Культурологическая роль и социально-мировоззренческая значимость религиозных традиций корейского полуострова в диахронии и синхронии.

ВВЕДЕНИЕ
	Темой нашего исследования является «Роль и влияние православия в культурной социализации «русских корейцев». Выбор темы обусловлен интересом к истории, культуре и религиозным традициям корейского народа. Особый интерес для нас представляет прошлое и настоящее  корейского этноса за пределами исторической Родины, в контексте религиозных традиций России, страны принявшей корейцев, ставших впоследствии значительной этнокультурной  составляющей    российского народа.   Корейцы одна из самых значительных разделённых наций в мире. По всему миру и на всех континентах сегодня можно встретить множество корейских общин, некоторые из которых живут обособленно, а некоторые растворились в многообразии «новых культурных традиций». Современная Россия, а ранее Российская империя и Советский союз стала для корейцев истинным домом, страной, в которой  никогда корейцы не подвергались гонениям и разного рода дискриминациям. Именно в России корейский этнос сумел максимально ассимилировать себя в культурное, языковое и религиозное пространство русского народа. Одна из главенствующих традиционных  религий России – православие стала тем краеугольным камнем культурной социализации корейцев, сделав их    по духу и по ощущениям подлинно «русскими».  		Религия – это особая форма общественного сознания, неотъемлемый и главенствующий элемент, сформировавший корейскую нацию  которая, не смотря на «раскол» представляется всё же единой, объединённой великим прошлым,  где  тысячелетние культурное единство, в том числе зиждемое  и на религии, не может быть до конца прерванным в угоду политическим идеологемам минувшего столетия. Вопросы культуры  религии  корейского народа  освещены во многих  работах отечественных и зарубежных учёных   таких какАн Бён Хон, Ли Э Сун, Сон Су Нама, Хен Би Хо, В. Л. Бурмейстера, О. Н. Глухаревой, Р. А. Захаровой, В. С. Латова, Н. А. Рыженко, Е. Я. Суриц, И.А Толстокулакова, Л.С Васильева, С.В Волкова, М.В Воробьёва, А.Н Красникова и многих других. В последние годы проблемами религий Кореи и религиозной самоидентификацией корейцев в диаспорах  занимаются многие научные школы в частности представители Сахалинского государственного университета с участием  д.и.н., профессора Толстокулакова И.А, ст.науч сотрудника ИАиЭнародов Дальнего Востока  Дальневосточного отделения РАН Королёвой В.А  и многих других известных учёных. В последние десятилетие  Россию накрыла,  так называема «корейская волна», особенно в молодёжной среде наблюдается необычайный интерес к культуре, традициям, корейской моде и даже образу жизни. Совсем недавно по историческим меркам окружающие нас представители корейской диаспоры не вызывали  живого интереса, а воспринимались как обычные  сограждане. Подобное восприятие не утрачено и сегодня, но вырос безмерный интерес к корейской традиционной культуре  со стороны молодёжи и к  жизни корейского этноса в России в целом, и к религиозным традициям в частности.  Для лучшего понимания этого  феномена, необходимо изучать детально корейскую культуру, религиозные  традиции не только в синхронии, но и в диахронии.Также крайне важно исследовать корейские традиционные и «новые» религии  в контексте исторического культурного  развития Корейского полуострова и жизни диаспоры вне исторической Родины. Необходимо анализировать историческую и культурологическую  роль    христианства в прошлой и настоящей  жизни корейцев, с акцентуацией на древнейшей христианской конфессии – православии.   В нашей работе впервые делается попытка рассмотрения вопросов влияния православия в связке с культурной социализацией корейцев, как одного из главенствующих элементов обретения черт русской ментальности. 						Культура и религия – это две составляющие мировоззренческие  основы любой цивилизации, где одно никак  не представляется возможным без другого.  Своим генезисом они связаны с самой зари  истории человеческого общества, ведь на  раннем этапе становления  культуры формирующееся сознание человека было склонно  к мифотворчеству, как характерной особенности поиска истины и понимания сути вещей   по  содержанию и форме.  