Установление содержания доктрины снятия корпоративной вуали, а также определение ее цели и основных функций в российском праве

Оглавление

Введение	2

Глава I. Доктрина снятия корпоративной вуали: общие положения	5

§1.	Принципы	независимости	и	ограниченной	ответственности	в
корпоративном праве	5

§2. Доктрина снятия корпоративной вуали: понятие и виды.	12

Глава II. Содержание доктрины снятия корпоративной вуали в США и в
России	21

§1. Доктрина снятия корпоративной вуали в США	21

1.1. История возникновения и развития доктрины	21

1.2. Основные подходы к снятию корпоративной вуали в судебной практике и

в законодательстве	26

§2. Доктрина снятия корпоративной вуали в российском праве	45

2.1.	Актуальность	доктрины	снятия	корпоративной	вуали	в	РФ	и	ее
законодательное регулирование	45

2.2. Практика применения законодательных положений об ответственности
контролирующих лиц	49

2.2.1. Солидарная ответственность	49

2.2.2. Субсидиарная ответственность	62

Глава III. Цель и функции доктрины снятия корпоративной вуали в
российском праве	71

§1. Уяснение категорий «цель» и «функция», выявление цели и функции
доктрины	71

§2. Реализация цели и функции доктрины снятия корпоративной вуали
в	российском	праве.	Проблемы	моделей	ответственности
контролирующих лиц по российскому праву	81

Заключение	84

Библиографический список	86

Введение

    В настоящее время в условиях нестабильности российской экономики, провоцирующей неисполнение участниками оборота принятых на себя обязательств, особенно актуальной становится тема ответственности в гражданском праве. Гражданско-правовые отношения с участием юридических лиц в вопросе привлечения к ответственности имеют свои особенности, связанные с такими базовыми принципами построения юридической личности как независимость и ограниченная ответственность. Это значит, что участники корпорации являются субъектами права независимыми от самого юридического лица и не несут ответственность по долгам корпорации. Такие правила способствовали и продолжают способствовать активному экономическому развитию государств, так как позволяют аккумулировать в «одних руках» большой капитал.

    Вместе с тем, конструкция юридического лица может использоваться его участниками для разного рода противоправного поведения. В частности, корпоративная структура может служить «щитом» от имущественных потерь для претворения в жизнь собственных интересов учредителей. Также юридические лица могут использоваться как средство ухода от принятых на себя обязательств.

    В этой связи в целях противодействия возможным противоправным явлениям правопорядки большинства стран содержат определенный набор

«отступлений» от общего правила ограниченной ответственности и независимости корпорации. Собирательным термином для таких случаев является «снятие корпоративной вуали» или «прокалывание корпоративных покровов» (piercing/lifting the corporate veil) 1 . Нормы, позволяющие в определенных случаях пренебречь принципами независимости и ограниченной ответственности, в зависимости от правопорядка могут быть закреплены законодательно или являются «продуктом» судебной практики.


1 В настоящей работе термины «снятие корпоративной вуали», «снятие корпоративных покровов», «прокалывание корпоративных покровов» используются взаимозаменяемо.

2

    Российское гражданское законодательство, а также нормы о несостоятельности (банкротстве) содержат определенные правовые институты, представляющие собой отражение доктрины снятия корпоративной вуали в отечественном правопорядке. Тем не менее, в научных кругах уже давно ведется дискуссия о необходимости прямого нормативного закрепления данной доктрины 2 . Несмотря на очевидную пользу прямого включения рассматриваемой доктрины в российское законодательство, заключающуюся в предоставлении дополнительных гарантий кредиторам корпорации, возникает множество существенных вопросов, относительно которых необходимо иметь четкое понимание, прежде чем принимать соответствующие поправки в законодательство. К числу таких вопросов можно отнести определение критериев, на основании которых суды будут снимать корпоративную вуаль; определение применимой модели ответственности и некоторые другие. В этой связи представляется важным проанализировать эти и другие вопросы, касающиеся прокалывания корпоративных покровов, в стране, где данная доктрина получила свое развитие и наибольшее распространение, – США. После этого рассмотрим российский аналог доктрины снятия корпоративной вуали и ответим на вопрос, какова ее функция в отечественном правопорядке.

