Дискурсивный анализ произведения А

     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     Курсовая работа
     Дискурсивный анализ произведения А.П.Чехова "Смерть чиновника"
     
     


Содержание
Введение	3
1. Теоретические аспекты дискурсивного анализа произведения	5
1.1. Множественность определения дискурса	5
1.2. Темы дискурса	8
2. Анализ произведения А.П.Чехова "Смерть чиновника"	11
2.1. Темы говорящих, которые различаются с темой дискурса	11
2.2. Коммуникативные роли и их имена	13
2.3. Анализ произведения	16
Заключение	23
Список литературы	25
     




Введение
     
     Актуальность данной темы обусловлена тем, что к сожалению, реалии России того времени таковы, что самодурство начальника могло сделать нищим любого его подчиненного. Всевозможные государственные службы закрепощали души, которые навек застывали в неволе и трепете перед вышестоящим лицом. Основная мысль рассказа – показать, как человек теряет достоинство, стремясь не потерять должность. Чехов обращает внимание читателя на то, как общество уничтожает естественные закономерности и заставляет обывателя вести себя противоестественно: бояться начальника до смерти, например.
     Даже название произведения уже говорит о замысле писателя. Идея рассказа «Смерть чиновника» заключается в том, чтобы показать, как человек теряет свое лицо и становится всего лишь должностным лицом, которого убивает его же стремление во всем услужить господам. Он настолько ничтожен, что его жизнь ограничивается службой, а его достоинство – «приличным поведением на людях»,  как метко выразилась жена Червякова, которую больше волнует, что люди скажут, а не самочувствие мужа.
     Действительно, в книге речь идет о том, что умер не человек, а чиновник. Причина его смерти в вопиющем чинопочитании, так как герой расстроил нервы из-за того, что не угодил начальству. Не реальная трагедия была тому основанием, а иллюзорная реальность мундиров, в которой подчиненный забывает о собственном достоинстве и становится рабом государственной системы принуждения. Смысл рассказа в том, что вместо жизни у него появляется иллюзия жизни, где ценности подменяются выдуманными рангами и регалиями, а добродетели вытесняют пороки: лицемерие и лизоблюдство.
     Целью данной работы является дискурсивный анализ произведения А.П.Чехова "Смерть чиновника". При этом можно выделить следующие основные задачи:
     - рассмотреть множественность определения дискурса;
     - изучить темы дискурса;
     - проанализировать темы говорящих, которые различаются с темой дискурса;
     - изучить коммуникативные роли и их имена;
     - провести анализ произведения.
     Объектом данного исследования выступает произведение А.П.Чехова "Смерть чиновника". Предметом - дискурсивный анализ произведения А.П.Чехова "Смерть чиновника".
     В работе использовались общенаучные методы, такие как анализ, синтез.
     Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы.
     
     
     


1. Теоретические аспекты дискурсивного анализа произведения
     1.1. Множественность определения дискурса
     
     Дискурс, речь, процесс языковой деятельности; способ говорения. Многозначный термин ряда гуманитарных наук, предмет которых прямо или опосредованно предполагает изучение функционирования языка, – лингвистики, литературоведения, семиотики, социологии, философии, этнологии и антропологии [1].
     Не существует четкого и общепризнанного определения «дискурса», охватывающего все его виды использования, и, возможно, это способствовало широко распространенной популярности, приобретенной этим термином в последние десятилетия: нетривиальные отношения, связанные с различными пониманиями, успешно удовлетворяют различным концептуальным потребностям, изменяя более традиционные представления о речи, тексте, диалоге, стиле и даже языке.
     Во вступительной статье к сборнику работ по французской школе анализа дискурса, изданной на русском языке в 1999 году, П. Серио дает намеренно неисчерпывающий список из восьми разных понятий, и это только в рамках французской традиции. Особый параллель многозначности этого термина - это акцент в нем, который еще не установлен: чаще всего есть акцент на втором слоге, но ударение на первом слоге также не редкость.
     Наиболее отчетливо различаются три основных класса использования термина «дискурс», которые соответствуют различным национальным традициям и вкладам конкретных авторов.
     Первый класс включает в себя лингвистическое использование этого термина, исторически первым из которых было его использование в названии дискурсивного анализа американского лингвиста З. Харриса, опубликованного в 1952 году. Этот термин был полностью востребован в лингвистике примерно через два десятилетия. Собственно говоря, лингвистические употребления термина «дискурс» сами по себе очень разнообразны, но в целом они видят попытки прояснить и развить традиционные концепции речи, текста и диалога.
     Переход от концепции речи к понятию дискурса связан с желанием ввести в классическую оппозицию языка и речи, принадлежащей Ф. де Соссюру, некоторый третий термин - что-то парадоксальное и «более словесное», чем сама речь, и одновременно - более поддается изучению с использованием традиционных лингвистических методов, более формальным и, следовательно, «более лингвистическим».
     С одной стороны, дискурс мыслится как речь, вписанная в коммуникативную ситуацию и, как результат, как категорию с более выраженным социальным содержанием по сравнению с речевой деятельностью человека; в афористическом выражении Н.Д. Арутюновой «дискурс - это речь, погруженная в жизнь» [2].
     С другой стороны, реальная практика современного (с середины 1970-х годов) дискурсивного анализа связана с изучением моделей движения информации в контексте коммуникативной ситуации, осуществляемой главным образом посредством обмена репликами; Таким образом, на самом деле описывается некоторая структура интерактивного взаимодействия, которая продолжается довольно структурной (хотя обычно не называемой такой) линией, начало которой было точно задано Харрисом. В то же время подчеркивается динамический характер дискурса, который делается для того, чтобы отличить понятие дискурса и традиционное понятие текста как статической структуры.
     Первый класс понимания термина «дискурс» представлен в основном в англоязычной научной традиции, к которой принадлежит ряд ученых из стран континентальной Европы; Однако, вне рамок этой традиции, бельгийский ученый Э. Бюссанс уже давно говорил о дискурсе как «третий термин» соссюрской оппозиции, в то время как французский лингвист Э. Беневенист последовательно использовал термин «дискурсы» вместо термина " речи "(условно-досрочное освобождение).
     Второй класс использования термина «дискурс», который в последние годы вышел за рамки науки и стал популярным в журналистике, восходит к французским структуралистам и постструктуралистам, и прежде всего к М. Фуко, хотя в обоснование этих видов использования, А. Греймас, Г. Деррида, Ю. Кристева; Позднее это понимание было частично изменено M. P?chy et al. Для этих целей можно увидеть стремление усовершенствовать традиционные понятия стиля (в максимально широком смысле, что означает «стиль - это человек») и индивидуальный язык (сравните традиционные выражения стиля Достоевского, язык Пушкина или язык большевизма с такими более современными выражениями, как современный российский политический дискурс или дискурс Рональда Рейгана) [4].
     Термин «дискурс», понятый таким образом (а также производный и часто заменяющий термин «дискурсивная практика», также используемый Фуко) описывает способ говорения и обязательно имеет определение - ЧТО или ЧИСЛО дискурс, поскольку исследователи не заинтересованные в дискурсе вообще, но в его специфических разновидностях, задаваемых широким набором параметров: чисто лингвистические отличительные черты (насколько они могут быть четко идентифицированы), стилистическая специфика (в значительной степени определяемая количественными тенденциями в использовании средств лзования языка), а также особенности предметов, системы убеждений, способы рассуждения и т. д. (можно сказать, что дискурс в этом смысле является стилистической спецификой плюс идеология, стоящая за ней).
     Более того, предполагается, что способ говорить по-разному предопределяет и создает самую предметную сферу дискурса, а также соответствующие социальные институты. Такое понимание, конечно, также в высшей степени социологическое. На самом деле, определение WHAT или WHOSE дискурса можно рассматривать как признак коммуникативной идентичности субъекта социального действия, и этот предмет может быть конкретным, групповым или даже абстрактным: используя, например, выражение дискурс насилия, они означают не столько то, что они говорят о насилии, сколько абстрактное социальное средство «насилие» проявляется в коммуникативных формах, что полностью соответствует традиционным выражениям, таким как язык насилия.
     Наконец, третье употребление термина «дискурс» связано, прежде всего, с именем немецкого философа и социолога Дж. Хабермаса.
     Его можно считать специфическим по отношению к предыдущему пониманию, но он имеет значительную специфику. В этом третьем понимании «дискурс» - это особый идеальный тип общения, осуществляемый в максимально возможном отрыве от социальной реальности, традиций, авторитета, коммуникативной рутины и т. Д. И направленный на критическое обсуждение и обоснование взглядов и действий общения участников. С точки зрения второго понимания это можно назвать «дискурсом рациональности», само слово «дискурс» здесь явно относится к основному тексту научного рационализма - методу Дискурса де ла Речерша (в оригинале, Discours de la m?thode ", который при желании можно перевести как« метод дискурса »).
     
