Односоставные безличные предложения в современном русском языке

МИНИСТЕРСТВО СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ 
Федеральное бюджетное государственное образовательное учреждение высшего образования «Бурятская государственная сельскохозяйственная академия имени В.Р. Филиппова»

Институт лингвистики и межкультурных коммуникаций
Кафедра «Русский и китайский языки»

Допущен к защите_________________

Вр.и.о.зав.каф., к.ф.н.________/Аюшеев Б.Б./

«____»_____________________2018 г.


ВЫПУСКНАЯ КВАЛИФИКАЦИОННАЯ РАБОТА

Тема: «Односоставные безличные предложения в современном русском языке»


Направление подготовки: 44.03.01 «Педагогическое образование»

Профиль подготовки: Русский язык

Обучающийся:__________/Колосова Ксения Геннадьевна/

Руководитель:_________
                             /к.филол.н., доц. Тихонова Елена Леонардовна/

Консультатнт:____________________

Нормоконтролер:____________
                          /к.филол.н., доц. Тихонова Елена Леонардовна/

Рецензент:__________________
                           /к.филол.н., и.о. доц. Гармажапова Лариса Алексееевна/

Защита состоялась: «____»__________________2018 г.

Оценка «_______________»


г. Улан-Удэ, 2018
Содержание
ВВЕДЕНИЕ…………………………………………………………………...3
РАЗДЕЛ 1. ВОПРОС ОБ ОДНОСОСТАВНЫХ ПРЕДЛОЖЕНИЯХ В СОВРЕМЕННОМ РУССКОМ СИНТАКСИСЕ………………………………...5
1.1. Разработка проблемы односоставных предложений в трудах классиков-лингвистов ……………………………………………......................5
1.2. Вопрос о выделении/не выделении односоставных предложений в русском языке ………………………………………………………………..….18
1.3. Понятие о безличных предложениях в современном русском языке…...................................................................................................................21
1.4. Различные классификации безличных предложений в современном русском языке ………………………………………………………….……….25

РАЗДЕЛ 2. МЕСТО БЕЗЛИЧНЫХ ПРЕДЛОЖЕНИЙ В СИСТЕМЕ ТИПОВ ПРОСТОГО ПРЕДЛОЖЕНИЯ…………………………………...…..33
2.1. Структурно-семантические особенности безличных предложений в современном русском литературном языке ……………………………...........33
2.2. Закономерности употребления личного и безличного предложении с глагольными сказуемыми ….………………………………………………..40
2.3. Безлично-инфинитивные предложения, как переходные конструкции……………………………………………………………………50 
2.4. Методические рекомендации по преподаванию односоставных безличных предложений………………………………………………………54
ЗАКЛЮЧЕНИЕ………………………………………………………………….55

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ……………………………57

ПРИЛОЖЕНИЕ. Урок русского языка в 8 классе по теме «Безличные предложения» ………………………………..…….…………………………. 60
     ВВЕДЕНИЕ
     
