Мягкая сила Китая на примере Института Конфуция

Тема: Мягкая сила Китая на примере Института Конфуция


Содержание

Введение	3
Глава 1. Теоретико-методологический анализ понятия «мягкая сила»	5
1.1. Концепция «мягкой силы»: сущность и содержание	5
1.2. «Мягкая сила», ее факторы и инструменты	6
Глава 2. Стратегия «мягкой силы» Китая (на примере Института Конфуция)	12
2.1. Сущность китайской политической стратегии «мягкой силы»	12
2.2. Деятельность Институт Конфуция как пример реализации стратегии «мягкой силы»	16
Заключение	21
Литература	22



Введение

     Актуальность темы исследования состоит в том, что в эпоху глобализации и усиления геополитической конкуренции инструментарий «мягкой силы» стал рассматриваться политиками и теоретиками в качестве важного ресурса внешнеполитической мощи страны, претендующей на роль мирового центра или полюса власти. Задачей исследования является определение места данного ресурса и его инструментария во внешнеполитической деятельности Китая.
     В рамках данной работы рассмотрим специфику политики «мягкой силы» Китая на примере Института Конфуция. 
     Гипотеза. Мы предполагаем, что применение «мягкой силы» продиктовано не столько геополитическими амбициями державы, сколько желанием нормализовать ситуацию внутри собственной страны.
     Объект исследования – концепция политики «мягкой силы».
     Предмет исследования – процесс реализации политики «мягкой силы» Китаем.
     Цель работы: рассмотреть специфику политики «мягкой силы» Китая на примере Института Конфуция.
     Задачи работы:
     - уточнить понятийный аппарат исследования,
     - раскрыть специфику политики «мягкой силы» Китая,
     - рассмотреть особенности реализации политики «мягкой силы» через деятельность Института Конфуция.
     Методология исследования: труды Филимонова Г. Ю., Манойло А. В., Давыдова Ю. П. и других ученых.
     Практическая значимость исследования заключается в возможности использования полученных в данной курсовой работе наработок для проведения со студентами в рамках дисциплин политологического цикла семинаров по проблемам геополитики, современной политики Китая и при ознакомлении с концепцией «мягкой силы».
     Структура работы. Курсовая работа состоит из введения, двух глав основной части, заключения и списка информационных источников, которые были использованы при подготовке и написании настоящей работы.




Глава 1. Теоретико-методологический анализ понятия «мягкая сила»
1.1. Концепция «мягкой силы»: сущность и содержание
     
     Понятие и концепция «мягкой силы» (soft power) вошло в научный оборот в конце 1990-х гг. Основные положения этой теории были разработаны американским политологом-международником Дж. Найем и его последователями. В настоящее время она рассматривается как один из основных инструментов мировой политики. 
     Концепция «мягкой силы», как противопоставление традиционным способам давления («жесткой силы» наподобие «дипломатии канонерок»), набирает популярность. «Мягкая сила», с позиции автора термина Дж. Ная, – «форма политической власти, способность добиваться желаемых результатов в сфере образования на основе добровольного участия, симпатии и привлекательности, в отличие от «жесткой силы», которая подразумевает принуждение против воли» [14]. 
     По его мнению, желаемых результатов во многих случаях можно добиться при помощи таких факторов, как духовная и материальная культура, общественные и политические принципы, качество проводимой внешней и внутренней политики и т.д. Эти дополнительные факторы в идеальном исполнении безотказно работают на повышение привлекательности имиджа страны, формируют особый ресурс, определяемый как «мягкая сила» [3]. 
     Таким образом, согласно Дж. Наю, «“мягкая сила” государства основана на привлекательности его культуры, ценностей, политических и социальных программ. Она связана с культивированием чувства симпатии, с притягательностью идеала и позитивного примера… По сути, “мягкая сила” является следствием позитивного образа государства, сформировавшегося у других государств, в том числе, благодаря целенаправленному информационному воздействию на них» [14]. 
     В основе использования потенциала «мягкой силы» в американской внешней политике лежит несколько ключевых постулатов. Исходным из них является распространение культурных ценностей, присущих США: демократия, свобода и уважение к правам человека, содействие экономическому росту и др. Большую роль играет и культурная привлекательность в сфере искусства. На их основе формируется имидж развитой, процветающей страны, стремящейся создать открытую и справедливую систему международных отношений. Продвижение этого имиджа связано с особой стилистикой внешней политики, предполагающей добровольное вовлечение союзников, существующих и потенциальных, в реализацию внешнеполитических проектов. 
     Таким образом, по отношению к странам, становящимся объектами «мягкой силы», проводится курс на достижение аттракции с США, при которой данные страны должны выбрать их в качестве политического и социокультурного образца развития. 


