Особенности квалифицирующих и особо квалифицирующих признаков состава клеветы

Оглавление
Введение02
Глава 1. Общая характеристика состава клеветы. Компаративистский и ретроспективный аспекты08
§ 1. Ретроспективный анализ законодательного оформления состава клеветы 08
§ 2. Сравнительно-правовой анализ состава клеветы032
§ 3. Клевета в современном уголовном праве037
Глава 2. Уголовно-правовая характеристика состава клеветы050
§ 1. Значение объективных и субъективных признаков преступления для квалификации основного состава клеветы050
§ 2. Особенности квалифицирующих и особо квалифицирующих признаков  состава клеветы078
§ 3. Отграничение клеветы от иных составов преступлений и других правонарушений096
Заключение0102
Библиография0106













Введение 
     Актуальность темы исследования состоит в том, что проблемы защиты чести, достоинства и деловой репутации играют в современных условиях особую роль, что обусловлено, прежде всего, желанием российского государства построить полноценное гражданское общество. Статья 21 Конституции РФ гарантирует, что: «достоинство личности охраняется государством. Ничто не может быть основанием для его умаления». Значимость современных демократических принципов, в соответствии с которыми человек, его права и свободы являются высшей ценностью, полностью зависят от эффективности механизмов их реализации.
     Уважение прав и свобод человека – важный и неотъемлемый признак любого цивилизованного общества и развитого государства. Признание и уважение достоинства личности является не только обязанностью государства, но и всех граждан, поскольку выступает необходимым условием обеспечения их действительной свободы в правовом и демократическом государстве. Однако одного лишь признания обществом за человеком неотъемлемого права на честь, достоинство, деловую репутацию, справедливую оценку профессиональной и иной деятельности недостаточно. Думается, что необходимы надежные правовые механизмы защиты данных нематериальных благ от противоправных посягательств со стороны других лиц, а также гарантии государства для их защиты.
     Ответственность за  посягательство на  честь, достоинство и репутацию гражданина регламентируется различными отраслями российского и международного права, среди них: конституционное, административное, гражданское, уголовное. Непосредственная защита данных нематериальных благ обеспечивается статьей 152 ГК РФ и статьей 128.1 УК РФ. Честь и достоинство является дополнительным объектом уголовно-правовой охраны применительно ко многим составам преступлений. 
     Выбор темы магистерской работы обусловлен необходимостью развития, и совершенствования современных способов защиты чести, достоинства и репутации, с учетом национального исторического опыта регулирования института охраны чести, достоинства и репутации, прогрессивных взглядов, идей, положений российской доктрины уголовного права и достижений международной практики рассмотрения споров, касающихся защиты данных  нематериальных благ.
     Степень научной разработанности темы исследования. Вопросам защиты чести, достоинства и репутации в теории права и в отраслевых науках уделялось достаточно много внимания отечественными учеными, такими как:   А.Л. Анисимов, А.А. Арямов, А. В. Белявский, В.А. Блюмкин, А.А. Власов, В.Е. Гулиев, М.В. Духовской, М.Н. Малеина, И.Л. Марогулова, В.И. Мархотин, И.С. Ной, С.В. Познышев, Н.Г. Пронина, Г.М. Резник, А.И. Романович, Ф.М. Рудинский, Н.Д. Сергиевский, К.И. Скловский, Н.С. Таганцев, И. Экштейн, А.М. Эрделевский.
     Цель и задачи исследования. Цель магистерской работы – раскрыть уголовно-правовую характеристику состава преступления предусмотренного ст. 128.1 УК РФ (Клевета).
     Для осуществления поставленной цели в работе решались     следующие задачи:
1. Проведен ретроспективный и компаративистский анализ законодательного оформления состава клеветы. 
2. Выявлены особенности юридической природы конституционного права граждан на защиту данных нематериальных благ от преступного посягательства – клеветы.
3. Уточнено содержание непосредственного объекта клеветы, определен круг возможных потерпевших от указанных деяний и охарактеризованы субъективные и объективные признаки клеветы.
4. Рассмотрены проблемы квалификации клеветы в сети Интернет. 
5. Определены квалифицирующие составы рассмотренного преступления.