     Актуальность темы. Русское языкознание дореволюционного периода, особенно прошлого века, достигло значительно больших успехов в области изучения морфологии, чем синтаксиса, несмотря на отдельные труды выдающихся русских синтаксистов, среди которых первым должно быть названо имя А.А. Потебни, а затем его учеников А.В. Попова, Д.Н. Овсянико-Куликовского.  В связи с этим вполне закономерно повышенное внимание к синтаксису русского языка, характерное для современного периода исследования.
     Изучение типов простого предложения – одна из важнейших сторон работы языковедов в области синтаксиса русского языка. Говоря об отдельных структурных типах с точки зрения широты проблематики, мы поставили бы безличные предложения на одно из первых мест. Многочисленность проблем, возникающих при изучении безличных конструкций, связана, главным образом, с тем, что этот особый тип односоставных предложений не представляет собою единства ни по структуре, ни по функциональному назначению отдельных членов. Вместе с тем бесспорно наличие общих языковых признаков, которые еще сто лет назад заставили А.X. Востокова объединить ряд разновидностей предложений под общим названием "безличные предложения", изучение их семантической структуры стало особенно актуальным в последние два десятилетия. Безличные предложения всегда были в поле зрения современных русистов. Однако изучение семантики этих предложений не выходило за рамки отделения их общеграмматического значения. Такие аспекты исследования данных предложений, как выделение семантических компонентов, взаимодействие лексического, морфологического уровней при формировании сложных предложений с соотносительными высказываниями, не нашли пока в лингвистической литературе полного отражения.
     Объектом исследования является самая многочисленная часть глагольных односоставных предложений – безличные.
     Предмет исследования – структурно-семантические особенности односоставных безличных предложений.
     Основная цель данной работы состоит в том, чтобы в соответствии с современными научными принципами дать всесторонний анализ семантики безличных предложений.
     Конкретные задачи, вытекающие из основной цели работы:
     1. рассмотреть историю разработки односоставных безличных предложений в русской лингвистике;
     2. выявить семантические разряды безличных предложений;
     3. охарактеризовать семантическую структуру анализируемых предложений;
     4. определить функции и сферу их применения;
     5. установить характер соотносительности между личными и безличными предложениями с несколькими сказуемыми.
     Методы исследования. В качестве основного рабочего метода используется структурно-семантический. Смысловые элементы описываются нами с помощью дифференционных семантических признаков. В работе используется также прием наблюдения и цифровой подсчет как элемент статистического метода.
     Научная новизна исследования состоит в том, что в нем уточнены сущность и содержание такой синтаксической единицы, как односоставное безличное предложение.
     Теоретическая и практическая значимость работы заключается в том, что ее результаты могут быть использованы при описании синтаксической семантики русского языка и при решении проблем, связанных с анализом формальной устроенности и смысла большого числа предложений русского языка. Материалы дипломной работы могут найти применение также в практике преподавания русского языка в средней и высшей школе.
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     РАЗДЕЛ 1
     ВОПРОС ОБ ОДНОСОСТАВНЫХ ПРЕДЛОЖЕНИЯХ В СОВРЕМЕННОМ РУССКОМ СИНТАКСИСЕ
     