1.2. «Мягкая сила», ее факторы и инструменты
     
     Концепция «мягкой силы» обрела плодотворную почву в партийной идеологии КПК, гармонично встраиваясь в социокультурную реальность современного Китая. Официально закрепленная в материалах XVII (2007 г.) и XVIII (2012 г.) съездов КПК, инструментальная роль «мягкой силы культуры» в национальном развитии обнаруживает «культуроцентричность», аксиологическую наполненность и разнообразие культурных практик реализации [1]. Культуроцентричность как специфическая черта китаизированной концепции «мягкой силы» отмечается рядом российских (В.А. Абрамов, Н.А. Абрамова, О.Н. Борох, А.В. Ломанов и др.) и китайских (Гао Чжаньсян, Лю Дэдин, Чжан Гоцзо и др.) ученых [2]. Китайский научный дискурс «мягкой силы», бытующий в междисциплинарном поле теории культуры и теории силы, породил гибридизированное понятие «мягкая сила культуры» («вэньхуа жуаньшили»). Исследование данного феномена в КНР выделилось в отдельное научное направление, получившее институциональное оформление в виде «мозговых центров» «мягкой силы» [3]. 
     На практике концепция «мягкой силы культуры» КНР реализуется по различным направлениям, среди которых условно выделим следующие: наука и образование, культурные индустрии и бренды региональной культуры, гуманитарная деятельность и культурная дипломатия. Повышение качества и эффективности науки и образования в КНР рассматривается как одно из базовых условий «научного развития» в деле строительства «могущественной культурной державы» («вэньхуа тяньго»). Реализация данной цели опосредуется через разнообразные культурно-образовательные практики. Помимо реализации проектов по созданию сети университетов, отвечающих мировому качеству образования («Проект-211» и «Проект-985»), в стране активно создается сеть «мозговых центров», призванных повысить международный престиж науки и образования КНР. Среди проектов в сфере образования необходимо особо отметить практику возрождения китайских традиционных академий Шуюань. Являясь живым воплощением единства материального и духовного культурного наследия Китая, они обретают особую значимость в контексте современных тенденций развития страны, вносят весомый вклад в дело преемственности и популяризации традиционной конфуцианской культуры. 
     Направленные вовне практики реализации «мягкой силы культуры» КНР включают целый ряд международных культурно-образовательных проектов, реализуемых Китайской государственной канцелярией по распространению китайского языка за рубежом при Министерстве образования КНР (Ханьбань). Прежде всего это Институты и Классы Конфуция (ИКК), количество которых за 11 лет (2004–2015 гг.) увеличилось до 500 и 1 000 соответственно. Ежегодно расширяется география ИКК, растет общее количество студентов, изучающих китайский язык на их базе. Основная деятельность подобных структур направлена на популяризацию китайского языка и культуры за рубежом. Вспомогательными проектами ИКК являются: организация и проведение «Летних лагерей» для отличников учебы (выезд учащихся на двухнедельную бесплатную стажировку в вуз/колледж КНР), проект «Институт Конфуция онлайн», интернет-клуб «Мост китайского языка». Масштаб данных проектов и страны/регионы – объекты проведения обозначены на официальном сайте Ханьбань, предоставляющем информацию на нескольких языках. 
     Помимо отдельных культурно-образовательных проектов, Министерство образования КНР значительное внимание уделяет международным образовательным обменам. Согласно статистике, публикуемой Министерством иностранных дел КНР в сборниках «Китайская дипломатия», количество иностранных студентов в КНР ежегодно увеличивается: с 141 087 чел. в 2005 г. до 397 635 в 2015 г. Следующее направление реализации «мягкой силы культуры» Китая связано с потенциалом культурных индустрий. К наиболее эффективным и активно используемым в КНР площадкам генерирования «мягкой силы культуры» внутри страны относят радиотелевизионное вещание, интернет-индустрию и издательское дело. Радио и телевидение КНР представляют собой мощную сеть вещания с охватом более 96 % населения страны. СМИ КНР рассматриваются как эффективный инструмент формирования ее культурной идентичности [4]. Международные медийные проекты нацелены на создание благоприятного имиджа страны и популяризацию китайской культуры. Наиболее яркие проекты реализуются телеканалом CCTV и Международным радио Китая, обладающими сетью каналов на иностранных языках. Интернет стал общедоступным в КНР лишь в мае 1994 г., а уже в июне 2008 г. Китай, обогнав США, занял 1-е место в мире по числу пользователей [5, с. 15]. 