6. Определено отличие клеветы от смежных составов преступлений.
7. Рассмотрены проблемы квалификации исследуемого состава преступления.
     Объект и предмет магистерского исследования. Объектом представленной работы являются социально значимые интересы и отношения в сфере охраны чести и достоинства или репутации личности.
     Предмет исследование – совокупность установленных уголовным законом норм, содержащих объективные и субъективные признаки преступления; проблемы квалификации данного состава преступления в связи с развитием коммуникационно-информационных технологий.
     Методологическая и теоретическая основа работы. В качестве теоретической и методологической основы изучения широко применялись труды и учебные пособия российских авторов по изучению защиты чести, достоинства и деловой репутации, а так же международная судебная практика. 
     Структура исследования. Работа состоит из введения, двух глав, объединивших шесть параграфов,  заключения и библиографии.
     Нормативную основу исследования составили Конституция Российской Федерации, Уголовный кодекс Российской Федерации, Уголовное Законодательство зарубежных стран, Международные Нормативно Правовые акты. 
     Эмпирическая база исследования построена путем изучения опубликованной судебной практики  по уголовным делам, рассмотренных судами Российской Федерации (23 уголовных дела); международного опыта в сфере защиты чести, достоинства и деловой репутации иностранных граждан и юридических лиц.
     Научная новизна магистерского исследования определяется кругом анализируемых проблем. Также новым по существу является подход автора к исследуемой проблеме, в частности, проведено отграничение данного состава от смежных составов преступлений.
     Научная новизна также определяется сделанными выводами о том, что
в силу развития технологий появились новые способы совершения данного преступления и сложности фиксации и собирания доказательственной базы, а именно совершение данного преступного деяния с использованием международной сети Интернета и социальных сетей. 
     Подтверждением тому являются множество сложностей в правоприменительной  практике, трудности в выявлении рассмотренного состава преступления.
     Основные положения, выносимые на защиту. По результатам проведенного исследования на защиту выносятся следующие             основные положения:
1. В связи с популяризацией глобальной сети Интернет и современных коммуникационных технологий, работающих путем использования сети Интернет; участившимися совершениями преступных деяний посягающих на честь, достоинство и репутацию граждан и пользователей Интернет ресурсов, как зарегистрированных в качестве СМИ, так и без того, путем распространения заведомо ложных сведений, подпадающих под признаки состава преступления ст. 128.1 УК РФ, изложить ч. 2 данной статьи в следующей редакции:
«Клевета, содержащаяся в публичном выступлении, публично демонстрирующемся произведении или средствах массовой информации, в том числе в сети Интернет». 
2. Наивысшая степень опасности последствий от клеветы, несомненно, зависит от объема ее распространения и возможного количества людей ее воспринимающих. Это, в первую очередь, во многом зависит от лиц, наделенных правом давать разрешение на тиражирование информации в различных источниках, а не просто лиц, занимающих соответствующее служебное положение, ч. 3 ст. 128.1 УК РФ может быть представлена в следующей редакции: 
«Клевета, совершенная издателем, редактором, оператором сети Интернет с использованием своего служебного положения».
3. В практике множество примеров, когда ради получения власти, наследства, захвата бизнеса или рейдерство, устранения конкурента, лица используют различные антиморальные приемы, в том числе распространяют информацию клеветнического характера. Немалое распространение, в последнее время, получили факты оглашения клеветнических измышлений с корыстной окраской. Законодателю необходимо учесть эту тенденцию при установлении порога ответственности за преступления, сопряженные с клеветой, в том числе, с доносом о совершении преступления.
Необходимо включить в ст. 128.1 УК РФ такой квалифицирующий признак, как клевета, совершенная с корыстной целью. Учитывая исторический опыт и целесообразность возвращения  этого же квалифицирующего признака в структуру ст. 306 УК РФ, предусмотрев заведомо ложный донос, совершенный с       корыстной целью.