     1.1. Разработка проблемы односоставных предложений в трудах классиков-лингвистов
     
     Разнородность синтаксического типа безличных предложений приводит к тому, что проблематика его изучения не может быть ограничена лишь вопросами специфики синтаксических категорий в чисто языковом плане или в их отношении к логическим категориям. Возникает проблема частного и общего, что осложняет вопрос о критерии выделения изучаемого объекта и создает множество дополнительных аспектов исследования. Поэтому естественно, что изучение безличных предложений русского языка шло по различным линиям.
     Наиболее актуальным сразу же оказался вопрос понимания самой категории безличности и на этой базе — поиски теоретических оснований для классификации безличных предложений.
     Исследованием безличных предложений занимались языковеды разных направлений.
     Лингвистами психологического направления не была достаточно выявлена специфика односоставных предложений, они  признавали основой предложения сказуемое (А.А. Потебня,  Д.Н. Овсянико-Куликовский).
     Попытки установления критерия классификации были предприняты Д.Н. Овсянико-Куликовским в специальной статье, посвященной этому вопросу [27]. Положив в основу определения безличных (бессубъектных, по терминологии автора) предложений отсутствие подлежащего, т.е. синтаксический признак, не исчерпывающий их существа. Д.Н. Овсянико-Куликовский оказался перед необходимостью классификации очень широкого круга синтаксических явлений.
     Без сказуемого предложение считалось немыслимым, так как только сказуемое способно выразить «особое движение мысли, известное под именем «предицирования» [27, с.50.]. Естественно поэтому, что, например, односоставные предложения, имеющие в качестве главного члена форму именительного падежа существительного (номинативные предложения), признавались неполным. А.М. Пешковский, связывая категорию сказуемости, как категорию, создающую предложение, с формами глагола или словами, связанными с этими формами, также сужал круг семантико-структурных типов предложений [28, с.166—167.]. Так, номинативные предложения он квалифицировал как имеющие в своем составе сказуемое — именительный падеж существительного [28, с.181.].
     Представители логического направления (А.X. Востоков, Ф.И. Буслаев) рассматривали односоставные предложения как неполные, поскольку в предложении как синтаксической единице усматривалась обязательная двучленность структуры, связанная с построением логического суждения, которое мыслилось только как двучленное.
     Исходя из того, что «без сказуемого не может быть суждения», Ф.И. Буслаев категорически утверждает: «Но нет ни одного предложения, которое состояло бы только из подлежащего» [8, с. 8.].
     Представители историко-психологического и формально-грамматического направлений - так же, как и представители логико-грамматического направления, считали, что важнейшей частью предложения является сказуемое, что в нем вся сила высказывания, что без сказуемого не может быть предложения.
     В тех случаях, когда единственный главный член односоставного предложения выражается именительным падежом, он, независимо от выполняемой им функции, рассматривался представителями этих направлений в качестве сказуемого, а предложение в целом признавалось неполным предложением, где подлежащее опущено.
     Ф.Ф. Фортунатов, подходя к характеристике односоставного предложения с психологической точки зрения, рассматривает подлежащее и сказуемое не с точки зрения выражения в языке взаимосвязи явлений реальной действительности, а с точки зрения сочетания непосредственного восприятия явления со словесным обозначением его в языке (предложении). Он, устанавливая одностороннюю предикативную связь между конкретными раздражителями действительности и их словесными заместителями в речи, которые сами по себе могут вызвать те же реакции, что и заменяемые ими конкретные раздражители, по существу не дает представления о специфике номинативных предложений, как одного из грамматических средств общения людей между собой, реального проявления мысли в языке.
     Дальнейшие этапы разработки общих вопросов категории безличности и классификации безличных предложений связаны прежде всего с именами авторов известных капитальных трудов по русскому синтаксису А.А. Шахматова и А.М. Пешковского.
     Толкование безличности в работах А.А. Шахматова находится в полном соответствии с его пониманием односоставности предложения вообще.
