Язык мифологической образности в цикле рассказов макса фрая «Лабиринты Эхо»

БАЛТИЙСКИЙ ФЕДЕРАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМЕНИ И. КАНТА

ИНСТИТУТ ГУМАНИТАРНЫХ НАУК













АНТИПОВА Наталья Кирилловна



ЯЗЫК МИФОЛОГИЧЕСКОЙ ОБРАЗНОСТИ В ЦИКЛЕ РАССКАЗОВ МАКСА ФРАЯ «ЛАБИРИНТЫ ЕХО»





Направление 45.04.01 «Филология»

Магистерская программа «Русский как иностранный: 

теория и практика преподавания»





Выпускная квалификационная работа





































Калининград

2017

Содержание



Введение 



Глава I Теоретические предпосылки исследования



1 Мифологические сюжеты, их сосуществование с человеком

1.1 Общие вопросы

1.2 Миф и история

1.3 Миф и религия

1.4 Типы мифологических сюжетов

2 Миф и художественный текст

2.1 Научные представления

2.2 Законы и элементы мифа в тексте

2.3 Мифология в XX веке

2.4 Авторские мифы и имитация

3 Специфика современного мифа

3.1 Традиции и современность

3.2 Миф российский и калининградский

4 Мифологическая образность и архетипы



Глава II Мифологическая образность у Макса Фрая: анализ произведений



1 Общая характеристика произведений

2 Классификация мифологических образов в «Лабиринтах Ехо»

3 Сэр Макс (демиург) 

4 Леди Меламори (женщина-птица)

5 Сердце Мира (Мировая ось) 

6 Смерть-возрождение

7 Зеркало 

8 Река 

9 Книга 

10 Лабиринт 



Заключение



Библиография













































Глава I Теоретические предпосылки исследования





1 Мифологические сюжеты, их сосуществование с человеком





1.1 Общие вопросы

Мифология – одна из древнейших форм духовной культуры, возникшая на ранних этапах формирования и развития общества. Сказания в форме мифов издавна служили источником информации, могущим дать ответы на важные для человечества вопросы: о зарождении мира и природы, о происхождении явлений, животных и – самое главное – человека, занявшего в мифологии одно из наиболее значительных мест. Каковы тайны рождения и смерти? Что за испытания ожидают на жизненном пути? Как происходили совершаемые людьми достижения? Всё это и многое другое старалась и успешно объясняла мифология. 

Миф — это первая форма духовного освоения мира, его образно-символическое воспроизведение и объяснение. Миф упорядочивает в сознании мир, превращает хаос в космос и тем самым создаёт возможность постижения мира как некоего организованного целого, представляет его в простой и доступной форме. В определённой степени мифы поддерживали принятую обществом систему ценностей и влияли на жизнь людей путём её стабилизации. Но главная их особенность в том, что мифы – источник гармонии, регулирующий невидимые механизмы  между природой и обществом. 

Важно отметить, что мифу свойственен ряд особенностей: эмоциональность и чувственность; опора не на строгие логические законы, а на идею сознания, рождающую коллективные представления. Кроме того – мистичность и вера в сверхъестественное там, где должна господствовать объективность. Именно вера, ключевой элемент, помогала упрочить существование мифа, ведь повествование «возникло и бытовало, принималось за правду, как бы оно ни было неправдоподобно». Правдоподобие мифа - результат того, что он воспринимался в своё время (очень отдалённое от нашего) как аксиома, то есть истина, не требующая доказательств. 

Миф объединяет нравственную, эстетическую оценку ситуации с теми знаниями, какие имело общество в разных сферах, находясь на заре культуры. Всё вместе развивалось и складывалось – но не в традиционную форму познания, а в более чувственную, состоящую из мироощущений и сопереживания. 



1.2 Миф и история

Прежде миф и история были единым целым, хотя сейчас, ввиду неправдоподобности событий первого и реальности фактов второй, это кажется невероятным. Миф имеет к истории непосредственное отношение, ведь как раз здесь, благодаря их слиянию в сознании общества, наиболее полно выражается сосуществование с человеком. Нарушив изначальное единение, миф и история позднее распадаются, при этом, однако, сохраняют связь. Например, это проявляется в особенностях мифологического и исторического времени. Как пишет М. Элиаде, человеку свойственно стремление отменять время вообще, и поэтому мифологическое время в сознании уничтожает историческое. Определённые обряды, ритуалы свидетельствуют о стремлении к отмене времени, возвращении к началу времен, к границам Хаоса.

