Понятие и сущность категории «шантаж» в уголовном праве РФ

ВВЕДЕНИЕ



На сегодняшний день в России идет тенденция обострения проблем, связанных с преступностью. Масштабы и рост преступности влекут за собой угрозу как основным устоям российской государственности, конституционной законности так и безопасности граждан. В связи с этим необходимо совершенствовать правоохранительную деятельность, в частности по раскрытию, расследованию и предупреждению таких распространенных преступлений как шантаж. Надлежащей организации процесса раскрытия и расследования преступлений способствует хорошее знание криминалистики, криминологии и уголовного права.

Понимание шантажа как принуждения лица к выгодному для виновного поведению, совершаемого посредством угрозы распространения нежелательных к огласке сведений, предполагает установление в первую очередь определенного требования субъекта преступления. 

В данной ситуации требование заключается, с одной стороны, в прошение выбора у лица определенного варианта поведения, а с другой стороны – требование выражается в форме крайне настойчивой просьбы при одновременном воздействии на потерпевшее лицо угрозой, которая влечет ограничение свободы волеизъявления человека. Исключительно органичная взаимосвязь требования с угрозой позволяет рассматривать содеянное как шантаж. И хотя данные признаки не обусловливают друг друга как требование и мотив, их наличие является обязательным. Отсутствие одного из признаков либо требования, либо соответствующей угрозы не дает возможности уголовно- правовой оценки содеянного в качестве шантажа. 

Шантаж  – сам по себе не является отдельным составом преступления, обособленным в Уголовном кодексе.

На основании сложившейся правовой практике, шантаж можно определить как способ совершения другого преступления, чаще всего как вымогательства, выраженный в виде угрозы совершения явно нежелательных для шантажируемого лица действий, не связанных с причинением прямого вреда здоровью и жизни.

Таким образом, шантажом не может считаться угроза причинения смерти при отказе отдать требуемое имущество, поскольку это самостоятельное преступление – угроза убийством, равно как и угроза избиения – это будет 100% вымогательство.

Упоминанте о шантаже прослеживается и в других преступлениях, например при понуждении к интимной связи против воли лица под угрозой распространения порочащих сведений, угроз или с использованием материальной зависимости.

Согласно ст. 133 УК РФ шантаж определяется как один из самостоятельных способов понуждения к сексуальной связи для наступления ответственности по данному составу.

 Актуальность и важность темы дипломной работы, посвященной проблеме уголовной ответственности за шантаж, обусловлены тем, что этот вид преступления часто встречается в современной российской действительности, он безусловно является опасным для общества в целом и для отдельных граждан.

В том же время современное законодательство имеет некоторые пробелы в определении всех типов данного преступления. Это связано с тем, что понятие шантаж сходно по некоторым признакам с другими видами преступлений, от которых необходимо уметь отграничивать собственно шантаж. Все эти проблемы и рассматриваются в данной дипломной работе.

Цель данной дипломной работы состоит в анализе теоретических основ уголовной ответственности за шантаж, характеристики понятия «шантаж» с точки зрения уголовного права, а так же выявления проблем и поиск путей совершенствования законодательной базы, определяющей уголовную ответственность за шантаж и соответствующей правоприменительной практики.

Для достижения вышеуказанной цели определены следующие задачи:

	проанализировать отечественное уголовное законодательства об ответственности за шантаж;

	выполнить анализ положений уголовного законодательства иностранных государств об ответственности за шантаж;

	определение понятия и значения категории «шантаж» в современном российском уголовном праве;

	рассмотреть общественные отношения, которые нарушаются шантажом;

	5)	рассмотреть уголовно-правовую характеристику содержания требований при
шантаже и их мотивации;

	6)	исследование признаков угрозы, выступающей способом шантажа;

	7)	обоснование и формулирование основных направлений
совершенствования уголовного законодательства Российской Федерации об
ответственности за шантаж.

	Объект настоящего исследования образуют общественные отношения, складывающиеся в связи с совершением преступлений, содержащих признаки шантажа.