Учёные - культурологи  схожи в суждении, что у  истоков формирования религиозных переживаний  упредков современных людей  почти не было  отличия между  фактом и вымыслом, логическим наблюдением и мимолётной  иллюзией, реалию жизни   и богатым воображением, действительностью и легендой, практическим действием и магическим ритуалом, очевидным фактом  и вымышленным мифом. Такова мифология  мироощущение зари человечества. Массу базовых  архетипов и не столько в знаниях, сколько в верованиях  культура почерпнула именно из мифологии. Один из таких архетипов - вера в «абсолютно чудесное».  Культура в большинстве своём – это производное от религии и раннего мифотворчества, а религия как централизованная и  структурированная система –это во многом следствие многоплановой  эволюции культуры. К. Ясперс, рассматривая осевое время, уделил немалое внимание феномену религии. Касаясь этого рубежа человеческой истории, К. Ясперс писал: "Мифологической эпохе с ее спокойной устойчивостью пришел конец. Греческие, индийские, китайские философы и Будда в своих основных идеях о Боге были далеки от мифа, Божество неизмеримо возвысилось посредством усиления этической стороны религии" [Ясперс, 1978]. Религия глубоко переплетена  с культурой, ибо культура родилась из прообраза  культа. Она сопричастна человеческой  духовности, следовательно, сути  религии. Именно в религии коренятся глубинные сокровенные основы любой ныне существующей культуры. Поэтому исследование религии как феномена культуры является всегда актуальным.  "Религия не может быть частным делом, - писал Н.А. Бердяев, - как того хотела новая история, она не может быть автономна, и не могут быть автономны все другие сферы культуры. Религия опять делается в высшей степени общим, всеобщим, всеопределяющим делом"[Бердяев,1994]. Религия призвана выражать определенную  связь между человеком понимаемым, как конечным существом и с Существом высшим - Богом как  абсолютным началом мира и вытекающие из нее связи – чувственное благоговение перед бесконечным, то есть  богопочитание. Религия - это не только вера или совокупность философских  взглядов и мировоззренческих установок. Религия есть чувство связанности, зависимости и долженствования по отношению к тайной высшей силе, дающей опору и достойной безукоризненного  поклонения. Именно так понимали религию  мудрецы,   философы и пророки:  Конфуций, Будда, Сократ, Христос, Мухаммед, Августин, Фома Аквинский, Иероним, Ансельм.  Не расходятся с этим осмыслением религии и мыслители поздних эпох.   С религиозной точки зрения появление религии вполне объяснимо: она возникла благодаря живому общению с Богом, но понять феномен религии пытались и многие великие светские мыслители, многие из которых вообще были неверующими. Французский религиозный мыслитель ЭтьенЖильсон  полагал, что между философией и теологией должна существовать глубинная связь. Быть христианским философом по определению  значит, прежде всего, быть христианином, человеком, для которого опыт веры, некие от младенчества усвоенные установки и внутренняя религиозная жизнь определяют собой не только все его бытие, но и все существенное жизненное  мышление. «Посвященность в таинства, вместе с которыми содержание религии дается крещаемому и приобщаемому с самого начала и целиком оказывается решающим жизненным фактом»[Жильсон, 1987]. К. Ясперс  связывал появление мировых религий с ознаменованием  «переворотов в духовном развитии человечества» [Ясперс,1978]. Они стали источником новых социокультурных ценностей, идеалов.  Мировые  религии определили  развитие культуры огромных регионов. Историю человечества трудно представить себе без религии. Г. Э Лессинг утверждал, что «нравственный прогресс человечества соотносится с чередованием религий» [Гуревич, 2001].  В нашем случае - религия сформировала культуру и ментальное мышление корейцев. Религия служила своеобразной скрепой нации на протяжении столетий. Новые религии, в частности православие  обогатили культурный код корейцев, и они помогли корейцам выжить за пределами Родины, влиться в иные социокультурные пространства, стать, частью других культур, пополнив и обогатив их своей.  	Актуальность дипломной работы: Корейский народ уникален тем, что, идя в ногу со временем, отдавая должное технологическому прогрессу,  копируя модные тенденции западной культуры, не забывает своих истоков и позиционирует себя как уникальная нация, живущая в тесной связи со своей историей, культурой и религией.  Сегодня во всём мире появляется много исследований посвящённых жизни корейцев в диаспорах, где главный вопрос связан с культурной, языковой и  религиозной ассимиляцией.    	150 лет добровольного переселения корейцев в Россию – это целая эпоха, время за которое корейцы стали не просто «русскими», но в подавляющем  большинстве своём православными, и значение последнего в культурной социализации корейского этноса является одним из главных  факторов делающим нашу работу как никогда актуальной.				Объект исследования – религиозные традиции в многогранной корейской культуре, как исторически сформировавшиеся,   так и новые культы. В нашей работе мы рассматриваем не все религиозные конфессии, а прежде всего христианство и его древнейшие апостольское течение    православие, как катализатор культурной социализации «русских корейцев».	Предметдипломного исследования –	христианство, в частности  православие в двух  Кореях; также  исследование вопросов культурной социализации корейцев в России  и самоидентификации «русских корейцев» сквозь призму   православия. 								Цель дипломной работы – проследить эволюцию восприятия и приятия  православия как главенствующего элемента социализации «русских корейцев» в контексте традиционной корейской культуры  и сохранения единого культурного кода. 								Задачи дипломной работы:  					
1. Провести содержательный анализ религиозных традиций сформировавших корейскую  культуру. 
2. Проанализировать  основные подходы  к изучению религиозного дискурса на Дальнем Востоке и конкретно на Корейском полуострове, выходя за рамки узкого толкования этой дефиниции, анализируя ее, прежде всего как философскую и социокультурную  категорию, но никак не лингвистическую.
3. Исследовать распространение  христианства, его традиционных и протестантских   конфессий  на Корейском полуострове. 
4. Проанализировать   роль России  и русских миссионеров в распространении православия на Корейском полуострове. 
5. Исследовать роль и место православия в поликонфессиональном пространстве  современной  корейской  нации  в границах разделённого государства   и за его пределами. 
6. Описать мировоззренческие установки  «русских корейцев», в основе  которых  лежит православие как  фактор  объединяющий этнос,  и как  фактор социализированной связи с русским этносом и русской культурой.
7. В ходе эмпирического исследования, и анализа официальных статистических данных выявить мировоззренческую значимость православия  в жизни «русских корейцев» на территории Российской Федерации и всём постимперском пространстве.
8. Описать взаимодействие корейцев с другими национальными группами, прежде всего с русскими, обращая внимание на фактор русского языка в формировании  религиозного сознания  и вариаций на «культурный код».
	В качестве материалов для нашей работы, мы использовали авторефераты диссертаций, справочную литературу,  научные статьи ведущих российских исследователей, опубликованные в журналах рекомендованных ВАК,  учебные пособия, монографии, научные источники на корейском и английском языках.    А  также ряд веб-сайтов освещающих проблемырелигии,  культуры и жизни современных корейцев по всему миру, но прежде всего в России.
	Методы исследования: в нашей работе мы опирались на методы эмпирического исследования и общелогические методы, в частности индукцию, обобщение, аналогию.  Также методологической основой исследования послужили принципы системного, междисциплинарного и исторического подходов, получивших широкое распространение и признание в современном гуманитарном знании, изложенные, в частности, в работах М. С. Кагана, Д. С. Лихачева, Ю. М. Лотмана и представителей "школы Анналов" (Л. Февра, М. Блока, Ж. Ле Гоффа).
     Апробация. Результаты исследования обсуждались на круглых столах и культурологических семинарах проходивших в последние годы в  Корейских культурных центрах в Уссурийске, Владивостоке, Астане, Москве.
     Результаты нашей работы могут быть полезны при разработке теоретических курсов по религиоведению, истории и философии религии, культурологии, страноведению. 
     Структура работы. Работа состоит из развёрнутого введения, двух глав, заключения, библиографического списка, приложений.
ГЛАВА 1. Культурологическая    роль и социально- мировоззренческая  значимость   религиозных традиций корейского полуострова  в диахронии и синхронии. 
1.1.  Религиозные традиции древних корейцев: от первобытных верований до первых  централизованных религиозных систем.
     Великая культура Корейского полуострова насчитывает 5000 лет человеческой истории, в целом эта цифра не случайна, ибо  мы берём за основу анализа ранние протокультурные формы общественного сознания, период, когда зарождались бессознательные мифологические представления о мире – примитивные прообразы религиозных культов.  Конкретные формы верований древних корейцев сегодня  выделяются лишь фрагментарно. Однако уже палеолитсвидетельствует  об архаичных формах религиозного сознания и мировосприятия. Переходные к мезолиту культурные слои Сокчанниоткрыли археологам древние рисунки на плоском галечнике, смутно напоминающие оленя, человека; хаотичные геометрические фигуры – круги, дуги, трезубцы; некоторые из рисунков наносились повторно и неоднократно подновлялись. Эти находки отражают самую раннюю форму религиозного сознания – фетишизм. Изготовление каменных орудий как основная форма производственной деятельности обусловила фетишизацию камня: обыкновенная галька становится первым фетишем, и на неё наносят изображения с магическим   сакральным смыслом. Отголоском фетишизации камня можно считать существующий в Корее по сию пору, к примеру,  обычай откалывать нос у каменного изваяния Будды, затем толочь и добавлять в питьё для будущего рождения сына.  Сюда же можно отнести и сооруженные тысячами паломников и туристов нагромождения маленьких камешков у стен буддийских монастырей и других достопримечательных мест Кореи [Джарлыгасинова, 1970].Религиозные представления древних обитателей Корейского полуострова, как и в других частях света, исключительно  мифологические. Изучение мифологических представлений корейцев обнаруживает феномен многослойности и отсутствие какой-либо господствующей модели, но это не исключает возможности преобладания на определенном историческом этапе того или иного мифологического сюжета или мотива. Помимо одушевления объектов живой и неживой природы (фетишизм, тотемизм)  у протокорейцев получили развитие астральная (солнце и луна) и стихийная (вода, ветер) мифология, а несколько позднее формируются мифология предков, в том числе прародителей, и разного рода космогонические представления [Концевич,1980], переходящие в магию.  Магия выводит религиозные представления древних корейцев  на новый уровень, она подразделяется на магию фетиша или имитативную магию, и магию жеста, звука, слова и цвета. Магия по замечательной мысли  Д.И. Чернякова,  понималась в фундаментальных исследованиях не всегда верно.  До сих пор исследователи обращали внимание либо на сакрально-культовый характер магии, останавливаясь лишь на субъективно-психологической стороне магических актов и недооценивая в ней  роль социокультурных факторов, - либо на ее практический характер,  видя в ней лишь средство для достижения заданных древним человеком  целей напротив, недооценивая роль идеальных факторов[Черняков,2005]. Магия является не только культовой практикой, но и эффективной преобразовательной силой корейского этноса, в прошлом и настоящем,  и представляет собой не только религиозно-мистический, но и социокультурный феномен. Магия - разновидность мистики, ее оперативная форма, практический оккультизм «общее название учений, признающих существование в мире тайных сверхъестественных сил и разрабатывающих способы взаимодействия с этими силами» [Беликов,2013]. У древних корейцев магические действа такие как, целенаправленные манипуляции с галькой и особенно повторное нанесение рисунка, несомненно, можно считать признаком магии фетиша. К имитативной магии относятся наскальные изображения охоты и животных. Обряд завязывания бумажных и тканых лент на ветках священных деревьев, по-прежнему распространенный в Южной Корее, -  есть остаточное явление магического действия жеста, сопровождавшегося мольбой о счастье, благополучии, любви, исцелении. Сегодня это неотъемлемый элемент современной корейской культуры с чертами фольклорной  традиции.  Всемирно распространенное явление – магия звука – сохраняется в особой любви корейцев к барабанам, гонгам, колоколам. Она выражена в чрезмерно шумной и хаотичной, на взгляд европейца, игре национальных ансамблей самульнори. Магией слова чрезвычайно широко пользовались и продолжают пользоваться корейские шаманы, её можно отследить и на бытовом уровне, к примеру,  ритуальное сквернословие. Магия света – вера в очистительную силу огня, его способность отогнать злых духов, болезни, несчастья – воплощена во всевозможных ароматических палочках,  свечах, курильнях, фонариках, жаровнях, которые по сей день являются непременным атрибутом культовых действий и обыденной жизни в Корее. Особое пристрастие испытывают корейцы и к цветовой гамме, привычное для них красно-желто-зеленое сочетание наделено особым, сакральным, смыслом [Аносова, Матвеева, 1994].  Шаманизм как религиозный атавизм не изжил себя до сих пор, а наоборот эволюционировал в более сложные религиозные формы и стал неотъемлемым элементом современной корейской культуры. Корейский шаманизм, более вычурен, богат невероятными мифологическими образами. В нескольких пещерах  сегодня мы можем видеть рисунки и рельефы странных фигур, сочетающих в себе черты человека и животного, которые вне всяких сомнений представляли древних шаманов.  Центральное верование корейского  шаманизма - существование двух миров, тесно прилегающих друг к другу, которые перекрещиваются, но сохраняют автономию. Это физический мир, в котором мы живем, и духовный мир, населенный силами, которые направляют и контролируют физический мир. В дальневосточных шаманских культурах ни одно важное решение не принимается без предварительного обращения к  шаману. Когда приходит болезнь или лишения, шаман входит в духовный мир, чтобы найти причину бедствия, а затем сообщает людям, каким нарушением или проступком это действие спровоцировано.  Шаманы были первыми профессионалами в работе с людьми,  они оказывались первыми психотерапевтами,  и им  же принадлежала пальма первенства в психофизической  помощи людям. По сути, сила шамана лежит в овладении экстатическими техниками с использованием сновидений и трансовых состояний. Сила и интенция шаманской культуры к воспроизводству идеальной реальности была предельно героической. Обряды посвящения, характерные для корейского шаманизма, включают в себя строгую ритуальную последовательность [Смертин,2003]. Антропологические, исторические и археологические исследования показали, что основные черты современного корейского  шаманизма и его технологии сакрального остались неизменными на протяжении многих столетий. Этот факт позволяет предполагать, что шаманизм связан с теми уровнями человеческой психики, которые являются ментально близкими,  изначальными, временными и во все времена универсальными.
     С эволюцией протокорейцев трансформировалось и религиозное сознание, в условиях раннеродовых охотничьих общин формируется тотемизм, для которого характерен перенос кровнородственных отношений людей на неживую природу, установление их родства с тем или иным животным или растением. У корейцев, возможно, существовали культы медведя, тигра, ворона, собаки, сосны, чеснока, женьшеня. Свидетельством тотемизма могут служить отдельные находки мелких скульптурных изображений животных, преимущественно собаки и кабана, на руинах неолитических памятников.  Существование матриархата в каменном веке подтверждено несколькими женскими статуэтками, характерными для культа материнства. Факт существования  в период неолита погребений и погребального обряда свидетельствуют о вере в загробный мир, в злые силы, способные помешать умершему попасть туда.  Выделение  солнца как противоположности тьме и, наконец,  формирования культа предков, культа занимающего по сию пору центральное место в современной культуре и  религиозной жизни корейцев [Воробьев,2002].					В отличие от окружающих народов, в первую очередь японцев и китайцев, корейцы создали мифологию, которая больше связана с историей страны и сказочным миром, чем с божественным началом. В источниках, дошедших до нас через изустную традицию и летописные хроники, активно действуют первопредки и легендарные герои, а не божества. Центральное место в этом разряде преданий принадлежит мифу об основателе ДревнегоЧосонаТангуне, который современными корейцами воспринимается как прародитель всей нации. Как и в других архаичных мифах, первопричина его рождения – солнечное божество, направившее сына на землю, где он встречается с медведицей и по её просьбе помогает ей превратиться в женщину  с помощью тотема - чеснока. После этого сын верховного небесного владыки сам становится человеком и женится на ней, в браке рождается сын, названный Тангуном-Вангомом. Став взрослым, Тангун основал Древний Чосон и несколько веков управлял им [Толстокулаков,2002]. Очевидно, что Тангун – мифический персонаж, наделённый чертами тотемного первопредка и героя неолитической эпохи, ибо  вобрал в себя гармонию духа, человека и животного. Астральная и космогоническая мифологии дошли до нас лишь в устной традиции и стали неотъемлемой частью современного городского  фольклора Кореи. Стихийная мифология  сегодня заполняет мир духами, в которых отражены первобытные пантеистические верования. Вселенную заполняет сонм божеств и духов, над которыми стоит верховный небесный правитель – Ханыним, опосредовано  связанный с культом солнца. Созвездия, облака, дождь, ветер, гром и молния имели собственные воплощения в мире духов. Горы, реки, пещеры, скалы, животные и растения населялись духами квисинами; наиболее популярными и достаточно благосклонными к человеку были духи гор сансин, хозяином гор считался дух тигра хосин. Моря, реки, озера и даже колодцы заселены воднымимульквисинами, их иерархию возглавляли морские драконы пяти цветов ёнван. Множество мифических преданий посвящено духам больших старых деревьев, они помогали людям излечивать недуги, и приносили счастье. Представлены в корейской мифологии и духи – стражи четырёх (иногда пяти) сторон света сасин, духи домашние касин. Всевозможные злые духи, черти, приведения пришли в бытовые суеверия из особого раздела корейской мифологии – шаманской [Ионова, 1982].