Достигнув литературы, проблема соотношения мифа и истории проходит через несколько этапов. Согласно работе Е.М. Мелетинского «Введение в историческую поэтику мифа и романа», при формировании родов литературы происходит видоизменение мифа: десакрализация, отмена и ослабление определённых запретов. Миф переходит в сказку и таким образом, при сохранении первоначального смысла, получает новый развлекательный оттенок. Даже время лишается чётких границ, становясь размытым, «неопределённо сказочным». Процесс изменений оказывается всё более намеренным и обретает творческий характер. Однако, при формировании эпоса, история сохраняет свои права и даже упрочивает их при создании определённого исторического фона. Предания рассматриваются по-новому – события и воспоминания мифологизируются, как, например, в героическом эпосе. 

Позднее можно наблюдать обратный процесс – историзацию мифа, связанную с возрастающей ролью наук в жизни человечества и изменением отношения к мифу вообще. Так, например, происходит с мифом о Троянской войне, который пытались связать с реальными историческими событиями ещё до нашей эры. Или с подвигами Геракла. 

Зависимость мифа и истории друг от друга и от человеческого сознания неизменно продолжает прослеживаться, как и влияние мифа на исторические реалии, которые мифом иногда ассимилируются. «Мифологичность сохраняется не в силу своей собственной устойчивости, а потому, что применяется к житейским обстоятельствам, становится образом постоянно обновляющегося значения», - говорит академик А.А. Потебня.



1.3 Миф и религия

Что касается взаимосвязи с религией, то стоит отметить, что мифологическое ощущение мира характерно не только для литературных повествований, но и для совершаемых людьми действий, чаще всего – обрядов. 

В древности миф и обряд представляли единство. Первый, как правило, являлся повествованием, описывающим обряд и дающим объяснение его происхождению. Кроме того, в мифе были представлены обоснования для права исполнителя обряда к непосредственному совершению последнего. 

Сближение мифологии с религией, благодаря взаимосвязи обрядов и человеческих представлений о них, стало настолько тесным, что справедливо будет задаться вопросом: а имело ли место существование мифологии как формы культуры отдельно от религии? В содержательном смысле оба понятия неразрывны, - и религия и мифология делят мир на естественный и сверхъестественный уже достаточно поздно, тогда как на ранних этапах подразумевается, что мифу в целом свойственна вера в необычное. 
Специфика религии обусловливается тем, что основным элементом различия является культовая система, т. е. система обрядовых действий, направленных на установление определенных отношений с сакральными объектами. И потому всякий миф становится религиозным в той мере, в какой он включается в культовую систему, выступает в качестве её содержательной (мировоззренческой) стороны. 

На более поздних этапах, когда происходит разделение терминов, мифология начинает своё существование в качестве достаточно самостоятельной формы общественного сознания. Прекрасным примером, демонстрирующим подобный уровень развития мифологии, являются написанные Гомером «Илиада» и «Одиссея». Мифология участвует в формировании легенд, сказок, героического и классического эпоса, образцы которого сохранились до наших дней, а также более поздних произведений художественной литературы. 

Согласно работам таких исследователей как З. Фрейд и К. Юнг, в совершенном развитом обществе миф не исчезает окончательно, хотя и перестаёт доминировать как форма культуры. Он продолжает жить в бессознательных структурах человеческой психики в форме архетипов, древнейших культурных образцов. Это доказывает, что потребность связи с мифологией и, таким образом, мифологического освоения мира органически присуща человеку. 

 

1.4 Типы мифологических сюжетов

Мышление человека на стадии первобытности не было знакомо с поэтическим вымыслом, вот почему, как уже отмечалось ранее, древнейшие рассказы о возникновении мира, о встречах или столкновениях людей и духов считались абсолютно достоверными. И описанные в них события не ставились под сомнение. 