     Появление интернета в КНР создало условия для развития нового типа печати – новостных информационных сайтов. К самым влиятельным относят: people.com.cn, xinhuanet.com, cntv.cn, china.com.cn, микроблоги Sina Weibo, Tencent Weibo NetEase и Weibo Sohu Weibo, поисковый сайт baidu.com и др. Большинство авторитетных телерадиоканалов имеют официальные интернет-сайты, доступные на 8–10 иностранных языках. В целом электронные СМИ являются одним из самых эффективных инновационных каналов распространения «мягкой силы культуры» внутри и вовне. Популяризация инновационных форм традиционной китайской культуры также выступает одной из распространенных практик реализации «мягкой силы культурных индустрий» КНР. Так, по всей стране открываются мемориальные комплексы и частные школы, в которых изучается классическое наследие нации; возрождаются ритуалы поклонения Конфуцию и известным мудрым правителям Древнего Китая; создаются постановочные спектакли на основе традиционной литературной традиции; разрабатываются и претворяются в жизнь проекты сохранения уникальной архитектуры традиционного жилья. Устраиваются традиционные праздники, в современном ландшафте возводят скульптуры национальных героев древности, открываются тематические парки, проводятся фестивали культуры малых народностей и др. [6, с. 16].
      Издательская деятельность КНР как инструмент «мягкой силы культуры» представлена внутренними и внешними практиками. С начала 2000-х гг. проводятся различные акции пропаганды классического литературного наследия Китая, книжные ярмарки, выставки-показы каллиграфического искусства, выпускаются серии конфуцианских книг, в том числе для детей дошкольного и младшего школьного возраста. Важная задача популяризации Китая и китайской культуры в мире возложена на пекинское Издательство иностранной литературы («Вайвэнь чубаньшэ»). Так, в сентябре 2014 г. Издательство подготовило сборник высказываний китайского лидера по самым важным темам «Си Цзиньпин о государственном управлении», переведенный на 9 языков. Официально издание было презентовано на международной книжной выставке во Франкфуртена-Майне и вызвало немалый общественный резонанс на Западе. Издательством выпускаются и другие подобные труды, знакомящие иностранного читателя с традиционной культурой Китая и современной общественно-политической мыслью КНР. Другим внешним каналом реализации «мягкой силы культуры» Китая выступает гуманитарное сотрудничество, также тесно связанное с издательской деятельностью. Субъектами гуманитарной деятельности выступают библиотеки, вузы и издательства КНР, которые создают «литературные уголки китайской культуры» за рубежом. 
     Одним из ярких примеров такой активности выступает проект Чунцинской библиотеки «Окно в Чунцин: китайский уголок книги», стартовавший в 2011 г. и уже имеющий филиалы в семи странах мира. Суть проекта состоит в акте дарения Чунцинской библиотекой изданий о Китае библиотеке-партнеру. Одной из инновационных форм реализации «мягкой силы культуры» стала практика создания региональных культурных брендов (РКБ). Продвижение РКБ внутри страны направлено на стимулирование культурного обмена и сохранение этнического культурного разнообразия КНР. Культурные бренды китайских внутренних регионов выступают в качестве транслятора культурных ценностей Китая вовне главным образом посредством культурно-туристских ресурсов. Ярким примером подобных инновационных практик являются экспериментальные «культурные экозащитные зоны» («вэньхуа шэнтай баохуцюй») – КЭЗ. 
     Эта новая форма синтезирует материальное и нематериальное культурное наследие в природной экосистеме КНР [7]. Первый проект КЭЗ запущен в 2007 г. В настоящее время на территории КНР действует 12 подобных проектов. Значимую роль в создании благоприятной среды для распространения китайской культуры вовне играет расширение дипломатических отношений КНР. К 1989 г. дипломатические отношения у Китая были установлены со 129 странами, а в 2014 г. – уже со 172. Посольства КНР в разных странах вносят важный вклад в развитие культурной дипломатии, выступая непосредственными организаторами культурно-ознакомительных мероприятий (выставок художественного и каллиграфического искусства, открытых лекций по культуре Китая, мастер-классов по различным видам традиционного творчества, бесплатных показов современного китайского кино на языке страны нахождения и т. д.). Анализ многообразия внешних и внутренних практик реализации «культурной мягкой силы» Китая позволил выявить их плановый, всеобъемлющий, но при этом диверсифицированный характер, обусловленный векторами и задачами «мягкого воздействия». 
     Внутренние и внешние культурные практики как интегративные компоненты «мягкой силы» Китая различаются контекстным посылом и ценностным содержанием, что исключает их взаимозаменяемость и схожую эффективность воздействия внутри и вовне, требующую дополнительного исследования.
     