	Предметом исследования являются уголовно-правовые нормы, предусматривающие ответственность за шантаж (п. «г» ч. 2 ст. 127 , ст. 133, 163, 179, 1855, 302, 304, 309 УК РФ и др.), статистические данные, материалы

	судебно-следственной практики, нормы зарубежного уголовного законодательства об ответственности за шантаж, а также результаты социологических исследований.

		Методологическую основу дипломной работы образуют диалектический метод научного познания, методы анализа и синтеза, системно-структурный, формально логический, историко-правовой, сравнительно-правовой, метод моделирования, конкретно социологический и иные методы исследования.

		Нормативная основа исследования представлена Конституцией РФ, Уголовным кодексом РФ, Уголовно-процессуальным кодексом РФ, Гражданским кодексом РФ, Кодексом РФ об административных правонарушениях.

		Теоретическая основа исследования включает в себя фундаментальные положения доктрины отечественного уголовного права, а также исследования, непосредственно связанные с объектом, в области теории и истории права и государства, конституционного права, гражданского права, административного права, уголовной политики, философии права, социологии, психологии и других наук.

		В ходе исследования использовались работы авторов, непосредственно связанные с рассматриваемой темой, таких как А.В. Башков, И.Ю. Бунева, Б.В. Волженкин, Л.Д. Гаухман, Д.Ю. Жданухин,А.Э. Жалинский, В.Г. Зарипов, В.В. Иванова,А.А. Калашникова, А.И. Коробеев, О.И. Коростылев, А.А. Крашенинников, СВ. Максимов, Т.В. Пинкевич, Э.Ф. Побегайло, В.В. Райгородский, А.И. Рарог, СВ. Расторопов, Л.В. Сердюк, В.И. Тюнин, А.И. Чучаев, Р.Д. Шарапов, П.С Яни, Б.В. Яцеленко и др.

		Эмпирическая база исследования включает в себя опубликованную судебную практику, в том числе посредством ГАС РФ «Правосудие»; результаты изучения материалов 160 уголовных дел о преступлениях, связанных с шантажом; 

		При подготовке дипломной работы также использованы результаты исследований, проведенных другими авторами.

		 Научная новизна работы состоит в том, что проведен комплексный анализ научных трудов, посвященных теоретическим и прикладным аспектам уголовной ответственности за шантаж.  Раскрыты как формальные так и содержательные признаки угрозы при шантаже. 

		Теоретическая значимость исследования заключается в том, что результаты настоящей работы вносят существенный вклад в развитие научного понимания системы уголовно-правовых средств противодействия посягательствам на психическую безопасность человека, выступают предпосылкой для развития перспективного направления дальнейших научных уголовно-правовых исследований вопросов ответственности за шантаж. 

		Практическая значимость исследования выражается в том, что его результаты могут быть использованы в процессе совершенствования уголовного законодательства Российской Федерации об ответственности за шантаж; в учебном процессе юридических вузов и факультетов при преподавании курса уголовного   права,   соответствующих   спецкурсов.

		Структура дипломной работы определена ее целью и задачами и состоит из введения, трех глав, заключения, списка используемых литературных источников.




ГЛАВА  1  ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ УГОЛОВНОЙ  ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА ШАНТАЖ

	

	Понятие и сущность категории «шантаж» в уголовном праве РФ

	

	Сравнительно-правовое изучение понятия  «шантаж» не позволяет сформулировать однозначное теоретическое представление о данной уголовно-правовой категории. В истории отечественного уголовного законодательства шантаж в разные периоды получал неоднозначные трактовки.

	 Подобного рода ситуация наблюдается и в зарубежном уголовном законодательстве, где в разных законах шантаж интерпретируется по-разному. В этой связи в целях разработки правильного и единообразного понимания признаков шантажа требуется проведение их научного анализа в современном отечественном уголовном праве на базе действующего законодательства и современной следственно-судебной практики.