4. Вызывает определенные сомнения закрепления в ст. 128.1 УК РФ двух конкурирующих квалифицированных составов. Часть 4 ст. 128.1 УК РФ устанавливает ответственность за клевету относительно того, что лицо страдает заболеванием, опасным для окружающих людей, а равно соединенную с обвинением лица в совершении преступления сексуального характера. Эта норма в большей своей части является специальной по отношению к общей норме, установленной в ч. 5 ст. 128.1 УК РФ (клевета, соединенная с обвинением лица в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления). В связи с этим предлагается ч. 5 ст. 128.1 УК РФ изложить в следующей редакции: 
«Клевета, соединенная с обвинением лица в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления, а равно с обвинением лица в совершении преступления сексуального характера». 
     Апробация результатов исследования. Результаты исследования поставленной проблемы апробировались в международном периодическом издании «Новая наука: Проблемы и перспективы» часть 3, где была опубликована статья на тему «К вопросу о клевете в сети Интернет».   






















Глава 1. Общая характеристика состава клеветы. Компаративистский и ретроспективный аспекты
§ 1. Ретроспективный анализ законодательного оформления состава клеветы
     Клевета является преступлением, посягающим на честь и достоинство человека. Понятие чести тесно связано с конкретно историческими условиями общества и состоянием права, поэтому для каждой исторической эпохи оно является уникальным. Посягательства на честь, их виды и состав меняются с течением времени, как меняется само понятие чести. Для всестороннего изучения современного состояния уголовно-правовой защиты чести и достоинства и предложений по ее совершенствованию важно провести анализ развития норм о преступлениях против чести и достоинства во времени, определить, как понималась ранее клевета, по каким характерным признакам она отграничивалась от смежных составов преступлений.
     Само понятие клеветы как преступление против чести и достоинства человека существовало не во всех нормативных актах Российского государства.
     Русская Правда не дает общих юридических определений предусматриваемых преступлений, а называет лишь отдельные конкретные случаи. Посягательства на честь, предусмотренные Русской Правдой, сливаются с понятием телесного повреждения, поэтому наказуемой признается только реальная обида.
     В ряде посягательств на здоровье Русская Правда основным объектом считает честь и достоинство человека, а не его телесную неприкосновенность, и в этих случаях предусматривается наказание, не соответствующее величине причиненного вреда здоровью. Так, наказание, предусмотренное ст. 3 и ст. 4 Краткой редакции и ст. 25 Пространной редакции за удары, наносимые батогом, жердью, чашей, рогом или рукоятью меча, составляло 12 гривен. При более тяжких ударах мечом, не повлекших смерть (ст. 30 Пространной редакции Русской Правды) и при отсечении пальца, предусмотренного ст. 7 Краткой и ст. 28 Пространной редакции, наказание было в четыре раза меньше — три гривны1.
     Скорее всего, при подобной классификации орудий законодательство имело в виду не их опасность для здоровья, а другое основание, за которое можно признать большую или меньшую оскорбительность нанесения удара именно этим орудием. Драка мечом не считалась обидной — получивший удар мечом всегда мог ответить тем же. Статьи 3 и 4 Русской Правды называют другие орудия, удар которыми считался позорным. Через этот удар как бы утверждалось, что этот человек трус, с которым не стоит            драться мечом2.
     Статья 8 Русской Правды предусматривает ответственность в виде штрафа в 12 гривен за оскорбление путем вырывания усов или бороды, которые считались символом мужества и чести. Если сравнить санкцию этой статьи с санкцией ст. 7 Русской Правды, то становится очевидным, что законодатель в данном случае защищает достоинство личности, а не его телесную неприкосновенность. При вырывании бороды или усов здоровью потерпевшего причиняется меньший ущерб, чем при отсечении пальца, вместе с тем штраф за первое деяние в четыре раза больше, чем за второе.
     Статья 10 Краткой редакции Русской Правды говорит о толкании человека (к себе или от себя). Соответствующая ей ст. 31 Пространной редакции включает удар по лицу и удар жердью. Подобное толкание, очевидно, было менее болезненно, чем отсечение пальца, предусмотренное ст. 7, а наказание налагалось такое же. Данные статьи охраняют нравственное достоинство личности, хотя размер штрафа меньше, чем в других статьях об оскорблении (ст. 3, 4, 8 Краткой редакции) — три гривны вместо 12.