Глава 2. Стратегия «мягкой силы» Китая (на примере Института Конфуция)
2.1. Сущность китайской политической стратегии «мягкой силы»
     
     «Мягкая сила» – форма стратегии внешней политики, которая предполагает достижения желаемых результатов на основе симпатии и привлекательности, в отличие от «жёсткой силы», основанной на принуждении. Этот термин был введён в научный оборот американским теоретиком Джозефом Найeм в конце 20-гo века и был адресован сторонникам «политического реализма» с требованием отказаться от абсолютизации значения «жёсткой мощи» (принуждение и силовой метод) в мировой политике в связи с ослаблением биполярной конфронтации. При рассмотрении данного вопроса речь идёт о двух аспектах такого понятия: влияние (Influence) и привлекательность (attractive power). Ресурсами мягкой мощи выступает всё то, что «вдохновляет и привлекает» субъекта, который за счёт контроля ими добивается желаемого результата. При этом степень влияния soft power различается в зависимости от уровня социальноэкономического развития общества, его восприимчивости к происходящим событиям, также мягкая сила заметно независима от государства, и как следствие, эффект от экономических санкций или военной акции оказывается более аморфным или его труднее предопределить. По мнению самого автора этой теории, той «мягкой силой», которая играет ключевую роль в международных отношениях, является язык и культура страны. 
     Важнейшую роль в укреплении «мягкой силы» Пекина и Москвы играют программы обмена в сфере образования, которые включают в себя обмены студентами, получившими государственные стипендии, обоюдное приглашение преподавателей для преподавания языкам, проведение непосредственного сотрудничества между вузами двух стран. По состоянию на 2014-2015 годы между российскими и китайскими вузами было подписано около 212 соглашений, чаще всего сотрудничают с Китаем вузы Дальнего Востока в силу географического расположения, также крупные вузы Европейской части России, имеющие налаженные связи с китайскими вузами. К 2020 году планируется довести взаимный обмен студентами до 100000 человек. Также другим фактором укрепления «мягкой мощи» является усиление интереса к китайской культуре и языку. В этой связи повысился спрос на специалистов по китайскому языку и деловой практике Китая. Главная причина данного тренда – рост экономики страны, карьерные возможности. Кроме того, для упрощения образовательных процессов Пекином поощряются англоязычные и двуязычные программы. Ещё один важный момент – КНР внедряет новые модели сотрудничества вузов для налаживания быта иностранных студентов и создания для них более безопасных и удобных условий жизни и учёбы. 
     В сотрудничестве между Россией и Китаем большое внимание уделяется установлению и развитию партнёрских связей между образовательными учреждениями России и Китая в учебной, учебно-методической и научно-исследовательской областях, организации взаимных обменов студентами, аспирантами, стажёрами и научно-методическими работниками. В качестве примера образовательных проектов российских и китайских вузов с целью взаимного изучения языков и культур можно рассмотреть соглашение о сотрудничестве между Мининским университетом в Нижнем Новгороде и Аньхoйским государственным педагогическим университетом, целью которого является утверждение программы двойного диплома. В марте 2015 года два этих университета утвердили комплексы проектов совместных образовательных программ разного уровня. В университетах действует совместный бакалавриат – модель совместного диплома для бакалавриата: 1-2-1 (один год студент обучается в стране проживания, два оставшихся года в стране пребывания); по окончании студентам выдаются дипломы государственного образца обоих вузов. Вузы обмениваются преподавателями русского и китайского языков. Российский университет стажирует китайских преподавателей, проводит лекции, семинары и круглые столы. С китайскими вузами сотрудничает не только Мининский университет. 