	Необходимо заметить, что в действующем российском уголовном законодательстве термин «шантаж» используется в шести случаях: п. «г» ч. 2 ст. 127 2, ст. 133, ч. 2 ст. 185 5, ч. 1 ст. 302, ст. 304, ч. 2 ст. 309 УК РФ. При этом определение данного понятия в уголовном законе отсутствует, не предлагаются официальные разъяснения данного термина и на уровне Пленума Верховного Суда РФ. Применение же метода систематического толкования уголовного закона также не позволяет сделать однозначные выводы о существе понятия шантажа.

	В учебной литературе отсутствует единство мнений по многим вопросам понимания шантажа. Например, в одних случаях «шантаж определяется как угроза оглашения каких-либо сведений, которые потерпевший хочет сохранить в тайне, причем не имеет значения характер этих сведений, порочат ли они потерпевшего, а при объяснении того же   понятия применительно к ст. 302 УК РФ приведено понимание шантажа как угрозы оглашения только позорящих сведений» .

	Думается, что указанное разночтение обусловлено во многом неразработанностью понятия шантажа, что и определяет произвольное толкование этого признака.

	При этом приведенный пример является не единственным случаем, демонстрирующим дискуссионные воззрения на категорию «шантаж». Так, комментируя данный признак, А.А. Калашникова пишет, что «шантаж - это угроза распространения сведений, позорящих потерпевшего или его близких, либо иных сведений, которые могут причинить существенный вред правам или законным интересам потерпевшего или его близких» . Вполне очевидно, что данное и ему подобные трактовки шантажа упускают из вида такую немаловажную и, вместе с тем, вполне очевидную характеристику анализируемого общественно опасного деяния, как наличие определенного требования, для подкрепления которого высказываются угрозы.

	Одна из причин разноречивого толкования в теории уголовного права термина «шантаж» кроется в непоследовательном его использовании в тексте уголовного закона. В частности, в диспозиции ч. 2 ст. 309 УК РФ указывается на наказуемость принуждения свидетеля, потерпевшего к даче ложных показаний, эксперта, специалиста к даче ложного заключения или переводчика к осуществлению неправильного перевода, а равно принуждение указанных лиц к уклонению от дачи показаний, соединенное с шантажом, угрозой убийством, причинением вреда здоровью, уничтожением или повреждением имущества этих лиц или их близких. 

	Иными словами законодатель отделяет признаки «принуждение» и «шантаж», по сути, обозначив их в качестве отдельных деяний, что может послужить почвой для толкования шантажа просто как угроз.

	Следует отметить, что проведенный анализ положений российского уголовного законодательства об ответственности за шантаж, демонстрирует, что это не единственное проблемное место. 

	Так, в тексте диспозиции ч. 1 ст. 302 УК РФ описывается уголовно-правовой запрет на принуждение подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, свидетеля к даче показаний либо эксперта, специалиста к даче заключения или показаний путем применения угроз, шантажа или иных незаконных действий со стороны следователя или лица, производящего дознание, а равно другого лица с ведома или молчаливого согласия следователя или лица, производящего дознание.

	Руководствуясь буквальным толкованием приведенной уголовно-правовой нормы, можно сделать вывод о том, что шантаж и угрозы - это разные способы принуждения. И это притом, что способом шантажа обычно признают не что иное, как угрозы. В итоге правоприменитель сталкивается при квалификации преступлений с признаками шантажа с целым рядом трудностей.

	В свою очередь, уголовно-правовая доктрина в контексте изучения шантажа характеризуется порой кардинально различающимися точками зрения. Так, зачастую шантаж определяется как «угроза разоблачения, разглашения позорящих, компрометирующих сведений (истинных или ложных) о потерпевшем (потерпевшей)».

	 Как пишет Р.Д. Шарапов, «шантаж в самом полном виде определен в составе вымогательства (ст. 163 УК РФ) - угроза распространения сведений, позорящих потерпевшего или его близких, либо иных сведений, которые могут причинить существенный вред правам или законным интересам потерпевшего или его близких».