Изначально, пока язык только развивался, мифологическому повествованию предшествовало представление, еще не сложившееся в рассказ. Такие представления – своего рода «смутные воспоминания» – носили абстрактный характер, а позже становились элементами мифических повествований. Древнейший материал архаического мифа даёт фундамент для дальнейшего развития уже формирующегося явления. Например, существующий в охотничьем мифе запрет на половые сношения в сезон охоты, вызванный тем, что самец «перенимает» более резкие запахи самки на себя, что затрудняет саму охоту. Физиологическое различие обусловило чёткое разграничение полов в древнем обществе, но повлияло оно и на возникновение двоичности. В картине мира: Небо – мужчина, Земля – женщина, разделение земли и воды – становление космоса из Хаоса. И в мифологии, где возникает близнечный миф, в котором двоичность принимает характер вражды братьев: Сета и Осириса, Ромула и  Рема, Каина и Авеля. 

Наравне с близнечным появляются и другие – мифологические представления приобретают более цельный и завершённый характер, становясь сюжетами. Мифы в дальнейшем делятся на категории, выявленные в соответствии с их содержанием: 

Этиологические мифы, дающие объяснение особенностям природы и культуры. Как правило, в центре повествования находится рассказ о появлении тех или иных живых существ. Например, мифы о наказанных Дионисом людях: дочери царя Миния, отказавшиеся от участия в мистериях, превращаются в летучих мышей. Жестокие корабельщики – в дельфинов. Ткачиха Арахна, дерзнувшая против богини Афины, становится пауком. 

	Космогонические мифы – о происхождении космоса или его частей. Демонстрируют представления о структуре космоса (обычно трёхчастной вертикально и четырёхчастной горизонтально), описывают его вегетативную (мировое древо), зооморфную или антропоморфную модель. 

	Как примыкающее явление идут антропогонические мифы, повествующие о происхождении человека (порождение богов или результат работы демиургов, буквально «слепивших» человека или создавших его из перенесённых на поверхность земли несовершенных существ). А так же, астральные, солярные и лунарные мифы, персонифицирующие звёзды, солнце, луну и дающие представление об их происхождении. Темаукль, высший бог в мифах индейцев, создаёт землю и больше не вмешивается в дела людей. В астральных мифах герои иногда изгоняются с неба или, наоборот, превращаются в звёзды. В солярных и лунарных снова возникает дуальность: Солнце – мужчина, всегда положиельно и противопоставляется, как правило, отрицательной Луне-женщине. У шумеров бог солнца Утту занимает подчинённое положение по отношению к матери – богине луны Наине. В египетской мифологии Луна и Солнце – сестра и брат, Тефнут и Шу. 

	 Тотемические мифы описывают родство определённой группы людей с какими-либо видами животных или растений. Человеческий род в таких мифах наделяется чертами как себе подобных, так и животных, имеющих схожий признак. Тотемические сюжеты встречаются, например, у австралийцев (радужный змей), юноамериканских народов (ворона), корейцев (лунный медведь). Зачастую в мифах описан брак с зооморфным предком, от которого и берёт своё начало род людей. 

	Календарные мифы – связаны с календарными обрядами, делают акцент на смену времён года и возрождение всего живого весной. В календарном мифе герой может уходить и возвращаться или умирать и воскресать. Так происходит у славян с богом Ярило, который весной спускается к людям в образе юноши, становится зрелым мужчиной и отдаёт всю свою силу брошенному в землю семени. Позднее он умирает, помогая продлить жизнь, и возрождается на следующий год ради точно такого же цикла. 

	Героические мифы, как можно предположить из названия, посвящены героям и строятся вокруг их биографий. В качестве элементов, как правило, фигурируют рождение с вмешательством чудесных сил, испытания, брачный союз, подвиги и смерть героя. Формирование личности здесь сопоставимо с мифами о создании космоса, где хаос. Как и персональные качества, подлежит упорядочиванию.  Так происходит с Гераклом, сыном Зевса, который был прекрасным воином, а луком и копьём владел так искусно, что никогда не промахивался. Отправленный в мир людей, где и воспитан, Геракл подвигами должен заслужить возвращение домой и бессмертие. 