     Называя одночленные предложения односоставными, А.А. Шахматов дает новое определение предложению с одним главным членом: «Член предложения, соответствующий по своему значению сочетанию субъекта с предикатом, мы назовем главным членом, главным членом односоставного предложения; в односоставных предложениях, таким образом, не нашло себе словесного выражения то расчленение, которое с несомненностью обнаруживается в самой коммуникации» [41, с.30.]. Признание двусоставного предложения в качестве образцовой модели предложения приводит А.А. Шахматова к определению односоставной структуры по аналогии с двусоставным предложением, то есть к сближению ее главного члена то с подлежащим, то со сказуемым. При этом ученый замечает: «Главный член бесподлежащных предложений по форме соответствует сказуемому двусоставного предложения. Но, конечно, это не сказуемое, точно так же как в односоставных подлежащных предложениях нельзя говорить о подлежащем» [41, с.61.]. Отсюда и непоследовательность в шахматовской классификации односоставных предложений: подлежащные, бесподлежащные, вокативные и безличные, причем к подлежащным относятся и геннитивно-именные, и предложно-именные предложения.
      Недостаточно четко выявив сущность односоставности,  А.А. Шахматов очень много сделал в описании отдельных видов односоставных предложений, в частности, безличных.
     А.А. Шахматов ищет отличительный признак безличных предложений в психологическом восприятии самого главного члена, не считая возможным говорить о каком-то невыраженном представлении за его пределами. Особенностью безличных предложений при этом оказывается выраженное в главном члене сочетание представления о признаке с представлением о бытии, существовании. Таким образом, безличные предложения      А.А. Шахматов признает предложениями экзистенциальными [41, с. 231]. Естественно, что не все разновидности безличных предложений укладываются в рамки такого понимания. В ряде случаев исследователь учитывает это, выводя, например, инфинитивные предложения с императивным значением за пределы группы безличных инфинитивных. Оставаясь последовательно на данной точке зрения, нужно было бы выделить из состава безличных и некоторые другие модальные разновидности предложений с независимым инфинитивом.
     В согласии с идеей «представления», вызываемого главным членом (или главными членами), находится и взгляд А.А. Шахматова на структуры типа «безличный глагол + инфинитив» или «предикативное наречие + инфинитив» как на предложения двусоставные. Однако последовательность этого принципа и здесь должна была бы привести к признанию двусоставности ряда других предложений, рассматриваемых в качестве безличных.
     Попыткой примирить идею психологического «представления» с грамматической стороной предложения можно объяснить и введение А.А. Шахматовым понятия «двухчленные безличные предложения» (тип глагол + Р.п.), где именно грамматическая структура не позволяет говорить о двусоставности.
     За основу классификации безличных предложений А.А. Шахматов взял грамматический способ выражения главного члена, т.е. принцип, получивший в дальнейшем распространение во всех работах по данному вопросу. Правда, с этим принципом А.А. Шахматов был знаком по первому изданию  упомянутой работы А.М. Пешковского.
     Грамматический аспект классификации безличных предложений детально представлен в работе А.М. Пешковского, что является его несомненной заслугой. Если в понимании А.М. Пешковским понятийной стороны безличного предложения как такового отразились некоторые идеи А.А. Потебни, в частности, идея об «устранении подлежащего» из мысли, то дальнейшие синтаксические вопросы данный исследователь решает с присущим ему вниманием к формально-грамматической стороне дела. Характерно, что классификацию безличных предложений  А.М. Пешковский строит исходя из грамматической формы не только главного члена (сказуемого), но и других членов, обязательных или необязательных в данной конструкции. Этим положено плодотворное начало синтаксического анализа структуры самого безличного предложения.
     Однако схема А.М. Пешковского, разумеется, не могла не отразить в себе недостатки его общей теоретической концепции Так, например, формально-морфологическая точка зрения проявилась при искусственном и необоснованном разделении предложений с формой на -о, созвучной прилагательным среднего рода (и семантически им соответствующей) и тех же конструкций с «бесформенным словом», куда автор причисляет не только формы типа «жаль», «нельзя», но и формы на -о, не имеющие в системе языка звукового или семантического соответствия прилагательным среднего рода (мОжно, дОлжно, пОлно и т.п.).