	Вместе с тем, закономерно возникает вопрос о предпосылках для подобных выводов, ведь в тексте диспозиции ч. 1 ст. 163 УК РФ отсутствует указание о том, что в данной уголовно-правовой норме описываются признаки шантажа. Как правило, авторы не углубляются в существо вопроса, априори идентифицируя шантаж как вымогательство в смысле ст. 163 УК РФ. При этом, безусловно, основания для утверждения о том, что шантаж -это есть вымогательство, имеются. 

	Дело в том, что о таком понимании шантажа свидетельствуют результаты применения историко-правового и сравнительно-правового метода исследования и соответствующего приема толкования уголовного закона. 

	Однако самих по себе фактов сложившейся исторической традиции понимания шантажа как вымогательства и соответствующего зарубежного опыта еще недостаточно для такого вывода в современных условиях развития науки уголовного права и практики ее применения.

	Стоит отметить, что отдельные авторы, анализировавшие уголовно-правовое понятие шантажа, вносят определенные коррективы в сложившееся понимание этого термина. Так, в юридической литературе нередко подчеркивается, что при шантаже соответствующие сведения могут и не иметь характер позорящих, главное состоит в нежелательности огласки таких сведений.

	 Например,   И.Ю.   Бунева  предлагает   следующее   определение шантажа применительно к составу принуждения к даче показаний (ст. 302 УК РФ): «шантаж - это угроза распространения информации, которую потерпевший или близкие ему лица желают сохранить в тайне».

	В то же время, подобные воззрения на шантаж могут быть подвержены определенной критике. 

	В частности, в приведенной формулировке незаслуженно отсутствует указание о том, что шантаж имеет такую характеристику как требование о чем-либо. 

	Считается, что это свойство шантажа является бесспорным. Хотя в теории уголовного права это признается не всеми. Так, Д.Ю. Жданухин считает, «специфика шантажа, как уголовно-правового явления, не связана с требованием, которое является обязательной структурной частью психического принуждения». 

	И далее автор пишет, что «вместе с тем, нельзя отрицать, что шантаж как явление, требующее уголовно-правового регулирования, появляется только в связи с принуждением, т.к. шантаж используется для воздействия на волю лица, а не его здоровье, честь и достоинство, что имело бы место при угрозе распространения сведений, не связанной с какими-либо целями виновного».

	Подобные высказывания являются в определенной степени противоречивыми.

	 Как свидетельствуют результаты проведенного нами исследования, неотъемлемым свойством шантажа является тот факт, что он предполагает конкретное требование виновного. Более того, основной целью шантажа выступает именно стремление виновного добиться от потерпевшего выгодного для себя поведения.

	Кроме того, данные рассуждения оставляют вне поля зрения вопрос об обоснованности   признания   шантажа   лишь   деянием,    при   совершении которого субъект угрожает распространить нежелательную к огласке информацию, то есть без каких-либо требований.

	В связи с тем, что уголовно-правовой наукой шантаж изучается преимущественно в контексте какого-либо состава преступления, где шантаж выполняет функцию лишь одного из признаков состава преступления, в теории формулируется соответствующие разъяснения.

	 Так, А.Г. Уфаловым предлагается определение понятия имущественного шантажа: «это требование противоправной безвозмездной передачи чужого имущества или права на имущество или совершения других действий имущественного характера, не носящих признаков сделки, под угрозой распространения заведомо ложных сведений, позорящих потерпевшего или его близких, а равно иных сведений личного характера, которые могут причинить вред правам или законным интересам потерпевшего или его близких».

	А.В. Бриллиантов и Н.Р. Косевич, анализируя шантаж в составе принуждения к даче показаний, пишут, что «шантаж представляет собой угрозу оглашения сведений, которые потерпевший считает позорящими, независимо от их содержания и достоверности. Важно, что потерпевший стремится сохранить эти сведения в тайне, а угроза их оглашения используется следователем либо лицом, производящим дознание, в качестве принуждения к даче нужных показаний. Сведения могут касаться как самого потерпевшего, так и его близких».

	Применительно к составу провокации взятки или коммерческого подкупа, С.Н. Радачинский трактует шантаж как «запугивание провоцируемого   использованием   полученных   в   результате   провокации сведений о мнимом преступлении, якобы совершенным шантажируемым, путем оглашения их кому-либо (в нашем случае - органам, имеющим право возбуждать уголовное дело о факте получения взятки, либо иным лицам)».

