режим парламентаризма, при котором важнейшим центром консолидации общества и власти является парламент, в котором идет постоянный диалог между представителями общества (политическими

партиями) и государственной властью (правительством, администрацией) . Они и заложили первые традиции изучения теории политических партий в России. К либеральному направлению отечественной историографии можно отнести труды  русских мыслителей этого периода. Они  разрабатывали методологию анализа партий как посредников между гражданским обществом и государством и рассматривали партии в контексте перехода к парламентаризму в классических его формах. Причем до создания политических партий и появления парламента в России отечественные исследователи могли изучать эти общественные институты чисто теоретически, беспристрастно, проводя сравнительный анализ их исторического развития в разных странах и делая объективные всесторонние выводы. 

Тесную связь политических партий с правовым государством выявил профессор права Ю.С. Гамбаров (1850-1926), так как смыслом деятельности этих организаций является достижение и удержание государственной власти законным способом, участие в законодательной деятельности в составе парламентов. Целую главу в работе «Политические партии в их прошлом и настоящем» ученый посвятил роли политических партий при системе парламентаризма, подчеркивая зависимость эффективности работы парламента от количества партий и партийных коалиций.

Л.М. Василевский одним из первых предпринял сравнительный анализ программ и практической деятельности российских политических партий, а также сравнил партии в странах Западной Европы и России. Он показал, как достоинства, так и недостатки наиболее влиятельных партий в начале XX века.

В начале XX века политические партии стали рассматриваться в российской юридической науке государственного права как субъекты избирательного права в контексте анализа организации народного

представительства, например, в работах С.А. Корфа , С.А. Котляревского

	В.М. Гессена и др. Так, выдающийся русский юрист Сергей Андреевич Котляревский (1873-1939) в работе «Конституционное государство», признавая пропорциональную избирательную систему наиболее совершенной для осуществления идеи политического самоопределения нации, высказал мнение, что она неразрывна связана с сильными партийными организациями, тем не менее, не стоит бояться «мелких партий», так как главное, чтобы политическая жизнь сосредотачивалась вокруг решения крупных и основных интересов, господствующих над второстепенными партийными различиями. Котляревский был одним из первых мыслителей, который увидел опасность влияния партийной идеологии и дисциплины на научное мышление. По сути, ученый сформулировал принцип партийности науки следующим образом: «Партии требуют определенного миросозерцания, начинают требовать, чтобы вещи оценивались не по существу, а по тому, как они преломляются в интересах партии - нередко с прямым ущербом для логики, если не для этики». Таким образом, Котляревский считал, что ученый должен быть беспристрастным, партийные же интересы ради науки должны уходить на второй план.

Непременным элементом правового государства и системы парламентаризма рассматривал политические партии известный конституционалист, профессор Владимир Матвеевич Гессен (1868-1921). Ученый признал, что от числа парламентских партий и характера их программ, от их сплоченности и твердости партийной дисциплины зависят  значение и сила народного представительства

Значительный вклад в теорию политической партии внес идеолог большевизма В.И. Ленин (1870-1924). Ленин классифицировал политические партии по классовому признаку. Он разделял партии на буржуазные и рабочие. Сравнивая эти партии, он подчеркивал, что демократизм в организации присущ только рабочей социал-демократической партии. «Только рабочая партия взвешивает перед каждым крупным политическим шагом принципиальное значение его, не гоняясь за одним минутным успехом, подчиняя свою практическую политику конечной цели полного

освобождения труда от всякой эксплуатации» . Ленин видел в РСДРП партию нового типа, которая имеет демократическую организацию, строится снизу, на основе выборности. В 1907 году в работе «Социал-демократия и выборы в Думу» он писал, что «все дела партии ведут, прямо или через представителей, все члены партии, на равных правах и без всякого исключения; причем все должностные лица, все руководящие коллегии, все

учреждения партии - выборные, подотчетные, сменяемые» . Однако взгляды Ленина эволюционировали, и в работах, написанных уже после октябрьского переворота, он не стеснял себя выражениями для унижения и уничтожения своих оппонентов, как в лице других партий, так и находящихся внутри РСДРП(б). На самом же деле Ленин вынашивал планы создания «заговорщической организации», состоящей из профессиональных революционеров, которых Троцкий называл «политическими заместителями

пролетариата» и «замкнутой кастой» .