    Объектом данного исследования являются отношения, связанные с привлечением к ответственности участников юридического лица 3 по обязательствам последнего (снятие корпоративной вуали). Предметом исследования являются: научная литература отечественных и зарубежных авторов, законодательные положения Гражданского кодекса Российской


2 За введение доктрины выступают, например, Председатель ВАС РФ А.А. Иванов (Выступление Председателя Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации А.А. Иванова на итоговом совещании председателей арбитражных судов России 8 апреля 2011 г. URL: http://www.arbitr.ru/press-centr/news/speeches/34406.html; Ломакин Д.В Концепция снятия корпоративного покрова: реализация ее основных положений в действующем законодательстве и проекте изменений Гражданского кодекса РФ // Вестник ВАС РФ. – 2012. – № 9. СПС «КонсультантПлюс».

Против выступает, например, Золотарева А.Б. Отечественный законодатель срывает корпоративную вуаль // Право и экономика. – 2015. – № 2. СПС «КонсультантПлюс».

3 В рамках данного исследования под юридическим лицом понимаются коммерческие корпоративные организации, а именно публичные и непубличные хозяйственные общества.

3

Федерации4 (далее - «ГК РФ») и Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» 5 (далее - «ФЗ «О банкротстве»), судебная практика арбитражных судов РФ, а также законодательство некоторых штатов США и наиболее важные судебные решения американских судов.

    Целями исследования являются установление содержания доктрины снятия корпоративной вуали, а также определение ее цели и основных функций в российском праве. Для осуществления поставленной цели были сформулированы следующие задачи:

1) Исследование причин появления доктрины снятия корпоративной вуали.

2) Установление содержания доктрины снятия корпоративной вуали в США в судебной практике и анализ законодательных положении ? отдельных штатов, реализующих механизм снятия корпоративной вуали.

3) Анализ российского законодательства на предмет выявления институтов, которые являются отражением доктрины снятия корпоративной вуали.

4) Изучение отечественной судебной практики по вопросу применения законодательных положений о снятии корпоративной вуали.

5) Определение понятия цель и функция как правовых категорий.

6) Выявление цели и функции доктрины снятия корпоративных покровов.

7) Исследование вопроса о реализации цели и функции доктрины снятия корпоративной вуали в российском праве в рамках имеющихся частноправовых институтов.



4 Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51-ФЗ (ред. от 07.02.2017) // СПС «КонсультантПлюс».

5 Федеральный закон от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (ред. от 20.04.2017) // СПС «КонсультантПлюс».


4

Глава I. Доктрина снятия корпоративной вуали: общие положения

§1. Принципы независимости и ограниченной ответственности в корпоративном праве

    Независимость (самостоятельность) корпорации и ограниченная ответственность участников по ее обязательствам являются базовыми принципами построения юридической личности. Корпоративная форма организации предполагает отграничение юридического лица как самостоятельного субъекта права от его участников (членов). В общем виде принцип самостоятельности юридического лица (separate legal personality principle) заключается в том, что «с точки зрения закона, оно рассматривается

в качестве   полноценного   субъекта   права,   существующего   наряду  и

независимо от участников (членов)». 6 Иными словами, деятельность корпорации не прекращается при выходе или изменении состава участников.

Если обратиться к легальному определению юридического лица, то в соответствии со ст. 48 ГК РФ под ним понимается «организация, которая имеет обособленное имущество и отвечает им по своим обязательствам, может от своего имени приобретать и осуществлять гражданские права и исполнять гражданские обязанности, быть истцом и ответчиком в суде». Таким образом, за юридическим лицом как самостоятельным субъектом права законодательно закреплен ряд правомочий, которое реализуются им в гражданском обороте самостоятельно:

• заключать договоры;

• быть истцом и ответчиком в конкретном судебном разбирательстве;

• воспринимать выгоды и издержки данных правомочий самостоятельно и независимо от всех заинтересованных лиц, в том числе учредителей.7


6 Ломакин Д.В. Указ. соч.  – С. 3.