     Статья 18 Пространной редакции Русской Правды носит название «О Поклепной Вире» и фактически содержит описание процедуры отведения ложного обвинения в убийстве. Бремя доказывания своей невиновности при этом возложено на обвиняемого, который должен выставить не менее семи «послухов», т.е. свидетелей его доброй жизни, которые могут «вывести виру», т.е. отвести обвинение3. 
     Еще один случай посягательства на честь содержит ст. 68 Пространной редакции: «Аже выбьют зуб, а кровь видять у него во рте, а людье вылезут, то 12 гривен продаже, а за зуб гривна»1. Наказуем в данном случае был не столько факт членовредительства, сколько то, что другие люди видели, как лицо бьют по зубам, битье же по зубам было позорно 2. За оскорбление назначался штраф в размере 12 гривен, а за членовредительство, т.е. за выбитый зуб, — одна гривна. Из этого можно сделать вывод, что Русская Правда понимала честь как уважение в среде сограждан4.
     Клевета как наказуемое деяние впервые упоминается в Уставе князя Владимира Святославовича о десятинах, судах и людях церковных, относящемся к XII веку. В ст. 9 Устава содержалось дело об «урикании» –оскорблении бранным словом или клеветой, в том числе клеветой об изготовлении зелий и еретичестве. Считалось церковным преступлением.
     Устав князя Ярослава предусматривал в ст. 25 ответственность за заведомо ложное обвинение, оскорбление чужой жены словом, которое расценивалось как порочащее5. Наказывалось штрафом в разных размерах, в соответствии от сословия.
     Статья 31 Устава Ярослава говорит о повреждении бороды или волос на голове, что считалось оскорблением, за которое потерпевший имел право в судебном порядке получить возмещение.
     Псковская судная грамота содержит лишь ст. 117, признающую вырывание бороды особо тяжким оскорблением чести. «…Новогородская же… ссылается на другие, нам неизвестные грамоты, из коих
     явствует… что истец и ответчик подвергались тяжкому взысканию, если беззаконно обносили друг друга или судей…»6.
     Таким образом, можно говорить, что впервые оскорбление судьи и участников процесса было упомянуто в Новгородской судной грамоте.
     Положение об оскорблении словом, именуемое «лаем», содержится в Двинской уставной грамоте. Так, в ст. 2 говорится: «...а кто излает боярина, или до крови ударит, или на нем синевы будут, и наместницы судят ему по его отчеству бесчестие; тако ж и слузе»7. Данная норма защищает честь бояр и их слуг, об остальных же сословных группах и их оскорблении документ ничего не говорит8. Существует точка зрения, согласно которой ст. 2 является неполной, и должна применяться по аналогии ко всему обществу9. 
     Таким образом, «слугами бояр» могли именоваться все граждане, а не только непосредственно находящиеся на службе при боярском дворе.
     С XVI в. положения об оскорблениях чести получают свое дальнейшее развитие. Судебники 1497 г. и 1550 г. содержат нормы об оскорблении, которое именуется «лаем» и «бесчестием». Так, ст. 25 Судебника 1550 г. гласит: «А который ищея взыщет бою и грабежу, а ответчик скажет, что бил, а не грабил, и ответчика в бою винити и бесчестие на нем взятии, смотря по человеку…»10. Наказание за обиду назначается «смотря по человеку». Слова эти особенно важны, в них замечается новое направление законодателя.
     В Русской Правде и Двинской уставной грамоте не проводится никакого различия между гражданами в плате за обиду, напротив, в последней из них совершенно ясно соединены воедино оскорбления бояр и слуг. В XVI в. постепенно вырабатывается новый взгляд — здесь различают лиц, которым наносится оскорбление чести11. Подобная дифференциация отмечена еще в Уставе князя Ярослава по отношению к оскорблению женщины.
     Судебник Ивана IV1550 года был ориентирован более на защиту интересов государственного устройства. Он предусматривал ответственность за ложное обвинение соответствующей категории лиц в совершении ими должностного преступления. Так, в ст. 6 Судебника «за клевету на боярина, окольничего, дворецкого, казначея, дьяка или подьячего» было предусмотрено наказание виновного в виде торговой казни и помещения       в тюрьму12.
     Статья 26 Судебника 1550 г. представляет собой перечисление различной оценки чести у лиц различных классов. По отношению к служилым княжеским людям мера наказания не была фиксированной, она определялась исходя из их дохода от кормления, от жалования или «как государь укажет»13. Для остальных категорий размер наказания устанавливался в твердой сумме: для больших гостей — 50 руб., для торговых людей и людей добрых — пять руб., для крестьян, младших боярских людей и черных городских людей — один руб. Женам полагалось сумма вдвое больше, чем их мужьям14.
     В статьях Судебника 1550 г. происходит деление граждан на категории в зависимости от размера бесчестия. Данное деление носит особый характер. Кроме служилых людей, честь которых определяется по их жалованию и по воле государя, все остальные лица делятся на три категории, при этом за основание принимается не воля государя, не высшее или низшее служебное положение, а только имущественное состояние этих людей. Подобная дифференциация потерпевших получила еще большую детализацию в Судебнике 1589 г., где специально выделены статьи о бесчестии представителей волостного управления: судьи, целовальника, сотского и т.д., а также особо ценных для государства лиц: стрельцов, ратных людей, казаков, каменщиков. Это свидетельствует о том, что Судебник 1589 г. выходит за рамки защиты личной чести и охраняет честь лица, поставленного на должность мирским собором, и честь особо ценных для государства людей15.
     Судебники предусматривали ответственность частных лиц за преступления против суда. Это ябедничество, которое относится Судебниками к числу особо опасных преступлений (ст. 8 Судебника 1497 г., ст. 59 Судебника 1550 г.) и представляет собой ложный донос, злостную клевету, имевшую целью обвинить в преступлении невиновного16.
     Особо выделялось оскорбление судей или судебных должностных лиц (пристава, недельщика, понятых и др.) при исполнении ими судебных обязанностей.
     В статье 31 Судебника 1550 г. упоминается о возможности примирения сторон в случае оскорбления: «А кого поймаеть пристав в бою, или лае, или займех, и на суде идти не похотят, а помирятся, то продажи нет»3. Более того, «лай» относился Судебником 1550 г. к категории дел, которые не затрагивают интересы государства и допускают примирение сторон, как до судебного разбирательства, так и во время его (ст. 53).
     В Соборном Уложении 1649 года регламентируется ответственность за различные виды клеветы: ложное обвинение военнослужащего в совершении преступления (ст. 7, гл. 31), необоснованное обвинение во взяточничестве (ст. 7 – 9, гл. 10), ложное крестоцелование (ст. 9 – 10, гл. 14) и другие17.   
     Следующий за ним Указ об отмене в судебных делах очных ставок 1697 года в ст. ст. 9 – 10 устанавливал за лжесвидетельство и лжеприсягу смертную казнь18.  
     В гл. II Уложения нет специальной статьи об оскорблении чести царя, но сама глава называется «О государьской чести». В ст. 99, 105 гл. X Уложения говорится об оскорблении «непригожим словом», но что это значит, не сказано. Под «непригожим словом» понималось вообще словесное оскорбление, направленное против чести любого человека, вплоть до государя. Следовательно, это преступление должно рассматриваться как естественное дополнение той системы государственных преступлений, предусмотренных гл. 2 Уложения, которая содержит положения об оскорблении государевой чести делом, выражающемся в измене и в «скопе и заговоре» и в иных более мелочных проступках, перечисленных в гл. 3. Но о словесных оскорблениях государевой чести уложение не упоминает и в главе X, где оно в целом ряде статей дает подробную оценку чести различных чинов на случай оскорбления — начиная с патриарха и заканчивая представителями низшего сословия, не упоминая при этом о государе. Вместе с тем практика того времени признавала преступлением непристойные слова против царя и, соответственно, широкому толкованию государевой чести, признавала преступлением разнообразные виды словесной невоздержанности, затрагивающей особу царя, — от самых тяжких до самых невинных19.
     Честь дифференцируется, во-первых, по положению в обществе, церкви и государстве, как оскорбленного, так и оскорбителя. Уложение перечисляет особо не только чины и звания, но и должности, определяя для каждой категории свой размер платы за бесчестие; во-вторых, честь различается по происхождению (роду). Размер наказания варьировался от одного рубля за обиду конюха, повара, хлебника (ст. 95) до четырехсот рублей по ст. 28 Уложения за обиду патриарха.
     Оскорбление представителей господствующего класса не ограничивалось возмещением за причиненный ущерб, а влекло уголовное наказание: битье батогами, заключение в тюрьму, торговую казнь. В тех случаях, когда между обиженным и обидчиком существовала большая разница в общественном положении, уплата бесчестья заменялась  уголовным наказанием.
     Единственный специальный вид оскорбления предусмотрен в ст. 280 Уложения, в остальных случаях Уложение не определяет, какими выражениями совершалось оскорбление чести. Оно могло относиться к области морального или юридического характера (например, «злодей», «разоренье мне от тебя»), или к области военной или родовой чести (например, указание на неблагородное происхождение, указание на отсутствие служилой чести). Оскорбление могло заключаться и в ненадлежащем обозначении отчества, фамилии, названии уменьшительным титулом, считалось оскорбительным название мужчины «жонкою»20. К оскорблениям, несомненно, относилась и матерная брань21.
     Уложение не определяло понятия обиды и не регламентировало, какие именно слова считать оскорблением, в результате это привело к огромному количеству дел об обидах. Для сокращения их количества Указ 1690 г. Запретил считать обидой описки в грамотах, ошибки в имени и отчестве; обвиняемый для освобождения от ответственности за обиду мог принести присягу, что он не намеревался обидеть потерпевшего22.
     Термин «поклеп» в большинстве случаев в XVII в. означал клевету, наказуемую в уголовном порядке. Уложение неоднократно упоминает о поклепе в этом смысле (ст. 31 гл. VII, ст. 9 гл. X, ст. 44 гл. XXI, ст. 4 гл. XXV). В ст. 31 гл. VII Уложения говорится о ложном обвинении военнослужащего в совершении преступления и установлении ответственности за это. В наказание за клевету определялось битье кнутом, тюрьма и выплата судье за бесчестье23. 
     Понятие чести в этот период сливалось с положением лица в государстве, с его служилым или неслужилым (родовым), но признанным государственной властью достоинством. Личность была поглощена государственной властью24.
     Артикул Воинский Петра I, утвержденный в 1715 г., несколько смягчал наказание за лжесвидетельство, в нем смертная казнь предусмотрена только за квалифицированные виды указанных преступлений, повлекшие тяжкие последствия, а именно «если невинному учинят вред» (арт. 197 – 198). За простую лжеприсягу полагалось отсечь два пальца (арт. 196), за анонимный пасквиль грозила тюрьма и каторга (арт. 149).
     Показательно, что уголовно-правовому преследованию подлежала и диффамация. Диффамация – это общепринятый в большинстве стран мира юридический термин, под которым понимается правонарушение в виде распространения (произнесения слов или публикации) не соответствующих действительности фактических сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию потерпевшего.  Так, в толковании к Артикулу 149 было отмечено: «Ежели же дело, в котором будет в пасквиле обруганный обвинен, весьма о том будет доказано, то правда, хотя обыкновенное наказание не произведено будет, но однакож пасквилант по разсмотрению судейскому, тюрмою, сосланнием на каторгу, шпицрутеном и прочим наказан быть имеет, понеже он истинным путем не пошел, дабы другого погрешение объявить». Следовательно, ответственность наступала за способ представления информации о совершенном проступке, а не ее заведомой ложности25.
     В Уставе благочиния или полицейском 1782 года в п. 9 ст. 272 оговаривается мера пресечения для лиц, совершивших клевету: «кто ученит разсевание лжи и клеветы, того имать по стражу и отослать к суду»26.
     Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. Содержит отдельную главу 5 «О лжеприсяге»27. При этом согласно ст. 258 Уложения лжеприсяга с умыслом наказывалась лишением всех прав состояния, ссылкой в Сибирь на поселение, телесными наказаниями. Статья 259 содержит квалифицированный состав лжеприсяги – если обвиненный должен неправильно понести уголовное наказание. Наказание за это предусматривалось в виде лишения прав, ссылки на каторжные работы, телесное наказание. Возможно, было также церковное покаяние. Статья 260 Уложения предусматривает ответственность за лжеприсягу без обдуманного намерения, в трудных обстоятельствах, которая наказывалась также лишением прав, ссылкой в Томскую область или арестантские роты.
     Уложение «О наказаниях уголовных и исправительных» 1845 года включало в себя Статьи 296, 297 регламентирующие ответственность в отношении лиц, которые распускали ложные слухи с намерением возбудить к противодействию или к сопротивлению властям. Отягчало наказание последствие, выраженное в важном нарушении установленного порядка. Виновный в данном случае подвергался лишению всех прав состояния и ссылке на каторжные работы на срок от 6 до 8 лет, а также наказанию плетьми, если не был изъят по закону от телесных наказаний, и с наложением клейм. Статьи 305, 306, 307 диспозиции которых определяют объективную сторону следующим образом: составление, подкидывание, распространение или выставление в публичных местах ругательных писем, сочинений или других бумаг, оскорбительных для губернских и прочих присутственных мест. Недонесение о данных преступлениях лицом, поднявшим подобные сочинения и не уничтожившим их или не сдавшим начальству, а наоборот, показывавшим их другим лицам, было наказуемо28.
     В 1864 году принят Устав «О наказаниях, налагаемых мировыми судьями», который подробно регламентировал подробно уголовную ответственность за клевету. Отделение 1 гл. 11 Устава называется «Об оскорблениях чести». Статья 136 состоит из двух частей. Первая часть вводит ответственность за клевету на словах или на письме, наказываемую арестом не свыше двух месяцев.
     Согласно второй части статьи, квалифицированным видом клеветы является та, которой оскорблена честь женщины или лица, хотя и не состоящего с виновным в родстве по восходящей линии, но которое, по особому к виновному отношению, имело право на особое уважение, за что предусмотрен арест на три месяца.
     Статья 137 вводит уголовную ответственность, за диффамацию, а именно за разглашение с намерением оскорбить чью-либо честь сведений, сообщенных втайне или же узнанных вскрытием чужого письма или другим противозаконным образом, виновные подвергаются аресту не свыше 15 дней или денежному взысканию не свыше 50 рублей. Означенным наказанием виновные не подвергаются, если сам обиженный нанес обидчику равную или более тяжкую обиду или если обиженный будет требовать определенного в законах гражданского бесчестия29.
     Уложение «о наказаниях уголовных и исправительных» 1845 г. с внесенными в него в 1885 г. незначительными изменениями действовало до 1903 г., когда было принято новое Уголовное уложение. Однако оно не вступило в силу в полном объеме, и до 1917 г. судебные органы применяли Уложение 1845 г.
     Подводя итоги краткого анализа законотворчества дореволюционной России по регламентации ответственности за преступления, связанные с распространением заведомо ложных сведений (клевету), можно отметить наличие целой системы норм, криминализирующих подобные деяния. Воля законодателя была направлена на обеспечение нормальных межличностных отношений, морального здоровья нации, лежащего в основе государственной и общенациональной идеи30.
     К моменту свержения самодержавия, в России начала XX века была разработана обширная уголовно-правовая база в отношении защиты чести, достоинства и деловой репутации граждан и должностных лиц. 
     Законодательство вновь возникшего нового государства – Союза Советских Социалистических Республик, носило ярко выраженный классовый характер и на первом месте были интересы государства и его защита. Однако законодатель не мог не учитывать систему защиты прав и соблюдения обязанностей.
     Первый УК РСФСР 1922 г. фрагментарно воспроизвел уголовно-правовые нормы Уложения об ответственности за преступления против достоинства личности (ст. ст. 172, 173, 174, 175, 177,179 УК), разграничив действия клеветнического и оскорбительного характера. Статьи 174 и 175 УК регламентировали ответственность за клевету, ст. ст. 177, 179 УК – за заведомо ложный донос. Законодатель в данных нормах не дает понятия оскорбления в уголовно-правовом смысле, предоставляя это право органу следствия или суда. Иной подход продемонстрирован в отношении клеветы. В ст. 174 УК РСФСР были сформулированы объективные и субъективные признаки состава клеветы - это оглашение заведомо ложного и позорящего другое лицо обстоятельства. В основу понятия клеветы было положено конкретное, якобы произошедшее обстоятельство, а не просто оскорбляющая личность информация31. 
     Акцент, сделанный законодателем на заведомую ложность обстоятельства, распространяемого виновным лицом, предопределял и содержание его умысла. Умысел может быть только прямым, при котором лицо сознает, что оглашает позорящее потерпевшего обстоятельство, что оно ложное, и желает совершить это действие, т.е. довести до сведения окружающих заведомо ложное и позорящее потерпевшего обстоятельство. Наказание за клевету было предусмотрено в виде лишения свободы или принудительных работ на срок до шести месяцев. Наказание повышалось до одного года лишения свободы, если клеветнические измышления были воспроизведены в печатном или иным образом размноженном произведении.
     Такое же наказание было предусмотрено в ст. 177 УК за «заведомо ложный донос органу судебной или следственной власти, или должностному лицу, имеющему право возбуждать преследование, о совершении определенным лицом преступного деяния». Этот состав преступления рассматривался как специальный по отношению к основному составу клеветы. Мнимое обстоятельство, которое клеветник приписывал потерпевшему, заключалось в совершении последним конкретного преступления. За заведомо ложный донос, соединенный с обвинением в совершении тяжкого преступления или по корыстным мотивам (ст. 179 УК), была установлена уже более строгая санкция - не ниже двух лет лишения свободы. В соответствии со ст. 27 и ст. 34 УК РСФСР 1922 г. максимальное наказание могло быть назначено до десяти лет лишения свободы.
     Сессией ВЦИК, 22 ноября 1926 года, был принят второй Уголовный кодекс РСФСР, введённый в действие 1 января 1927 года. В отличие от первого Уголовного кодекса РСФСР 1922 года, нормы о клевете нового Уголовного кодекса РСФСР, расположены в главе VI «Преступления против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности», а не в главе о «преступлениях против порядка управления, должностных, хозяйственных, нарушающих правила об отделении церкви от государства».  
     Уголовный кодекс РСФСР 1926 г. несколько изменил подход к регламентации ответственности за посягательства против чести и достоинства личности, смягчив санкции соответствующих норм. Статья 95 УК предусматривала ответственность за заведомо ложный донос. Характеристика данного состава преступления была такой же, как и в УКРСФСР 1922 г. Но максимальное наказание, установленное за него, было значительно ниже: за квалифицированный состав доноса – до двух лет лишения свободы вместо возможных десяти лет, как это было определено в ст. 179 УК РСФСР 1922 г32.
     Состав клеветы предусматривается в ст. 161 УК 1926 г. Клевета определяется как «распространение заведомо ложных, позорящих другое лицо измышлений». Такое определение понятия уголовно-наказуемой клеветы продержалось в российском законодательстве рекордно долгое время – около 70 лет – вплоть до принятия УК РФ 1996 г.
     Квалифицированным составом клеветы признавалась клевета в печатном или иным способом размноженном произведении (ч. 2 ст. 161 УК).
     Клевета в отношении должностных лиц не рассматривалась в качестве самостоятельного состава преступления, в отличие от оскорбления должностного лица. Тогда как клевета, совершенная должностным лицом с использованием должностного положения, наказывалась лишением свободы на срок до 6 лет (ст. ст. 119, 110).
     С 1 января 1961 г. введен в действие УК РСФСР 1960 г. Состав клеветы в новом УК РСФСР предусмотрен  ст. 130 и  помещен в главу III «преступления против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности». Определение понятия клеветы сохранилось то же, как и в предыдущем УК, но наказуемость клеветы была усилена.
     За заведомо ложный донос о совершении преступления при наличии квалифицирующих обстоятельств (ч. 2 ст. 180 УК) было предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок от двух до семи лет. Квалифицирующими признаками заведомо ложного доноса признавались: распространение заведомо ложных измышлений, соединенное с обвинением в особо опасном государственном или ином тяжком преступлении или с искусственным созданием доказательств совершения потерпевшим преступления, а равно совершенное с корыстной целью.
     В ст. 130 УК клевета была определена как распространение заведомо ложных, позорящих другое лицо измышлений. В основу понятия клеветы вместо «обстоятельства» или «деяния» были положены «измышления». Законодатель отошел от многолетнего опыта конкретного нормативного описания этого преступления и предпочел использовать .......................