     С китайскими вузами сотрудничает МГУ, МГТУ им. Баумана, РУДН, МИСиС и др. Харбинский политехнический университет и МГТУ им. Баумана создали ассоциацию технических вузов России и Китая. Очень интересный проект в сфере образования – совместный Российско-китайский университет в городе Шэньчжэнь: партнеры трехсторонненего договора МГУ имени М.В. Ломоносова, Пекинский политехнический институт и правительство города. 50% преподавателей – из МГУ. Три языка и два диплома. Главная цель этого проекта – привлечь интерес к российскому образованию. Нельзя не сказать про лабораторию Нанкинского университета и МГТУ им. Баумана – это практически одинаковые лаборатории в Нанкине и в Москве, которые параллельно развивают на этой базе совместные научные проекты. Ещё один пример сотрудничества – РоссийскоКитайский транспортный институт в Санкт-Петербургском транспортном университете совместный с Пекинским транспортным университетом (направление высокоскоростных поездов), и в этот институт есть абитуриентов даже из Казахстана. 
     При поддержке министерств образования России и Китая созданы центры по изучению китайского языка при Московском горном университете, при Санкт-Петербургском государственном университете, при Дальневосточном государственном университете. Наиболее крупными учебными заведениями, в которых изучается русский язык, являются Пекинский, Хэйлунцзянский и Далянский университеты, Пекинский и Шанхайский университеты иностранных языков. В целях поддержания высокого уровня взаимодействия и более широкого привлечения молодёжи к изучению русского и китайского языка регулярно проводятся Годы национальных языков. 
     Следует отметить, что регулярно организовываются летние школы русского языка и культуры для китайских студентов на базе Рязанского государственного университета имени С.А. Есенина, Удмуртского государственного университета, Ульяновского государственного педагогического университета им. И.Н. Ульянова, летний лагерь по изучению русского языка и знакомство с культурой Коми на базе Ухтинского государственного технического университета. По состоянию на 2015 г. в России действует 20 Институтов и классов Конфуция, в Китае функционируют 11 Русских центров и Кабинета Русского мира. Также хочется отметить, что в Китае на регулярной основе проводятся выставки образовательных услуг, студенческие фестивали, форумы ректоров, конкурсы и олимпиады на лучшее знание русского и китайского языка. В рамках Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) важную роль в российско-китайских отношениях в сфере образования играет Университет ШОС. УШОС объединяет 82 вуза и является одной из успешных инициатив Организации. Подготовка кадров в рамках УШОС осуществляется по приоритетным областям культурного, научно-образовательного и экономического сотрудничества стран-участниц Организации: регионоведение, экология, энергетика, IT-технологии, нанотехнологии. Таким образом, рассмотренные образовательные проекты между Россией и Китаем показали, что само сотрудничество в сфере образования носит жизненно важный характер, поскольку это связано с необходимостью укрепления имиджей этих стран на мировой арене, создания прочной основы для будущего партнёрства в других областях. Особенно это важно для России в контексте внешнеэкономических ограничений со стороны Запада, и она должна использовать партнёрство как возможность для усиления своего технологического и экономического потенциала. 

2.2. Деятельность Институт Конфуция как пример реализации стратегии «мягкой силы»
     