7 Macey J., Mitts J. Finding order in the morass: the three real justification for piercing the corporate veil // Cornell law review. Vol. 100:99. 2014. P. 104.

5

    Говоря о независимости корпорации, важно также отметить такую правовую категорию как интересы юридического лица. Ввиду того, что юридическое лицо является самостоятельным субъектом права, имеет собственные права и обязанности, отличные от прав и обязанностей участников, логично предположить, что у корпорации имеются также собственные интересы. Однако если обратиться к доктрине, то можно констатировать отсутствие консенсуса относительно определения интересов юридического лица. Так, некоторые исследователи рассматривают интересы общества как интересы конкретных акционеров. 8 Другие авторы отождествляют интересы общества с интересами какой-то абстрактной совокупности акционеров.9 Развивая эту мысль, Д.В. Плешков делает вывод, что интерес акционеров коммерческой организации, так и самого общества заключается в получении прибыли и росте капитализации компании.10 Третья группа авторов считает, что интересы общества представляют собой совершенно отдельную категорию, никак не связанную с интересами участников.11 Степанов Д.И., рассуждая на тему, говорит об отсутствии у юридического лица собственных интересов и отстаивает тезис, что интерес юридического лица должен определяться в каждом конкретном случае применительно к тому или иному институту корпоративного права. 12 Наконец, еще одной точкой зрения является рассмотрение интереса юридического лица в контексте защиты прав его участников.13

    Не ставя своей целью разработку и обоснование категории интересов юридического лица, а также их соотношения с интересами участников, мы,


8 Адамович Г. Проблемы применения института злоупотребления правом в акционерных правоотношениях // Хозяйство и право. – 2005. – № 5. СПС «КонсультантПлюс». – С. 61.

9 Ломакин Д.В. Корпоративные отношения и предмет гражданско-правового регулирования // Законодательство. – 2004. – № 6. СПС «КонсультантПлюс». – С. 25.

10 Плешков Д.В. Интерес акционерного общества в контексте статьи 71 закона об АО // Вестник ВАС РФ. – 2011. – № 1. СПС «КонсультантПлюс». – С. 24.

11 Михайлов С.В. Категория интереса в российском гражданском праве. М.: Статут, 2002. – С. 156.

12 Степанов Д.И. Интересы юридического лица и его участников // Вестник экономического правосудия Российской Федерации. – 2015. – № 1. СПС «КонсультантПлюс». – С. 29-83.

13 Например: Осипов А.А. Интерес и субъективное гражданское право. Автореф. дисс. канд. юр. наук. М. 2011; Зорина Е.С. Правовое регулирование корпоративных отношений в акционерных обществах. Автореф. дисс. канд. рр. наук. М. 2005.

6

основываясь на приведенных позициях, отметим, что, на наш взгляд, можно говорить о частичной независимости интересов юридического лица, так как конечным интересом и участников, и самой корпорации является извлечение прибыли, то есть повышение рентабельности корпорации и ее активов. Отличия, по нашему мнению, проявляются в промежуточных целях, которые ставят перед собой субъекты для достижения конечной цели. Для корпорации среди таких интересов можно назвать обеспечение стабильности

в деятельности компании, сохранности имущества, заключение выгодных сделок, наем компетентных работников и другие. Что касается акционеров,

то для них промежуточными интересами являются реализация предоставленных им корпоративных прав, таких как участие в управлении делами общества посредством голосования на общих собраниях и назначения органов управления, получение информации о деятельности общества, оспаривание сделок общества, привлечение к ответственности органов управления и другие.

    Теперь рассмотрим принцип ограниченной ответственности участников по обязательствам корпорации. Согласно ст. 56 ГК РФ «юридическое лицо отвечает по своим обязательствам всем принадлежащим ему имуществом», а «учредитель (участник) юридического лица…не отвечает по обязательствам юридического лица, а юридическое лицо не отвечает по обязательствам учредителя (участника)». Иными словами, суть принципа ограниченной ответственности заключается в освобождении участников (учредителей) от персональной ответственности по долгам корпорации и ограничении ответственности суммой внесенного вклада при покупке акции (доли) корпорации.