	Довольно поздними являются эсхатологические мифы, повествующие о конце мира и базирующиеся на моделях космогонических и календарных мифов, только противопоставленные им. Как правило, всё начинается с некоего нарушения, случившегося по вине людей, а затем следует божественное возмездие. Эсхатологические сюжеты присутствуют в христианской иранской, скандинавской мифологиях, а так же у американских аборигенов. Одним из древнейших примеров такого мифа можно считать гибель всего живого во всемирном потопе. 

	Отдельную группу составляют мифы, которые трудно подвести под указанные категории – сами по себе они являются скорее легендами или преданиями, как приводимая прежде в качестве примера история о Троянской войне. Важно отметить, легенде более свойственно приукрашивание реальных событий, а не описание выдуманных, хотя иногда между обоими видами повествований очень трудно провести чёткую границу. 

	

2 Миф и художественный текст





	2.1 Научные представления

	При анализе вопросов, касающихся мифологии, стоит отметить, что разные исследователи по-разному оценивают возраст мифа и его сосуществование с человеком на всех этапах развития общества. Последнее по-прежнему склонно к традиционной точке зрения о том, что миф – явление древнее, рудиментарное, по сути, под которым понимаются архаичные повествования о деяниях богов и героев, создание коллективной общенародной фантазии первобытного человека. Таким образом, понятие мифа считается чуждым современности, шаблонным сюжетом, присущим скорее древним временам. Это классическое и, на данном этапе, господствующее понимание мифа, однако абсолютно истинным оно считаться не может. 

	Миф – явление архаичное, напрямую связанное с ритуалами и народными преданиями, тем не менее, это не делает его пережитком прошлого. Мифотворчество естественно для сознания людей и, подобно сознанию, оно столь же гибкое. В процессе развития общества происходит и своеобразное «взросление» мифа, чья абстрактная форма обретает полноту и чёткость. Как пишет Ю.М. Лотман, миф постоянно взаимодействует с литературой: во-первых, это – прямое «переливание» в художественные тексты, а во-вторых  опосредованная связь либо через обряды и ритуалы, либо, в период расцвета науки, через концепции, учения и фольклористику. Фольклор представляет указанное взаимодействие особенно ярко. Народная поэзия по типу сознания тяготеет к миру мифологии, однако, как явление искусства, примыкает к литературе. Двойная природа фольклора делает его в данном отношении культурным посредником, а научные концепции фольклора, становясь фактом культуры, оказывают большое влияние на процессы взаимодействия литературы и мифологии. 

	Существуют два аспекта, позволяющие рассматривать соотношение мифа и художественной литературы: эволюционный и типологический. Эволюционный аспект демонстрирует миф как этап человеческого сознания, возникший и существовавший до зарождения письменной литературы. В данном случае литература оказывается построенной на разрушенных формах мифа и сама немало способствует его дальнейшему разрушению, а сосуществование мифа с литературой и искусством невозможно, поскольку они противопоставляются и сменяют друг друга. Что касается типологического аспекта, то он подразумевает сопоставление мифа и литературы как двух самостоятельных взаимодействующих способов описания окружающего мира. Их существование является одновременным, разнятся лишь эпохи, в которых проявляет себя оба способа. 

	Вне зависимости от представлений о возрасте мифа, его актуальность и влияние на искусство в целом и литературу в частности несомненно. Миф – не только сказания о богах и героях прошлого (…), но вся чувственно воспринимаемая и в образно-символической форме отражаемая реальность.

	

	2.2 Законы и элементы мифа в тексте

	Мифологическое сознание, для которого характерно мышление мистическими образами, не связанными с жизнью напрямую, существует по своим собственным законам, подчиняя им и создаваемые тексты. Отличительными чертами являются недискретность и слитность сообщений, инвариантность и универсальность сюжетных элементов, которые немифологическим сознанием будут восприниматься как подлежащие расчленению и сопоставлению. 

