Московское метро как выражение художественного синтеза в контексте идеологем советской эпохи

Минобрнауки России

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования

«Вятский государственный университет»



Институт гуманитарных и социальных наук

Кафедра культурологии





Выпускная квалификационная работа 







МОСКОВСКОЕ МЕТРО КАК СИНТЕЗ КУЛЬТУРНЫХ ТЕКСТОВ



Направление подготовки 51.03.01 Культурология

профиль: Культура России







Студент





_______________подпись



Тарасова Анна Сергеевна

Научный руководитель

доктор филологических наук, профессор 

_______________подпись



Осипова Нина Осиповна







ВКР защищена с оценкой

__________________________





Допущена к защите:

заведующий кафедрой

 ______________/М. П. Голенок/

«______»_______________2017 г.







Киров, 2017

Оглавление

Введение………………………………………………………………………..…3

Глава 1. «Метродискурс»………………………………………….…………....6

Мифология метро……………………………..……………………………6

Метро как синтез прагматических и художественно-эстетических задач города…………………………………………….………………………..11

Глава 2. Московское метро как выражение художественного синтеза в контексте идеологем советской эпохи…………………...…………………..21

2.1. Общая характеристика московского метро и историко-культурный контекст его постройки………………………………………………………….21

2.2.	Станция «Комсомольская» как историко-художественный и идеологический проект……….…………………………………………………29

2.3.	Художественно-эстетическое решение станции «Маяковская» как единство культурных текстов…………………………………………………..36 

Заключение……………………………………………………………………...44

Библиографический список…………………………………………………..47

Приложение……………………………………………………………………..51





















Введение

Актуальность темы определяется тем, что в связи с увеличением значимости объектов мегаполиса усиливается внимание к их культурным смыслам. Один из главных таких объектов – это метро, потому что оно является синтетическим явлением и может быть предметом исследования с прагматической, социокультурной и эстетической точек зрения.   

Московский метрополитен является одним из объектов, отвечающих вышеперечисленным аспектам. Художественное решение станций непосредственно связано с историей страны, ее культурой, художественно-эстетическими исканиями, вследствие этого можно сделать вывод, что по столичному метрополитену можно изучить историю России, начиная с 30-х годов ХХ века. Станции московского метро несут также в себе информацию о советской идеологии искусстве и об архитектурных и инженерных решениях.

Объектом данного исследования является метро как культурное пространство.

Предмет исследования – станции «Комсомольская» и «Маяковская» московского метрополитена как выражение художественного синтеза в контексте идеологем советской эпохи.

Цель работы – на примере станций московского метрополитена «Комсомольская» и «Маяковская» рассмотреть особенности метро как сложного культурного текста, представляющего синтез научных, архитектурных, изобразительных и иных художественно-эстетических решений, отражающих историческую реальность и комплекс идеологем определенной исторической эпохи.

Достижение поставленной цели предполагает последовательное решение следующих задач:

Охарактеризовать метро как мифологическую зону;

Выявить специфику метро как синтеза прагматических и художественно-эстетических задач города;

Охарактеризовать станцию «Комсомольская» как историко-художественную форму реализации идеологической мифологии;

Исследовать художественно-эстетическое решение станции «Маяковская» как образца синтеза культурных текстов.

Степень изученности материала

В ряде работ представлены лишь отдельные аспекты изучаемой темы, касающиеся технической, градостроительной, мифологической составляющих.

В частности, Д. Беннет описал историю появления первых метрополитенов в мире и охарактеризовал их с точки зрения прагматико-эстетического аспекта. В этом же аспекте Дремина О. Ю. и Омельченко О. Н. посвятили свои диссертации особенностям материала в отделке станция метрополитена.

Н. Андриканис в своей статье описывает этапы организации постройки первых станций Московского метрополитена.

К. Зитте в работе «Художественные основы градостроительства» освещает необходимость архитектурного оформления прагматического пространства метрополитена.

Характеристика московского метрополитена с точки зрения идеологической пропаганды страны представлена в книге В. Паперного «Культура “Два”». 