     Но в наибольшей мере слабость теоретической позиции  А.М. Пешковского проявляется при решении им вопросов, связанных с соотношением грамматической и понятийной стороны безличного предложения. Согласно его воззрениям, безличность предложения определяется тем, что сказуемое не имеет форм согласования с подлежащим, следовательно, не может давать «намека на подлежащее», так как последний делается именно при помощи форм согласования [28, с. 342.]. Таким образом, отсутствие у безличных глаголов изменяемости по лицам, числам и в прошедшем времени по родам (явление, сформировавшееся в определенной логической ситуации и именно в готовых синтаксических условиях) превращается у А.М. Пешковского в исходный пункт безличного характера предложения [28, с. 342.].
     А.М. Пешковский тонко подметил разницу между безличными предложениями и неполными с опущенным подлежащим: «Все дело тут, очевидно, только в том, сознаются лицо и число данного глагола как категории согласования сказуемого с подлежащим или нет, ибо безличное предложение есть прежде всего не согласуемый ни с чем глагол» [28, с. 348.]. Однако это высказывание не может быть принято иначе, чем только в качестве практического критерия.
     Рассматривая взаимоотношения главных членов предложения с позиции А.А. Шахматова и А.М. Пешковского, мы установили, что подлежащее без сказуемого и сказуемое без подлежащего в двусоставных предложениях не дают каждый в отдельности законченного выражения высказывания. Подлежащее  без сказуемого остается простым названием предмета. Причем названием условным, так как словесное обозначение предмета не обусловлено природой и свойствами этого предмета.
     Только в предложении, контексте или соответствующей обстановке между организующими центрами (подлежащим и сказуемым) возникают предикативные отношения, и сказуемое выполняет свою предикативную функцию. «Предикативная функция, — пишет В.В. Виноградов, — заключается не в оживлении или соединении изолированных слов и понятий, а в речевом раскрытии реального содержания, связи и взаимодействия предметов и явлений действительности» [14, с.50.].
     Причем речевое раскрытие реального содержания, связи и взаимодействия предметов и явлений действительности в предложении принимает в одних случаях словесное выражение, а в других случаях интонационное выражение.
     Можно ли интонацию считать грамматическим средством выражения грамматической категории? В этом ни А.М. Пешковский, ни А.А. Шахматов не сомневались. По мнению А.М. Пешковского, то, что мы называем предикативной функцией, может быть выражено в одних случаях только с помощью интонации, в других случаях — с помощью жеста и интонации и в третьих — в обстановке и интонацией, но не с помощью подразумеваемого предиката [28, с.183.]. «Таким образом, мы, — пишет А.М. Пешковский, — открываем новый способ выражения категории сказуемости: интонацию... благодаря которой слово перестает быть словом только, а делается фразой» [28, с.175.].
     По поводу интонации А.А. Шахматов писал: «Ту или иную интонацию можно признать способом обнаружения грамматической категории» [39, с.434.].
     Односоставные предложения представляют собой два крупных типа предложений в соответствии с морфологическим выражением главного члена предложения:
     * номинативные,  т.е. такие, в которых имеется налицо подлежащее как носитель признака, а сказуемое словесно не выражено и восстановить его из контекста или обстановки нельзя;
     * бесподлежащные предложения (термин А.А. Шахматова), которые характеризуются отсутствием подлежащего и невозможностью его восстановить из обстановки или контекста речи.
     Основная группа бесподлежащных – это безличные предложения, которые не имеют подлежащего и даже указаний на него и в которых подлежащее не восстанавливается из контекста речи или обстановки. В этом и заключается их отличие от неполных двусоставных предложений с опущенными подлежащими.
     Вопрос об условиях и времени возникновения безличных предложений, о путях развития их, о соотношении личных и безличных предложений, об их смысловых функциях давно привлекает внимание лингвистов.
     Одни из них считали, что безличные предложения произошли из личных. Этой точки зрения придерживались В.А. Богородицкий, Д.Н. Овсянико-Куликовский, А.М. Пешковский.
     Терминами «безличные», «неопределенно-личные», «определенно-личные» пользовался еще А.А. Потебня [31, с.219.].
     В.А. Богородицкий считает, что безличные предложения возникли на почве подразумеваемости. Например, предложение Морозит, по мнению В.А. Богородицкого, возникло на почве предложений, состоявших из однокоренных существительного-подлежащего и глагола-сказуемого, т.е. Мороз морозит. В предложении же Моросит, предполагает В.А. Богородицкий, подлежащее могло опускаться потому, что глагол моросит может употребляться исключительно в сочетании лишь со словом дождь, чего, например, не наблюдается в предложении Дождь идет [6, с.218.].