Параллельно с Лениным партийную проблематику разрабатывали российские социал-демократы Г.В. Плеханов, П.Б. Аксельрод, Л. Мартов, Ю. Стеклов, Г.Е. Зиновьев, Л.Д. Троцкий, В.А. Акимов, (Махновец), А.Н. Потресов и другие. Мартов провел сравнительный анализ истории почти всех партий, начиная от реакционно-консервативных и кончая социал- демократическими. Тем не менее, сравнивая программы партий, он заметил, что о «партиях надо судить не по их программам, а по их действиям». Мартов очень верно заметил, что все партии «обращаются к народу, все они говорят о том, что стараются улучшить русскую жизнь и обеспечить благо государства», но на самом деле это далеко не так, и поэтому «каждый гражданин должен понять, чьи интересы защищает каждая партия, и примкнуть к той, которая вернее и полнее защищает интересы, близкие ему самому». Советская историография распределила свои усилия в изучении идейной борьбы 30-50-х годов 19 века неравномерно - главным образом вокруг Герцена и Белинского. Им посвящены кроме бесчисленного множества статей, многочисленные монографии, которые большей частью грешили преувеличением и непомерным выпячиванием революционности Герцена и Белинского при замалчивании или даже ретушировании их «нереволюционных» суждений.

Из их работ можно выделить монографию Б.В. Егорова. Федотов И.А. и Дьяков В.А..

Объектом темы дипломного исследования выступает теоретически оформленная часть политико-правового сознания в России конца  XIXи начала  XX вв.  Как и любая другая наука историко-теоретического цикла, история политических и правовых учений рассматривает, прежде всего, динамику, движение теоретической мысли. Она ищет закономерности возникновения, развития и ухода в прошлое политических и правовых идей, учений и идеалов.

Предметом дипломного исследования выступают политико-правовые учения в России в конце  XIX в начале  XX вв..

Целью дипломного проекта исследование особенностей политико-правовых учений на стыке веков конца XIX и начала XX века.

Цель определила задачи исследования: 

охарактеризовать  политические и правовые учения в России в конце  XIX века; 

исследовать проблему  политико-правовой  идеологии «русского социализма» 

осветить политико-правовые учения  начала XX в;

проанализировать   политико-правовую  идеологию большевизма 

Этой цели служат методы исследования , то есть научные средства, приемы познания, конкретно-исторических государственно-правовых явлений или в более широком плане, исторических фактов, являющихся фундаментом историко-юридической науки.

Методом историко-правовой науки является метод материалистической диалектики , который, исходя из философских положений о соотношении экономического базиса и надстроечных явлений, требует рассмотрения государственно-правовых институтов с позиций всеобщей связи и взаимосвязи явлений, их движения, изменения и развития, единства и борьбы противоположностей.

 Исторический метод связан с освещением различных этапов развития учений о государстве и праве в их хронологической последовательности (т.е. во времени), в конкретных формах исторического проявления. Этот метод дает возможность исследовать и описать взгляды на исторический процесс во всем многообразии присущих ему явлений, с учетом его неповторимости и индивидуальных особенностей.

При этом исходным пунктом исследования становится рассмотрение предмета в его наиболее развернутом виде. Так, логический метод отражает систему взглядов  в самых их существенных связях и одновременно дает возможность соединить в себе два необходимых элемента исследования: изучение структуры данного объекта с пониманием его истории, в их неразрывном единстве.

 Вследствие этого можно отметить, что историко-правовой науке свойственен и сравнительный метод исследования .

В силу отсуттствия  материалов по месту прохождения практики нами были использованы:   материалы делопроизводства законотворческой деятельности муниципального образования  ,в том числе и уставы    Буйнакский район. 

Работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка источников и литературы и  заключения.







Глава 1. Политические и правовые учения в России в конце   XIX в.

1.Развитие  политико- правовой мысли в России  во второй половине XIX века.

 

Общественный подъем и воодушевление, связанные с крестьянской реформой 1861 г. и последующими реформами в области суда, образования, местного управления и самоуправления, придали новый стимул идейно-политическим течениям и философско-правовым построениям. Произошло дальнейшее идейное размежевание между консерваторами, либералами и радикалами, возникли ранее неизвестные разновидности политических программ и единении, в том числе нелегальных.