Интересный и важный аспект подхода к теме предлагает Л. Никифорова в книге «Дворец в истории русской культуры. Опыт типологии», где она аргументирует архитектурные решения станций столичного метро в дворцовой тематике идеологическими причинами. М. Рыклин в статье «Метродискурс» также рассматривает идеологический аспект московского метро и дает ему термин, одноименный названию статьи.

Мифологическую составляющую метро раскрывает М. Гречко, описывая мифы московского метро, классифицируя мифологию по линиям.

Одна из последних работ, синтезирующих эти подходы, стало только что вышедшее исследование Вальдес Одриосола М. С. «Московский метрополитен как культурный феномен».  Там рассматривается роль метрополитена в формировании городской культуры, а также монументально-художественное оформление станций московского метро как отражение культуры советской эпохи.

При написании работы были использованы следующие методы исследования: системный, историко-генетический, культурно-исторический, методика стилистического анализа.

Структура работы включает в себя введение, две главы и заключение.

В первой главе рассматривается метро как мифологическое пространство, и также выявляется специфика метро как синтетического объекта.

Во второй главе дается информация об историко-культурном контексте московского метрополитена и дается характеристика станций «Комсомольская» и «Маяковская». 







Глава 1. «Метродискурс» 

Хтоническая и космологическая мифология метро

Метро, как и всякое подземелье, обладает хтонической природой. Этo пространствo, пo опыту античной мифологии, принадлежит царству Аида (Гадеса). Метро выступает как архетип подземелья, то есть места психологической пытки, где люди теряют и обретают свою человеческую сущность. Здесь они теряют свою чувствительность к земным раздражителям: дурным запахам, толчкам, пинкам и боли в отоптанных ногах. Они превращаются в единую подземную массу. Выходя из этого пространства, они вновь обретают человеческое лицо, наделяются своими личностными чертами.

Исходя из этого можно сказать, что мифология метро архетипически связана с бинарными оппозициями, на которых основана вся архаическая мифология: «верх – низ», «свет – мрак», «добро – зло». Такие оппозиции часто встречаются в дуалистических и близнечных мифах. 

Дуалистические мифы основаны на теории о двуполярности мира. Например, в египетской мифологии противопоставляются Гор и Сет как боги-представители неба и подземелья. В древнеиндийской мифологии Праджапати, бог-сотворитель, «из дня» наверху создал богов, а «из ночи» внизу – демонов. 

Близнечные мифы связаны с конкретным сюжетом о братьях-близнецах, создающих или относящих себя к двум противоположным друг другу явлениям. Например, у одного из индейских племени существует миф о братьях Темайауите и Мукате. Первый из них создает восток и подземных существ, а второй – запад и людей. 

Обобщая вышенаписанное, можно сделать вывод о том, что метро как подземное пространство, противопоставляется земной жизни города. Подсознательно человек ощущает себя здесь неуютно, вследствие чего у него возникает желание побыстрее покинуть данное место, подняться на землю.

В связи с этим многие специалисты при отделке станций метрополитена делают все для того, чтобы переформировать их, убрав хтоническую сущность и добавив специальное художественно-эстетическое решение. Таким образом, преобразование облика метро связано с космогонией, то есть с созданием некого микрокосма, где бы человек под землей ощущал себя как на земле, с каким-либо внутренним комфортом.

Но несмотря на попытки преобразования пространства метро, многие, как и прежде, на подсознательном уровне относят метрополитен к хтоническому пространству и считают его опасной зоной.

Например, Николай Звягинцев, современный пoэт и архитектор, посвятил московскому метро цикл стихов, где уподобляет царству Аида. Этот цикл, названный «Орфей в метро», написан в 2008 году и состоит из двенадцати стихотворений. Н. Звягинцев включил в этот цикл образы античной мифологии, в частности, образы Орфея и Эвридики. Здесь следует напомнить античный миф о смерти  нимфы Эвридики от укуса змеи и о попытке спасения ее из царства мертвых возлюбленным Орфеем, великим певцом и заклинателем растений и животных. В мифе Аид согласился вернуть ему жену при условии: во время пути по подземному царству Орфей не должен оглядываться на Эвридику, которое тот нарушил, и все закончилось тем, что Орфея растерзали вакханки при попытке вернуться за женой, и он тоже попал в царство мертвых и встретил ее там, но в мир живых они уже не могли вернуться. Поэт  рассказывает от первого лица, будто бы он сам Орфей, спустившийся в метро за женой, и описывает все, что там видит, но через призму мифологичности образов:

«Мышиного цвета крысы,
Русалки на конной тяге,
Бегут боевые лисы,
Цепляя асфальт когтями».