Миф – повествование, зачастую лишённое линейного развёртывания и строго фиксированного «начала» и «конца», события в нём могут повторяться в заданном порядке. Единый – инвариантный – сюжет сводит в мифе все возможные сюжеты вместе, тогда как один персонаж может объединять в себе разные социальные роли и качества, присущие за пределами мифа разным людям. Указанным условиям особенно способствовала изначальная форма реализации мифа – через обрядовую демонстрацию, с танцами и пением. Позднее, когда повествование приняло форму текста, в нём возник элемент дискретности, а организация времени приняла более линейную форму. Инвариантный мифологический образ героя начал дробиться на множество образов, которые находят дальнейшее развитие в литературе – создаётся своеобразная «толпа» разноимённых и разносущностных богов, получающих профессии, биографии и упорядоченную систему родства. Описанный процесс наглядно демонстрирует тенденция наделять героя произведения спутником-двойником, как, например у Шекспира («Гамлет», Розенкранц и Гильденстерн) или Гоголя («Ревизор», Бобчинский и Добчинский). 

Постепенно повествования становились всё менее «мифичными», утрачивая свою священную магическую функцию. Эстетические установки, прежде игравшие второстепенную роль относительно сакральных задач, начинают выходить на передний план, миф, которому не свойственны художественные приёмы, дробит единый образ и обретает сюжетность языка. Художественное повествование, зарождающееся в результате этого, знаменует начало более высокого этапа – литературы как таковой. Однако миф, даже будучи «превращённым» в текст, по-прежнему сохраняет свою двухслойную структуру: так называемое «устойчивое смысловое ядро», или архетип, и ту содержательную форму, в которую сокровенный смысл мифа «одевается» в повествовании рассказчика.

«Архетип», введённый К. Юнгом термин, означает абстрактную схему изначального образа в мифе. Архетип напрямую связан с подсознанием и является основой, формирующей представления и образы, которые прежде могут совпадать в мифах разных народов, а потом в таком же похожем виде переносятся непосредственно в тексты. 

Первая форма архетипа, закрепившаяся в восприятии – мифологема. Под этим термином понимают осознаваемую когнитивную единицу и вербально оформленный фрагмент целостной системы знаний о мире, которая является когнитивно-семантической универсалией раннего осмысления мира. Мифологемой также называют модель конкретного события или явления в мифологии, с которой можно сопоставить схожие события или явления реальной жизни. 

Больше всего к мифологичности тяготеют такие виды и  жанры литературы как эпос, рыцарский роман, современные новеллы – особенно «полицейские» и детективные. Искомое явление обнаруживается в характерном для сюжетов переплетении повторяющихся и параллельных эпизодов. Целое подобно отдельному эпизоду, а все эпизоды – единому инварианту. Так происходит в «Тристане и Изольде», где боевые эпизоды являются версиями единого боя (Тристан и Морольт Ирландский, бой с великаном), а бой с Изольдой – инвариант всех боевых и любовных сцен. Похожая ситуация имеет место в приключенческих романах – например в «Молль Флендерс» Д. Дефо, где повторяющиеся замужества и любовные приключения героини заставляют вспомнить о характерной для мифа цикличности событий. 

Чем сильнее оказывается дискретность повествования, тем большее количество сюжетов образуется из мифа. Сознание постепенно отходит от циклического представления о мире, и возникают истории о богах, демиургах и героях, о преступлениях и нарушении созданных обществом запретов. Мифологической правильности в повествовании больше нет, - устоявшийся порядок вещей нарушен, и это даёт разнообразным сюжетам наполнение социально-философским смыслом. Отчасти мифология играет свою роль и в религиозной разобщённости: в Средневековье мифы считаются порождением язычества, а христианские тексты демифологизируются. Ситуация вновь меняется в Эпоху Возрождения, когда рационалистическое познание мира противостоит тяге к мистике и фольклору. Такой подход рождает «Божественную комедию» Данте, «Гаргантюа и Пантагрюэля» Ф. Рабле, драмы У. Шекспира. 

Позднее движение интереса и обращения к мифу в литературе опять обретает синусоидный характер: в эпоху Просвещения большую актуальность имеет философская или политическая проблематика, а романтизму свойственно возвращаться и обыгрывать традиционные мифологические элементы, как, например, у Э.Т.А. Гофмана в «Крошке Цахесе» или «Щелкунчике». Явление достигает пика в XIX-начале XX в.в., когда возникает новая волна интереса к мифологии, синтезировавшего в себе разнообразные традиции предшественников.  



	2.3 Мифология в XX веке

В начале XX века демифологизация сменилась ремифологизацией, поскольку, несмотря на технические достижения, эволюционировавшая наука была слишком прямолинейна и неспособна дать людям ответы на абсолютно все вопросы. В частности  наука не могла разрешить такие общие метафизические проблемы, как смысл жизни, цель истории, тайна смерти и т. п., а мифология претендует на их разрешение. 

Произошло становление модернизма, сменившего позитивистские ценности. Искусство заново училось ориентироваться на миф, при этом неомифологические образы становились отличной базой для любых художественных текстов. Мифология становится отличным средством для структурирования повествования, прибегает к иронии и выражает в произведениях новый тип личности – одинокого, покинутого индивида, жертвы социального отчуждения в обществе XX века. 

XX век позволяет мифологии наиболее полно проявиться в литературе: поэзия Элиота, Йетса, проза Дж. Апдайка («Кентавр»), Дж. Джойса («Улисс»), Т. Манна («Волшебная гора»), Г. Маркеса («Сто лет одиночества»), М. Булгакова («Мастер и Маргарита») и др. Героям Джойса трудно находиться в социуме, «Улисс» проводит параллели с классической мифологией – персонажами из «Одиссеи», помогающей упорядочить хаотическое нагромождение художественного материала. Томас Манн также прибегает к мифологическим моделям в своё романе «Волшебная гора». Где главный герой проходит своеобразную инициацию. Ещё один автор, несомненно, мифологизировавший тему социального отчуждения – Франц Кафка, чьи герои в «Процессе» и «Замке» не выдерживают предложенных испытаний и терпят поражение. Помимо этого прослеживается обращение к тотемическим мифам в «Превращении», где, в результате самого процесса превращения в насекомое, герой рвёт отношения с семьёй и, как следствие, становится одиноким. Однако эта ситуация – скорее антимиф, вывернутая наизнанку противоположность оригинальной традиции, показывающая не принадлежность, но вынужденное отчуждение. 

В русской литературе также есть авторы, обращавшиеся к мифологизму в XX веке. Отдельные его элементы задействует в работе О. Мандельштам («На каменных отрогах Пиерии»). М.И. Цветаева обращается к архаическому мифу, например, создаёт образ богини женственности в «Тезее», В. Хлебников перерабатывает и воспроизводит мифологические сюжеты разных народов мира – «Гибель Атлантиды», «Вила и леший», а также даёт читателю новые – «Журавль», «Внучка Малуши». 

Мифологизм в произведениях проявляется достаточно разнообразно: как в виде незначительных, едва уловимых сюжетных приёмов и элементов, образов, рассредоточенных по тексту и дающих свободу для интерпретации, так и в виде самостоятельных и полноценных сюжетных линий, фактически, рождающих произведение в произведении, как это происходит, например, у Булгакова в «Мастере и Маргарите». 

Вне зависимости от роли мифа в произведениях разных авторов, он отсылает нас к первобытному, архаичному сознанию, которое наполнено иными – «естественными» – представлениями о мире, где первогерои и первособытия – варианты в бесчисленных коллизиях истории. Такая позиция рождает множественность точек зрения о соотношении мифа и истории в целом и даёт основания предположить, что мир как явление – до конца не познаваем. Мифологическое искусство XX века в некоторой степени уравнивает миф и художественный текст и, не противопоставляя им историю, расширяет, тем самым, картину мира. 



	2.4 Авторские мифы и имитация

Повторный интерес к мифологии, развившийся в XX веке, приводит к тому, что мифологические элементы проникают во все разделы искусства и культуры, ибо миф оказывается той адекватной формой, которая смогла преодолеть несоответствие между застывшими способами познания и ускоряющимися мировыми процессами. И самой прекрасной «почвой» для возрождения мифа оказывается, бесспорно, литература. Помимо того, что авторы активно задействуют в своём творчестве составляющие традиционной – общепризнанной – мифологии, создаются ещё так называемые «авторские мифы», в которых писатели представляют собственную картину мира как максимально точное, продуманное и детализированное подобие действительности. 

