"Связь с общественностью" в глобальном контексте
Субъектами процессов глобализации могут выступать, по существу, любые силы, способные действовать более или менее самостоятельно. К ним относятся и транснациональные экономические организации, которые уже в силу масштабов своей деятельности должны решать политические задачи и прилагать усилия по поддержанию удовлетворительных для себя "связей с общественностью".
Службы "связи с общественностью" («public relations», или «PR») оформились в США вначале под названием “publicity” еще в тридцатые годы. Объяснялось это, главным образом, превращением многих корпораций в организации достаточно крупные, чтобы уже самим фактом своего существования оказывать заметное влияние на общество. И если поначалу функция "связей с общественностью" представляла собой, скорее, разновидность рекламы, то в дальнейшем образовались цепочки зависимостей, придававшие службе "связей с общественностью" новое звучание.
По мере усиления влияния крупных корпораций обнаруживалось, что, приобретая их продукцию, множество людей ориентировалось на их имидж, связывая с ним свое собственное, оцениваемое через представление о престиже социальное положение. Это обстоятельство, в свою очередь, означало для таких корпораций необходимость усиленно создавать о себе благоприятное впечатление в глазах большинства, - и тогда службы "связей с общественностью" стали рассматриваться ими в качестве естественных. Но этим дело не ограничилось.
В условиях открытости, предоставляемой масс-медиа, борьба за обеспечение социально выгодной репутации принуждала такие корпорации (а затем и крупные компании других стран) следить за последствиями выполнения ими роли ”жизнеутверждающей клеточки” общественного организма. Из службы, в основном, рекламно-информационного характера "связь с общественностью" превратилась в орудие управленческого воздействия крупных компаний (а затем и других организаций и социальных институтов, попадающих в ситуации с аналогичными задачами). Службы "связей с общественностью" начали по возможности “гармонизировать” частные интересы представляемых ими субъектов деятельности с “окружающей средой”, которая стала раздвигаться чуть ли не до размеров человеческой цивилизации в целом.
"Связь с общественностью" направлена на придание “всеобщего звучания”, в основном, именно частным, определенно обособившимся от всеобщих интересам. Она реализует тем самым функцию идеологическую, - а идеология и есть частный интерес, принявший форму всеобщности.
Частный интерес может успешно реализоваться и без его обеспечения посредством "связей с общественностью". Но возрастание риска для успеха дела заставляет обратиться к самим по себе достаточно привлекательным управленческим возможностям, возникающим благодаря использованию этих «связей». Дело здесь не только в “представительской роли” службы "связей с общественностью". Ведь публично обозначая свое общественное место, данная организация берет на себя тем самым определенные обязательства. Оказываясь частью управленческой деятельности, "связи с общественностью" служат своеобразным “щупом” (зондом), позволяющим замерять состояние “окружающей среды”, чтобы вести себя по отношению к ней удовлетворительным образом.
В декабре 1995 года три западноевропейские компании (англо-голландская Шелл, французская Эльф и итальянская Аджип) образовали с нигерийской нефтяной компанией консорциум, подписав контракт на строительство газоперерабатывающего комплекса в дельте Нигера. Само по себе это событие вряд ли привлекло бы к себе в мире особое внимание, если бы не то, что последовало оно вслед за яростной международной кампанией сначала в защиту нигерийского писателя Кена Саро-Вивы и его восьмерых соратников по МОСОП (Движению за выживание огони - пятисоттысячной народности, оказавшейся жертвой варварской эксплуатации нефтяных месторождений в дельте реки Нигер со стороны той же Шелл и других нефтедобывающих компаний) [91], а затем - после шемякина суда и их поспешной казни - осуждения утвердившего смертный приговор Временного правящего совета (т. е., правящего страной в то время военного режима).