Мотивы этого же мифа в сочетании с упоминанием метро можно встретить и у поэта В. Б. Брайнина-Пассека в стихотворении «Бедняжечка Орфей, приятель замогильный…» (1977):

«Бедняжечка Орфей, приятель замогильный,

Сегодня совершит волнующий круиз:

О тени вспомнив вновь и смрад автомобильный

глотнув, сойдет с ума и устремится вниз.

Он спустится в метро – в стигийскую воронку...».

Московское метро сравнивает с адом и украинский писатель Юрий Андрухович в своем романе «Московиада» (1992). Там он пишет: «...Возьмем теперь с точки зрения метрополитена. Он всегда привлекал меня своей дикой апокалиптичностью. В таких вагонах я возил бы грешников в ад. Привлекало все, начиная с пропускных турникетов, ужасающих своим металлическим автоматизмом, нескончаемых эсхатологических эскалаторов с зафиксированными фигурами кататоников или вечно убегающими силуэтами параноиков...».

Также существует немало мистических историй и легенд, связанных с хтоничностью и опасностью метро. Например, известный публицист Матвей Гречко в своей книге «Легенды московского метро» пишет о мистических историях, связанных с метрополитеном столицы. Он собрал все мистические истории, о которых говорят люди. 

Например, есть истории о призраках и монстрах, некогда увиденных людьми в метро. Также в этой книге можно узнать про истории о ночных кошмарах из детства, оживших и встречающихся людям в переходах и на станциях метрополитена. 

Существуют так называемые диггеры (от англ. digger – «копатели») – это люди, которые занимаются изучением подземелий, таких, как метро, шахты и тому подобных мест. В 2016 году вышел фильм «Диггеры» (реж. Т. Корнеев), по жанру относящийся к ужасам, в котором показано данное движение и преследующие их ужасы в московском метрополитене.

М. Гречко пишет, что существует легенда  о том, что метрополитен, как и радиально-кольцевая планировка Москвы, разработанная Я. В. Брюсом в XVII веке, пользовавшемся в народе плохой репутацией, связанной с оккультизмом, выбрана не случайно, а в целях черной магии. В легенде говорится о том, что первоначально, когда Брюс выставил планировку на всеобщее обозрение, народ ужасался, так как она напомнила им паука, хтоническое существо, символизирующее фобии. Исходя из этого, автор делает вывод, что пространство метро – это так называемое сатанинское пространство, основанное большевиками. А ленинский мавзолей, согласно данному мифу, является центром всего этого пространства. 

Таким образом, метро в подсознании  людей продолжает быть опасным хтоническим местом, где человек боится находиться, и ему здесь, судя по легендам, может показаться нечто мистическое и страшное.

Исходя из этого, современные разработчики компьютерных игр сравнивают метро с пространством, населенным хтоническими монстрами. Например, игры «Метро 2033» (2010), «Метро 2033: Луч надежды» (2013) и «Метро 2033: Возвращение» (2014), воссозданные по постапокалиптике Д. Глуховского «Метро 2033» (2007) и «Метро 2034» (2009). Они показывают метро в постапокалиптический период, когда якобы произошла Третья Мировая война с применением ядерного оружия. Некоторым людям удалось спастись под землей. Пространство метрополитена разделено на подземные крепости со своим социополитическим укладом, но все, что за этими крепостями, опасно. В тоннелях и на поверхности обитают мутанты и прочие хтоническе существа, с которыми нужно бороться. В романе и игре эти существа подразделяются на виды: упыри, трупоеды, фантомы и другие. В игре говорится, что вследствие ядерной войны стерто не только физическое, но и трансцендентное, то есть ада и рая уже нет. Вследствие этого, можно говорить, что метро как подземное пространство может спасти людей от земных ужасов (войн и т. д.), но эти ужасы преобразуют весь мир в сплошную хтоническую среду. Таким образом, разработчики игры не уподобляют метро чему-то дьявольскому, а сравнивают станции метрополитена с крепостями, защищающими людей от зла. Вероятно, это связано с тем, что при отделке станций московского метрополитена художники попытались решить психологическую боязнь человека перед подземельем. Но тоннели в игре населены мутантами, что значит, что психологическая боязнь человека перед подземельем устранена не в полной мере, так как тоннели не имеют никаких художественно-эстетических функций. А спасение человечества именно в метрополитене, возможно, связано с тем, что по историческом опыту, а именно спасении на станциях московского метро в годы Великой Отечественной войны, в частности, на «Маяковской», о которой пойдет речь далее, можно это предположить. 