     1.2. Темы дискурса
     
     В многочисленных теоретических моделях категория тем получает другой статус и имеет другой объяснительный потенциал. Начните с того, что русская тема темы соответствует двум английским терминам темам и темам. Первый из них включен в систему фактического разделения предложения и темы темы - темы (rheme), хорошо знакомой читателям. Второй иногда встречает понятие комментария (тема - комментарий) примерно в том же смысле, что и тема - rema, хотя и не всегда; Точно так же он используется в сочетании с категорией фокуса (тема-фокус), иногда вполне естественно, что он находится в том же порядке, что и содержание содержания, предмет общения. Такое нечеткое использование во многом предопределено принадлежностью концепции темы к классу категорий, которые, на первый взгляд, не должны определяться, являясь одной из аксиом лингвистики. Тем не менее, во всех вариантах интерпретации термина тема легко угадывается общим концептуальным ядром [3].
     Тема в самом общем смысле - это то, что под вопросом, или, более научно и менее широко, «что-то утверждается в данном предложении», если не понимать буквально. Почти все исследователи отмечают интуитивное определение темы.
     Он может похвастаться терминологической строгостью пара концепций тема-рема в теории фактического разделения предложения и текста, часто определяется логикой порочного круга: тема - это все, что не является рема; рема - это все, что не является темой. Исследователи и статус темы в предложении различаются по-разному: некоторые утверждают, что докладчик уделяет большое внимание теме, в то время как другие категорически придают ей второстепенную роль, что важно признать только удар. С точки зрения анализа дискурса этот спор бессмысленен, поскольку как тема, так и рев (иногда заданная как заданная и новая информация - данная по сравнению с новой информацией, которая не совсем корректна) важны для производства и для толкования заявлений в диалоге, хотя они играют иную роль. В частности, они различаются в терминах динамизма и статики, в соответствии с информацией, представленной в разных синтаксических и интонационных различиях [5].
     Вывод:
     Тема дискурса (тема дискурса) представлена ??в виде макропредложения или макроструктуры, в отличие от темы отдельного предложения или заявления, обычно представленного номинальной группой субъекта.
     Тема отдельного высказывания в дискурсе объясняется тем, как его информация распределяется линейно, а тема дискурса показывает, как его контент организован глобально, иерархически.
     
     


2. Анализ произведения А.П.Чехова "Смерть чиновника"
     2.1. Темы говорящих, которые различаются с темой дискурса
     
     В 1883 году в известном журнале под названием «Осколки» была опубликована история незабываемого писателя Антона Павловича Чехова «Смерть чиновника», которая произвела на читателей впечатление. Работа была выпущена под псевдонимом А. Чехонте.
     Удивительно, но рассказ Чехова был вызван его другом Антоном Бегичевым, благодаря которому писателю удалось написать яркую историю, касаясь ее сути.
     У работы есть свой жанр: «эскиз», где главный герой - чиновник, которого зовут Иван Червяков, который случайно окропил генерала Бриззалова, чихая в его сторону. Герой после всего, что случилось, мучает себя за то, что он сделал, не может найти себе места, успокоиться, он постоянно извиняется перед генералом в надежде, что он помилован и простит, но это не так что. Червякова он давно забыл, и он страдает в своей душе, не по себе. В результате Антон Павлович в своей истории поднимает важную проблему: «маленький человек» перед обществом [7].
     Чехов ясно показывает своим читателям, что он протестует против того, что человек теряет свое достоинство, подавляет человека в себе. Это неприемлемо для писателя. И Червяков - просто такой герой, который с его нелепой настойчивостью убивает себя. Он вызывает смех и жалость. Каждый раз, извиняясь перед Бриззаловым, персонаж ничего не делает, кроме как понижает свой уровень. И что? Иван Червяков умирает в финале работы не из-за страха, когда его кричал генерал, который отказался от нервов, нет, он умер от нарушения генералом принципов героя. Это очень трагическая работа, которая заставляет задуматься о своей жизни и сделать необходимые уроки.
     История наполнена множеством важных деталей, которые играют определенную роль. В центре работы есть необычный случай, а не персонаж или идея. В результате Чехов изображает то или иное обстоятельство, благодаря которому раскрывается характер героя [6].
     Итак, в названии истории Чехова лежит глубокая проблема: противостояние человека и ранга. После прочтения работы есть много вопросов, потому что это Антон Павлович, который поражает своим талантом: загадочным написанием коротких рассказов в его объеме. Главная тема работы - это, несомненно, внутренний мир человека. Этот автор уделяет особое значение. Чехов - мастер своего дела. Его краткость необычна, непредсказуема. Поэтому его рассказы актуальны и популярны не только среди старшего поколения, но и для молодых. Поэтому стоит обратиться к творчеству писателя, чтобы понять саму жизнь и ее законы.
     Проникновение общественной жизни в частную, замещение реальностью своей абсурдной пародией.
     Кроме того, Чехов затрагивает свой любимый предмет внутреннего рабства и обнищания духа. Он искусно смешивает смешные и грустные, раскрывая абсурдность существования государства, ориентируясь только на служение.
     Тема меланхолии стоит одна в тексте. Автор изображает героя, который обременен своим положением, и читатель понимает, что из чего. «Смерть чиновника» показывает трагедию униженного человека.
     Культура восхищения начальством - это проблема общества, его неправильное расположение, где неравенство обусловлено религиозным посланием. Если царь - помазанник Бога, а дворяне - его сподвижники, то их мнимое превосходство от Бога. То есть, люди с детства проникнуты мифом о том, что кто-то лучше своего первородства. Это проблема царского режима, породившего таких червяков.
     Тема маленького человека также дает о себе знать, его автор воплощается через образ главного героя. Такой ничтожный и беззащитный человек обречен на вегетацию в большом и жестоком мире.
     Эта работа отражает множество как вечных, так и неотложных проблем.
     Проблема чтения. Чехов поднимает в рассказе «Смерть бюрократов» проблему неправильной смены ориентиров: экзегет важнее, чем мнение генерала, а не судьба семьи, например. Человек меняет свои личные ценности на корпоративные. Это угрожает опасной трансформацией от человека к должностному лицу [8].
     Произвол. Другая проблема заключается в том, что власти действительно представляют угрозу своим подчиненным. Любой профессионал может быть отклонен абсолютно безосновательно, никто не контролирует деятельность менеджеров.
     Безразличие к семье, автор тоже не проигнорировал: жена чиновника не поддержала его.
     Неравенство. Героям даже не кажется, что отношения между ними не должны быть иерархическими, каждый из них не признает себя равным другому, и в этой ситуации нельзя избежать социальных противоречий.
     Вот о чем эта история заставляет задуматься: как не стать просто машиной государственной машины, а не убить душу перед телом? Таким образом, предмет истории очень богат, несмотря на небольшую форму работы.
     
     2.2. Коммуникативные роли и их имена
     
     Главный герой - Червяков. Его фамилия является говорящей, показывает на его ничтожность, на его убогое положение. Он работает экзекутором, то есть, проводит различного рода наказания для людей, и является мелким чиновником. Таким же мелким как червяк.
     Второй персонаж - старик Брюзжалов. Он генерал, уважаемая персона, занимает почетное место в обществе.
     Во время спектакля в театре Червяков чихнул и обрызгал сидящего впереди него генерала. Теперь он пытается вымолить прощение, несмотря на то, что Брюсжалов неоднократно пытался от него отвязаться: «Ничего, ничего ...», «Ах, полноте ... Я уж забыл, а вы всё о том же!» (таблица 1).
     Таблица 1 - Примеры ситуаций
Ситуации
Примеры
Червяков кашлянул, подался туловищем вперед и зашептал генералу на ухо
«Извините, вашество, я вас обрызгал нечаянно...»
В антракте он подошел к Бризжалову, походил возле него и, поборовши робость, пробормотал
«Я вас обрызгал, вашество... Простите... Я ведь... не то чтобы...»
На другой день Червяков надел новый вицмундир, постригся и пошел к Бризжалову объяснить....
«Вчера в „Аркадии", ежели припомните, вашество, — начал докладывать экзекутор, — я чихнул-с и... нечаянно обрызгал... Изв...»
Когда генерал кончил беседу с последним просителем и направился во внутренние апартаменты, Червяков шагнул за ним и забормотал
«Вашество! Ежели я осмеливаюсь беспокоить вашество, то именно из чувства, могу сказать, раскаяния!.. Не нарочно, сами изволите знать-с!»
Письма генералу он не написал. Думал, думал и никак не выдумал этого письма. Пришлось на другой день идти самому объяснять
«Я вчера приходил беспокоить вашество, — забормотал он, когда генерал поднял на него вопрошающие глаза, — не для того, чтобы смеяться, как вы изволили сказать. Я извинялся за то, что, чихая, брызнул-с... а смеяться я и не думал. Смею ли я смеяться? Ежели мы будем смеяться, так никакого тогда, значит, и уважения к персонам... не будет...»
     
     Червяков не заканчивает фразу, употребляет одни и те же слова, множество принятых в канцелярской среде оборотов, что подчеркивает ограниченность и подобострастие его натуры. Многоточия свидетельствуют о трудностях речи Червякова, чиновник не знает слов, передающих обычные человеческие чувства.
     - Какая фраза Червякова передает стремление героя к добровольному холопству и самоуничижению?
     «Смею ли я смеяться? Ежели мы будем смеяться, так никакого тогда, значит, и уважения к персонам... не будет...»
     - Как изображен генерал в рассказе?
     Генерал лишь реагирует на действия другого персонажа. Правда, в конце Бризжалов топает ногами, гаркает: «Пошел вон!» — но это естественная реакция человека, которого выводят-таки из себя.
     - Почему генерал изображен нейтрально?
     Автору неинтересен генерал. Чехов показывает, что дело не в злых или добрых начальниках. Зло лежит гораздо глубже.
     - Только ли смешон Червяков, преследующий генерала своими настойчивыми извинениями? Какое значение в этой ситуации приобретает фамилия Червяков и его должность — экзекутор? Каков смысл фразы Червякова: «Генерал, а не может понять»?
     В очередной раз Червяков отправляется не просто извиниться, а вразумлять «непонятливого» генерала. Здесь он уже не смешон и жалок, а страшен, поскольку на таких, как Червяков, и держится добровольное холопство.
     Он становится настоящим экзекутором для генерала Бризжалова, невыносимым тираном, не дающим спокойно жить.
     Сила страдающего комплексом неполноценности чиновника — в упрямой, тупой настырности; он, как червь, точит психику Бризжалова, не выводит генерала из себя.
     В данном рассказе наглядно показана рабская сущность человека, который сам себя сделал рабом. Сам себя сковал цепями. Червякову нужно унижаться, нужно умолять и просить. Ему совсем непонятны такие простые слова Брюзжалова, ему кажется, что он должен страдать, должен терпеть, должен мучиться. Червякову не приходит в голову, что прощение не нужно вымаливать. Генерал и чиновник будто говорят на разных языках, и это отчасти верно, ведь Червяков - типичный раб.
     
     2.3. Анализ произведения
     
     До прихода в русскую литературу А.П. Чехов считал, что небольшая эпопея - это «осколок» большой (новой) формы: «глава, вырванная из романа», как В.Г. Белинский по рассказу. Различия между романом и историей (так называемая история) определялись только количеством страниц. Чехов, по словам Л. Н. Толстого, «создал новые, совершенно новые, для всего мира формы Писания».
     История «Смерть чиновника» написана в жанре «скитов». Это короткая юмористическая история, картина с натуры, комик которой заключается в передаче разговора персонажей. Чехов поднял сцену до уровня великой литературы. Главное в сцене - речь персонажей, правдоподобных, повседневных и смешных одновременно. Важную роль играет название и фамилия персонажей [9].
     Итак, проблема истории «Смерть чиновника» изложена в самом названии, представляющем собой сочетание противоположных концепций. Должностное лицо - чиновник в форме, застегнутой на все кнопки (это также относится к его чувствам); он словно лишен живых движений души, и вдруг - смерть, хотя и грустная, но все же чисто человеческая собственность, что чиновник, такое представление уже сформировалось, противопоказано. Чеховскую работу, можно предположить, это история не об исчезновении человеческой индивидуальности, а о прекращении функционирования чиновника, какого-то бездушного механизма. В этой истории не столько человек умирает, сколько его внешняя оболочка.
     История в целом написана в рамках критического реализма. Однако во второй половине истории поведение Червякова выходит за рамки повседневной правдоподобия: он слишком труслив, слишком навязчив, поэтому в жизни такого нет. В конце концов, Чехов очень резкий, открытый. Это «умерло», он выводит эту историю за рамки повседневного реализма. Поэтому эта история кажется довольно юмористической: смерть воспринимается как несерьезность, условность, разоблачение приема, курс. Писатель смеется, играет, само слово «смерть» не воспринимается всерьез. В столкновении смеха и смерти смех торжествует. Он определяет общую тональность работы. Настолько смешно в Чехове превращается в обвинительное заключение.
     Переосмысливая традиционную тему «маленького человека», которая все еще исходит от Пушкина, Гоголя, Тургенева и раннего Достоевского, Чехов в то же время продолжает и развивает в новых условиях гуманистический пафос этого направления. Подобно Пушкинскому «Начальнику станции», «Шинель Гоголя», «Бедные люди Достоевского», работы Чехова полны протеста против подавления и искажения человеческой личности, еще более жестокой и изощренной в новых исторических условиях. В то же время, в рассказе, мелкий чиновник представляется как насмешка, который инсинуирует и стонет, когда его никто не заставляет.
     В Чехове, как правило, в центре рассказа не характер или идея, но ситуация - необычный случай, анекдот. И дело далеко не случайное - оно освещает определенные законы жизни, сущность характера. У Чехова был гениальный дар, чтобы на самом деле заметить такие ситуации, когда персонажи будут раскрыты не только с максимальным, но и с исчерпывающей полнотой и как социально-этическими типами, так и с особыми для них людьми с психологией поведения [10].
     В рассказе «Смерть чиновника» писатель показал, как маленький чиновник Червяков в униженной позиции не только не пытается выбраться из него, но сам провозглашает рабское поведение. Который был предметом насмешек в истории. Чехов боролся за высокие нравственные идеалы.
     В истории есть два главных героя. Один из них - генерал, который играет второстепенную роль и реагирует только на действия героя. Генерал лишен своего имени и отчества, и это естественно, потому что мы видим его глазами Червякова, который видит только форму (это слово часто повторяется в тексте) важного человека. Про генерала мы ничего не узнаем, но очевидно, что он, также в нарушение традиции, более гуманный, чем «униженный и обиженный» Червяков. Ясно одно: герои рассказа говорят на разных языках, у них разная логика и понимание - диалог между ними невозможно.
     Второй персонаж - официальный Червяков - объект насмешек в рассказе. Традиционно в русской литературе это был «маленький», бедный, «униженный и оскорбленный» человек, вызывающий сочувствие читателя. Чехов с его нерушимым чувством свободы стремился преодолеть эту марку. Он написал своему брату Александру в 1885 году (после создания истории «Смерть чиновника») о «маленьких» людях: «Бросьте себя, делайте милосердие, ваши угнетенные коллегиальные регистраторы! Не пахните запахом, что эта тема уже изжил и ловит зевок? И где вы находите себя в Азии в тех мучениях, которые испытаны в ваших рассказах о шико-ши? Воистину, я говорю вам, даже читаю жутко! Теперь более реалистично изобразить коллегиальный регистраторы, которые не позволяют своим превосходительствам жить ». Маленький человек Червякова здесь одновременно смешной и несчастный: он смехотворен своей нелепой настойчивостью, жалким, потому что унижает себя, отказываясь от своей человеческой личности, человеческого достоинства.