В кризисный период накануне крестьянской реформы обозначились три важные позиции в вопросе о крестьянстве: ожидание освобождения, часто нетерпеливое в среде самого крестьянства;

опасение новой пугачевщины в правительственных и консервативных помещичьих кругах; сочувствие крестьянству и обдумывание путей выхода из кризиса со стороны реформистски и радикально настроенных слоев общества, публицистов и политиков. Каждая из этих позиций имела свою предысторию, и каждая из них получила новые очертания на последующих этапах политической и социальной истории – в период первоначального осуществления реформ и затем в период их частичной приостановки.

Первоначально правительственная программа предусматривала лишь право крестьян на приобретение в собственность посредством выкупа только «усадебной оседлости» (т.е. крестьянского дома с прилегающим участком) и на пользование всеми иными землями лишь за повинность, исходя из «местных обстоятельств и обычаев». В последующем было признано необходимым наделение крестьян землей в более широких масштабах и с непременной передачей надельной земли в собственность за выкуп. 18 октября 1858 г. Александр II на заседании Главного комитета по крестьянскому делу перечислил основной круг текущих задач: а) чтобы крестьянин немедленно почувствовал, что быт его улучшен; б) чтобы помещик немедленно успокоился, что интересы его ограждены; в) чтобы сильная власть ни на минуту на месте не колебалась и общественный порядок не нарушался. Две Редакционные комиссии при Главном комитете, которые с марта 1859 г. возглавил Я. И. Ростовцев, включали

четыре отделения: юридическое, административное, хозяйственное и финансовое. Общее направление усилий этих комиссий и их руководителя были направлены к тому, чтобы «установить самое строгое равновесие между интересами дворянства и интересами освобождаемого народа; оградить первое от несправедливых потерь и учредить последнему возможность достигнуть благоденствия в будущем» (из записки Я. И. Ростовцева).

Деятельность комиссий вызвала большой общественный резонанс и критический анализ. В очерке «Проект действительного освобождения крестьян», написанном Николаем Серно-Соловьевичем (в недалеком будущем он станет организатором первой «Земли и Воли»), утверждалось, что крестьяне должны обрести свободу вместе с землею, причем «всякие обязательные отношения» с помещиками надлежит прекратить. Перестать быть крепостными, в понятиях крестьян, значит платить подати не помещику, а в казну. Помимо этого автор излагает и обосновывает программу из 12 пунктов, в которой есть положения общеустроительного (конституционного) характера: равенство всех перед судом и законом, освобождение судебной власти от административной, ответственность всех органов управления, право контроля над собиранием и расходованием казенных средств и над изданием законов, свобода совести и вероисповедания и др. Среди 12 пунктов имелись и такие требования, как отмена гражданских чинов, полная амнистия всех страдающих за политические убеждения. Сам автор называл свою программу «естественным следствием» главного пункта – отмена крепостного права. Эту программу, замечает он, можно назвать конституцией, если говорить иностранными словами, «по-нашему – это правильное государственное устройство».

Важную часть программных установок Серно-Соловьевича составляли защита, сохранение и упрочение общинного владения. Последнее изображалось «единственным доселе оплотом против порабощающего влияния капитала, развития пролетариата и батрачества, неизменных спутников частной собственности». Как только община освободится от двойного гнета крепостного права и бюрократизма и некоторое время поживет «собственною естественною жизнью», тогда и обнаружится вполне «громадная сила начала, благодаря которому русский народ сохранился вопреки систематическому вековому растлению». Так представитель нарождающегося народничества конца 50-х гг. вносил новые акценты в обсуждение проблем общинного быта, начатый славянофилами 30–40-х гг.

В некоторых пунктах народническая программа совпадала с позицией радикального крыла дворянских реформаторов, лидером которых по праву считался А. Унковский. «Либеральная партия» в конце 50-х гг. была представлена Кавелиным и Чичериным, которые рассматривали свою партию окруженной с разных сторон «невежественной массой», «тупоумными консерваторами» и «бессмысленной, преступной бюрократией», а себя воспринимали «частью просвещенных и порядочных людей, которые одни только понимают общественные задачи». Они признавали необходимость освобождения крестьян, но «без потрясения всего общественного организма». При этом особая роль признавалась за государственной властью – ее задачу видели в освобождении крестьян сверху. Согласно Чичерину, именно государство явилось на Руси орудием закрепощения сословий, причем одновременно с закрепощением крестьян было наложено общественное тягло на другие сословия – дворянство и купечество, которые были в свое время освобождены от него жалованными грамотами Петра III и Екатерины II.