Во многих фильмах ужасов метро также воспринимают как населенное монстрами подземелье. Например, в фильмах «Мутанты» (реж. Г. Дель Торо, 1997, США), «Крип» (реж. К. Смит, 2004, Великобритания, Германия) и во многих других кинолентах этого жанра.

Фильм «Метро» (реж. А. Мегердичев, 2012) проводит параллель между катастрофой крушения московского метро и семейных проблем главного героя. Тем самым путь выживания в катастрофе подземного пространства связан с желанием вернуть счастливую жизнь. То есть метро здесь тоже воспринимается как ад, который нужно пережить, чтобы вернуть счастье.

Итак, метро имеет своеобразную  мифологию, связанную с сакральным образом пути через мир Аида и основанную на оппозиции мрака и света, верха и низа, земного и хтонического. Оно продолжает оставаться опасной и мистической зоной на архетипическом уровне подсознания, но имеет попытки космогонии как преобразования хтонического в мирское и даже может служить спасением от земных ужасов по опыту Великой Отечественной войны.



1.2 Метро как синтез прагматических и художественно-эстетических задач города

Необходимость создания метрополитена как части города определялась двумя составляющими: прагматической и художественно-эстетической.	Первая из них возникла несколько раньше и является следствием увеличения темпов урбанизации общества. Это объясняется тем, что во 2 пол. XIX – ХХ вв. города стали повсеместно развивать свою инфраструктуру, тем самым создавая приемлемые условия для существования населения, что привлекло сельских жителей и вызвало переизбыток численности жителей в городах. Метро стало своеобразной компенсацией последствий большого сосредоточения людей и наземных транспортных средств на дорогах, что выразилось в давках толпы, нескончаемых пробках и авариях. 

Вторая составляющая вытекает из первой и объясняется необходимостью преодоления некого страха перед подземельем как воплощением ада, заложенного в подсознании человека. Индустриальное общество базировалось на том, чтобы создать горожанину комфортную жизнь посредством использования достижений научно-технического прогресса, а подземное пространство еще не было полностью изучено и являлось в подсознании людей чем-то сакрально-мистическим. Метро должно было стать своеобразным избавлением от психологического страха перед подземельем, а также донести людям о безопасности подземного пространства и его освоенности человечеством. 

Прагматико-художественную сущность метро определяет термин «метродискурс», введенного М. К. Рыклиным в одноименной статье. Под этим термином он понимает особого рода пространство, которое является не только инженерной инфраструктурой, но и уникальным типом художественно осмысленной подземной среды.

Первой попыткой решить синтез прагматических и художественно-эстетических задач городского пространства стало строительство Лондонского метрополитена. В 1863 году, когда появился первый образец, это название употребляли исключительно в утилитарно-техническом аспекте, то есть подразумевалось, что здесь не главное не эстетика, а практичность. Необходимо отметить, что в то время метро выглядело не так, как в наши дни. Первый в мире метрополитен был крайне неудобен. Первые вагоны были очень тесными и в них отсутствовали окна. Кроме того, они были наполнены клубами табачного дыма, отчего у многих пассажиров наступало предобморочное состояние. Таким образом, первый метрополитен был примером исключительно утилитарного освоения подземного пространства и не решил поставленные задачи.