    Принцип независимости и принцип ограниченной ответственности зачастую смешиваются, однако необходимо отграничить эти два принципа друг от друга. Если обратиться к истории становления и развития концепции юридического лица, в целом, и принципов независимости и ограниченной ответственности, в частности, то стоит отметить, что «понятие ограниченной
7

ответственности появляется намного позднее … принципа разделения» 14 . Так, принцип самостоятельности начал формироваться еще в Древнем Риме в рамках концепции юридического лица. Что касается ограниченной ответственности, то такая привилегия начала предоставляться только в период Нового времени, когда появился ряд фундаментальных теорий юридического лица, активно продолжаемых цивилистами по сей день. Именно в это время получили распространение новые правовые формы, такие как акционерное общество, общество с ограниченной ответственностью и товарищество. Вообще признание юридических лиц как субъектов права и закрепление за участниками ограниченной ответственности возникло по причине необходимости в долгосрочном привлечении капитала для крупных производств. Богатые инвесторы не желали вкладывать денежные средства в крупные производства, так как в случае наступления банкротства такой компании кредиторы обратятся с соответствующими требованиями в первую очередь к ним. Поэтому ограниченная ответственность существовала как привилегия для инвесторов, позволявшая в конечном итоге достичь цели – концентрации капитала. Помимо этого, в литературе высказывается мнение, что идея ограниченной ответственности связана с самой сущностью корпорации как объединения капиталов, где учредители не принимают непосредственного участия в управлении текущими делами, а формируют определенную структуру управления. Следовательно, участники несут ответственность только за «плохой выбор менеджмента»15.

    Другим существенным различием рассматриваемых нами принципов является материальная составляющая. Как уже говорилось, принцип ограниченной ответственности заключается в том, что участники несут риск



14 Быканов Д.Д. Квалификация проникающей ответственности с точки зрения российского права // Закон. – 2014. – № 8. СПС «КонсультантПлюс». – С. 2.

15 Егоров А.В., Усачева К.А. Доктрина «снятия корпоративного покрова» как инструмент распределения рисков между участниками корпорации и иными субъектами оборота // Вестник гражданского права. – 2014.
– № 1. СПС «КонсультантПлюс». – С. 3.

8

убытков в пределах стоимости своей доли в уставном капитале. Однако не в каждом юридическом лице участники имеют такую привилегию, в то время как принцип самостоятельности «лежит в основе понятия юридического лица как такового»16.

    В контексте вышеизложенного следует подчеркнуть, что в результате применения принципов независимости и ограниченной ответственности происходит перенос предпринимательского риска от учредителей

(участников) на кредиторов. Иначе говоря, при такой модели построения юридического лица учредители (физические лица) более заинтересованы в занятии предпринимательской деятельностью, используя соответствующие организационно-правовые формы, так как их ответственность ограничена суммой вложений в компанию, в то время как кредиторы корпорации, инвестируя денежные средства, больше рискуют в случае банкротства должника. 17 Как следствие, на практике, конструкция юридического лица нередко может использоваться недобросовестными участниками в незаконных целях, в том числе как «инструмент обмана кредиторов»18. При таких обстоятельствах возникает объективная необходимость в разработке правовых механизмов, которые позволяли бы эффективно распределять

риски между участниками корпорации и иными лицами, взаимодействующими с ней.

    Одним из первых механизмов стало появившееся в XIX в. предварительное санкционирование соответствующим государственным органом создаваемых акционерных обществ и обществ с ограниченной ответственностью. Тем не менее, как показал опыт, даже предварительная санкция государственного органа не являлась безусловной гарантией





16 Быканов Д.Д. Указ. соч. – С. 3.

17 David Millon. Piercing the corporate veil, financial responsability and the limits of limited liability // Emory law journal. V. 56. № 5. P. 1317 (2007).