     А.М. Пешковский по этому поводу заявляет: «Безличные предложения возникли из личных, а не наоборот» [28, с.317.].
     Это предположение, по мнению А.М. Пешковского, подтверждается как морфологическим анализом, так и исторически: «Вдумываясь в значение безличных глаголов, мы все-таки откроем в них следы 3-го лица... К тому же приводит и чисто морфологический анализ этой формы: светает во всяком случае скорее может ассоциироваться с работает, пишет, читает, чем с работаю, работаешь, работаем и т.д. Ясно, что поскольку лицо должно мыслиться в глаголе, оно мыслится здесь как третье. Но мыслится-то оно с минимальной ясностью» [28, с.317.].
     Переходя к историческому обоснованию своего взгляда на безличное предложение, А.М. Пешковский пишет: «Прежде всего доязыковая мысль основана на ассоциации двух представлений и поэтому всегда двучленна. Было бы очень странно, если бы для нее сразу избрана была одночленная форма» [28, с. 317.].
     А.М. Пешковский считает, что такие выражения, как свет светит, гром гремит и т.д., «легче приписать древнейшему периоду языка, так как они указывают на первоначальную, мифическую причину явления, на мифического деятеля, производящего его. Устранение этих-то подлежащих и могло создать безличное предложение» [28, с. 318.].
     Теория происхождения безличных предложений из личных подверглась критике со стороны А.А. Шахматова, по мнению которого, «безличные обороты не могут быть объяснены  из личных, ибо если это формально возможно для оборотов, обозначающих явления природы, то для других оборотов безличную форму никак нельзя вывести из личной» [40, с.89.]. При этом А.А. Шахматов исходил из того, что, кроме явлений природы, безличные формы глагола употреблялись в глубокой древности и для выражения внутренних переживаний человека, физических и нравственных [40, с.88.].
     Большинство лингвистов придерживалось того мнения, что безличные предложения представляют собой наследие той эпохи, когда первобытные люди, не имея представления ни о законах внешнего мира, ни о строении своего тела, чувствовали себя совершенно беспомощными в борьбе с природными стихиями и болезнями. Из-за незнания истинных причин природных и общественных явлений возникают искаженные, фантастические представления дикарей об окружающей их действительности, убеждение, что болезни насылает и погоду делает неизвестная, непознанная сила. Освобождая безличные предложения от присущих им смысловых функций, соответствующие лингвисты тут же наполняли их другим содержанием, произвольно примышленным.
     На современном этапе исследования проблемы возникновения безличных предложений у нас нет никаких оснований отождествлять историю происхождения религиозных верований и безличных предложений.
     Безличные предложения так же, как любая другая грамматическая категория, не несут на себе печати какого-либо класса, не являются порождением идеологии какого-либо общества, поскольку язык создавался в течение веков всеми поколениями общества и для удовлетворения нужд всего общества.
     Вопросы классификации безличных предложений, их грамматической и семантической характеристики получили далее более детальную разработку в специальной монографии Е.М. Галкиной-Федорук. Прежде чем заняться описанием различных структурно-грамматических типов безличных предложений, исследователь пытается обобщить их семантическую сторону, выделив два типа «по значению»: 1)предложения, выражающие интеллектуальное восприятие действительности и 2)предложения, выражающие волю и эмоцию человека. Эту попытку нельзя признать удачной, поскольку данная характеристика включает все пути познания человеком действительности и может быть отнесена к предложению любого состава. Такое толкование не имеет никакого отношения к безличности.
     Более плодотворным явился метод частной семантической характеристики разновидностей безличных предложений внутри определенного грамматического типа, традиционно выделяемого на базе средств выражения главного члена. Основное значение работы Е.М. Галкиной-Федорук, на наш взгляд, как раз и заключается в богатстве наблюдений за употребительностью различных семантических разновидностей безличных предложений в разных сферах русского языка, что при обширности собранного автором материала создает вполне убедительную картину. Надо заметить, что в работе Е.М. Галкиной-Федорук наблюдается ряд несоответствий. Целенаправленность анализа материала в различных разделах монографии различна, и тот или иной раздел в свою очередь не соответствует по своей направленности вводной, теоретической части, изложенной в плане соотношения предложения и суждения. Отсутствие единой концепции, пронизывающей работу, создает впечатление эмпиризма и мешает считать это большое и серьезное исследование особым этапом в разработке безличности.