Большой вклад в решение данной проблемы внес австрийский архитектор К. Зитте (1843-1903). В 1889 году он пишет работу «Художественные основы градостроительства», где описывает влияние архитектурно-художественного облика средневекового города на формирование личности горожанина. Он подвергает критике городское пространство 60-х – 70-х годов, обвинив его в недостаточности эмоционально-эстетической выразительности. Он перечисляет недостатки градостроительной практики ХIХ века. Это, например, схематичность планировки, прямолинейность и скученность уличного пространства, деградация исторического наследия. Его книга является своеобразным призывом человека высокой культуры против искореняющейся духовности градостроительства второй половины ХIХ века. 

В это время в архитектуре господствует эклектизм, который из-за характерных для него приемов часто лишает постройки индивидуальности и композиционных акцентов. Камилло Зитте в своей книге жалуется на скучность городского пространства в этом стиле: «Сегодня почти никто градостроительство не считает видом искусства, а технической проблемой». Он пишет о величии античных городов, ренессансных и барочных, а также заявляет о желании создать нечто подобное. 

Именно благодаря К. Зитте облик метрополитена наряду с городским пространством вообще перестал быть объектом только утилитарного значения и приобрел статус эстетического объекта. Это некоторым образом внесло оптимизм в представление городского человека о подземном пространстве.

С этого времени метро стало пространством для синтеза различных искусств и приобрело свою специфику: в прагматическом пространстве метрополитена сочетаются практически все виды искусств (архитектура, скульптура, живопись и другие). 

В связи с необходимостью  художественно-эстетических особенностей метро оказывается площадкой для творчества архитекторов, художников, скульпторов, музыкантов и даже танцоров. Это проявляется в том, что каждый художник, в широком понимании этого слова, здесь может реализовать себя.  Во многих метрополитенах мира, в том числе и московском, существует специальная система правил, которая позволяет выступать столичным артистам в  помещении метрополитена. Суть их такова, что артисты должны проходить отбор комиссией и, получив специальную лицензию, играть в строго установленное время и в заранее определенном месте. Эти правила  был разработаны в связи с эстетическими, просвещенческими и творческими целями. «Мы хотим, чтобы в метро все было для качественного обслуживания пассажиров, чтобы звучала хорошая музыка, чтобы пассажирам было приятно», – считает Владимир Титов, начальник управления развития московского метрополитена в департаменте транспорта.

Таким образом, станция метро может выступать как концертно-выставочная зона. В пример можно привести некоторые мероприятия, проводимые на станциях московского метрополитена. Это, например, февральская выставка картин художников 1930 – 1960-х годов на станции «Парк культуры». Или  существование проекта «Музыка в метро», целью которого является организация флешмобов с выступлениями музыкантов. Например, 25 января 2017 года такие флешмобы прошли на станциях «Курская», «Выставочная» и «Маяковская».

 В настоящее время существует премия Международной Тоннельной Ассоциации (International Tunnelling Association), действие которой происходит в Цюрихе (Швейцария). Там выбирается самая эстетически и технологически лучшая станция мира. В 2015 году первое место заняла станция «Толедо» в Неаполе (см. Приложение 1). Oна былa пoстроенa пo прoeкту кaталoнского архитектора Oскара Тускетoса Бланка, украшена мoзаикой, изготовленнoй Кoнстантинo Аурeлианo Буччoльeри по эскизaм бритaнского художника Уильяма Кeнтриджа, и открыта для посещения в 2012 году. Был отмечен необычный способ ее возведения: станцию было необходимо построить в месте, наполненном водой, которая замораживалась с помощью жидкого азота. Также она считается одной из самых глубоких станций метро в мире. Стены и потолок выложены ковром из мозаики разных оттенков синего, создавая впечатление погружения на морское дно. Так архитектор хотел воссоздать суть Неаполя как приморского города. То есть метрополитен может выступать и визитной карточкой города или страны и отражать его геокультурные и национальные особенности, а также может выступать брендом города.

Также по количеству красивейших станций бьет рекорды Стокгольмское метро. С 1950-х годов его дизайн разрабатывали 140 художников. Каждая станция метрополитена оформлена в своем индивидуальном стиле. Например, станция «Тенста» оформлена в виде наскальных рисунков о жизни в Антарктиде, а станция «Королевский сад» напоминает подземный дворец (см. Приложение 2).

Таким образом, метро может рассматриваться как объект современного искусства. Художники воспринимают метро как галерею, где каждый может, не посещая музеев и галерей, приобщиться к творениям скульпторов, мастеров керамики, мозаичистов и художников. В пример можно привести таких художников, как Карл Олов Бьорк и Андерс Оберг. В 1970-х годах они расписали станции двух веток Стокгольмского метро «Tunnelbana». Их колористические решения создают нoвые худoжeственныe миры, нaпоминающие первoбытный примитивизм. Нa нeoбработaнных кaменных стeнах oни устрaивaют цвeтoпрeдстaвления c рaститeльными мотивами, с арабесками, напоминающими слeды oт шин, c рисункaми в стиле дeтских кaрaкуль, или  папуасских рисунков на теле. Еще одним из приемов Бьорка и Оберга является техника имитaции прирoдных тeкстур и явлeний. Например, ярко-красный цвет на станции «Сольна-сентрум» благодаря контрастному светотеневому моделированию будто бы «воспламеняется» на неровных потолочных поверхностях (см. Приложение 3). 

Важный аспект представляет материал, из которого построены станции. Стены московских станций практически все облицованы мрамором, камне величия и гордости историей своей страны. Например, в отделке станции «Красные ворота» архитектор А. Н. Душкин использовал красный, серый, белый и  желтый мрамор. 

Или, например, на станции «Новокузнецкой» не только стены, но и скамьи сделаны из мрамора. Эти скамьи вывезены из Храма Христа Спасителя, снесенного в 1931 году во времена правления Сталина и установления атеизма, а барельеф центрального зала напоминает нам о павших в Великой Отечественной войне воинах и вызывает гордость за победу и патриотизм.

Гранит, как и мрамор – камень нерушимости истории и памяти. В пример можно привести  станцию «Золотые ворота» в Киеве.  В облицовке станции преобладают гранит и мрамор. Станция выстроена возле архитектурного памятника «Золотые ворота», построенного при Ярославе Мудром, и напоминает о богатой истории Киевской Руси. На мозаичных картинах изображены все киевские князья (Кий, Лыбедь, Хорив и т. д.) и видные деятели (например, летописцы Нестор, Сильвестр и др.), а также храмы домонгольского периода Киевской Руси (Десятинная церковь, Кирилловская церковь, Софийский собор и Церковь Спаса на Берестове). 

Керамика – материал, который используется, например, в московском метрополитене с самого начала  его постройки, то есть с 30-х годов ХХ века. Искусство художественной керамики является частью синтеза искусств в прагматическом пространстве метрополитена и является так называемым «помощником» другим видам искусства, применяемым в отделке станций метро. Например, из керамики была выполнена скульптура И. В. Сталина перед входом на станцию «Курская» в  Москве (арх. Н. В. Томский), которая не сохранилась до наших дней в связи с  искоренением культа личности.

Стекло – важный элемент в интерьерах станций метрополитенов, так как оно выполняет психологическую функцию, избавляя людей от некого страха перед подземным пространством. Оно встречается в различных элементах интерьера станций: в люстрах, мозаиках, витражах и других деталях. Люстры выполняют утилитарно-эстетическую  функцию, заменяя естественный свет. Витражи, пропуская искусственный свет, создают цветонасыщенную среду и также заменяют естественные цвет и свет. Мозаики не пропускают свет, но  они обладают некой глубиной, что также иллюзорно преобразует подземное пространство. Примерами витражей и мозаик могут служить витраж на станции «Новослободская» (Москва) по эскизам П. Д. Корина или мозаичные панно на станции «Бухарестская» (Санкт-Петербург) А. К. Быстрова (см. Приложение 4).

В отделке станций метрополитена в отдельных случаях может использоваться сталь, как, например, в отделке станции «Маяковская», о которой пойдет речь далее, или, например, в отделке современной станции «Мякинино» (арх. Н. И. Шумаков, Е. В. Ильина, Г. С. И Я. В. Мун), которая выполнена в  стиле хай-тек, базирующемся на  применении таких материалов, как металл, стекло, пластик и отличающемся антиисторичностью, тем самым создавая представление города как огромного постиндустриального мегаполиса с преобладанием роли современных технологий в  жизни горожанина.