18 Будылин С.Л., Иванец Ю.Л. Срывая покровы. Доктрина снятия корпоративной вуали в зарубежных странах и в России // Вестник ВАС РФ. – 2013. – № 7. СПС «КонсультантПлюс». – С. 1.

9

«здоровья» созданных обществ, хотя и повышала доверие к созданным таким образом юридическим лицам.

    Для юридических лиц также появились обязанности публичного оповещения при их создании и в процессе деятельности посредством подачи сведений в официальные торговые реестры и журналы. Например, во Франции закон от 1867 г. требовал, чтобы при образовании общества в Tribunal de commerce были поданы следующие документы: устав (учредительный акт), протокол общего собрания, нотариальный акт, которым заверен размер уставного капитала и оплата ? от него и список акционеров. Сведения из таких реестров были публичными, и участники оборота, прежде чем принимать решение о сотрудничестве с компанией, могли ознакомиться с информацией о потенциальном контрагенте.19

    Еще одним не менее важным параметром являлись требования к минимальному уставному капиталу обществ. Законодатель, допуская создание обществ с ответственностью, ограниченной суммой внесенных участниками вкладов, предусмотрел также их минимальный размер, который должен поддерживаться в течение всего времени существования компании, чтобы препятствовать ущемлению интересов иных лиц (кредиторов, инвесторов).

    Очевидно, что и предварительная проверка создаваемых обществ, и минимальный размер уставного капитала не всегда могут в полной мере защитить участников оборота, вступающих в правоотношения с компанией. Публичные реестры лишь в некоторой степени позволяют обезопасить кредиторов, вступающих в правоотношения с корпорацией по собственной воле, путем предоставления соответствующей информации о юридическом лице, что дает возможность провести предварительную оценку потенциального контрагента и принять окончательное решение о сотрудничестве. Однако такая мера безопасности не относится к кредиторам


19 Егоров А.В.  Усачева К.А. Указ. соч. – С. 4.

10

по обязательствам, возникшим помимо воли кредитора (например, при причинении вреда). Поэтому на сегодняшний день в качестве одного из инструментов защиты интересов участников оборота выступает появившаяся

в англо-американском праве доктрина снятия корпоративной вуали или доктрина прокалывания корпоративных покровов.

    Впервые на судебном уровне доктрина снятия корпоративной вуали (хотя этот термин тогда еще не употреблялся) появилась в деле Salomon v Salomon and Co. Ltd. (1897), рассмотренном британской Палатой Лордов. Ликвидатор обувной компании обратился в суд с иском о возложении ответственности на мажоритарного акционера за доведение компании до банкротства. Однако Палата Лордов, рассматривавшая дело в последней инстанции, отказала в иске, мотивировав решение тем, что при учреждении компании были соблюдены все требования закона, и суд не вправе возлагать на учредителя дополнительные обязательства.

    Раскрыв содержание принципов независимости (самостоятельности) юридического лица и ограниченной ответственности участников по его обязательствам, перейдем непосредственно к рассмотрению доктрины снятия корпоративной вуали.




























11

§2. Доктрина снятия корпоративной вуали: понятие и виды.

    Начать необходимо с того, что само понятие снятия корпоративных покровов является достаточно широким и включает в себя ситуации, объединенные единым определяющим признаком – игнорирование при определенных обстоятельствах принципа самостоятельности юридического лица и ограниченной ответственности участников по его обязательствам. По справедливому замечанию Асоскова А.В., снятие корпоративной вуали представляет собой собирательное понятие, которое состоит из норм и институтов, объединенных одной функцией: «возможность привлечения участников юридического лицо в правоотношения, складывающиеся между корпорацией и третьими лицами».20

    Таким образом, помимо случаев привлечения к ответственности участников по долгам корпорации в концепцию снятия корпоративной вуали включаются также иные ситуации, например, переход договорных обязательств21, случаи так называемого «приписываемого проникновения»22

в немецком праве, суть которого заключается в приписывании юридическому лицу знаний или свойств его участника и другие.