Отметим многочисленные заявления протеста со стороны руководителей как западных, так и африканских стран и отзыв своих послов США, ЮАР и странами ЕС; приостановку членства Нигерии, этого “острова англофонии” в Западной Африке, в Содружестве, объединяющем 52 англофонные государства, и требование возвратиться к демократическому правлению в течение двух лет - вместо трех, обещанных тогда руководителем режима генералом Сани Абачей; резолюцию ЮНЕСКО с выражением “смятения и возмущения” по поводу казни; объявление администрацией Клинтона о полном запрете продавать Нигерии американские военные материалы и оружие, а также введение ею обязательного лицензирования всего закупаемого для использования в Нигерии нефтяного оборудования американского производства; обсуждение в Конгрессе США вопроса о лишении Нигерии доходов от нефти, находившихся на счетах американских банков; отказ Нигерии в помощи, которую она могла бы получать в соответствии с Четвертой Ломейской конвенцией, подписанной в ноябре 1995 года на острове Маврикий, поскольку непременным условием ее предоставления считается соблюдение демократических норм в странах-получателях этой помощи; резолюции Комиссии и Совета министров Европейского Союза о введении эмбарго на поставки оружия в Нигерию; требование всем нефтяным компаниям, действующим в Нигерии, следовать стандартам отношения к окружающей среде, принятым в Западной Европе (при обсуждении этих вопросов комиссар ЕС Нейл Кинок заявил, что все обещания “этих людей” вернуться к демократии являются “пустопорожними”, обратив внимание на то, что в то время, как “находящиеся у власти олигархи купаются в роскоши”, сорок миллионов жителей страны имеют доход менее одного доллара в день).
Нигерийский режим стал объектом редкого по своей интенсивности давления со стороны международного сообщества (точнее, выступавшей от его имени той его части, которая является достаточно значимой и для Нигерии, и для вышеупомянутых нефте- и газодобывающих и перерабатывающих компаний). Поскольку при этом декларировались определенные цели, естественно спросить, что же все-таки получилось в действительности? Иначе говоря, кампанию против нигерийских властей можно рассматривать как своего рода тест, позволяющий лучше понять отношения, характерные для сегодняшнего мира.
Если поначалу могло сложиться впечатление чуть ли не повсеместного осуждения нигерийского режима, то затем стало появляться все больше фактов, не позволявших говорить о единодушии. Вскоре по окончании процесса нигерийский министр юстиции М. Агбамуче заявил, что этот процесс был “открытым и справедливым” и что смертный приговор был вынесен, в соответствии с законом, за убийство полутора годами раньше (21 мая 1994 года) четырех чиновников штата Кросс-Ривер, тоже принадлежавших к народности огони; Нигерия в качестве контрдемарша отозвала своих послов из США, ЮАР и стран-членов ЕС; в городе Илорионе прошла шумная демонстрация в поддержку правящего режима, во время которой были сожжены флаги Англии и США; состоялся ряд других аналогичных манифестаций против “вмешательства Запада” (как заявил в этой связи глава местной англиканской церкви Абиодун Адегилойе, манифестантам “дали денег” и “они никого не обманут”, добавив, имея в виду участие нигерийских военных в международных силах по поддержанию мира, что “мы стремимся установить демократию в других странах, а у себя приветствуем диктатуру, тиранию и нарушение прав человека”); без особых усилий были разогнаны немногочисленные демонстрации противников режима; в первом после казни публичном выступлении генерал Сани Абача обещал “восстановить мир и стабильность” и “на этой основе возвести на престол прочную и подлинную демократию” (западные масс-медиа, подводя итоги правления генерала и его команды, приводили высказывания местных жителей, утверждавших, что “никогда им еще не жилось так плохо”).