	Представляется, что подобные трактовки шантажа могут быть приемлемыми для отдельных составов преступлений, но, учитывая распространенность термина «шантаж» за пределами какой-либо одной главы и даже раздела отечественного уголовного закона, возникает потребность разработки универсального определения рассматриваемого уголовно-правового понятия.

	Анализ юридической литературы показывает, что такие решения предлагаются в доктрине уголовного права. 

	Например, А.И. Чучаев утверждает, что шантаж представляет собой одну из форм угрозы, состоящей в запугивании потерпевшего, для создания обстановки, вынуждающей совершить определенные действия.

	Как видно, А.И. Чучаев не ограничивает понимание шантажа исключительно фактом угрозы распространения нежелательных к огласке сведений. Однако, справедливости ради, стоит отметить, что такое толкование термина «шантаж» некоторые авторы считают чрезмерно широким. Так, А.А. Калашникова в обоснование своего мнения пишет, что «любая угроза как обещание причинения зла, неприятностей, при наличии оснований опасаться ее осуществления, запугивает и преследует те же цели» . Критикуя обозначенную точку зрения, Э.В. Зеренков указывает на то, что «это расширительное толкование не соответствует понятию шантажа как угрозе разоблачения, разглашения компрометирующих сведений».

	Вместе с тем, имеются основания полагать, что такая критика базируется на догматичном восприятии понятия «шантаж», не основана на положениях действующего уголовного закона.

	

	




ГЛАВА 2 ХАРАКТЕРИСТИКА ПОНЯТИЯ «ШАНТАЖ» С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ УГОЛОВНОГО ПРАВА



	Уголовно – правовое значение понятия «шантаж»

	

	Приступая к анализу уголовно-правового значения понятия «шантаж», подчеркнем, что действующему УК РФ не известен самостоятельный уголовно-правовой запрет шантажа, также как и отсутствует общая норма об ответственности за принуждение.

	Необходимо отметить, что в большинстве случаев шантаж фигурирует в качестве способа совершения преступления. При этом в уголовно-правовой науке под способом совершения преступления понимают «определенный порядок,  метод,  последовательность движений  и  приемов,  применяемых лицом в процессе преступного посягательства».

	 Способ совершения преступления может выступать обязательным конструктивным признаком объективной стороны состава преступления , а может быть квалифицирующим обстоятельством. 

	Как утверждает Л.Д. Гаухман, «в первом значении способ идентичен описанному в диспозиции статьи Особенной части УК РФ деянию, характеризующему соответствующий вид преступления, индивидуализирует данный вид преступления в целом и отличает его от других видов преступлений». 

	По мнению Э.Ф. Побегайло, «способ совершения преступления представляет собой часть самого преступного действия или бездействия».

	В.П. Малков пишет по данному вопросу: «важнейшей характеристикой всякого действия (бездействия) является способ его совершения. Данное высказывание в полной мере относится и к преступным деяниям» .

	В этой связи в тех случаях, когда законодатель указывает на то, что преступление совершается путем шантажа (например, принуждение к даче показаний путем шантажа), представляется возможным говорить о шантаже как о форме деяния. То есть деяние в составе преступления идентифицируется  как  шантаж,  а вернее  конкретная  его  разновидность, определяемая существом предъявляемых требований. В данной ситуации шантаж не является частью преступного действия, он само преступное действие.

	В уголовном законе имеют место и ситуации, когда в норме прямо не указывается на шантаж как способ совершения преступления, и он выступает альтернативным деянием. 

	Это наблюдается, например, в ст. 163 УК РФ, где требование передачи чужого имущества или права на имущество или совершения других действий имущественного характера под угрозой распространения сведений, позорящих потерпевшего или его близких, либо иных сведений, которые могут причинить существенный вред правам или законным интересам потерпевшего или его близких, само по себе является шантажом.

	Стоит отметить, что в некоторых случаях законодатель закрепляет шантаж и в качестве компонента преступного деяния. Так, в п. «г» ч. 2 ст. 127 2 УК РФ предусмотрена ответственность за использование рабского труда с применением шантажа. Здесь можно говорить о единичном преступлении с двумя действиями, под которым подразумеваются «сложные единичные преступления, объективная сторона которых образуется обязательным совершением двух разнокачественных действий, связанных единой целью; при этом каждое из действий или хотя бы одно из них, взятые в отдельности, не содержат в себе состава какого-либо преступления» .

	Таким образом, в российском уголовном законе шантаж регламентирован преимущественно в качестве способа совершения преступления, который необходимо рассматривать как форму деяния. В этих случаях деяние, предусмотренное статьей Особенной части УК РФ, представляет собой конкретную разновидность шантажа, определяемую содержанием предъявляемых требований. Вместе с тем, в отдельных ситуациях шантаж закреплен лишь как компонент запрещенного законом деяния.



2.2 Различные способы формулировки термина «шантаж»



В действующем отечественном уголовном законодательстве шантаж не закреплен в качестве самостоятельного состава преступления, такое деяние, включенное в структуру ряда преступлений в качестве способа, обусловливает необходимость выделения соответствующего дополнительного объекта. А в связи с тем, что шантаж нормативно закреплен в разнородных составах преступлений, представляется уместным рассмотрение обобщенных характеристик общественных отношений, нарушаемых именно шантажом.

Стоит отметить, что в теории уголовного права объект шантажа анализируется преимущественно в контексте конкретных составов преступлений, где он предусмотрен в числе конструктивных или квалифицирующих признаков.

Так, по мнению А.И. Чучаева дополнительным непосредственным объектом принуждения к даче показаний выступают «интересы подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, свидетеля, эксперта и специалиста». Примечательно, что такой подход к определению объекта шантажа является довольно распространенным, в качестве вариации авторы указывают на интересы личности как дополнительный непосредственный объект преступления, регламентированного ч. 1 ст. 302 УК РФ.

            Во всех без исключения случаях принуждения к даче показаний путем шантажа общественные отношения, складывающиеся в связи с обеспечением интересов личности, терпят урон наряду с правосудием, поскольку такой метод воздействия на человека находится вне рамок закона, существенно влияет на его психику.

В этой связи многие авторы, характеризуя объект шантажа в структуре конкретных составов преступлений, считают необходимым акцентировать внимание на том, что вследствие шантажа нарушаются не всякие интересы личности. 

Например, И.Д. Рыжкова полагает, что «дополнительным непосредственным объектом вымогательства является эмоционально-волевая сфера личности потерпевшего».

Как пишет Д.Ю. Жданухин, «в конструкции всех составов, связанных с использованием шантажа, имеется одинаковый дополнительный непосредственных объект - общественные отношения, обеспечивающие неприкосновенность личности. Этот объект при шантаже страдает всегда, а уже в зависимости от того, в какие общественные отношения включена личность потерпевшего, различается основной непосредственный объект».

Очевидно, что при таком подходе авторы стремятся сузить категорию интересов личности, как весьма обширную и страдающую в результате совершения множества преступлений, в целях конкретизации объекта шантажа. Вместе с тем, к одним и тем же отношениям по существу применяются различные способы формулировки. Изложенные трактовки объекта шантажа в итоге не тождественны в своем смысловом содержании.

Эмоционально-волевая сфера личности, конечно же, страдает в результате использования шантажа, так же как и неприкосновенность личности. В то же время, думается, что первый из названных объектов присущ скорее истязанию, издевательствам, оскорблению, нежели шантажу. Так и неприкосновенность личности как объект посягательства более характерна похищению человека, торговли людьми и т.п.

Дополнительный непосредственный      объект      вымогательства      образует «психическая неприкосновенность принуждаемого лица» . Подобного рода рассуждения наблюдаются и в трудах Р.Д. Шарапова, посвященных преступной угрозе. Е.В. Благов обозначает соответствующий объект как психическое здоровье.