    Несмотря на это доктрина впервые появилась именно в вопросе привлечения контролирующих лиц к ответственности, что в настоящее время остается первостепенной, ведущей сферой ее применения. В нашей работе снятие корпоративной вуали будет исследоваться в узком смысле –

привлечение к ответственности участников корпорации по обязательствам последней.

     Итак, суть доктрины снятия корпоративной вуали в узком смысле состоит в том, что при определенных условиях ответственность по обязательствам юридического лица может быть возложена на его акционеров или иных контролирующих его лиц, невзирая на принципы независимости и


20 Асосков А.В. Коллизионное регулирование снятия корпоративных покровов // Вестник гражданского права. – 2013. – № 5. СПС «КонсультантПлюс». – С. 3.

21 Будылин С.Л., Иванец Ю.Л. Указ. соч. – С. 4.

22 Асосков А.В. Указ. соч. – С. 5.

12

ограниченной ответственности. В результате применения рассматриваемой доктрины происходит столкновение принципов законности и равенства участников гражданского оборота с принципами независимости и ограниченной ответственности. Решение данной коллизии кроется в том, что законодательно устанавливаются перечень условий, при которых возможно применить концепцию снятия корпоративной вуали. 23

    Вместе с тем, вышеуказанная дефиниция не дает четкого понимания относительно того, насколько широко может применяться доктрина и где границы ее применения, а также не отвечает на вопрос, при каких условиях может применяться «проникающая» ответственность участников.

    В настоящий момент даже Великобритании и в США не существует единого понимания концепции снятия корпоративной вуали. Этот факт обуславливается тем, что изначально доктрина формировалась в судебной практике как «набор исключений из принципа самостоятельности и независимости корпорации, призванных объяснить случаи отказа от признака

ограниченной ответственности юридического лица» 24 . Возможность применения доктрины в высокой степени зависит от фактических обстоятельств дела, в то время как специфика конкретных дел еще больше размывает границы ее применения. Отсутствие единых и универсальных критериев применения доктрины позволило судье Нью-Йоркского апелляционного суда, Бенджамину Кардозо, назвать доктрину «окутанной

туманом из метафор». 25 Однако же это не означает, что применение доктрины не регламентировано, и суды применяют ее произвольно. Поэтому мы постараемся определить границы применения рассматриваемой доктрины

и обозначить ту сферу ее применения, которая будет рассматриваться в нашей работе.




23 Гольцблат А.А., Трусова Е.А. Снятие корпоративной вуали в судебной и арбитражной практике России // Закон. – 2013. – № 10. СПС «КонсультантПлюс». – С. 2.

24 Ломакин Д.В. Указ. соч. – С. 5.

25 Bainbridge S.M. Abolishing LLC Veil Piercing // University of Illinois Law Review. 2005. P. 52.

13

    Существуют две модели привлечения участников корпорации к ответственности по обязательствам последней: внутренняя ответственность, то есть ответственность участников перед самой корпорацией, и внешняя ответственность – непосредственно перед кредиторами.

    Первая модель является немецким изобретением и позволяет привлечь контролирующего участника к ответственности посредством подачи управомоченным лицом косвенного иска (в том числе кредиторами корпорации, если законом предусмотрена такая возможность) о взыскании имущества в пользу корпорации. Таким образом, ответственность перед кредиторами носит опосредованный характер, кредиторам предоставляется возможность в будущем получить удовлетворение своих требований за счет корпорации.

    Внешняя или прямая ответственность дает кредиторам возможность получить непосредственный доступ к имуществу контролирующего лица. Обе модели ответственности деформируют принципы самостоятельности корпорации и ограниченной ответственности участников, однако собственно

к снятию корпоративной вуали относится только вторая модель – внешняя ответственность, так как квалифицирующим признаком проникающей ответственности является возможность кредитора получить удовлетворение непосредственно от участника корпорации. В настоящей работе будем придерживаться данного подхода и относить к снятию корпоративной вуали только те ситуации, когда кредитор может получить сатисфакцию непосредственно от участника юридического лица.