     В середине 2010-х гг. Центральная Азия рассматривается как регион, располагающий большими углеводородными запасами, а также как относительно объемный рынок сбыта продукции. Соседи стран центрально-азиатского региона придают большое значение транзитному потенциалу этих территорий. Возрастающее геостратегическое влияние Центральной Азии обусловливает необходимость продвижения собственных интересов разных стран в этом регионе. Наибольшие потенциалы для проецирования «мягкой силы» в Центральной Азии имеют Россия (долгий период новообразовавшиеся государства региона являлись частью этой страны), Турция (умело использующая тюркскую идентичность населения региона), Иран (стремящийся увеличить свой вес в мире за счет распространения ареала влияния в Центральной Азии и, прежде всего, в Таджикистане), Китай (экономический гигант, проецирующий свою мощь на этот регион) и США (страна с большими возможностями и амбициями в разных точках земного шара, включая и регион Центральной Азии). 
     По словам казахстанского эксперта Р. Измирова, «мягкая сила официально была “принята на вооружение” китайскими стратегами из внешнеполитического планирования. Это значит, что в ближайшее время (по китайским меркам ближайшее время – это 10–15 лет) мы столкнемся с резким увеличением “Китая” и всего “китайского” в несколько раз. Плюс, свои плоды принесут многотысячные студенты и школьники, получившие образование в КНР» [26]. Продвижение китайских культурных проектов в Центральной Азии, с целью формирования положительного образа страны в глазах местного населения, предполагается посредством создания сети центров, в том числе и благодаря распространению на страны Центральной Азии опыта работы филиалов Институтов Конфуция, действующих по всему миру. 
     По словам Р. Измирова, «проект по созданию за рубежом Институтов Конфуция курируется правительственной Канцелярией КНР по распространению китайского языка в мире. По данным за 2011 г. в 96 странах и регионах мира действовало 358 институтов и 500 классов Конфуция, в том числе в Азии – 65, Европе – 73, Америке – 51, Африке – 16, Океании – 6, в России – 12. К 2020 г. планируется довести общее число Институтов Конфуция в мире до 1 000. Институты Конфуция открываются при действующих за рубежом учебных заведениях. Благодаря широкой финансовой и кадровой поддержке из Пекина Институты Конфуция способны предложить привлекательные условия для желающих изучать китайский язык. Как правило, обучение там стоит недорого. По неко163 Плотников Д.С. «Мягкая сила» политики Китая, Турции, Ирана, России и США в центральной Азии в сфере образования торым данным, Ханьбань ежегодно выделяет около 100 тыс. долл. на финансирование деятельности каждого Института» [26]. 
     Более «свежие» данные предлагают иные цифры. Согласно китайской прессе, ссылающейся на Канцелярию государственной руководящей группы по распространению китайского языка за рубежом (Ханьбань), «на 2013 г. в Казахстане, Кыргызстане, Таджикистане и Узбекистане действуют 10 Институтов Конфуция и открыты 12 Классов Конфуция... В них обучаются около 23 тыс. студентов. И на территории России насчитывается 18 Институтов Конфуция, а также 4 Класса Конфуция» [27]. Для культурной экспансии Китая в Центральную Азию создаются новые ведомства. В 2010 году в городе Урумчи открылась база государственной категории по распространению китайского языка в Центральной Азии, главные задачи которой состоят в оказании помощи в создании Институтов Конфуция прежде всего в странах-членах Шанхайской организации сотрудничества, издании новых учебных материалов по китайскому языку, поощрении китайских преподавателей к работе за рубежом и привлечении иностранцев в Китай для изучения китайского языка [27]. 