     Вторую линию изучения безличных предложений современного русского языка составляют специальные работы по более узким вопросам. Таковы многочисленные статьи, посвященные характеристике какой-то частной-грамматической разновидности безличных предложений. Здесь же следует сказать о монографическом исследовании К.А. Тимофеева «Инфинитивные предложения в русском языке», опубликованном в виде серии статей. Точка зрения К.А. Тимофеева на конструкции с независимым инфинитивом в роли главного члена как особый тип односоставных предложений, не входящий в понятие безличных, не является в лингвистике всеобщей. Выведение К.А. Тимофеевым инфинитивных предложений за пределы безличного типа покоится, главным образом, на двух различных основаниях. Во-первых, исследователь считает безличность понятием «прежде всего морфологическим» (присутствие безличной формы глагола), чего нет в предложениях с независимым инфинитивом, и, во-вторых, «независимый инфинитив обозначает действие не безлично, но в сочетании с косвенным субъектом» [37, с.13.]. Первое основание чисто грамматическое, второе — логическое.
     Многие спорные положения концепции К.А. Тимофеева удачно рассмотрены в заметке Е.И. Войновой [12, с.12-15].
     В конце 40-х годов заметно активизировалась работа советских языковедов в области диалектного синтаксиса. На базе усиленного собирания материала появляется ряд публикаций в том числе и по отдельным типам безличных предложении в говорах.
     Интенсивная работа над историческим синтаксисом начала развиваться значительно позднее, чем над синтаксисом современного русского литературного языка. До последнего времени безличные предложения древнерусского языка еще требовали (а в отдельных случаях требуют и сейчас) инвентаризации, описательной работы в целях накопления научных данных о функционировании тех или иных типов в определенные, периоды жизни языка. Поэтому наибольшее, внимание историков языка, работавших над проблемой безличности, начиная с 40-х годов, было обращено на описание и изучение безличных предложений в памятниках того или иного периода, жанра или территории. Так, достаточное место отведено этому вопросу в монографии В.И. Борковского «Синтаксис древнерусских грамот».
     Значение соответствующего раздела книги определяется двумя моментами. Во-первых, грамоты в некоторой своей части (особенно там, где оговариваются какие-то неповторяющиеся, индивидуальные условия) близки к живой речи не только по лексике, но и по синтаксическим оборотам. Поэтому в избранных памятниках исследователю удалось зафиксировать интересные конструкции с безличными глаголами с возвратной форме, с глаголом быти в сочетании, с предикативными членами типа «будет (кому-либо), не до чего» и т.д. Обобщение материала такого рода сливается в общее русло изучения центральной линии развития безличных предложений в русском языке. С другой стороны, как известно, язык грамот богат синтаксическими штампами, закрепленными традицией при составлении подобных документов. Эти штампы в большинстве случаев тоже имеют  своим источником разговорную речь, но далее могут остаться употребительными лишь и памятниках определенного стиля.
     В 50-е годы появляется несколько статей и диссертаций, посвященных описанию безличных предложений в памятниках иных жанров с большим или меньшим хронологическим охватом. Материал довольно широкого отрезка времени, и при этом достаточно богатый, представлен в диссертации Н.Н. Арват [1].
     В последние десятилетия большой интерес у ученых вызывают наблюдаемые в памятниках безличные конструкции со страдательными причастиями среднего рода.
     Специально вопросом синтаксической характеристики безличных конструкций со страдательными причастиями в восточнославянских языках занималась В.Л. Матвеенко, которой удалось уточнить понимание ряда синтаксических фактов, относящихся к данной проблеме, благодаря тщательному исследованию территориальной принадлежности различных явлений с последующим сравнительным анализом.
     Гораздо меньше внимания исследователи уделили специальному изучению истории собственно глагольных безличных предложений русского языка.
     На современном этапе исследования безличных предложений значителен интерес языковедов-русистов к вопросам происхождения безличных предложений. Именно по пути выяснения генезиса  конкретных структурных разновидностей безличных предложений идут языковеды в своих историко-лингвистических исследованиях, касающихся данного синтаксического явления в русском и других славянских языках.
     1.2. Вопрос о выделении/не выделении односоставных предложений в русском языке
     