    По мнению А.В. Асоскова, снятие корпоративной вуали в вопросе привлечения участников к ответственности можно рассматривать как в узком

(подлинное снятие корпоративных покровов), так и в широком смысле (ненастоящее снятие корпоративных покровов). Если говорить о первом, то контролирующее лицо несет личную ответственность по обязательствам подконтрольного им лица при отсутствии самостоятельных законных или договорных обязательств у контролирующего лица в исключительных
14

случаях посредством применения проникающей ответственности. По-другому узкое понимание снятия корпоративной вуали называют «подлинное», и, как отмечает А. Аухатов, «к подлинному снятию корпоративных покровов следует относить только такие случаи, когда участник несет перед кредиторами юридического лица непосредственную персональную ответственность по обязательствам юридического лица, причем у данного участника не возникает самостоятельного обязательства, основанного на договоре или законе»26. При этом рассматриваемый институт применяется «в последней инстанции». При таком рассмотрении снятия корпоративной вуали обычно выделяются следующие случаи:

• Материальная недокапитализация, если для любого разумного человека ясно, что компания не обеспечена имуществом для осуществления деятельности, для которой она создана и существует риск банкротства;

• Смешение имущества юридического лица и его участников (несоблюдение принципа разделения имущества);

• Смешение сфер ведения бизнеса: участники юридического лица и само юридическое лицо занимаются одним тем же видом предпринимательской деятельности;27

• Использование корпорации в мошеннических и иных противоправных целях.

     При широком понимании доктрины снятие корпоративной вуали может применяться не только в качестве механизма ответственности, но также и для других правовых ситуаций, а если речь идет о применении ответственности, то данный процесс сопровождается возложением дополнительных обязательств на контролирующее лицо, привлекаемое к ответственности в соответствии с законом или договором. Наиболее


26 Aukhatov A. Durchgriffs- und Existenzvernichtungshaftung im deutschen und russischen Sach- und Kollisionsrecht. Tubingen. 2009. S. 12.
27 Асосков А.В. Указ. соч. – С. 4.

15

распространенными основаниями в рамках такого подхода являются:

•	деликатные обязательства, согласно которым участник корпорации является причинителем вреда;

•	договорные обязательства, возложенные на участника юридического лица (поручительство, независимая гарантия и другие); 28

• субсидиарная ответственность за доведение юридического лица до банкротства;

• ответственность за правонарушения в рамках публичных отраслей права (экологическое, антимонопольное, трудовое, налоговое).

    Вообще, по мнению А.В. Асоскова, само деление снятия корпоративной вуали на подлинное и ненастоящее достаточно условно. Это связано с тем, что в одной и той же ситуации в зависимости от национального права участник корпорации может привлекаться к ответственности по долгам компании как напрямую, то есть без поиска самостоятельных договорных или законных оснований, так и из специальных правовых оснований, установленных в законе.29
    На наш взгляд, предложенная Асосковым А.В. классификация рассматриваемой концепции (доктрина снятия корпоративной вуали в узком и в широком смысле) заслуживает внимания, однако, по нашему мнению, проводя подобное деление, следовало бы говорить не об узости и широте, как критериях деления, а о критерии наличия или отсутствия определенных законных или договорных оснований применения доктрины.

    На основании вышесказанного можно сделать некоторые частные выводы. Строго говоря, подлинное прокалывание корпоративных покровов (критерий классификации – отсутствие специальных оснований) является средством правовой защиты, который может быть применен судом при определенных обстоятельствах и при соблюдении конкретных условий, в то


28 Асосков А.В. Указ. соч. – С. 3-4.

29 Асосков А.В. Указ. соч. – С. 6.

16

время как при ненастоящем снятии корпоративной вуали (критерий классификации – наличие специальных оснований) речь идет также о легальных инструментах восстановления прав, которые предполагают проникание за корпоративные покровы.