     В истории Чехова один из участников событий оказывается мелким чиновником, другой - генералом. Имя чиновника - Червяков - говорит само за себя, подчеркивая унижение экзегета Ивана Дмитриевича. Эта первоначальная ситуация порождает традиционный конфликт. Генерал рявкнул на маленького, беззащитного, зависимого мужчину - и убил его. В Чехове генерал действительно крикнул чиновнику, в результате чего: «В животе Червякова что-то оборвалось, ничего не заметив, он ничего не слышал, он прислонился к двери, вышел на улицу и замолчал. , не удаляя униформу, он лег на диван и умер.
     Таким образом, появляется обычная схема графика. Однако есть значительные изменения. Начнем с того, что генерал рявкнул на своего посетителя, только когда он приносил ему все новые и новые визиты, все новые и новые объяснения, и все по той же теме, до истощения, а затем до безумия.
     Это не похоже на жалкое, зависимое лицо и чиновника. В конце концов, он беспокоит генерала своими извинениями не потому, что он зависит от него. Не за что. Он извиняется, так сказать, по принципиальным соображениям, считая, что уважение к людям является священной основой социального бытия, и его глубоко обескураживает тот факт, что его извинения не принимаются. Когда генерал снова отмахнулся, заметив: «Да, вы просто смеетесь, милостивый». Червяков рассердился. «Какое это насмешки?» Мысль Червяков. «Нет никакого издевательства!» Генерал, но не могу понять! «Таким образом, Червяков принципиально отличается от предыдущих литературных братьев. В мировоззрении Червяков и является неожиданным комическим поворотом традиционной темы и сюжетной схемы. Оказывается, Червяков не умирает от испуга. Драма человека что он не терпел попирания принципов, святых ему, а не кем-либо, а сияющим лицом, генералом. Это не могло вынести Червякова. Так безобидный анекдот развивается под пером Чехова в сатире господствующих обычаев и обычаев [6].
     В названии «Смерть должностного лица» заложена основная идея работы: противостояние ранга и личности, единство комического и трагического. Содержание рассказа производит сильное художественное впечатление из-за его краткости и простоты. Известно, что Чехов придерживался идеи: «писать талантливо, то есть в ближайшее время». Небольшой объем работы, ее случайный лаконизм, определяет особый динамизм истории. Глаголы и их формы содержат этот особый динамизм. Именно через словесную лексику есть развитие сюжета, а также характеристика персонажей; хотя, конечно, автор применяет другие художественные приемы.
     В рассказе персонажи говорят по именам: Червяков и Бризжалов. Исполнителем выступает Червяков. Смысл этого слова изложен выше. Второй смысл этого слова (обозначенный в словарях как устаревший) заключается в следующем: исполнителем является тот, кто произвел исполнение, то есть наказание или контролировал его. Сегодня эта ценность воспринимается как основная, поскольку прежний (младший чиновник в офисе) уже забыт. Слово комбинация Червякова также выбирается по принципу комического контраста, характерного для Чехова: исполнитель (т. е. Совершение наказания) и внезапно «смешная» фамилия. Червяков [1].
     По словам писателя, литературное произведение «должно давать не только мысль, но и звук. звуковое впечатление». В рассказе это в прямом смысле звуковое впечатление — «Но вдруг лицо его поморщилось, глаза подкатились, дыхание остановилось. он отвел от глаз бинокль, нагнулся и. апчхи. Чихнул, как видите» — вызывает комический эффект.
     В маленьком рассказе невозможны пространные описания, внутренние монологи, поэтому и выступает на первый план художественная деталь. Именно детали несут у Чехова огромную смысловую нагрузку. Буквально одна фраза может сказать все о человеке. В последней фразе рассказ «Смерть чиновника» автор дает практически объяснение всему: чиновник, «придя машинально домой, не снимая вицмундира, он лег на диван и. помер». Вицмундир, эта чиновничья униформа, как будто прирос к нему. Страх перед вышестоящим чином убил человека.