Полагаем, что данный шаг на пути уточнения сферы общественных отношений, нарушаемых шантажом, является весьма продуктивным, поскольку шантаж оказывает непосредственное влияние именно на психику человека. 

Таким способом осуществляется давление на потерпевшего, результативность которого может быть весьма высокой.

Вместе с тем, при характеристике объекта шантажа необходимо указать и на то, что в уголовно-правовой доктрине встречаются и весьма оригинальные точки зрения на данный вопрос. 

На примере изучения уголовно-правовой характеристики состава принуждения к даче показаний Н.А. Попов приходит к выводу о нецелесообразности выделения самостоятельного объекта шантажа. Автор пишет: «причинение вреда личности в результате принуждения к даче показаний охватывается рамками единого отношения, направленного на достижение интересов правосудия, следовательно,	непосредственны объектом	преступления, предусмотренного ст. 302 УК РФ, являются уголовно-процессуальные правоотношения, регламентирующие правила получения информации, способствующей принятию решения по делу (т.е. осуществлению правосудия в широком смысле»).

Однако такая точка зрения не получила широкого распространения. В частности, с Н.А. Поповым не соглашается А.А. Калашникова, по мнению которой «дополнительным непосредственным объектом принуждения к даче показаний следует признавать общественные отношения, обеспечивающие физическую, психическую и нравственную неприкосновенность личности, а также общественные отношения, складывающиеся в сфере охраны правового режима собственности».

 В любом случае выделение дополнительного непосредственного объекта в соответствующих составах преступлений является абсолютно оправданным. В противном случае будет размываться грань между уголовно наказуемыми и остальными деяниями, что особенно наглядно проявляется на примере принуждения к даче показаний, поскольку в уголовном законе криминализировано только принуждение к даче показаний, совершенное способами, закрепленными в ст. 302 УК РФ.

В качестве самостоятельного направления при определении объекта шантажа следует обозначить позицию, согласно которой соответствующий

дополнительный объект определяется через содержание конкретной угрозы. Так, по мнению А.В. Башкова, дополнительный непосредственный объект вымогательства имеет дифференцированный характер и таковым могут быть: 

         «1) честь и достоинство потерпевшего или его близких (при угрозе распространения сведений, позорящих потерпевшего или его близких);

2) неприкосновенность частной жизни лица (при угрозе

распространения сведений, которые могут причинить существенный вред права и законным интересам потерпевшего или его близких);

3) жизнь и здоровье личности (при угрозе применить насилие или при реализации данной угрозы)».

Стоит отметить, что данный подход к определению объекта угрозы является довольно распространенным в науке уголовного права. 

Однако уязвимость такой точки зрения заключается в том, что за пределами объекта преступления остается вред, фактически причиненный психике (психической неприкосновенности) человека. 

Причем наличие этого вреда мало кем отрицается в современной юридической литературе.

Показательны в этом плане рассуждения Р.Д. Шарапова, который пишет: «угрожая убийством или причинением тяжкого вреда здоровью, виновный не совершает действий, непосредственно направленных на причинение тяжкого физического вреда потерпевшему, и таким образом не создает непосредственной опасности для его жизни или здоровья, которая характерна для физического насилия - покушения на убийство или причинение   тяжкого   вреда   здоровью.   Объектом   последних   как   раз   и выступает безопасность жизни и здоровья человека. Угроза же, есть типичный вид психического насилия, при котором виновный лишь воздействует на психику потерпевшего с целью устрашения и подрыва его психического благополучия».



2.3 Общественные отношения – объект шантажа



Таким образом, имеются основания утверждать, что объектом шантажа являются общественные отношения, складывающиеся в связи с обеспечением права человека на свободное волеизъявление. 

С учетом данного понимания общественных отношений, нарушаемых шантажом, получается, что при совпадении воли лица, выдвигающего требования, и лица, кому они адресованы, содеянное не может расцениваться как шантаж.

 Например, если будет установлено, что при понуждении лица к действиям сексуального характера путем шантажа, потерпевший и без указанного воздействия со стороны понуждающего намеревался вступить в такие отношения, то деяние не может быть квалифицировано по ст. 133 УК РФ, так как свобода волеизъявления человека не подверглась притеснению.