     Интерес к проблеме «односоставность-двусоставность» – одному из «проклятых вопросов языкознания» (В.Г. Адмони) - связан как со специфическими задачами классификации, так и с собственно теоретическими проблемами синтаксиса.
     Академик В.В. Виноградов, подводя итоги изучения предложения в отечественной науке о языке, констатировал, что «разграничение двух основных типов предложения – двусоставного и односоставного – прочно вошло в синтаксис русского языка» [17, с.73-74.].
     Однако в последнее время в нашей синтаксической науке стали настойчиво предприниматься попытки пересмотреть учение о русском односоставном предложении и подвести все типы простых предложений в русском языке под единую категорию двусоставности.
     Так, следом за А.А. Потебней, Г.А. Золотова, ссылаясь на то, что наш «речемыслительный акт, претворяющийся в предложении, заключается в предикативном (в плане модальности, темпоральности и персональности) отнесении признака к предмету, его носителю», приходит к теоретическому заключению о «принципиальной двусоставности русского предложения» [20, с.33-32.].
     Синтаксические идеи Г.А. Золотовой «о принципиальной двусоставности предложения» нашли свое яркое отражение в работах ее последователей. Так, Г.П. Дручинина, выступая в защиту семантического синтаксиса, отмечает, что в семантическом синтаксисе подлежащим считается «не имя в именительном падеже, а предметное имя, обозначающее носителя предикативного признака, независимо от его формы» [18, с. 10-12.]. С этой точки зрения, например, в предложении Душно стало в сакле, которое сообщает о состоянии воздуха, естественно подлежащим назвать форму предложного падежа – в сакле.
     В связи с этим возникает два взаимосвязанных вопроса:
     * может ли подлежащее в русском языке как грамматическая категория быть выражено, помимо формы И.п., также и формами косвенных падежей;
     * двусоставными или односоставными по их грамматической форме следует считать русские безличные предложения?
     Г.П. Дручинина и Н.К. Онипенко в своей статье «К вопросу об односоставном предложении» отмечают: «Объединяя (без достаточных на то оснований) все это многообразие [синтаксических конструкций – прим. наше - К.Ф.] одним термином – «безличность» – мы просто закрываем проблему, даже не приблизившись к ее решению» [19, с.25.].
     Теория «номинативизма» подлежащего подверглась критике в русской грамматите как науке еще во второй половине XIX в. - в работах В. Новаковского, В. Классовского и др. В.В. Виноградов, критически оценивая ту борьбу, которую вели данные ученые с «номинативизмом» подлежащего в русском языке, отмечал, что «она велась под влиянием острого желания примирить грамматическое разнообразие типов предложений, особенно односоставных, с логическим учением о двучленной структуре суждения» [11, с.271.].
     Появление в русской грамматике [17] раздела «Односоставные предложения» было закономерным этапом развития лингвистической мысли. В ней мы находим следующее определение подлежащего: «Подлежащее – это главный член двусоставного предложения, грамматически независимый от других членов предложения, выражаемый обычно именем существительным, местоимением или другим склоняемым словом в форме именительного падежа и обозначающий предмет (в широком смысле этого слова), признак (действие, состояние, свойство, качество) которого определяется в сказуемом» [11, с.370.].
     В результате многолетних исследований по сравнительно-типологическому изучению структуры предложения в языках различных систем академик И.И. Мещанинов доказал, что только один падеж подлежащего, а именно именительный, имеют индоевропейские, финно-угорские и некоторые другие языки. Различные падежи подлежащего используются в иберийско-кавказских, эскимосских, чукотских, американских индейских языках [26, с. 92-93.]. Значит, именительный падеж подлежащего в русском языке, как и в других языках индоевропейской семьи, - это не условно принятая, а исторически сформировавшаяся грамматическая категория.
     Остается признать только одно: формы косвенных падежей в роли подлежащего в русском языке выступать не могут.
     Отрицать грамматическую односоставность, например, таких предложений, как  Не спится ей в постели новой..., Тогда мне стало скучно... и т.п. - это значит признать их структурно-семантическое тождество с соответствующими им по значению двусоставными конструкциями, а именно: Она не может спать в постели новой, Он скучает.
     Перед нами не структурно-семантическое тождество, а явление семантической синонимии, т.е. структурно-семантическое сходство.
     Все изложенное выше позволяет считать, что нет никаких достаточно веских оснований для пересмотра шахматовского грамматического учения об односоставном предложении. А шахматовскую идею о синтаксической оппозиции: «односоставное предложение»/ «Двусоставное предложение» – следует признать фундаментальным синтаксическим открытием.
     
     1.3. Понятие о безличных предложениях в современном русском языке
     
     Как известно, предложения, в которых предикативность получает выражение в одном главном члене, который одновременно называет тот или другой предмет, явление, действие и устанавливает его отношение к.......................