     Согласно кыргызстанской прессе, в 2015 г. наблюдался рост числа школ Конфуция в этой стране. В мае 2015 г. в Бишкеке торжественно открыли класс Конфуция [6], 1 декабря 2015 г. подписан меморандум о сотрудничестве между Академией государственного управления и Институтом Конфуция [31], 2 декабря вышла публикация, гласящая о том, что в Кыргызстане открылся Центр китайского образования и культуры [7]. В феврале 2009 г. состоялось открытие Института Конфуция при Казахском национальном университете им. аль-Фараби при посредничестве Ланьчжоуского университета (КНР) [17]. Первые два Института Конфуция были созданы в Астане и Алматы. Третий открылся на базе Актюбинского государственного педагогического института [2]. Согласно казахстанской прессе, в стране на декабрь 2014 г. существовало 4 Института Конфуция. Институты Конфуция созданы при КазНУ им. аль-Фараби (Алматы), ЕНУ им. Л.Н. Гумилева (Астана), Актюбинском государственном педагогическом институте (Актобе) и КарГТУ (Караганда) [1]. 
     В 2015 году Китай пошел по пути «диверсификации» культурного влияния. Летом 2015 г. в казахстанской прессе появилась информация о том, что на базе Казахского агротехнического университета имени Сакена Сейфуллина создадут Институт Конфуция в области сельского хозяйства. «Сегодня (19.06.2015) ректор вуза и его коллега из Синьцзянского аграрного университета подписали меморандум о создании института. На финансирование института ежегодно китайская сторона будет направлять около 80 тысяч долларов» [23]. Китай продвигает культурное влияние в Таджикистане. 29 сентября 2015 г. в Душанбе отметили «день Института Конфуция». «Гвоздем программы», как пишут журналисты, стал праздничный концерт «Прекрасный Китай», в котором выступили преподаватели и ученики местного центра «Конфуция» [37]. 
     Действия Китая в Таджикистане не ограничиваются столицей. 21 августа 2015 г. Институт Конфуция открылся в городе Чкаловске Согдийской области [28]. Открываются институты Конфуция и в Узбекистане. Первый был открыт в 2005 г. в Ташкенте, второй – в Самарканде летом 2014 г. [9] Таким образом, налицо усиливающаяся культурная экспансия Китая в регионе Центральной Азии. Нет сомнений в том, что она носит комплексный и долгосрочный характер. Открывающиеся китайские центры в перпективе призваны обеспечить беспрепятственное проникновение китайской экономической мощи в Центральную Азию, вследствие чего регион будет «привязан» к Пекину сетью экономических и культурных нитей. Все это создаст принципиально иную платформу для продвижения китайских интересов в этом регионе. Нацеленность Пекина на улучшение имиджа Китая в Центральной Азии свидетельствует о серьезной заинтересованности Поднебесной в рынках стран этого региона. Вместе с тем несопоставимый дисбаланс экономических и демографических ресурсов Поднебесной со странами Центральной Азии может привести к кардинальным трансформациям в регионе. Государства Центральной Азии находятся в уязвимом положении, поскольку, находясь в непосредственной близости от КНР, располагают несоизмеримо меньшими ресурсами. 
     С одной стороны, китайские инвестиции в инфраструктуру способны оживить экономику стран региона. С другой стороны, Пекин будет нацелен на реализацию собственных экономических интересов в регионе, а не на поддержку местных предпринимателей. По мнению исследователей Стокгольмского международного института исследований проблем мира, у китайских компаний, работающих в Центральной Азии, плохая репутация. Их часто обвиняют в том, что они предпочитают брать на работу китайцев-ханьцев, а не местных жителей, усугубляя проблему безработицы. Также Пекин поступательно лоббирует интересы национального бизнеса в Центральной Азии, стимулируя политические элиты предоставлять китайскому деловому сообществу преференции зачастую в ущерб отечественному предпринимательскому сегменту. В этих условиях странам региона приходится балансировать, чтобы не оказаться в существенной зависимости от внешнего игрока, но и не выпасть за борт трендовых трансформаций. Культурная экспансия Китая в Центральную Азию является относительно новым явлением, тогда как такие исламские соседи центрально-азиатского региона, как Турция и Иран, на протяжении длительного исторического времени стремятся закрепить свое присутствие в регионе. 