В современном отечественном уголовном праве общественные отношения, нарушаемые шантажом, вне зависимости от варианта проявления шантажа, имеют подчиненное значение, поскольку не выступают в качестве основного непосредственного объекта. 

В то же время, данный объект во многих преступлениях является дополнительным непосредственным, а отсюда и обязательным к установлению.

Как известно, в структуру объекта преступления входят такие признаки как предмет и потерпевший от преступления. Однако для шантажа в его унифицированном понимании данные признаки не являются обязательными. Дело в том, что предмет шантажа может различаться в зависимости от того, какое преступление совершается. Например, в составе вымогательства посредством шантажа таковым может выступать определенное имущество.

В равной степени сказанное касается и потерпевшего от преступления. В зависимости от вида шантажа могут требоваться соответствующие признаки потерпевшего. Так, потерпевшим от шантажа, предусмотренного ч. 2 ст. 309 УК РФ, является свидетель, потерпевший, эксперт, специалист, переводчик.



2.4 Мотивация требований в процессе шантажа и их структура



Слово «требование» в русском языке означает просьбу, выраженную в решительной, категорической форме. При этом слово «требовать» разъясняется как «просить настоятельно, не допуская возражений;...   ожидать   проявления   каких-нибудь   свойств,   действий» .

Следовательно, требование в рассматриваемой нами ситуации предполагает, с одной стороны, прошение у лица выбора определенного варианта поведения. А, с другой стороны, требование облечено в форму крайне настойчивой просьбы в условиях одновременного воздействия на потерпевшего угрозой, которая ограничивает свободу волеизъявления человека.

Безразлично в уголовно-правовом смысле и содержание требования - оно может быть выражено как изысканно, вежливо, спокойно, так и грубо, резко, цинично. 

Криминальную же окраску требование передать имущество, право на имущество или совершить другие действия имущественного характера обретает лишь тогда, когда оно получает угрожающее содержание. Чтобы сломить волю потерпевшего, виновный применяет законом обозначенный способ - угрозу.

Стоит отметить, что требование при шантаже может быть выражено устно, письменно или определенными знаками, символами.

 Как верно указывает А.Г. Уфалов, метод выражения требования не имеет уголовно-правового значения. Требование может быть прямым и ясным, а может быть завуалировано под правомерные просьбы лица. Важно установить, что требование обращено к конкретному лицу и оно доведено до его сведения. Способ доведения требования до сведения потерпевшего может быть разнообразным - от непосредственной передачи до передачи с помощью третьих лиц, средств связи и коммуникации.

Вместе с тем, сложно согласиться с А.Г. Уфаловым в том, что безразличным с точки зрения уголовного права является содержание требования. Вероятно, автор упускает из виду, что содержание требование имеет самое непосредственное уголовно-правовое значение. Ведь, именно от содержания требования зависит уголовно-правовая оценка содеянного. В повседневной жизни не исключены ситуации вполне законных требований одного человека к другому. Например, родители могут требовать от детей дисциплины, прилежания в учебе, сотрудники правоохранительных органов компетентны требовать от граждан соблюдения норм законодательства и т.д.

Кроме того, в случае неправомерных требований субъекта, подкрепленных соответствующей угрозой, в зависимости от содержания предъявляемых требований будет наступать уголовная ответственность и предопределяться квалификация содеянного.

Здесь же необходимо отметить, что требование при шантаже, как правило, характеризуется отлагательным условием по принципу «если ты не сделаешь так, то будет это». Причем зачастую требование предполагает его исполнение в будущем времени. Так, Д.Ю. Жданухин определяет требование в шантаже как «сообщение, содержание которого состоит в предписании будущего действия или бездействия потерпевшего, обязательность которых обеспечиваются угрозой».

В постановлении Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о вымогательстве» отмечается, что, решая вопрос об отграничении грабежа и разбоя от вымогательства, соединенного с насилием, судам следует учитывать, что если при грабеже и разбое насилие является средством завладения имуществом или его .......................