Алексей Михайлович Унковский (1828–1893/94), выпускник Царскосельского лицея и затем юридического факультета Московского университета, известен как инициатор и разработчик наиболее радикального проекта решения крестьянского вопроса. Проект еще в 1857 г. был представлен Александру II от имени дворянства Тверской губернии. В нем обосновывалось положение о немедленном и обязательном выкупе крестьянами не только усадьбы, но и полевого надела. В своем разборе трудов Редакционных комиссий Унковский проводил мысль о том, что правительственный проект стремится «пройти незаметным образом между защитниками крепостного права и людьми, желающими полного его уничтожения».

Обязательный выкуп земельной ренты, писал Унковский, есть мера вполне законная, справедливая в отношении обеих заинтересованных сторон. «Право капитализации и выкупа бессрочной ренты давно признано за правительствами всех стран и народов. При выкупе ренты обе стороны получают несомненные выгоды; право собственности помещиков нисколько не нарушается, ибо дело состоит в замене одного предмета другим равноценным, а крестьяне получают полное право собственности на землю, не делая для этого никаких особых пожертвований. ...Все знают в чем дело и понимают цель правительства. Совсем другое дело представляет «добровольный» выкуп, предложенный Редакционными комиссиями».

Разумеется, что при этом право частной собственности должно почитаться как священное, но есть, отмечал Унковский, и другие права, которые «выше, важнее и священнее права собственности. К числу таких прав принадлежит право жизни и разумно свободной деятельности. Этому праву должно всегда уступать право частной собственности, а в особенности в тех случаях, когда оно служит не только частной жизни, но и государственной».

Таким образом, при всем внешнем разнообразии трактовок существа крестьянского вопроса в критической литературе 50-х гг. обозначились две позиции – либеральная и народническая, причем последнюю можно назвать радикальной версией и развитием славянофильской доктрины.

В Манифесте от 19 февраля 1861 г. Александр II в числе мотивов его принятия отметил и «свой обет обнимать царскою любовию и попечением всех наших верноподданных всякого звания и состояния» и необходимость «изменения положения крепостных людей на лучшее». Первоначально текст Манифеста бьшо поручено подготовить Ю. Ф. Самарину, но с его проектом не согласились, и его проект в виде материала был передан митрополиту Филарету, который и составил окончательный текст. Очевидно, с этим обстоятельством связано присутствие в тексте Манифеста многих торжественных формул и церковноучительной аргументации в пользу «дарованных прав». «Самый благотворный закон не может людей сделать благополучными, если они не потрудятся сами устроить свое благополучие под покровительством закона. Довольство приобретается и увеличивается не иначе как неослабленным трудом, благоразумным употреблением сил и средств, строгою бережливостью и вообще честною в страхе Божием жизнью».

Самым важным после самодержавной власти учреждением, обеспечивающим порядок и обретение общего блага, он считал суд и высказывал в этой связи радикальные для своего времени мнения и пожелания. Например, в 1813 г., в бытность свою викарием Санкт-Петербургской митрополии, он высказывался в пользу избрания судей. Суд в его изображении есть ограда собственности и личной безопасности, без суда не было бы другой собственности, кроме добычи хищника, и не было бы другой безопасности, кроме «безопасности вооруженного и бодрствующего воина или безопасности сильного притеснителя, доколе он не встретится с сильнейшим...». Правда, закон поставлен не только для подсудимых, но и для судии – «дабы вразумлял его и управлял им», однако существенным является при этом и то, что закон должен быть мудрым и справедливым. Мудрость и справедливость отверзают судье очи, дабы видел он, что он творит. Судья справедливый изъясняет закон совестью. Одновременно с этими правосудными заботами судья не должен забывать и о том, что он есть «око верховной власти, дабы

надзирать благосостояние всего тела государства и каждого из его членов... ее мышца, дабы приводить их в правильное движение, ее руки, дабы простирать ее для охранения их, он есть преемник и сопроводитель животворной силы, текущей от сердца во все тело государства – любви государя к подданным».

Интерес русской интеллигенции к социалистической идее пробудился еще в 40-х гг. в связи с обсуждением на Западе новых изданий Фурье, сочинений Консидерана, Л. Блана, П. Прудона, а также близких утопическому социализму писателей (Жорж Санд и др.) Привлекала внимание и книга историка Л. Штейна «Социализм и коммунизм современной Франции» (1842),  

К идеям и конструкциям общинного (народнического, «крестьянского») социализма одновременно пришли многие социальные философы, однако приоритет здесь принадлежит Александру Ивановичу Герцену (1812–1870). Именно он воспринял сельскую общину как главный опорный элемент в здании будущего русского социализма. Эта тема обсуждалась им одновременно с темой отсталости России, ее самобытности и особой миссии в деле общественных преобразований у себя и других народов. Исторические события как бы пронеслись над русским народом, писал Герцен, во многом повторяя Чаадаева, но, задавленный и забитый, он сохранил свой самобытный характер, свою молодость, не отягощенную, как у народов Запада, вековыми традициями исторической жизни. Именно сохранность самобытного

характера делает его чувствительным к социализму, и более всего это связано с особой ролью сельской общины. «Община спасла русский народ от монгольского варварства, от выкрашенных по-европейски помещиков и от немецкой бюрократии. Общинная организация, хотя и сильно потрясенная, устояла против вмешательства власти; она благополучно дожила до развития социализма в Европе». В общинных хозяйственных и административных началах он усматривал зародыши и черты социалистического коллективизма. «...В избе русского крестьянина мы обрели зародыш экономических и административных установлении, основанных на общности землевладения, на аграрном и инстинктивном коммунизме». Однако Герцену были видны и негативные стороны общинных порядков – поглощение личности миром (общиной), как и во всех других случаях «неразвитого коммунизма». Выход он видел в использовании западной науки, призванной оказать на крестьянский быт оплодотворяющее воздействие. Без этого аграрный коммунизм будет пребывать грубым и примитивным, наподобие уравнительного коммунизма Гракха Бабефа на Западе, который практически исключает свободу личности и потому никак не может считаться достойным воплощением социализма. К приобщению русского крестьянина к положительным результатам цивилизации и науки Запада должны быть призваны передовые русские люди, «прошедшие через западную цивилизацию» и впитавшие ее исторический опыт и социалистические представления.

1 ноября 1861 г. Герцен выдвигает лозунг «В народ!», ставший на десятилетия призывом для патриотической молодежи к деятельному участию в освободительном движении.

Социализм Герцена народнический и вместе с тем индивидуалистический – так оценивает взгляды Герцена Бердяев. Его вера в крестьянскую общину во многом объясняется тем, что русский мужик, даже в крепостном состоянии, более личность, чем западный буржуа, поскольку соединяет в себе личное начало с общинным. Правда, он не делает при этом различения между личностью и индивидом, между человеком и гражданином. Однако хорошо чувствует и передает опасность мещанства, торжествующего и угрожающего образованному меньшинству. Первый русский западник пережил глубокое разочарование в западном мещанстве, и это склонило его к сочувствию анархизму, а не демократии.

«Государство и личность, власть и свобода, коммунизм и эгоизм (в широком смысле слова) – вот геркулесовы столбы

великой борьбы, великой революционной эпопеи»,– писал Герцен в период идейных поисков перспективных форм организации человеческого общежития. Он пришел к выводу, что таких форм можно выделить только две – монархию и республику. При этом речь идет не о формах правления, а именно о формах организации общежития, в которых действительно обеспечивается дело народа (республика), общее благо. Поэтому он проводил различение политической и социальной республики, считая подлинной республикой только социальную. Монархия в отличие от республики требует священного и неприкосновенного авторитета, который несовместим со свободой людей и независимостью разума.

На общий ход дискуссий о социальных возможностях общины большое влияние оказали публицистические выступления Н.Г.Чернышевского(1828–1889), особенно две его статьи – «Критика философских предубеждений против общинного владения» (1858) и «Экономическая деятельность и законодательство»(1859).

В первой из них сделан вывод о том, что существование первобытной общины в условиях высокой ступени цивилизации, какая достигнута в текущем столетии, не помеха для ее вхождения в эту цивилизацию, потому что в общинном владении присутствует «высшая форма отношений человека к земле». Более того, общинное владение обеспечивает, писал Чернышевский в другой статье годом раньше, каждому земледельцу обладание землею и «гораздо лучше частной собственности упрочивает национальное благосостояние». Такое владение в состоянии наилучшим образом обеспечить успехи в сельском хозяйстве, поскольку общинная собственность «соединяет собственника, хозяина и работника в одном лице». Все это позволяет сделать вывод о возможности ускоренного социального развития при помощи общины.