    Доктрина снятия корпоративной вуали может применяться в рамках различных отраслей права, как частного, так и публичного. Так, рассматриваемая доктрина во многих правопорядках показала свою эффективность и получила широкое распространение в публично-правовой сфере. Например, в трудовом праве Франции суд вправе отнести на материнскую компанию финансовые последствия, возникшие в связи с увольнением работников. Также проникающая ответственность применяется для борьбы с экологическими правонарушениями в США30. В Российской Федерации в налоговом праве также можно обнаружить механизмы, аналогичные снятию корпоративной вуали. Например, законодательно предусмотренная возможность привлечения основного общества к исполнению обязанности по уплате налогов за дочернее общество31. Кроме того, в правоприменительной практике по налогам также есть примеры снятия корпоративной вуали.32

    Как иронично заметил профессор С. Бейнбридж, снятие корпоративных покровов – это та сфера, где именно юристы (а не законодатель) должны обосновать необходимость ее применения в конкретном случае.33

    В нашем исследовании мы будем анализировать проявления доктрины в частноправовых отношениях.

    В зависимости от субъекта, в отношении которого применяется доктрина, можно говорить о прямом снятии корпоративных покровов (direct piercing), где конечным субъектом является контролирующее лицо, и об


30 Macey J., Mitts J. Op. cit. P. 115.

31 П. 2 ст. 45 Налоговый кодекс Российской Федерации от 31 июля 1998 г. № 146-ФЗ (ред. от 07.04.2017) // СПС «КонсультантПлюс».

32 Например, Постановление ФАС Московского округа от 27.08.2009 № КА-А40/7380-09 по делу № А40-93142/08-139-440 // СПС «КонсультантПлюс».
33 Beinbridge. S.M. Op. cit. P. 3.

17

обратном снятии корпоративных покровов (reverse piercing), в котором конечный субъект – подконтрольное лицо.

    Помимо этого, по степени диспозитивности снятие корпоративной вуали разделяется на добровольное (voluntary piercing) и принудительное. В первом случае контролирующее лицо добровольно раскрывает свое положение относительно подконтрольного юридического лица, что часто имеет место в договорных отношениях между подконтрольной компанией и кредитором, где контролирующее лицо выступает в качестве гаранта исполнения обязательств подконтрольного лица перед кредитором посредством выдачи гарантии или предоставления залога. Принудительное

снятие корпоративной вуали осуществляется по инициативе заинтересованных лиц в судебном порядке и может основываться в зависимости от правопорядка либо на положениях закона, либо на судейском усмотрении.

    Обратное добровольное прокалывание корпоративных покровов можно хорошо проиллюстрировать английским судебным делом DHN Food Distributors Ltd. v. Tower Hamlets London Borough Council (1976), суть которого заключалась в следующем. Дочерней компании DHN Food Distributors Ltd., входившей в холдинг DHN, принадлежал на праве

собственности земельный участок в Лондоне, подлежавший принудительному выкупу для государственных нужд. Данным земельным участком на постоянной основе по договору бессрочной аренды пользовалась материнская компания – DHN Food Distributors Ltd. (далее – «DHN»), и его изъятие приводило к прекращению бизнеса DHN, в связи с чем материнская компания могла претендовать на возмещение убытков, если бы сама владела этим участком. При таких обстоятельствах материнская компания в целях получения возмещения обратилась в суд с требованием о снятии корпоративной вуали со ссылкой на то, что она полностью контролировала дочернюю компанию. Компания DHN в обоснование своего требования привела следующие доводы:
18

• доля участия материнской компании в уставном капитале дочерней составляла 100%;

• директорами обеих компаний выступали одни и те же лица;

• дочерняя компания не вела никакой самостоятельной деятельности, а использовалась холдингом исключительно с целью владения земельным участком.

При   таких   обстоятельствах   суд,   применив   механизм   обратного

прокалывания корпоративных покровов, признал компании единым экономическим предприятием и удовлетворил требование DHN о получении компенсации за принудительное изъятие земельного участка.34

     Вышеуказанные формы проявления доктрины прокалывания корпоративных покровов и условия ее применения различаются в отдельных юрисдикциях. Помимо этого, в зависимости от системы права доктрина снятия корпоративной вуали:

A) является продуктом судебной практики при наличии общих законодательных положе.......................