     В рассказе «Смерть чиновника» авторская позиция явно не выражается. Создается впечатление объективности, равнодушия Чехова к происходящему. Повествователь не оценивает поступки героя. Он высмеивает их, предоставляя читателю возможность сделать свои выводы. 
Антон Павлович Чехов — один из величайших русских писателей-классиков. Он известен как мастер реалистического рассказа. Сам писатель говорил так: «Художественная литература потому и называется художественной, что рисует жизнь такой, какова она есть на самом деле». Правда жизни привлекала его прежде всего. Главной темой творчества Чехова (как Толстого и Достоевского) стал внутренний мир человека. Но художественные методы, художественные приемы, которые использовали в своем творчестве писатели, различны. Чехов по праву считается мастером короткого рассказа, новеллы-миниатюры. За долгие годы работы в юмористических журналах Чехов отточил мастерство рассказчика, научился в небольшой объем вмещать максимум содержания.
     После появления рассказа «Смерть чиновника» многие критики говорили о том, что Чехов сочинил какую-то абсурдную историю, не имеющую отношения к жизни. Ситуация, действительно, доведена писателем до абсурда, однако именно это и позволяет лучше увидеть нелепости самой жизни, в которой царят низкопоклонство, чинопочитание, обожествление начальства и панический страх перед ним. По свидетельству М.П. Чехова, брата писателя, в Большом театре произошел действительный случай, близкий описанному, однако неясно, был ли он известен Чехову. Известно другое: в январе 1882 г. Чехов получил письмо от своего таганрогского знакомого А.В. Петрова, в котором говорилось: «Накануне Рождества. наш почтмейстер (известнейший изверг и педант) пригрозил одному чиновнику (старшему сортировщику К.Д. Щетинскому) отдать его под суд, кажется, за нарушение дисциплины, словом, за личное оскорбление; а тот сдуру после попытки попросить прощение ушел из конторы да в городском саду. за несколько часов до утрени и повесился. ». Другими словами, Чехову удалось воссоздать типичную, хотя и абсурдную ситуацию [8].
     «Русские критики писали, что ни стиль Чехова, ни выбор слов, ни все прочее не свидетельствует о той особой писательской тщательности, которой были одержимы Гоголь, Флобер или Генри Джеймс. Словарь его беден, сочетания слов банальны; сочный глагол, оранжерейное прилагательное, мятносливочный эпитет, внесенные на серебряном подносе, — все это ему чуждо. Он не был словесным виртуозом, как Гоголь; его Муза была одета в будничное платье. Поэтому Чехова хорошо приводить в пример того, что можно быть безупречным художником и без исключительного блеска словесной техники, без исключительной заботы об изящных изгибах предложений. Когда Тургенев принимается говорить о пейзаже, видно, как он озабочен отглаженностью брючных складок своей фразы; закинув ногу на ногу, он украдкой поглядывает на цвет носков.
     Чехову это безразлично — не потому, что детали эти не имеют значения, для писателей определенного склада они естественны и очень важны, — но Чехову все равно оттого, что по своему складу он был чужд всякой словесной изобретательности. 
     Вывод:
     Даже легкая грамматическая неправильность или газетный штамп совершенно его не беспокоили. Волшебство его искусства в том, что, несмотря на терпимость к промахам, которых легко избежал бы блестящий новичок, несмотря на готовность довольствоваться первым встречным словом, Чехов умел передать ощущение красоты, совершенно недоступное многим писателям, считавшим, будто им-то доподлинно известно, что такое роскошная, пышная проза. Добивается он этого, освещая все слова одинаковым тусклым светом, придавая им одинаковый серый оттенок — средний между цветом ветхой изгороди и нависшего облака. Разнообразие интонаций, мерцание прелестной иронии, подлинно художественная скупость характеристик, красочность деталей, замирание человеческой жизни — все это чисто чеховские черты заливает и обступает радужно-расплывчатое словесное марево»
* 
     


Заключение
     
     Антон Павлович Чехов неоднократно приоткрывал завесу истории над канцелярским миром царских клерков и писарей, канувшим в небытие. Однако неизменными остались те виртуозно описанные типажи людей, порожденные бюрократической системой. Забитые, ограниченные, лицемерные и сведенные с ума своей иерархической зависимостью жертвы работы по-прежнему смешат их здравомыслящих знакомых, а мастер слова больше ста лет назад дал им такую меткую характеристику, которая до сих пор актуальна. Особенно интересна она в рассказе «Смерть чиновника».
     Чехов показывает истинные и ложные ценности: истинная ценность – .......................