Одним из ярчайших примеров такого рода нововведения можно считать творчество Дж.Р.Р. Толкиена, ставшего «отцом-прародителем» фэнтези, переосмыслившего европейскую мифологию и создавшего на её базе свой уникальный авторский миф о вымышленном Средиземье. Подобно ему, и другие авторы фэнтези максимально тесно работают с мифологическими идеями, давая им новое рождения  в пределах вторичной художественной реальности. Авторский миф можно обнаружить, как пишет З. Минц, почти во всей европейской и русской литературе нового времени. Эта реальность способна как быть абсолютно оригинальной, так и базироваться в пределах привычной нам и являться мифом скорее изнутри (цикл Сергея Лукьяненко «Дозоры»). 

Созданием авторского мифа занималась также М. Цветаева, описывавшая в своей неоконченной поэме «Перекоп» Добровольчество как Божие воинство. Возвращаясь к мифотворчеству, Цветаева через его призму изображает в художественном произведении исторические события. Для согласованности между достоверным материалом и природой художественного текста, по её мнению, необходимо преображение реальных событий и лиц, что значит создать авторский миф о них. 

Важно отметить, что авторский миф, как и художественные тексты XX века, вновь сильно тяготеют к к классической традиции мифа, что появляется в произведениях как отечественных, так и зарубежных писателей, способствуя созданию новых жанров и необычных сюжетных приёмов. 



3 Специфика современного мифа





	3.1 Традиции и современность

На протяжении всей истории миф, будучи гибким по своей природе явлением, неоднократно трансформировался – процесс этот, как и использование мифа в художественных текстах, продолжается до сих пор. Однако в настоящее время функция и роль мифа сильно отличается от первоначальных – лучше всего это видно в сопоставлении с традиционной мифологией. 

В древности, на заре своего развития, мифология являлась универсальным фундаментом, способным обобщать накопленный опыт. Мифы были предметом коллективного творчества, а мифология в целом выполняла ряд важнейших функций, - именно на ней выстраивались в систему существующие социальные отношения. О рациональности мышления говорить не приходилось – эмоциональное спонтанное восприятие преобладало в качестве основного компонента, и, таким образом, происходило достаточно своеобразное структурирование опыта, вследствие чего мифологическая картина реальности отличалась внешней  нелогичностью и причудливостью. Впрочем, указанная причудливость не была лишена логики – как пишет Е.М. Мелетинский: «Причудливая фантастичность первобытной мифологии и её стихийный идеализм не исключают, однако, познавательного значения мифологических классификаций и упорядочивающей роли мифов в социальной жизни племени». Всё вместе подводит к выводу, что прежде мифология держала на себе миропонимание общества и была в нём главенствующим элементом. 

Позднее традиционный тип общества сменяется более развитым и, как следствие, статус и роль мифологии претерпевают значительные изменения. Религия превращается в одну из составляющих основы жизни человека, миропонимание рационализируется, и мифология, в результате, переходит из повседневного уклада в искусство. Интерес к мифу в современности носит уже глобальный характер. К нему по-прежнему обращаются исследователи самых разных областей науки: истории и палеонтологии, археологии и философии, языкознания и литературоведения. Миф заполняется художественной тканью современности и, выдержав синусоидные изменения и спад переосмысления в ходе истории, сохраняет в своём «ядре» культурную информацию, не подвластную времени. 

Использование мифа в современной литературе происходит в трёх направлениях: заимствуются сюжеты или мифологические образы, иногда – композиция, чьё содержание может быть намеренно изменено. Кроме того, в текстах могут использоваться ссылки на конкретных героев или события. При этом важно помнить, что мировая литература в настоящем имеет дело с мифологией разных народов, а значит, возможности авторов практически безграничны. В XX веке вводится понятие интертекста, поскольку в произведениях мифологические линии неизбежно сталкиваются – либо друг с другом, либо с темами современности. 

Сейчас едва ли не каждому художественному произведению свойственно, так или иначе, делать отсылки к элементам мифологии. Миф по-прежнему является частью жизни общества – теперь уже современного, и то, что он смог сохраниться и эволюционировать, доказывает, что понятие мифа неправильно считать пережитком древности и исключительно архаичной формой сознания. Миф – гибкая универсальная структура, способная подстраиваться под время и обстоятельства, и хотя жизнь современного «общества модерна» больше связана с рационально-понятийным языком, но миф существует как скрытое, глубинное поле значений. Миф – вне это времени, он – порождающая форма культуры, задающая направление образу мыслей. Миф – центр сознания человека, откуда берут начало религия, мораль, наука, искусство, он не только является источником литературы, но и, благодаря своему вневременному существованию, генерирует весь творческий потенциал.  

Миф в литературе имеет связь как с человеческим сознанием, так и с бессознательным, он антропологичен и важен не только для построения сюжетов, но и для образа мышления. Мифологическое сознание присуще современности не менее чем тому времени, когда мифология только зарождалась. Социальные отношения и массовая культура мифологичны – человек продолжает меняться, как и его представления о реальности, и сознание, важнейший элемент, выполняет роль посредника между мифом и литературой. В настоящее время это особенно важно, поскольку обращение к мифу в технически развитую эпоху помогает решить острую философско-антропологическую проблему человеческой идентичности. 

Современное мифотворчество обновляет культуру и человека, миф помогает преодолеть рамки условного и рационального ради чувственного познания универсальных ценностей. Литература и миф по-прежнему неразрывно связаны благодаря общему и творческому восприятию – в настоящее время, на пике интереса к мифологии, фактически они создают друг друга. 

	

	3.2 Миф российский и калининградский

Современные российские авторы неоднократно обращаются в своём творчестве к мифологическим мотивам, на которых может строиться сюжет художественных произведений. К началу XXI века эта тенденция претерпевает некоторые изменения – мифология становится не столько единой культурной опорой для авторов, сколько базой для ассоциативных вариаций современных социокультурных и эстетических проблем. Уже с середины XX века отечественные произведения опирались на славянскую мифологию (В. Белов – «Привычное дело», В. Орлов – «После дождичка в четверг»), и начался процесс «интенсивной кристаллизации в миф повседневного опыта, осмысления его в притче и поучении». В тексте, как правило, воспроизводилась какая-то одна часть мифа, отдельные образы, соответствовавшие авторской идее. 

XX век – время, когда появляется множество произведений, чьи названия, так или иначе, отсылают к мифам – особенно к античным, представлявшим наибольший интерес: «Наряд Мнемозины» В. Отрошенко, «Покушение на Тесея» К. Булычёва, «Медея и её дети» Л. Улицкой, «Суд Париса» Н. Байтова, «Кровь титанов» В. Шалыгина и многие другие. Кроме того, авторы используют фольклорные традиции – например, Т. Толстая в «Кыси» или Б. Акунин в «Пелагии и белом бульдоге». Толстая создаёт страшную атмосферу потенциального будущего, а Акунин демонстрирует картины прошлого, где предание вдохновляет убийцу и, таким образом, служит центральным элементом всего сюжета. 

Проблема мифологизации тесно связывается с разрушением реальности, происходящим в постмодернизме, и мифы становятся отличным материалом для такого разрушения и сомнения («Роммат» В. Пьецуха, «Чапаев и пустота» В. Пелевина, «Воскрешение Лазаря» В. Шарова). Мифологические картины в произведениях создавались, а затем раскрывались («Первое второе пришествие» А. Слаповского), либо же в мифе синтезировались разные подходы – например, осуществлялось усложнение реализма, совмещённого с модернизмом или авангардом. 

Постмодернизм наглядно отображает философию нового времени и демонстрирует перекодировку стереотипов и клише в сознании, которые формируют представления о культуре как о единой системе. Существует мнение, что мышлению вообще чужды оригиналы, а следовательно, все мифологемы, так или иначе, могут заменять друг друга и подстраиваться под заданный автором контекст. Мифология приобретает оттенок игры, возникают мотивы «кажущности» и «муляжности», (…) маски, за которой «содержание» меняется порой на противоположное. Тем самым, принимая во внимание условность и относительность мифологических элементов, можно сделать вывод, что возможность обретения ими цельности, либо возведения конкретного к какой-либо мифологической цельности исчезает. 

Одним из ярких примеров современного обращения к мифу у отечественных авторов может служить книга рассказов Ю. Буйды «Прусская невеста», автора из Калининградской .......................