В статье «Экономическая деятельность и законодательство» автор дает контрастирующее сопоставление внутриобщинной правовой ситуации и правительственного регламентирования с помощью законов. В общинном поземельном владении отсутствует «вмешательство всякой центральной и посторонней администрации». Здесь внутреннее регулирование, которое можно назвать разумным законодательством, дает бесспорность и независимость правам частного лица. Оно же благоприятствует развитию прямоты характера и качеств, нужных для гражданина. Оно поддерживается и охраняется силами самого общества.

Таким образом, внутриобщинное регулирование самодостаточно, в нем гораздо больше разумности, нежели в правительственной регламентации, поскольку оно вырабатывалось поколениями на основе правового обычая или соглашения.

 Выход из такого положения один – в обеспечении союза и братства между людьми. Люди должны соединиться в общества, имеющие общий интерес, сообща пользоваться силами природы и средствами наук. В земледелии братство это должно выразиться в переходе земли в общинное пользование, а в промышленности – в переходе фабричных и заводских предприятий в общинное достояние компании всех работающих на этой фабрике или на этом заводе.

После первых шагов по осуществлению крестьянской реформы Чернышевский приходит к выводу о неспособности самодержавно-бюрократической организации к реформированию и начинает ориентироваться на крестьянскую революцию. В прокламациях к крестьянам, в обращении к русским конституционалистам у него представлен широкий комплекс предложений и рекомендаций относительно необходимых перемен в устройстве общества и государства: свободная от бюрократического гнета и опеки крестьянская община, местное представительное управление и самоуправление, самостоятельный и праведный суд, ограничение царского самовластия, управление на основе законов.

В отличие от Герцена Чернышевский – убежденный демократ. Он вступает по этому вопросу в спор с Чичериным, который

утверждал, что «демократия похожа на абсолютизм в том отношении, что очень любит бюрократию и централизацию». Чернышевский возражал против этого и полагал, что демократия по своему характеру противоположна бюрократии. Например, администрация в условиях демократии должна находиться в подчинении у жителей того округа, делами которого она занимается, и это связано с тем, что каждое село и город, каждая область независимы в своих делах; подобно тому и каждый гражданин должен быть независимым в делах, касающихся его одного.

Авторитет Чернышевского в освободительном движении начала 60-х гг. был очень высоким, и правительство установило за ним секретный надзор. В 1862 г. вслед за приостановлением журнала «Современник» Чернышевского заточают в одиночную камеру Петропавловской крепости. Здесь он пишет роман «Что делать?», который своим идейным содержанием оказал большое влияние на несколько поколений революционно настроенной молодежи, пытавшейся на практике воплотить принципы разумного человеческого общежития. Особенно притягательным в романе был элемент аскетизма во имя общего дела, который оказался характерным для последующей революционной интеллигенции.

При отсутствии прямых улик Чернышевский был признан виновным «в принятии мер к ниспровержению существующего порядка управления», осужден на семь лет каторги и вечное поселение в Сибири. Его сочинения были запрещены в России до первой русской революции.

Герцена и Чернышевского чаще всего относят к разряду революционных демократов и одновременно таких социалистов-утопистов, которые являются ближайшими предшественниками социалистических (пролетарских по марксистской терминологии) демократов. Однако, если воспользоваться словарем самих аттестуемых, их можно было бы назвать создателями «теории об улучшении народного быта» (выражение Чернышевского, использованное в характеристике учения Сен-Симона), в которой речь шла об улучшении в интересах народа существующей системы отношений и учреждений. Оба мыслителя проявили при этом незаурядную универсальность и представили в обоснование своих радикальных политических и социальных программ развернутую аргументацию не только философского и социологического, но также культурологического, политэкономического и правоведческого характера.

Определение «революционный» более всего подходит к народническому движению 70-х гг., в котором основными разновидностями людей, и теоретизирующих, и действующих в духе радикального «улучшения», стали бунтари-бакунинцы, впередовцы, террористы и конституционалисты.

С именем М.А. Бакунина (1814–1876) связано зарождение и распространение идей так называемого коллективистского анархизма – одного из распространенных в прошлом и нынешнем столетии движений ультрареволюционного социализма. Формирование политических взглядов русского революционера происходило в общественной атмосфере напряженных размышлений и исканий в период после неудачного восстания декабристов. Уже в первых его самостоятельных работах сквозь контуры гегелевского диалектического метода и философии истории проступало оригинальное и политически ориентированное концептуальное мышление.

Бакунинская политическая программа вырабатывалась в период начальных этапов организованного рабочего движения и работы Интернационала, первых опытов легальной деятельности рабочих партий.

В н.......................