     Эволюция представлений  о Боге менялась по мере становления более-менее централизованных  государственных систем. Период трёх королевств(1 в. до Р.Х. по  7 в. от Р.Х.),  и впоследствии Объединённое государство Силла(668–892 от Р.Х), позже Династия Корё (918–1392), и наконец, перед японской колонизацией  Династия Ли (1392–1910), каждая из этих эпох отразилась на религиозной системе современной Кореи [Бутин,1984]. 
            Сложившееся в древности целостное восприятие мира облегчило процесс заимствования корейцами стройных религиозных систем и философии буддизма, даосизма.   Принятие буддизма в качестве официальной религии стало крупнейшим историческим событием в развитии религиозного сознания и корейской культуры в целом. Уже на раннем этапе заимствования буддизм в Корее укрепился в культовой сфере и в нише художественной культуры, в то время как идеология и философия, наука и образование строились преимущественно на конфуцианской догме [Волков,1985].  Такое уникальное сочетание буддийского культа и преобладания конфуцианства в общественно-политической и государственной сфере сохранялось на протяжении всего периода трёх государств, Объединенного Силла и Корё, вплоть до превращения конфуцианства в государственный религиозный культ с установлением династии Ли на рубеже XIV – XV веков [Ким Бусик, 2002]. На первый взгляд, появление новых религиозных систем на полуострове выглядит как внешнее и случайное привнесение буддизма и конфуцианства на корейскую почву. Но  на самом деле они распространяются со второй половины IV века не только при помощи китайских монахов, но и за счет сподвижничества вновь обращенных местных адептов [Болтач, 1997]. Таким образом,  можно предположить, что знакомство корейцев с новой религией произошло раньше, чем это традиционно представляется на основе летописных материалов о буддийском миссионере из Северного Китая Сундо, посетившем Корею в 372 году. Существуют упоминания о неких проповедниках Ториме, или Чидориме, бывшем в Корее как минимум шестью годами раньше  Сундо, очевидно, что его поездка должна была состояться раньше  372 года.  Так или иначе, в 372 г. в Когурё прибывает проповедник Сундо и привозит с собой буддийскую литературу и статуи. Его миссия увенчалась успехом: Ван Сосурим  радушно встретил гостя, приветствовал его миссионерские намерения, объявил о принятии буддийской веры в качестве государственной религии и даже согласился открыть в столице учебное заведение. Видимо, двор и знать Когурё уже имели представление о буддизме и были готовы к такому развитию событий. Однако правовое оформление буддизма как официальной когурёской религии состоялось лишь в 392 году  особым королевским указом [ Концевич, 1980].  Первые буддийские храмы в Когурё воздвигнуты в 375 году, а  после указа короля храмовое строительство ускорилось и уже  через год только в окрестностях Пхеньяна сооружено девять храмовых комплексов, среди которых  наиболее прославились монастыри Чхомунса и Ибулланса. V – VI века ознаменованы штудированием религиозных трактатов нескольких буддийских школ и проповедями в различных социальных слоях Когурё. Особым усердием прославился Сыннан, усвоивший в Китае буддийские учения махаяны и хинаяны; его личные симпатии были на стороне махаянской школы «трёх сокровищ»  где сам Будда, как источник учения; дхарма – проповедуемый им закон, сангха – община, распространяющая учение и закон Будды [Волков,1985]. Сотни буддистов обучались в Китае, многим удавалось совершить паломничество в Индию. К VIII веку  активное воздействие буддистов из Китая прекратилось. Буддийская религия и идеология своеобразно трансформировались под влиянием многочисленных объективных и субъективных факторов социально-политического, экономического, географического, этнического и культурного характера, действовавших на территории полуострова, однако и они, в свою очередь, оказали мощное влияние на дальнейшее формирование корейской цивилизации. Синтез древних мифологических и религиозных представлений местного населения и пришедшего из Северного Китая буддизма влиял на формирование нового психотипа   человека и культуры, характерного для раннефеодального сословного  общества. В результате многочисленных заимствований из Китая социально-политических и экономических институтов у корейцев сложился своеобразный поведенческий модус: с одной стороны, исчезли какие-либо предубеждения в отношении заимствования чужого опыта, а с другой – сохранилось бережное отношение к собственным традициям, подобное отношение к пришедшему извне  свойственно и современной корейской культуре.    Следует принять во внимание, что в Корею проник китаезированный буддизм, а именно его разновидность, сформировавшаяся на севере Китая в IV – VI веков.  Можно назвать две принципиальные особенности этого направления буддийского учения: на становление местной школы буддизма оказали существенное влияние небуддийские верования и шаманистические культы северокитайских народов; став государственной идеологией Китая, учение трансформировалось в крепкую религиозную организацию, зависевшую от императорского двора. Буддийская община освящала своим авторитетом все действия властей, а правитель нередко провозглашался Буддой или бодхисатвой. Культ будд и бодхисаттв занимал центральное место в северокитайском варианте учения, можно сказать, что культовая сторона в нём превалировала над доктринальной.  Базовые черты северокитайского буддизма стали доминировать и в Корее. Врастание буддизма в жизнь корейского общества и его сравнительно быстрое распространение в период становления раннефеодальных государств объясняется двумя причинами: во-первых, аристократическая верхушка нуждалась в общегосударственной идеологии; во-вторых, возникла потребность в буддизме как мировоззрении личности, выделившейся из родового коллектива [Лалетин, Пархоменко, Радугин,1998]. Одним из решающих факторов успеха буддизма в Корее было отсутствие здесь какой-либо конкурентоспособной религиозной идеологии. Несмотря на то, что корейцы познакомились с буддизмом примерно в то же время, что и с конфуцианством, последнее в силу экономического, социально-политического и культурного уровня развития страны не могло стать государственной идеологией. Местные верования, не удовлетворяя идеологию государства, безусловно, не могли оказать серьезного сопротивления буддизму. Напротив, буддизм, как глубоко систематизированная идеология, содействовал идейному укреплению центральной власти и объединению страны [Болтач, 1997].   Корея, как и другие страны к северу от Индии, оказалась в сфере влияния буддистского направления махаяна или  «большое колесо», имевшего обширный пантеон божеств и идеализировавшего бодхисатв, прошедших сложный круг перевоплощений и достигших просветления, но отказавшихся от блаженства, с тем, чтобы помочь другим людям. Человек способен и должен спасти себя от земной юдоли сам, но в этом трудном деле он может рассчитывать на помощь Будд и бодхисатв. Универсальная идея освобождения, присущая махаяне, признавала возможность достичь состояния Будды за каждым верующим,  воплощая  космические начала мира божества, помогали найти путь к спасению от страданий. В Корее буддийский пантеон пополнился множеством духов, вера в которых сохранилась с протокорейских времён.   Так было положено начало формированию особой культовой мифологии корейского буддизма, в которую вошли переосмысленные божества и духи первобытной религии [Джарлыгасинова,1970]. Но Корея не ограничилась принятием буддийского иконостаса и его синтезом с местными верованиями. В Силла были созданы уникальные мифы и легенды буддийской направленности, существенно отличающиеся от китайских и индийских, в частности предания о волшебных чудесах Шакьямуни и его свиты. При желании в этом можно увидеть влияние еще одной новой для корейцев системы – даосизма. Разнообразие божеств сближало буддизм с местными верованиями, поэтому на раннем этапе, в IV – VI веках, для Кореи было характерно почти фольклорное понимание буддизма, её жители в первую очередь интересовались буддийской мифологией и трансформировали с её помощью национальные сюжеты и персонажи. Более того, поскольку новая религия не боролась против местных культов и шаманских верований, не шла на конфронтацию с даосизмом и конфуцианством, она органично и искусно вплелась в систему старых традиций. Первоначально буддизм воспринимался корейцами как система мудрых изречений, поскольку его религиозные тексты часто перемежались и изучались совместно с конфуцианскими. Быстрому закреплению буддизма в Корее способствовала тактика китайских проповедников, которые утверждали, что буддийский канон не противоречит культу предков и местным верованиям в духов. Более того, они развили идею тесной связи буддизма и местных религий, которые  впоследствии привели  к синтезу канона буддийских и местных божеств на буддийской основе. Буддийское богослужение  – обилие новых обрядов, пышное убранство храмов  – весьма привлекала корейцев, чувственный характер веры, духовное воздействие на широкие массы привели к утверждению буддизма не только как государственной, но и подлинно народной религии. Будда стал покровителем государства, в результате в официальной среде была потеряна изначальная цель религии – поиск пути к просветлению.
   Такая особенность буддизма в Корее, наряду с его уживчивостью по отношению к другим верованиям, сохраняется и  сегодня. Ряд исследователей утверждают, что большим по сравнению с буддизмом влиянием в Корее эпохи Самгук пользовался даосизм, однако прямых свидетельств и материальных доказательств этого у них нет. Когурёсцы познакомились с дао в V – VI веках, учение и соответствующую литературу сюда завезли проповедники-даосы из Китая. Особую поддержку когурёских властей даосизм получил в период борьбы против танской агрессии. В VII веке он даже потеснил буддийский культ Когурё, проник в Пэкче и стал достаточно популярным в Корее. Даосизм оставил ощутимый след в народном сознании и последующих литературных творениях [Елисеев, 1968]. Мифология страны пополнилась даосскими небожителями сонин, небесными феями соннё, рассказами и об утопических землях и чудодейственных снадобьях.   На корейской почве даосизм был воспринят сначала шаманскими кругами, нашедшими родственное звучание в его мистике и отшельничестве, а затем – ранними адептами корейского дзэн-буддизма сонджон, привлеченными чувственной духовной пластикой дао и его тесной связью с природой. Влияние дао при желании можно усмотреть в воззрениях и  достаточно аскетичной системе воспитания силланскиххваранов. 		С историей корейского буддизма непосредственно связано проникновение в страну конфуцианской доктрины. Распространение конфуцианских идей и произведений неотделимо от прихода буддийских миссионеров из Китая, начала обучения корейцев иероглифическому письму и их знакомства с китайскими книгами. Духовная жизнь населения полуострова уже носила некоторый «буддийский» налёт, в такой же степени старые традиции такие как,  культ предков, обожествление правителя  готовы были принять конфуцианское миропонимание. Обучение грамоте и письму по китайским книгам вынуждало буддийских миссионеров и их последователей разъяснять содержание текста, а значит – вести параллельное преподавание основ конфуцианства. Так состоялось первое знакомство древних корейцев с новой религиозно-философской системой. В эпоху Самгук первобытный культ предков со временем трансформировался в идею о божественном происхождении власти и государя. Предки нынешних Вановобъявлялись потомками всевышнего духа Неба, а их власть – не чем иным, как выражением небесной воли. Мифы об основателях рода были канонизированы в Когурё, Пэкче и Силла, поклонение им превратилось в общегосударственный культ, возникли соответствующие атрибуты – алтари, храмы, обряды. Высшими жрецами культа стали Ваны, которые руководили жертвоприношениями предкам, основателям государства и различным стихиям. Идеология, освящавшая новоявленную государственную власть, с одобрением приняла конфуцианские догмы. Полити.......................