Заключение
     
     Концепция «мягкой силы», как противопоставление традиционным способам давления («жесткой силы» наподобие «дипломатии канонерок»), набирает популярность. «Мягкая сила», с позиции автора термина Дж. Ная, – «форма политической власти, способность добиваться желаемых результатов на основе добровольного участия, симпатии и привлекательности, в отличие от «жесткой силы», которая подразумевает принуждение против воли» [5]. 
     По его мнению, желаемых результатов во многих случаях можно добиться при помощи таких факторов, как духовная и материальная культура, общественные и политические принципы, качество проводимой внешней и внутренней политики и т.д. Эти дополнительные факторы в идеальном исполнении безотказно работают на повышение привлекательности имиджа страны, формируют особый ресурс, определяемый как «мягкая сила» [3]. 
     Таким образом, согласно Дж. Наю, «“мягкая сила” государства основана на привлекательности его культуры, ценностей, политических и социальных программ. Она связана с культивированием чувства симпатии, с притягательностью идеала и позитивного примера… По сути, “мягкая сила” является следствием позитивного образа государства, сформировавшегося у других государств, в том числе, благодаря целенаправленному информационному воздействию на них» [19, с. 39]. 



Литература

1. Акижанов С. Института Конфуция в Казахстане обучают китайскому языку [Электронный ресурс]. URL: http://www.inform.kz/rus/article/2724590
2. Актлкуов А. В Актобе открылся институт Конфуция [Электронный ресурс]. URL:http://www.diapazon.kz/aktobe/aktobe-city/38618-v-aktobeotkrylsja-institut-konfucija.html
3. Бобыло А.М. «Мягкая сила» в международной политике: особенности национальных стратегий [Электронный ресурс]. URL: http://cyberleninka. ru/article/n/myagkaya-sila-v-mezhdunarodnoy-politike-osobennosti-natsionalnyhstrategiy
4. Болашак [Электронный ресурс]. URL: http://bolashak.kz/ru (дата обращения: 18.02.2016). 5. Бондаренко А.В. «Мягкая сила» и «управляемый хаос» как инструменты современной мировой политики [Электронный ресурс]. URL: http:// www.hse.ru/data/2014/10/20/1099151960/Тема%202%20Мягкая%20сила.pdf
5. В бишкекской школе-гимназии открыли класс Конфуция [Электронный ресурс]. URL: http://www.vb.kg/doc/313113_v_bishkekskoy_shkole_gimnazii_ otkryli_klass_konfyciia.html 
6. В Кыргызстане открылся Центр китайского образования и культуры [Электронный ресурс]. URL: http://russian.people.com.cn/n/2015/1202/c315168984605.html
7. В Турции Назарбаев предложил объединить 200 млн тюрков [Электронный ресурс]. URL: http://www.amic.ru/news/195907/ 
8. В Узбекистане откроется второй институт Конфуция [Электронный ресурс]. URL: http://e-center.asia/ru/news/view?id=4598 
9. В Узбекистане открылся первый в Центральной Азии кабинет фонда «Русский мир» [Электронный ресурс]. URL: http://www.russkiymir.ru/fund/ press/81296/
10. В Центральной Азии все больше критикуют турецкие лицеи [Электронный ресурс]. URL: http://rus.azattyq.org/content/turkish-schools-central-asiaconsidered-as-threat-to-regime/24919501.html
11. Движение Фетехуллы Гюлена [Электронный ресурс]. URL: http:// geurasia.org/panel/uploads/Ambasadori-Religia/Dvizenie-Fethullt-Gelena.pdf 
12. Джеенбеков Р. Потеряв Турцию, Кыргызстан будет вынужденно двигаться в сторону Китая [Электронный ресурс]. URL: http://inozpress.kg/news/ view/id/47713
13. Дружиловский С.Б., Хуторская В.В. Политика Турции и Ирана в Центральной Азии и Закавказье. Иран и СНГ. М., ИИИиБВ, 2003, 220 с. 
14. Душанбе обратился к Ирану с нотой за приглашение лидера ПИВТ [Электронный ресурс]. URL: http://rus.azattyk.org/archive/ky_News_in_Russian_ru/latest/4795/4795.html?id=27456834
15. Есенкулова Р. Мнение казахстанцев о российско-украинских отношениях изучили социологи [Электронный ресурс]. URL: http://thenews. kz/2014/04/22/1554023.html
16. Институт Конфуция при Казахском национальном университете им. аль-Фараби [Электронный ресурс]. URL: http://www.kaznu.kz/ru/14355. 
17. Казанцев А.А. «Большая игра» с неизвестными правилами: мировая политика и Центральная Азия [Электронный ресурс]. URL: http://www. milpol.ru/data/2009/09_01/Bolshaya_igra_2008.12.23.pdf
18. Казанцев А.А., Меркушев В.Н. Россия и постсоветское пространство: перспективы использования «мягкой силы» // Полис. 2008. № 2. С. 122–135. 
19. Казахстан поддерживает Россию в борьбе с Западом [Электронный ресурс]. URL: http://maxpark.com/community/politic/content/3073503
20. Казахстанско-Российский университет закрыли в Астане [Электронный ресурс]. URL: http://tengrinews.kz/kazakhstan_news/kazahstansko-rossiyskiy-universitet-zakryili-v-astane-258073/ 
21. Коротко об АУЦА [Электронный ресурс]. URL: https://www.auca.kg/ ru/auca_at_a_glance
22. Кулмаганбетова Д. В Астане откроют Институт Конфуция [Электронный ресурс]. URL: http://informburo.kz/novosti/v-astane-otkroyut-institut-konfutsiya-6867.html
23. Кыргзыско-славянский университет имени Первого Президента России Б.Н. Ельцина [Электронный ресурс]........................