Многие станции метрополитена стилизованы как художественно-архитектурный памятник выдающейся личности страны. Так, например, станция «Фрунзенская» посвящена советскому революционеру Михаилу Васильевичу Фрунзе, а станция «Пушкинская» – великому русскому поэту Александру Сергеевичу. Станция «Тверская» (арх. Р. Семерджиев, Б. Тхор, В. Черемин, П. Кирюшин) ранее называлась «Горьковской», в честь поэта, прозаика и драматурга М. Горького,  но позже ее переименовали по географическому признаку, так как она имеет выход на Тверскую улицу. 

В связи с этим можно говорить о культурных смыслах названия той или иной станции. Они могут быть не только посвящены конкретной личности, но и быть названы по географическим, идеологическим и национальным признакам. 

По географическим признакам можно привести в пример такие станции, как «Тверская», о которой говорилось выше, «Строгино» (арх. А. Ю. Орлов, А. В. Некрасов), названная по названию района Москвы, «Сенная площадь» (арх. А. И. Прибульский, В. В. Ганкевич, А. Я. Мачерет), названная по одноименной площади в Санкт-Петербурге, и многие другие станции.

По идеологическим признакам можно привести в качестве примера станцию «Семеновская», но  со старым названием «Сталинская» (архитектор С. Кравец), где можно увидеть элементы сталинского ампира (лавровые венки, пятиконечная звезда на  Ордене Победы), а также все архитектурное решение, посвященное Великой Отечественной войне как намек на то, что именно при И. В. Сталине наша страна одержала победу над Германией и немецким нацизмом. Была открыта она в 1944 году еще при его правлении, то есть синхронно с господствующей идеологией, поэтому  ее нельзя отнести к станциям, название которых определяется национальными особенностями.

 	По национальному признаку представлены станции, обращающиеся к наследию прошлого страны. Например, станция «Золотые ворота» в Киеве, о которой говорилось ранее, или  станция «Улица 1905 года» в Москве (арх. Р. Погребной), название которой посвящено революционным событиям в 1905 года. Там  же находится  монумент  этим событиям.

В целом, название станции является неотъемлемым элементом в ее образе. Так, например, станция «Кропоткинская» ранее называлась станцией «Дворец Советов» в честь так  и неосуществленного проекта, кульминации высотного строительства СССР и самого высокого здания в мире, увенчанного статуей В. И. Ленина. Эту высотку планировали построить на месте Храма Христа Спасителя, но из-за Великой Отечественной войны проект был заморожен. Станция изначально  была определена как подземный вестибюль Дворца Советов. Станцию переименовали на «Кропоткинскую» в честь Кропоткинской площади и улицы (сейчас они называются Предчистенскими), которые были названы так в честь Петра Алексеевича Кропоткина, географа, путешественника и теоретика анархизма, родившегося в этом районе. В 2000 году Храм Христа Спасителя восстановили, а в 2008 году в связи с кончиной Патриарха Алексия II станцию предложили переименовать в «Патриаршую», но предложение не получило одобрение, вероятно, потому что следующая станция «Библиотека им. Ленина» противоречит концепции религиозного направления станции. 

Таким образом, пространство метрополитена, как любое архитектурное сооружение, в большей или меньшей степени имеет художественно-эстетическое значение наряду с утилитарно-прагматической составляющей, причем первое может быть создано для решения эмоционально-психологического состояния человека в пространстве второго, а также в целях народного просвещения. 













































Глава 2. Московское метро как выражение художественного синтеза в контексте идеологем советской эпохи

2.1 Общая характеристика московского метро и историко-культурный контекст его постройки

Московское метро изначально формировалось в контексте мифологии советской эпохи, так как к власти в 1917 году пришли большевики, которые провозгласили идею социалистического государства. Властям было необходимо показать, что именно эта идеология со своим оптимизмом, праздничностью и верой в светлое будущее определяет идею СССР и является лучшей в мире. 

Корни социализма уходят в масонство, которое опиралось на девиз Великой Французской Революции 1879 года: «Свобода, Равенство, Братство!». Его смысл был перенят идеологами социализма (К. Маркс, Ф. Энгельс, которые были масонами 31 степени из 33 доступных для неевреев) и большевиками, так как советская власть убрала все сословные рамки и провозгласила единство рабочих и крестьян, а также их свободу. Таким образом, масонство является так называемой духовной первоосновой социализма и коммунизма. Именно движение масонства поставило перед собой задачу социалистической революции. В масонском журнале «Акация» 1910 года напечатана такая фраза: «Масонство, подготовившее политическую революцию 1789 г., должно теперь подготовить социалистическую. Масоны обязаны идти рука об руку с пролетариатом. На стороне первых интеллектуальные силы и творческие способности, у вторых – численное превосходство и разрушительные средства. Единение их осуществит социалистическую революцию». То есть можно говорить о том, что масоны прикрывались демократическими принципами, а наряду с этим призывали к союзу с коммунистами.

Таким образом, революция 1917 года была осуществлена под эгидой масонов, которые хотели искоренить православие. В доказательство этому можно привести разрушение церквей. А большевики, в свою очередь, объясняли это тем, что хотят «спустить рай на землю», отделив церковь от государства и посягнув на свободу веры. Ф. М. Достоевский пишет: «Социализм это не есть только рабочий вопрос, или т. н. четвертого сословия, но по преимуществу есть атеистический вопрос — вопрос современного воплощения атеизма, вопрос Вавилонской башни, строящейся без Бога не для достижения небес с земли, а для сведения небес на землю». Здесь следует упомянуть некоторые лозунги, посвященные этому аспекту социализма. Например, «Религия – тормоз пятилетки!», «Религия – яд – береги ребят», «Долой церковные праздники!» и другие. 

Таким образом, большевики, под эгидой масонства, пытались «сместить» рай в СССР, разрушая церкви и строя на их месте новые типы сооружений, вследствие этого возникало бы мифологическое пространство, наполненное соответствующими символами и населенное героями, подобно героям античных мифов. Социализм возвышал пролетариат, уподобляя его герою, так как труд по советским идеалам – это прерогатива героизма. Хотя «герои» эти были обычными необразованными людьми, которыми удобно было управлять, удобно было бы их перевоспитывать. В частности, героически мифологизированных метростроевцев элементарно переучивали нормам гигиены: «На шахте № 2 мы выяснили, что кандидат
партии тов. Коновалов часто выпивает, не читает книг, редко ходит
в баню, не убирает своей койки. Другой кандидат партии тов. Желбакович
прячет грязное белье под матрас, допускает неприличные выражения
в общежитии, живет неряшливо. Мы... прикрепили к ним коммуниста, который помог им выправиться... товарищи постепенно выправились», - пишут в книге «Как мы строили метро». 

Власти имели цель создать «нового человека», образованного и культурно развитого. Несомненно, такое просвещение было в контексте социализма. Например, учебники истории в то время искажали факты, и акцент делался на вещи, удобные для власти. Это, например, мифологизация происхождения советского народа и мифологизация личностей в учебниках истории. В метро это выражалось в том, что его художественно-эстетическая среда на подсознательном уровне не давала советскому человеку повести себя некультурно. Например, в детском сборнике рассказов и стихов о метро 1936 года есть такой фрагмент: 

«Бегущие ступеньки эскалатора подняли первый класс Б на землю. И тогда Колька, надув щеки, что есть силы выплюнул что-то.

– Что ты плюешься? – спросила Анна Михайловна.

– Да, чего... – сказал Коляка, – А я, когда мы спускались, конфету
съел – сахарная вишня, а в ней косточка. Она у меня во рту осталась.
Так с ней и ездил...Чуть не проглотил...

– Да почему же ты раньше ее не выплюнул? – спросили у Коляки.

– Ну да, раньше – сказал Коля-Коляка, – Там так везде красиво
и чисто, что мне жалко было выплюнуть. Я уж лучше потерпел».

Также «вожди социализма» давали понять в своих речах, что они тоже относятся к пролетариям. Это выражено в таких словах, как «мы», «братья», «товарищи» и других. Например, в речи Л. Троцкого можно проследить некоторые из них: «Товарищи, всем нам ясно, что только что закончившийся объединенный пленум ЦК и ЦКК имеет громадное значение для судеб революции и нашей партии…». Или, например, речь Л. Берия на по.......................