В этот период нараставшей неопределенности вокруг Нигерии в масс-медиа появился ряд экспертных оценок, суть которых сводилась к тому, что Западу без высококачественной нигерийской нефти не обойтись; определенно обнаружившееся нежелание американской администрации ввести против Нигерии нефтяное эмбарго ставилось в связь с тем, что именно в США идет 40-50 % добываемой там малосернистой нефти. Незыблемость положения Нигерии как страны, занимающей пятое место на мировом рынке нефти, как бы подчеркивалось в те дни нахождением в Лагосе штаб-квартиры ОПЕК (в это же время как бы невзначай было предано гласности, что во всех контрактах на добычу нефти, заключенных Нигерией с иностранными фирмами, имеется статья, согласно которой в случае ухода тех из страны их собственность, - а ее суммарная стоимость составляет миллиарды долларов, - переходит к нигерийским властям).
На проводившейся в тот же период встрече в верхах “франкофонов” в Котону обнаружилось, что в осуждении Нигерии франкофонные страны Западной Африки не желают идти дальше общих сожалений и пожеланий; еще ранее разошелся с позицией англофонного Содружества Сэм Нуйома, подтвердив приглашение С. Абаче посетить Виндхук; в рамках Южноафриканского сообщества развития Нельсон Мандела встретил безусловную поддержку своих требований экономического бойкота Нигерии лишь со стороны Роберта Мугабе, хозяина харарской конференции Содружества 1991 года, которая была посвящена, в основном, правам человека.
Не осталось незамеченным и то, что именно в этот период канцлер ФРГ Х. Коль, находясь в Пекине, посетил военные казармы, как бы сделав, тем самым, жест прощения китайским властям, имея в виду подавление ими студенческих выступлений на площади Небесного спокойствия в 1989 году.
Довольно быстро в программах новостей крупнейших телерадиовещательных компаний Нигерия отошла на второй план. Отмечая в те дни расплывчатость и двусмысленность реакции Запада, газета “Таймс оф Замбиа” назвала ее “несерьезной”, напомнив заодно, что в ряде других африканских стран положение с правами человека хуже (последнее замечание легко вызывало в памяти Руанду, Бурунди, Сомали, Судан, Либерию).
Как видим, у нигерийских властей были возможности для маневра. Это подтвердил, по существу, в апреле 1998 года президент Клинтон, когда во время своего первого визита в Африку заявил, что США не имеют возможности достаточно эффективно воздействовать на нигерийский режим.
Что же касается нефтяных компаний, то в первую очередь под огонь критики попала англо-голландская Шелл. Обращают на себя внимание присутствие своекорыстных мотивов в кампании ее осуждения: Шелл фигурировала преимущественно в одиночку, будучи как бы избранной на роль заслона и для французов, и для итальянцев, и, конечно, для внушительно представленных в Нигерии американских фирм.
За почти девяностолетнюю историю своего существования консорциум Роял Дач/Шелл Груп (официальное название с 1949 года) потратил немало усилий, чтобы обойти конкурентов (прежде всего весьма активных американцев), по возможности не привлекая к себе внимания. И если бы не процесс и казнь девяти, то вряд ли бы он столкнулся с необходимостью срочных мероприятий по "связям с общественностью".
Шелл повел себя как опытный боец. Первая публичная реакция консорциума носила осторожный и пробный характер. Его руководство заявило, что “мы не участвуем в политике”. По мере обострения обстановки стали появляться новые акценты. Шелл начал поставлять в прессу сообщения, согласно которым, именно руководство консорциума первым попросило режим о помиловании. Заявлялось также, что в случае свертывания деловых операций с Нигерией в первую очередь пострадает не режим, а население страны (то есть речь шла о пункте, который традиционно присутствует при всех обсуждениях вопроса об использовании прекращения помощи той или иной стране в качестве санкции против правящего в ней режима), в том числе и сами огони, и другие немногочисленные народности, которые проживают в дельте Нигера.
Когда же все “за” и “против” обозначились более или менее четко, концерн, как будто обретя новое дыхание, перешел в атаку: под заголовком “Ясность духа в смутные времена” одновременно в голландских, немецких, швейцарских и греческих газетах появились материалы, сделанные из расчета на нейтрализацию накопившихся к тому времени возражений. Волна протеста пошла на убыль.
Похожие рефераты:
